Чистилище. Глава 38

Сашок

- Ватсон, не стрелять! Подпустим поближе.
Чудовище подошло еще ближе, внимательно всматриваясь в лица сталкеров, но, вглядевшись в лицо Сыщика, оно что-то промычало и поманило его лапой. Монстра качало все сильнее, и Сыщик увидел на его теле три ужасных раны, откуда, булькая, вытекала, зеленая жидкость, видимо, заменявшая ему кровь. Зажимая одной лапой раны, другой лапой он разровнял землю и нацарапал когтем несколько коротких слов. «Я – Саш, убей, преобр.» - успел прочитать Сышик, но монстр быстро, словно его что-то толкнуло, упал мордой вниз, заливая и надпись, и землю вокруг зеленой кровью, хлещущей из прострелянного затылка.
- Ватсон, ложись! Под огнем! – крикнул Сыщик, скатываясь в одну из «могил».
Из крепости прикатился грохот выстрела из снайперской винтовки большого калибра. Полежав немного в яме, Сыщик услышал голос Ватсона:
- Я шлем нашел! Он в яму упал!
И голос Сухпая:
- Вахлак ты, Ватсон. Вахлак и растяпа! А у меня голова болит. Сколько еще лежать будем?
Неожиданно в яму к Сыщику посыпались комья, и вместе с ними в «могилу» сполз Ватсон.
- Что делать будем, Сыщик? До темноты лежать или сейчас до берега доползем? Под огнем?
Тут же отреагировал Сухпай:
- Надо к берегу ползти. Там низина, будем в «мертвой зоне».
Мы и так в мертвой, подумал Сыщик.
- Ватсон! У тебя дымовая граната есть? Должна быть.
- Есть! Большая и серая.
- Сухпай!
- Эге?
- Сам бежать сможешь?
- Попробую.
- Ватсон! Бросай ее перед собой и беги к берегу. Бросай, кому говорю!
Ватсон шевельнулся, раздался щелчок взрывателя, и плотный дым скрыл из вида и развалины и саму крепость.
Сыщик тоже было рванулся к берегу, но его кто-то схватил за ногу, и он упал на колено, выхватывая АПС.
- Это я, Сашок!
- Какого чер… Сашок?
- Да.
Сыщик сунул за ремень АПС и, подхватив на руки голого человека, на подгибающихся ногах донес его до берега, в «мертвую» зону. Из крепости два раза пальнули наугад, но крупнокалиберные пули лишь взрыхлили землю над головой. Их было больше не достать. А вылазку ради четырех никто организовывать не будет, подумал Сыщик, наверное.
- Сыщик, ты кого принес? – спросил Сухпай. – И почему он голый?
- Это Сашок, сын Лесника. Так?
Паренек кивнул. Раны на его теле затягивались на глазах безо всяких регенеронов, но связно говорить он еще не мог.
- А голый ты потому, что одежда растаяла вместе со шкурой монстра. Так?
Сашка снова кивнул.
- Пока ты тут киваешь, мы дадим тебе прозвище. Оно должно отражать твою суть, но не до конца.
- Как тебя звали в детстве? Леший, Домовой?
- Может, Болтун?
- Огурец, – прошептал Сашка. – Отец называл меня огурец. Одно время я был зеленый и покрытый сыпью, потому что съел не тех грибов.
- Сейчас ты еще немного полежишь, и мы пойдем через болото.
- А там я окунусь в воду, и все совсем заживет. А потом надо будет раздобыть какую-нибудь одежду.
- В эту воду окунаться нельзя! – авторитетно заявил Ватсон. – Она мертвая.
- Так я и есть мертвый! Меня уже три раза убивали.
Огурец сел.
- Мужики, может, я попробую дойти до воды?
- Подожди! Мы тебе поможем!
- Я – сам!
Огурец резко поднялся, его качнуло, но он дошел до темной воды, с удовольствием окунувшись с головой. Он выскочил из воды и запрыгал на одной ноге, вытряхивая из ушей воду.
- Все, мужики! Можем двигать! Вот только одежонка не помешала.
- Конечно, – сказал Сухпай. – Нефиг по лесу мудьями трясти, еще на кусте оставишь. Сыщик, у тебя в запасе всегда лишний камуфло в запасе был.
- Сейчас нет. Я тебе его отдал. Если хочешь, поделись. А если серьезно, ты, Огурец, здесь можешь придумать себе любую одежду, хоть экзоскелет.
- Правда, что ли?
- Правда-правда! – поддержал Сыщика Сухпай. – Начни с простого, например с носок. Закрой глаза и представь себе черные длинные мужские носки, потом – трусы, потом – маечку.
За несколько минут Огурец придумал себе сносную одежду и стал похож на настоящего сталкера.
- Неплохо! – похвалил его Сухпай. – У вас, юноша, богатое воображение.
- Отцовское ружье не забудь, сталкер. – улыбнулся Сыщик. – Веди нас в Лес, Огурец.
- Здесь есть дорога недалеко, под водой. Там мелко, до щиколотки только.
Хм, не соврал Стрелок, подумал Сыщик, когда сталкеры, пройдя вдоль берега метров двести, вышли к тому месту, где начиналась асфальтовая «гать». Словно соревновались двое: один строил, а другой мешал.
А когда первый все-таки построил дорогу, второй, не в силах ее разрушить, на прощанье ее притопил. «Не съем, хоть понадкусываю», – вспомнил Сыщик народную мудрость и улыбнулся.
- Ты  к чему, Сыщик? – спросил Ватсон.
- Не нравится мне прозвище нашего нового друга – Огурец. Огурец – значит, съесть могут с хрустом. А нам нужен помощник быстрый, резкий, шустрый. О!
- Сашок! Тебя в детстве Шустрым или Шустриком не звали?
- А как же! Лет до четырех Шустриком звали, пока я не упал и чуть без глаза не остался.
Тоже плохо, подумал Сыщик.
- А ружье свое обычно чем заряжаешь?
- Один ствол картечью крупной, а другой – жаканом.
- Будешь Жаканом.
- Жаканом? Неплохо. Буду Жаканом.
Сухпаю тоже понравилось.
- Вот! Жакан – это сила! А то – огурец! Тьфу…
Некоторое время они шли молча, шлепая берцами по воде. Кругом торчали кочки, небольшие островки, поросшие камышом, а дорога шла себе и шла, прямая как стрела, словно построенная по линейке каким-нибудь мудрым инопланетянином.
- Жакан, А куда ведет эта дорога! – нарушил молчание Ватсон.
- Как куда? К избушке Лесника, конечно, моего отца.
- А та, которая по гати?
- Я другой не знаю.
- А мы по той шли.
- У каждого своя дорога, – не по годам мудро ответил Жакан.
- К храму? – влез в разговор Сухпай.
- Нет тут никакого храма.
- Скажешь, и круглого озера нет?
- Нет.
- А белки?
- Белки есть.
- Ты мне лучше ответь, Сухпай, откуда ты пси-блокатор взял?
- У Лесника… одолжил.
- Не было у отца пси-блокатора. Если б был, я бы знал. И с собою взял обязательно. Хрен бы они меня тогда одолели.
- А второго лесника в лесу нет?
- Пока не было.
- А в крепости ты что видел?
- Вот придем в избушку, сядем спокойно, тогда и расскажу.
- Хорошо. Самочувствие как? Доложить!
- Шик!
- Блеск!
- Красота!
- Тра-та-та! – сказал голос.
- Похоже, мы на «светлой стороне», – заметил Ватсон. – Вода изменилась, посветлела.
- И на мозги совсем не давит, – сказал Сухпай, снимая с головы пси-блокатор и одевая свою синюю кепку. – Как только перейдем болото, надо пожрать.
- Шутишь? – сказал Жакан. – Мертвые не едят!
- А мы не мертвые. Мы – живые.
Вдалеке показалась темная полоска леса, и через полчаса Сухпай, набив рот дежурными галетами с земляничным джемом, «пытал» Жакана, сидевшего на камушке:
- Скажи, а умирать повторно – больно?
- Нет. Словно кто-то гасит свет, и все. Воскресать больнее, да еще с перерождением…
- Ну, а «свет в конце тоннеля» видел?
- Неа. Ни разу.
- А я видел. И они видели. Верь, он есть.
- Так почему меня туда не пускают? Выходит, я – грешник?
- Не больше, чем другие, – вмешался в разговор Сыщик. – Просто ты свою миссию не выполнил.
- А в чем моя миссия, как ты думаешь?
- Один Бог ведает. Может быть, этот лес от бесов охранять? Отцу много не рассказывай, мы тебя в штаб заберем, там доложишь. Не против?
- Почему?
- В лесу ушей слишком много.
- В штабе, так в штабе. Всегда рад помочь хорошим людям.
- Тогда пошли? Где тут избушка? Недалече?