Рыжая

Котят у нее было трое. Выбегая утром на работу, я выносил им остатки завтрака и то, что не доели мои две кошки - они любили свежее. Если мне случалось выйти вечером во двор, они неизменно бежали за мной.

Рыжая, впрочем, не ограничивалась променадом: проследив, как мои кошки лазают в квартиру через карнизы и балкон для белья, она освоила ту же тропу. Не только она, конечно. Придя как-то с работы и включив свет, я обнаружил свою мерзавку занимающейся любовью с каким-то неизвестным мне коричневым котом прямо на хозяйском диване. С трудом выгнал негодяя шваброй. В дни течки, на радость окрестным котам, мерзавка разгуливала по перилам балкона, выгибая спину, а кавалеры, на удивление мирно, рядком сидели внизу на пашне - мошавное поле начиналось прямо от дома - и терпеливо взирали на ее упражнения. Потом дрянь пропадала - всегда строго на три дня. Приходила драная, тощая, отъедалась и возвращалась к нормальной жизни. Еще, в теплые дни, она любила нежиться на солнце на плоских крышах окрестных сараев, приходя уже к вечеру, когда темнело.

Район был дрянь - маклеры пугали им клиентов. Йеменские наркоманы, ливийские проститутки... Польстившись на дешевизну квартиры, я очень скоро вспомнил пословицу: "Скупой платит дважды" - пришлось не только (по ночам, после работы) менять все замки на дверях и окнах, но и купить несколько новых.

Однажды, не выдержав балагана под окнами в четыре утра (а вставать на работу в шесть), я позвонил в полицию. Разумеется, никто не приехал. Не знаю был ли причиной мой иврит или репутация этого дома.

Когда я сюда въезжал, как обычно, ночью в шаббат, пока таскал вместе с грузчиками вещи, кто-то спер аккуратную картонную коробочку с книжками. Как водится, пропало лучшее - сборники Шекли, Брэдбери, Саймака. Понятно, что по-русски вор не читает и пользы от кражи ему не будет. Но для меня потеря оказалось чувствительной, все пришлось покупать заново.

Место, в действительности, было неплохое - поросшие зеленью холмы, на которых тесно стояли роскошные виллы с высокими заборами и злыми собаками. Мимо одной такой я ежедневно проходил на работу и обратно. И вот, представьте: тихое осеннее утро. Дожди еще не начались. Узкая дорожка тянется вдоль глухого забора виллы. На этот раз невысокого - чуть выше моей головы. Время семь часов. Других дураков в этом районе нет - я на дорожке один. Не совсем еще проснувшись, что-то обдумываю на ходу. Настроение безмятежное. Вдруг, прямо над моей головой, жуткий рык, сменяющийся гавканьем. Оскаленная собачья пасть. До меня она чуть-чуть не дотягивается - видно, что-то навалено с той стороны забора, но цепь не дает ей маневра. Очумело шарахаюсь в сторону. Возвращаясь с работы, заранее из кучи щебня набираю камней в карман...

В центре всего этого зеленого холмистого великолепия - ручей и образованное им болото. Тот его берег, что повыше, весь распахан мошавом. Так и не понял, что они там сажают. Громадное болото заселено лягушками. По ночам они орут особенно оглушительно. Со временем как-то привыкаешь, но первые дни непрерывное кваканье было невыносимо. Проходя мимо болота днем, можно видеть, до какой степени у самцов надуваются голосовые мешки.

Все удобья заняты виллами. Вверху - побогаче, внизу - поскромнее. Равнину захватил мошав. А по периметру болота выстроены амидаровские дома - когда-то квартиры в них раздавали бесплатно. Из старых жильцов редко кто остался, квартиры пошли на съем и вразнос. В моей пришлось менять все краны и чистить забитую канализацию. Стоимость кранов я поделил с хозяином. Остальное просто сделал сам, так же как и косметический ремонт и замену всех замков.

Один раз рыжая доставила нам большие неприятности. Как раз перед ранним отъездом на экскурсию в шаббат, Маша приготовила в чугунной утятнице курицу. Остыть она не успела. Собирались так срочно, что все пришлось оставить на плите.

Вернувшись, обнаружили крышку от утятницы на полу, а саму утятницу - опрокинутой на плиту. Жир вытек и залил конфорки, курица была изрядно погрызена. Доказательств у меня, разумеется, нет, но уверен, что "похозяйничала" именно рыжая. У моих кошек для такой диверсии не хватило бы ни сообразительности, ни наглости - опрокинуть чугунную посудину... Да и есть они приучены в другом месте, и еда на день им была оставлена.

К тому же, мои кошки не всегда бывали дома. Мерзавец вечно шлялся по соседским виллам, оприходовав всех тамошних кошечек. Морду он отъел шире себя и вид имел самый бандитский. Вольная жизнь пошла ему на пользу. Глядя как-то, как он взбирается на решетку балкона, подтягиваясь на лапах, я с удивлением заметил, что его мохнатые лапы чуть ли не толще моих. Иногда, он не бывал дома по неделе, приходил, ел, отсыпался и исчезал снова.

Как-то раз я встретил его километра за два от дома. Увидев меня, он побежал за мной, как собака. Мне не хотелось, чтобы он уходил так далеко и я подсадил его на широкий каменный забор чьей-то виллы. Дорога уходила вниз, а забор - вверх. Сначала он продолжал бежать за мной по верхушке забора, но потом, видно, это стало слишком высоко для него. Он остановился, и когда я оглядывался с дороги, то видел, что он стоит и смотрит мне вслед.

С мерзавкой было проще. Больше, чем на три дня, в период течки, она из дому не уходила. Обычно же, валялась в солнечные дни на плоских крышах соседских сараев, возвращаясь домой с наступлением темноты. С дворовыми кошками у нее отношения не складывались, тамошний прайд не любил чужаков. И когда я пускал дворовых в квартиру - доесть из кормушек то, чем побрезговали мои: корм ли засох, молоко ли скисло, она всегда шипела на них с безопасного расстояния из дальней комнаты.

Зато с местными котами она себя чувствовала вольготно, устраивая им целые представления на перилах балкона для сушки белья.

Уезжал я опять вечером в шаббат, прожив в этой квартире два кошмарных года. Соседи не преминули украсть у меня пару стульев - прямо на глазах у грузчиков, но я уже не пошел разбираться, решив, что пара старых стульев - небольшая цена за возможность, наконец, убраться отсюда.

Всякий раз, как я выходил из подъезда, рыжая и котята стремглав бросались за мной - к машине с вещами и потом обратно, к подъезду, не понимая, почему в этот раз я ничего для них не принес.