Рука из невидимого

Протянула  руку в неизвестность. И вдруг почувствовала  пожатие другой руки. Взлетела птица  в небо.  А я? А мне? С негодованием  смотрю  вслед. Не на нее. На себя…  Не умеющую взлететь.  Ну, что мешает к небу? К облакам? В синеву и белизну…. Где так много пространства, что поместится Океан и Земля.  И только душе будет  тесно. Ей всегда нужно выйти  за рамки обыденности, за грань привычного, за черту дозволенного.  И всегда хочется, когда лоб  в лоб, соприкоснуться не лбами-мыслями, а крыльями-душами.  И запрокинув голову, пить синеву, как вино.
О, эти слова.  Всегда с ними  морока и беда.  Если вино – вина… Значит, не напиток, а кара, бич.  Вина перед близкими, у которых уже не попросить прощения. И ничего не поправить, не изменить. Но любовь пробивается и сквозь запредельность. И мы из «Здесь» шлем весть «Туда». И нас расслышат  и ответят. Без слов  и звука, но  так ясно и утешительно до слез.
И дрогнет сердце, и замрет душа, и обострится слух. И станет немного печально, но так нежно и светло. Словно подули на ранку и молвили: «Не печалься. Уже не болит….»
И замрет  душа под той ладонью, протянутой  из….
Апрель