Животные моего дома

Мы ответственны за тех,
Кого приручили….                Антуан де Сент – Экзюпери.      

Первое животное – пес Аргон, появился у Бориса ещё в Тюмени, где он тогда служил, в 1989 году. Собака представляла из себя, смесь японского хина и французской болонки, а проще говоря, это был маленький «двортерьер», со всеми его недостатками: он грыз обувь, гадил, где попало, за что был, неоднократно, наказан. Данные напоминания пошли ему на пользу и он стал , вполне, приличным псом. В 1992 году  Бурнова перевели в Питер и пес поехал с ним и женой Бориса, на перегоняемом туда же, автомобиле «Запорожец». Ехали трое суток через Курган, Уфу,  и Москву. В дороге пес охранял машину, а при прибытии к месту назначения стал осваиваться на новой квартире. Летом Аргон, вместе с хозяином выезжал в летние лагеря, где жил в сборно – щитовом доме. По утрам , пес выходил на промысел и обегал в радиусе двух километров все жилища лагеря, на крыльце которых стояли миски местных кошек или собак, приехавших вместе с офицерами. Совершив этот обход, он к семи часам, прибегал к хозяйскому дому, где получал свою порцию съестного, после чего бежал к местным собакам легкого поведения, где праздно проводил время. Там - то он и подцепил какую – то заразу, от которой умер. Погоревал Бурнов, а делать нечего, пришлось хоронить Аргона. Прошло четыре года. У кошки, которая жила у матери Бориса, родились котята и одного из них, рыжей масти, она пристроила в семью сына.  Кот, которого назвали Рыжик, стал жить, в двухкомнатной квартире, на втором этаже. Он исправно ходил в  туалетный лоток, ел то, что ему давали хозяева и был спокоен, до тех пор, пока не возмужал и не превратился в « хвостатого мерзавца, с наглыми зелеными глазищами», которому было скучно  и от безделья, его острые когти драли обои и мебель. Улица и бездомные кошки Рыжика манили. Ему хотелось гулять и еще раз гулять. Для этой цели, он выскальзывал на балкон, оттуда прыгал, на растущую рядом сливу, по которой спускался вниз и уходил по своим кошачьим делам. Проболтавшись, целый день на свободе, Рыжик возвращался, далеко за полночь. Он влезал по сливе наверх и прыгал на балкон, после чего, начинал громко мяукать и стучаться головой в балконную дверь, требуя, чтобы его впустили.  Соседи страшно пугались, так как думали, что лезут воры (часто у Бурнова бывали неприятные разговоры на эту тему). Заскочив в квартиру, кот тут же бросался к своей миске и жадно поедал, всё, что там было. Это продолжалось до тех пор, пока, соседи с первого этажа,  не спилили сливу, после чего, кот пропал. Ходили разговоры, что Рыжик погиб в каком – то курятнике, где душил цыплят, но об этом история умалчивает.  Затем, в течение нескольких лет у Бориса не было животных. Так бы было и дальше, но…  Весной 2011 года, у его среднего внука, появилась аллергия на шерсть животных, которые жили с ним, в одной квартире (это были сиамский кот Масяня и такса Малыш). Нужно было принимать какое – то срочное решение, для их изоляции от ребенка. На улицу не выбросишь, вроде члены семьи. Вот  и пришлось Бурнову забрать к себе таксу Малыша (коричневой масти) и кастрированного, сиамского кошака Масяню (Вернее, тот был помесью сиамского кота и египетской кошки, от матери Масяня взял горбатый нос и вытянутую форму корпуса, от отца – раскраску сиамского вида. Вырос очень красивый метис). Малыш сразу воспылал любовью к новым хозяевам. Больше всего он любил жену Бориса, Дарью (она пса кормила) и часто выгуливала на улице. Что же касается кота Масяни, то он стал показывать свой характер, считая, что прежние хозяева его предали, а новых он не уважал. Первые полгода, он прятался в кладовке и выходил по ночам, чтобы поесть сухого корма и сходить в туалет. Затем, наблюдая за тем, как Малыш «жрет в три глотки», причем, пищу из его миски, Масяня стал выбираться из своего убежища, хитрил, ласкаясь к хозяевам и вскоре стал полноправным членом семьи. Как - то Борису нужно было  поменять сгоревшую лампочку на кухне, забравшись наверх, он потерял равновесие и он упал со стремянки. Придя в себя после падения, Борис обнаружил, что здорово приложился черепушкой, к углу навесного шкафа. Голова трещала, рядом, подвывал Малыш, тут же, кружил кот Масяня. Животные старались помочь своему хозяину и добились своего, выведя того из забытья.
                Отношения между таксой Малышом и  сиамским котом Масяней, были весьма, своеобразными.  Они любили и ненавидели друг друга (наверно, ревновали друг друга к хозяину), причем, данная ненависть тут же, перерастала во взаимопомощь, стоило одного из них обидеть. Случалось, что когда Малыш съедал корм Масяни, а последний, делал вид, что не видит этого. Однако, если, Масяня видел, что его личная миска пуста, он тут же поднимал скандал и мяуканьем требовал свою порцию, выпрашивая у хозяина.  Если, на обеденном столе оставалась какая – то пища, а рядом не было людей, то Масяня сбрасывал её вниз, где едой лакомился Малыш. Вот, такие были заклятые друзья.
                Прошло три года и однажды, Малыш заболел, у него, как и всех такс, появились проблемы с позвоночником и отнялись задние ноги. Его возили к врачу, кололи лекарствами, но помочь было невозможно. Десять дней он умирал в квартире, затем, Бурнов,  глотая скупую мужскую слезу, отвез Малыша в клинику, где того и усыпили, после чего, его похоронили в чистом поле, где пес бегал играя. В доме наступил траур, так как  умер член семьи. Масяня бегал по квартире и жалобно мяукал, почти, человеческим голосом – он искал друга. Но время лечит, через три месяца, всё забылось. Кот остался один. Нет, он не замкнулся в себе, а был, весьма, коммуникабелен с хозяевами и гостями. При появлении входящих, задрав хвост, кот бежал здороваться с людьми. Всё стабилизировалось. Ежедневно, он выходит на балкон (котяра требует этих прогулок, в любое время года), откуда наблюдает за бездомным кошками и котами, которых судьба обделила и не дала собственного дома. Жизнь удалась, считает Масяня, так как, сам живет в тепле, накормлен, напоен, имеет лоток для туалета и любящих хозяев.