Возраст

Восемь лет назад. Целых восемь лет назад по его подсчетам. Всего 8 лет назад по моим. Целых 8 лет - потому что у меня появилось все, что необходимо ему для того, чтобы сделать некие прикосновения о которых я мечтала, засыпая, 8 лет назад. Всего 8 лет для моего скромного сознания на тот момент - потому не изменилось ничего. Ничего, что мешало сделать это и раньше. Ведь не такая большая разница между физическим состоянием мальчика 16-ти лет и того же мальчика 22-х лет. Разве что опыта побольше. И самооценка, к несчастью для меня, повыше.
Я иду к остановке, думая, что стала довольно сильной личностью, способной сказать “нет” прошедшим событиям жизни, когда прервала разговор о смерти и отношениях. У меня относительно прямая спина. Я держу голову выше, чем обычно. Я добиваюсь того, чего хотела. Главное, верить в то, что до мечты остался всего один шаг. Это твой возраст. Да, мне не 10 лет. Я подросла. По его меркам я стала заметнее и прекраснее. Какое счастье, что скоро, всего через год, придется забыть о такой “важной” вещи, как возраст.
Он просил позвонить, как буду на вокзале. В мои планы звонить ему никак не входило. В телефоне мой голос еще более тоненький, чем в жизни. Можно подумать, будто говорит ребенок. Вдруг, он заподозрить что-то? Меня мало волнует отсутствие секса теперь. Меня волнует, насколько высоко я держу эго. Достаточно долго я нести  его не могу, слишком тяжело. Но первые секунды встречи очень важны. И так, я все-таки ему позвонила. Скорее всего для того, чтобы, пока не поздно, он взвесил, стоит ли делать это.
Он поднимает трубку. Нет, этот голос не похож на голос мальчика и даже подростка. Это голос взрослого мужчины. Я никогда не слышала такого голоса у 22-хлетнего мальчика. Хотя за месяц до этого практиковала быстрые свидания с мужчинами старше 30-ти. Это мое хобби. Я чувствую в этом азарт. А в нем я чувствую угрозу. Сильную угрозу для моего эго.
Я еду в поезде.Я говорю себе: ”Делай только то, что нравится тебе. Ни в коем случае не повторяю прошлую ошибку идя  туда, где быть не хочешь. А хочу ли я этого?”
Я еду и смотрю в окно. Я начала явно ощущать моменты просветления. Я рада, что еду, хотя бы потому, что никогда бы не увидела этот прекрасный вид из окна.
Я глянула в контакт. Он онлайн. Может, написать что-то? Нет, не стоит. Написать, чтобы проверить его уверенность. Вот и все. Я посмотрела на знак “онлайн” над его окошечком, и подумала, что с такими думами пропущу свою станцию.
Я вынула наушники и стала приглядываться к тому, что происходит вокруг. Я редко это делаю. Потому что чем больше приглядываюсь к людям, тем больше чувствую себя потерянной, маленькой девочкой среди них.
Зазвонил телефон. У меня колотится сердце. Нет, не от того, что это мог быть Фил. А от того, что мама узнает о моем местонахождении в данный момент. Что же делать? Но нет, это оказался он. То, что сказал он мне тогда, до сих пор остается загадкой. Но я расслышала слово:”Двадцать минут”. Следует предположить, что через 20 минут он заберет меня со станции. Либо опоздает на это время. Я предположила второе. Еще при первых моих словах я услышала легкий смех. Возможно, по поводу моего тона голоса. А может и нет. Так и не узнаю. Я чувствую себя все больше неловко. Но твердым голосом говорю:”Окей”. Только бы не показать, что я все больше чувствую себя мелкой пешкой в жизни людей, что меня окружает. Зачем я поехала? Нужно было сидеть дома и чувствовать, что я гигант в мире моей кровати, где царствуют тоненькие подушки и легкие одеялка. Но я еду. И это не изменить.
Краем глаза я увидела, что девушка, сидящая у окна, подписана на группу “Мамы Домодедово”. Значит, свою остановку я точно не пропущу. Выйду вместе с ней. Я снова расслабилась и воткнула в уши наушники. Я снова чувствую себя по-домашнему. Моя музыка, мой телефон. А вот и привычные мысли.
 Странно, эта девушка так молодо выглядит, а у нее уже ребенок. Дети. Я так и не поняла, моя любовь к ним ужасна или прекрасна. Расса сказала:”Единственного ребенка, которого тебе нужно вырастить в ближайшее время - это ты сама. Твои родители никогда этим не занимались и не будут заниматься. Они просто хотят, чтобы ты сделала все, что не успели они”.
Я звоню Лене, чтобы предупредить, что “ночую у нее”. Он все помнит.  Я стала прощаться, но она сказала: “Алика, слышишь? Будет плохо - звони. Всегда звони”. Я очень люблю Лену. Она мне дороже всех на этом свете. Мужчины меня предавали, семья не была мне теплым прибежищем. Я сказала ей: “Спасибо за все”.
Все остальное время, вплоть до остановки я думала, что дороже этого человека у меня никого нет. Больше никто не понимает меня так, как она. И даже если весь мир пойдет крахом, она будет рядом.
А вот и моя станция. Я вышла, но поняла, что билетик вложила в паспорт. А при выходе он тоже, оказывается, нужен. Я остановилась у табло, чтобы вынуть его. Ко мне подходит парень, узнать сколько времени. Он увидел, что я достала паспорт. Я вежливо ответила, сколько времени. Было 19:57. Но крепко держала паспорт в руках, на всякий случай, отдавая все внимание этой маленькой книжечке. Билет был найден.
А вот и звонок на телефон. Это Фил. Осведомился, где я. При этом, рассказав, что принял какую-то девушку за меня и успел даже полапать ее за грудь. Случайно, разумеется. Я безумно обрадовалась, что той девушкой была не я.
Я вышла со станции. Осматриваюсь по сторонам. А вот и Фил. Не может быть! Он совсем не подрос. Я почти не имела опыта общения с парнями ниже  метр  восемьдесят. Будет весьма необычно.
Я сделала вид, что не заметила его. У меня есть пара секунд, чтобы прийти в себя. Понять, что я люблю себя и нет ничего важнее моего мнения и желания. Частично эта мысль мелькнула в моей голове. А вот и Фил, краем глаза я вижу, что он заметил меня. Я же все еще “ищу” его в другой стороне. Я поздоровалась и он резко поцеловал меня. Настолько сильно, что я очень порадовалась, что не надела каблуки, иначе бы, уже валялась от подобного напора на льду.
Я была несколько в шоке. Его голос, манера движения, черты лица - все не то. Не изменилась лишь манера речи. Некая черта, характерная только Филу. Если бы он, спустя всего 8 лет потерял и ее, то расслабиться и прийти в себя оказалось бы мифом.
Мы подошли к его машине, пару раз, я чуть не растянулась на льду. Но он схватил меня за руку. Я еле выдернула ее. Он не должен думать, будто я слабая. Я вполне могу сделать это самостоятельно.
Он так быстро ходит, быстрее, чем я с некоторого времени. И его походка. Как же она похожа на походку жениха сестры. Да и на ее походку, когда она была еще подростком. Он безумно сильно двигал бедрами. Эта женственность. Не люблю ее. Хотя, когда меня не раздражала. Я вспомнила походку Буковки К .
то вещь тоже не лучше. Но продолжим. Мы сели в машину. Разговаривали о каких-то посторонних вещах, которых, разумеется, после стольких впечатлений, вспомнить невозможно. В итоге, Фил сказал:”Вот Концевой просто в шоке был бы, узнав о нашей встрече”.
Немного о Концевом: парень, с которым я встречалась 5 дней 3 года назад в лагере. Этот бедный мальчик пытался выяснить, знает ли кто-то мою новую страницу в контакте. Фил знал. Фил скинул. Предупредив, однако, что скоро мне напишет Ромео. Так и стали мы общаться с Филом. А Концевой на заднем плане сидит и пишет мне, как любит и жить не может без меня. Что ж, извини, дорогой, но мы немного разные.
В ответ на заметку про Концевого я добавила про Джулию, мою сестру. Некогда, 8 лет назад, Фил был влюблен в нее. И секс со мной для него огромнейшая выгода и поднятие самооценки до небес. Хоть не ее, так меня поимеет. Еще одно небольшое подтверждение огромнейшего эго особей мужского пола.
В остальном, по дороге мы говорили о не особо важных вещах с точки зрения большей части мужского населения. На удивление, я чувствовала себя вполне спокойно.  Даже не прятала глаза, как бывало, когда мне неловко. Все было неплохо, но мне вообще никак не верилось, что с эти человеком мне придется сблизится меньше, чем через час. Что ж, хочешь жить - умей вертеться.
У меня было несколько веселое предвкушение, что я увижу большой дом. Мы приехали. Я немного рассказала о своем горьком опыте вождения.
Я увидела участок. Сразу напомнило Ваню. Не ностальгия, я не хотела плакать. Ничего подобного. Я только стала вглядываться сквозь темноту в даль, как на меня накинулась огроменная черная собака. Я вскрикнула. Может от того, чтобы показать, что все-таки девушка и мне стоит чего-то бояться, может правда испугалась. Кто знает.
Собака, как мне показалось, облизала мою одежду. Я осведомилась у Фила, действительно ли она это сделала. Он сказал, что не знает.  Не особо интересное общение, но зато активное.
Продолжим. Вошли мы,тут я понимаю, что нужно подниматься полестнице (ВНИМАНИЕ!!!) третий этаж. Третий этаж. Мда, бедное мое сердце.
А тут я все больше стала вспоминать дом Вани и к голове привязалась песня “И МОЕ СЕЕЕЕЕЕЕЕРДЦЕ ОСТАНОВИЛОСЬ, МОЕ СЕЕЕЕЕЕЕРДЦЕ ЗАМЕРЛО”. (Не стоит говорить о смерти, поэтому друзья поймут хдддд:)
Поднялись, я высказывала свое впечатление по поводу того, что окружало меня в доме. Высказала впечатления положительные, почувствовала нейтральные. Я равнодушна к мебели и подобным вещам, которые высоко поднимает самооценку человека. Но Фил явно гордился происходящим, либо просто хотел занять меня.
Я еле поднялась по последней лестнице. Мало того, что я боюсь высоты, так еще и устала. Так что на этот раз в голове крутилась только одна мысль: не растянись и не поломай ничего (из своих конечностей).
Мы поднялись на третий этаж, его этаж. Он налил мне чай. Пить я очень хотела. Заметила я это еще когда вошла в вагон поезда. Но я же очень стесняюсь пить и кушать при молодых людях, а значит, сделала вид, что пью и поставила чашку на место. Более того, еще не хватало захлебнуться. Я же могу. Сколько раз мы через это проходили дома? Однако, половину чашки я отпила все же. Я не очень люблю чай, точнее, если его заваривает не Лена и не выслушивает мои сопли.
Мы сели на диван. Я поставила чашку. И в голове мелькнула мысль: а что, если это нечто похоже на действие пуэра и меня сейчас развезет окончательно? Эту вещь я хотела в последнюю очередь.
Он будто прочитал мои мысли (а может я сказала это вслух?) успокоил, что это просто каркаде.
Прошу заметить, что такое количество мыслей проносилось в моей голове, при этом, я умудрялась весьма связно и активно поддерживать диалог.
Он пытался показывать мне смешные видео. Но что-что, а горький опыт просмотра этих прикольчиков у меня есть. Поэтому я высказала свое недовольство по этому поводу. Он еще попытался продолжить просмотр, но я стала смотреть, не на экран, а ему в глаза.
Мы заговорили о просветлении. Я не люблю обсуждать эту тему. Это будто самое личное, что есть в моей жизни, поэтому я старалсь как можно меньше выражать интерес к этой теме.
А вот тут у меня развязался язык и я начала говорить то, что не следует. То, что мало касается меня, а уж тем более его. О моей сестре, моей семье, Ване и, как вишенка на торте, Буковке К. О Буковке К, кстати, я сказала совсем немного. Меня даже саму удивило достаточно малая заинтересованность в процессе рассказа об этой теперь действительно маленькой Буковке.
Я легла к нему на колени. Он взял меня за руку (нет, это не было романтично, скорее просто приятно). Он действительно выглядел, как мужчина. У него были взрослые глаза. Измученные, взрослые глаза. 
Несмотря на бесконечную череду подобных мыслей, я держалась, как следует. Острила, изредка говорила вещи, которые его вполне могли бы задеть, чтобы он не смел делать из меня маленькую и беззащитную девочку.
Далее он открыл нашу переписку. Старую переписку. У меня дикий интерес. Но мне не стоит вспоминать о том, что произошло, поэтому я отказываюсь.
Мы разговариваем все больше и откровеннее, в частности, о Джулии. Как он ее любил. А ведь правда, у каждого был человек, который просто пытает. Пытает тебя, и не отдает в этом ни малейшего отчета. У меня это Буковка К.  У него моя сестра. Интересно, если бы у Буковки был бы брат, я смогла поступить также, как Фил? Мне кажется, что никогда. Не смогла бы.
Он продолжает тискать мою руку. Я уже позабыла о главной причине моего приезда. Но Фил сказал:”Я пытаюсь заигрывать с тобой”. А вот и время. Я поднялась и хотела, со своим обычным, весьма неслабым напором поцеловать его. Но это мне не удается. Он делает это настолько сильно, не имея ни капли стеснения сразу, с такой силой совать язык в мое без того маленькое горло. Я пытаюсь самостоятельно создать необходимый ритм, но не тут-то было. Это весьма сильный человек. Настолько сильного мужчину в постели я не встречала никогда. Все остальные будто боятся того, что делают. Боятся своей ошибки. А он был абсолютно открыт. Мы безумно много целовались (а это весьма важно для меня. Я-то боялась, что секс для него - просто секс и не имеет ничего общего поцелуями).
По окончании всего, я чувствовала себя выше его. Намного выше и сильнее. Может от того, что он сделал мне куни, может, от того, что у него в конце упал.
Я лежала на кровати, а он пошел за халатами. Я осознала, что перестала стесняться своего тела. А когда такое было? Мне было просто все равно, как я выгляжу. Это будто был первый раз, если не считать похорон, когда я просто упала от того, что отчетливо видела смерть, стоявшую рядом с ним. Стояла и улыбалась. Когда я чуть не уронила свечку от того, как тряслись мои руки. Когда я последний раз поцеловала его. Всегда такого горячего, а теперь настолько холодного, что кажется, будто до сих пор сводит губы от пронизывающего холода.
Позже, Фил сказал несколько вещей, которые не смогут выйти из моей головы: “Классическая музыка помогает избавиться от мыслей, как во время медитации.” И я поняла, что все, что я слушала ранее лишь возвращало меня в прошлое, мое страшное прошлое, а классическая музыка помогает любоваться настоящим моментом.
“Я готов плакать, когда слышу произведения Шуберта”. Я вспомнила, когда услышала мелодию “Счастье” Вагнера. Сколько же я тогда эмоций испытала всего за три минуты.
Далее, он сказал весьма важную для меня вещь:”Если девушка девственница, то я уже понимаю, что это несерьезно”. А ведь это верно. Даже у меня, как бы сильно я не любила Буковку К возникало желание сбежать, забыть и жить счастливо. Это даже нежелание познать что-то еще. Тебе кажется, что ты заслуживаешь лучшего. И ты будешь так думать, пока не узнаешь мир.
А теперь о самом прекрасном моменте, что когда-либо был за последний год. Теперь я могу назвать этот момент лучшим в жизни. Он сменил тот, когда Буковка К простила меня за то, что я никогда не делала. Сама придумал - сама простила. Классическая игра.
Он играл на пианино, а я легла на его плечи. Я чувствовала, как напрягается каждая мышца его тела, когда он нажимает определенную ноту. Как нагибается его корпус. Я просто закрыла глаза и чувствовала, что музыка переливается по моему телу. И тогда я захотела плакать. Так сильно, что сдержать было невозможно. Я уткнулась носом в его кофту и тихо проронила 6 слезинок. Не от горя, а от счастья, бесконечного счастья, которое наполняет мое тело. Это невозможно описать, это возможно только прочувствовать.
А потом он сказал еще одну немаловажную вещь, в результате которой, я поняла главную проблему моих отношений с семьей:”Мне жаль, что ты не можешь получить тепло и любовь от родителей”. Эти слова не выходили из головы еще пару дней, до сего момента, пока я не осознала, что по причине странного отношения моего отца к семье, я не знаю, что такое семейная любовь. Я вижу только секс, как основу взаимоотношений с людьми. Секс повсюду. И так было всегда. Вообще всегда, даже когда я не знала о нем. Секс между отцом и дочкой, секс между матерью и дочкой, секс между братом и сестрой,секс между сестрой и сестрой. Он везде. Во всех семейных отношениях.
Идем далее. Его некоторое поведение, напомнившее Буковку К.
Фил сказал, что хочет накопить денег и много путешествовать. Он не понимает, что свободен уже сейчас. И завтра может умереть. Так что пока у него есть свобода, он должен использовать ее. Я ничего не сказала по этому поводу, кроме того, что это и моя мечта тоже.
Он сказал, что разговаривает с морем. Его душа - море. Моя - небо. Я чувствую там спокойствие. Мы разные. И с миром, я отпустила все воспоминания об этой ночи.