Предатель

-Не плачь, любимая, не плачь, - шептал он, хватая обоими руками распухшие от слез щеки. Притягивая ее личико ближе к губам.
Она еще не рыдала. Слезы только начинали катиться по ее лицу. Просто слезы, без лишних содроганий. Слезы безысходности, когда ничего уже нельзя исправить.
-Не плачь, любимая, ведь я же не плачу. Мы сами все испортили, сами сделали шаг к концу. Или чего же ты хочешь? Чтобы день за днем грубости в твоем голосе становилось все больше, ссоры все чаще, а любовь все меньше? Чтобы наше счастье заполнили никому ненужные убеждения и принципы?
Запомни все таким, как сейчас. Ты плачешь о том, что сделала. Я уговариваю сохранить то, что осталось. Скажи, разве ты веришь, что возможно вернуть то, что начало рушиться? Дом любви, что мы строили, преданно отслужил свое. И есть лишь один способ спасти его, заставить людей любоваться нашим вечным творением.
Он взял петлю и накинул на ее шею. Теперь оба их тела стали содрогаться от рыданий. Секунды превратились в вечность.
-Ты же знаешь, что будет дальше, верно? Все затухнет, а ты найдешь другого. Тебе самой будет противно от того, что происходит. Так давай исправим это! Давай я стану твоим последним. Все, как мы хотели: состарится и умереть вместе. Ты готова вместить всю жизнь в один единственный миг? Вот он, этот день. И вот она старость. Старость нашей любви. Закрой глаза и успокойся.
Она послушалась. Поднимаясь на табуретку, она не сводила взгляда с его глаз. Лицо было липкое, мокрое. Но это было правильно. Также правильно, как и стоять здесь, с петлей на шее.
-Закрой, глаза, любимая. Пора.
Тишина. Темнота. Грохот. Хрипы. И снова тишина. Беспредельно долгая тишина.
-Предатель.