***

-Б 6
-Ранила
-Б 7
-Ранила
-Б 8...
-А ну хватит!
Резкая и громкая команда словно ударила по каждому из нас. Лично я почувствовала, словно мне ударили прямо в лицо. Бесцеремонно, и даже извательски слабо. Аня почему то почувствовала удар в спину.
Острое "хватит!" прозвучало как кроткий визг, как какая-то жизненная установка.
"Хватит!"
Сколько смысла и эмоций в этом хлестком словечке. Хочется взять, перевернуть стол, броситься телом в стену, и заорать еще громче в ответ. Тишина, стала еще громче чем крик, словно рев сирены давила на слух.
Маша сидела в углу и мычала, мотая головой в разные стороны. От ее мычания хотелось плакать, хотелось заткнуть уши, хотелось, что бы медсестра заорала еще раз. Машенька аккуратно приподнялась, и старательно сделала пару шагов, и дальше неуклюже подбежала к медсестре.
-Мамээа, амаамэа
-Чего тебе, Маша?
Лицо медсестры изменилось, жестокий оскал сменился смущенной улыбкой. Хотя нет, улыбаться было нечему, просто уголки ее губ потянулись вверх.
-Маш, а Маш, ну чего ты хотела, девочка моя?
Маша убежала от медсестры, начала протяжно мычать и плакать.
-Господи, ну за что природа так издевается над детьми... Господи...
Маша начала пускать слюни. Все мы пытались спрятать свои глаза, но взгляд мой все равно почему-то соприкасался с больным взглядом Маши. Ее вид одновременно пугал, и завораживал, и вызывал жалость.
Она обречена всю жизнь быть той, какой она является. И кем она станет? Всю жизнь проведет в психбольнице? Сначала детская, потом Кащенко... Маша. Мария Бернева. Ее имя будут писать полностью лишь на историях болезни, справках, и прочих бумагах. Ее имя с большой буквы запишет лишь врач или медсестра.
Мы дышали одним воздухом, были под одной крышой. Было чувство, будто даже стены пропитались умственной отсталостью, шизофренией, анорексией и аутизмом. Все мы это чувствовали.
Мир словно переставал существовать, когда наблюдательная палата приближалась. Вселенная начинала состоять лишь из нас, и из более глупых представителей нас. Будто больница - другое измерение, где есть только белые стены, старый ремонт, и крики, при которых все замирало, все внутренние органы начинали жалобно дрожать.
Шли дни, а Маша продолжала биться головой об двери и мычать.