Впервые в Петербурге дни 11-12

День одинадцатый

Алёнке понравилась эта неожиданная помощь от Бога и она писала и писала, и тётя Катя говорила, что она Алёнка делает благое дело, ведь прочитав когда-нибудь её стихи, многие придут к Богу, и что сейчас она выполняет важную миссию Господа, который сказал Своим ученикам; "Идите и научите все народы....". Алёнка учит, значит она учительница, а учительница - это значит, надо знать много. Тётя Катя говорит так; " Чтобы учить народы, надо быть учёным" И ещё она говорила часто, слушая, когда Алёнка читала ей свои стихи; "Твои стихи дойдут до сердец людей, и заполнят собой опустошённые сердца Богом. Стихи твои помогут многим принять спасение, и вернуть в сад Эдемский, ведь, человек создан для общения с Богом, и он никогда ни в чём не найдёт покой в душе, пока не наполнит свою душу Духом Святым."  Или говорила так; "Ты постоянно должна читать Библию, чтобы хорошо писать!" и Алёнка каждый день читала Библию, её открывались всё новые и новые тайны. Она стала писать гораздо лучше, надеясь, что и впрямь, она выполняет благую миссию, ведь как говорила тётя Катя: "Стихи легче запоминаются, и человек не всегда поймёт то, что написано в Библии, а ты должна не только сама понять, но и объяснять доступно своими стихами".
 И Алёнка объясняла, и каждое новое стихотворенье, она переписывала в нескольких вариантах, так сказать, шлифовала их. Ещё она молилась, прося чтобы Невидимый, но Всемогущий Господь, осветил её разум и научил бы, хорошо писать, и чтобы призывал к спасению многих людей через неё. И хотя она знала, что ей в Петербурге осталось жить только три дня, она просила Бога никогда её не покидать и всегда, и всюду помогать ей, давать возможность писать "такие" стихи.
  Вечером этого дня тётя Катя предложила ей пойти отдохнуть в Адмиралтейский сад и они пошли.
 Алёнке было немного грустно покидать этот прекрасный город, и тётя Катя, глядя, на задумчивую племянницу напевала; "Твоей хвалой, Христос, плач заменю".
 Когда они сидели на скамеечке в тени, Алёнка тоже, читала Библию. Она оторвалась от чтения, и тихо сказала,
 -  А знаешь, вот этот сад напоминает мне Гефсиманский. Она умолкла и задумчиво глядела на траву. И будто, она услышала шелест деревьев, и какое-то смутное предчувствие, овладело ею.
Она так чётко и ясно увидела молящего Иисуса с лица Которого капает пот и кровь, что она боялась, что не успеет это записать. Она торопливо достала из сумочки блокнот, стала очень быстро писать увиденное;
В Гефсиманском саду, словно замерли листья
И застыли деревья, они с ужасом ждут
Всё предчувствует будто, что должно совершиться
Скоро страшное здесь, в Гефсиманском саду.

В Гефсиманском саду эта ночь всё решает
На мучение Бога сейчас отдадут.
Лишь, молитва Христа тишину нарушает
В Гефсиманском саду, в Гефсиманском саду.

И слышит Алёнка слова Христа; "Отче мой Всемогущий, на всё Твоя воля
Пусть страдания эти меня обойдут
Не снести этот крест, эту тяжкую долю
Защити Меня здесь в Гефсиманском саду!"
И видит Алёнка спящих учеников Иисуса, и она быстро-быстро пишет в своём блокноте; В Гефсиманском саду трое спят-почивают,
Хоть и знают, Учителя их предадут,
Они очень устали, теперь отдыхают
В Гефсиманском саду, в Гефсиманском саду.
И вот видит она, как подходит к ним скорбящий Иисус и будит их, и она быстро пишет:
Разбудил их Иисус; "Плоть немощна у вас,
Вы молитесь всегда, чтобы бодрым был дух.
Я просил вас не спать, не дремать в этот час,
А молиться со мной в Гефсиманском саду!"
Но вот будто видит Алёнка, как Иисус отошёл от Своих спящих учеников, вот снова Он подходит к тому же камню, поднимает глаза к небу ,
...И опять в тишине голос скорби и боли...
И слышит, да слышит Алёнка мягкий,тихий, но полный скорби голос Иисуса;
"Я пришёл в этот мир, чтоб людей всех спасти!
Сделай так, как угодно, на всё Твоя воля
За минутную радость, Ты, Отче, прости!"
И вот видит Алёнка за кустами появляются много-много людей - воинов, с мечами и копями, и с фонарями. Знает она, что они пришли арестовать Иисуса, и хочет она крикнуть, предупредить Его, но поднимает глаза...и сознаёт, что она в Адмиралтейском саду, рядом сидит тётя Катя, смотрит на неё ,и улыбаясь говорит,
- Что ты там, так сосредоточено и быстро пишешь? Дай-ка я почитаю!
- Сейчас, но только допишу. Она быстро написала;
В Гефсиманском саду свет какой-то мелькает
И какие-то люди с мечами идут,
Вот подходит Иуда, поцелуй означает,
Предаётся Господь в Гефсиманском саду.
Алёнка отдала блокнот тёте и сказала,
- Читай!- и добавила, - сама не знаю, как это получилось?
 И пока тётя Катя читала, Алёнка говорила, удивляясь, - понимаешь, ведь я всё это увидела, я,правда, всё это видела, так чётко и ясно, что это было, а, тётя Катя?
- Виденье. Если бы ты не видела и не читала Библию, ты не смогла бы так писать. Тут уже не набор слов, но стихотворение. Да благодаря Богу, люди совершают чудеса. Посмотри, как чудесно вокруг. Это всё сотворили люди, с Божьего благословенья!
  Алёнка посмотрела вокруг, зелёные листья чуть шелестели, блестел огромный купол Исаакиевского собора, а там, за кустами виден "Медный всадник", и шпиль Адмиралтейства , но он уже не блестел, как час назад, и тётя Катя, встав со скамейки сказала,
- Пойдём, пожалуй, мне холодно стало! Утро вечера мудренее! Она пошла медленно и сказала, -Слава Богу! Хорошие стихи! Завтра ты напишешь стихотворение ещё лучше. Теперь Господь с тобой, и будет всегда помогать тебе.И снова сказала: "Слава Богу!"

  +   +    +    +    +   +    +   +   +   +     +   +   +   +    +   

день двенадцатый
- О, осталось только два дня, - с горечью в голосе, сказала грустно Алёнка, после завтрака. Она добавила,
 - Тётя Катя, пойдём на Марсово поле, пойдём в Летний сад, пройдёмся ещё разочек, по набережной Невы!  Голос её был грустный, умоляющий.
- Пойдём, - сказала тётя Катя.
 Они вышли из дома было около полудня. Светило солнце, была чудесная погода, но Алёнке было грустно. Она печально созерцала всё вокруг, не восторгалась, как всегда, сегодня, Эрмитажем, садиком возле него, фонтаном Эрмитажа.   Глядя вдаль Невы, она мысленно прощалась с этим, так полюбившимся ей великолепием, потом грустно сказала,
- Неужели всё это когда-то исчезнет?
Она смотрела на дворцы и повторяла грустно; "Неужели?"
- Тебя это сильно огорчает?- глядя на племянницу, спрашивала тётя Катя, и говорила,
 - Девочка моя, мы бессильны перед природой. На всё воля Божья! Не грусти. 
   Когда они были на Марсовом поле Алёнка, глядя на красоты окружавшие её, снова тихо и грустно вздохнула и сказала,
 - Неужели?Почему?Не хочу!
- Не грусти так и не сокрушайся! - сказала тётя Катя, - давай-ка лучше любоваться этим вот дворцом! Видишь, какие великолепные колонны? Здание это было построено архитектором Стасовым, для лейб-гвардии Павловского полка, особо отличившегося в войне против Бонапарта. Оно служило им казармой, этим зданием любуется, уже не одно поколение. Любуемся и мы с тобой. И, если, Богу будет угодно, им будут любоваться наши внуки и правнуки.
-Но, ведь, у апостола Петра сказано, что "всё это сгорит однажды", и мои потомки, вряд ли, будут любоваться этим великолепием, - тихо и грустно ответила Алёнка.
   Тогда тётя Катя сказала твёрдо,
 - Давай рассуждать трезво. Что ты сделаешь, если вдруг будет, например, землетрясение? Что, схватишься за угол какого-нибудь дворца, и спасёшь его?  Нет же, ты прежде о себе будешь думать!. Значит, все наши грусти о будущем, и все наши о нём слова напрасны! Скажи, девочка моя, зачем, тогда, напрасно вздыхать?  Или у тебя нервы железные? - и тётя Катя, смеясь, сказала, - "Нервные клетки не восстанавливаются!"  Смирись с тем, что мы ничто пред стихиями. Всё происходит по воле Бога!
 Потом она улыбнулась и, уже, мягким голосом сказала,
 - Ты не должна грустить, лучше поблагодари Бога за то, что Он дал тебе возможность, видеть всю эту красоту. Подумай только, как много людей не увидят её, но многие не забывают благодарить Создателя за другую красоту, окружающую их природу, достопримечательности, и вообще, за жизнь, за то, что они дышат воздухом. А ты грустишь, о чём-то? Давай-ка лучше споём!- предложила она, обняв Алёнку. И она запела знакомый гимн: "Твоей хвалой, Христос, плач заменю..."
  Алёнка смотрела уже веселее. Она глядела на тётю Катю, засмеялась и сказала весело,
 - Отлично!Ой как здесь красиво! Вон там купола "Спаса на крови", правда ведь, тётя Катя,он похож на Василия Блаженного в Москве?
- Да, немного. А ты видела храм "Василия Блаженного"?
-Да, мы в прошлом году там были с папой два дня.
   И Алёнка стала рассказывать, про ту поездку в Москву и что там она видела. Потом сама себя перебила и сказала,
 - Пойдём снова посидим на нашей скамеечке в Михайловском саду!
 Они  сидели на скамейке в Михайловском саду. Алёнка жадно созерцала вокруг, будто хотела эту красоту увезти в Саранск. Тётя Катя иногда что-нибудь рассказывала, часто добавляла "Слава Богу!" и говорила племяннице "маленькие проповеди". Алёнка слушала свою старшую, "мудрую подругу" и глядела на неё с любовью.
   Они встали со скамейки, и направились к Летнему саду. Они вошли в него со стороны Михайловского замка. Недалеко от пруда, у вазы, оглядывая всё вокруг,Алёнка всё видела и в то же время, слушала рассказ тёти Кати.  Та рассказывала; "...предназначенный для царской резиденции, Летний сад, заложили, уже, через год, после основания города, и в тогда в десятом году восемнадцатого столетия , архитектор Трезини здесь построил летний дворец для Петра..."
- А где этот дворец?  - спросила Алёнка.
- Вон там, в глубине сада, скоро мы туда подойдём, - ответила тётя Катя и продолжала рассказывать: "...Пётр Первый намеревался тут устраивать празднества и ассамблеи, а так же приёмы иностранных послов. Здесь, в этом дворце, или в саду, на открытом воздухе. И ничего не жалел для благоустройства сада. Он заказывал скульптуру в Италии, самым знаменитым скульпторам. Здесь была устроена фонтанная система и всякие лабиринты, и павильоны для отдыха. Привозили сюда, со всего уголка государства, саженцы; лип, пихты и клёна, а так же луковицы тюльпанов и других цветов. Деревья хитроумно стригли, чтоб они приняли вид разных геометрических фигур. И вплоть до конца восемнадцатого века, сюда могли попасть только приближённые царя и вельможи, только избранные..."
   "Избранные...- думала Алёнка, - а теперь мы, так запросто, гуляем здесь".    А потом мелькнула ужасная мысль, которая так часто сегодня посещала её голову
"И это может вдруг исчезнуть.!?" И будто, в подтверждение этой ужасной мысли, Алёнка услышала, как тётя Катя рассказывала о разыгравшейся здесь стихии...
 - Эта стихия в семьдесят седьмом году,была страшная. Ураганный ветер и наводнение, разрушили здесь, почти, всё; фонтанную систему, скульптуры, беседки ,лабиринты. Деревья были почти все повалены, цветы и трава затоплена.
 Восстановить Летний сад в первоначальном виде, уже не удалось, да и другие цари, после Петра, уже, больше не интересовались ими. Они перенесли свои резиденции за город, и украшали их..."
 " Смена поколений, всё течёт, всё меняется"- думала Алёнка. Потом спросила:
-А что же, было потом?
- Ну, а потом, после его реставрации, в него могли свободно входить; литераторы, поэты, художники и другие деятели искусства. Но опять же, не простой люд, не обыкновенные "жители Петербурга и гости нашего города"...
   Но Алёнка, перебила её, сказав,
 - Я помню, я читала,как Пушкин писал своей жене Наталье: "Я вставши ото сна, иду туда в халате и туфлях. После обеда, сплю там, в Летнем саду, читаю и пишу в нём. Я в нём, как дома".
 И она с любопытством спросила тётю, - как же он, через улицы, что ли, проходил в таком виде? Ведь от Мойки до Летнего сада порядочное расстояние?"
- Нет, - засмеялась тётя Катя, - в то время Пушкин жил вон там, на Пестеля, раньше эта улица называлась Пантелеймоновской.
   Потом, тётя Катя рассказала историю, здесь стоявшей вазы, у которой они остановились. Алёнка узнала, что это подарок Шведского короля и поставлена она здесь в конце тридцатых годов девятнадцатого века. Когда они подошли совсем близко к пруду, тётя Катя продолжала рассказывать: " ...это "Карпиев пруд", он сохранился ещё с Петровских времён..."
- А что, в нём вода тоже с Петровских времён?
- Нет, конечно, - засмеялась тётя Катя, - ты же знаешь, это невозможно. Здесь проходят трубы, и пруд соединён с Фонтанкой и Лебяжьей канавкой.
   Они пошли дальше по аллее. Здесь была великолепная скульптура. Алёнка подолгу стояла возле каждой скульптуры, рассматривала, читала надписи, и любовалась ими. Потом спросила,
 - Сколько здесь скульптур?"
- Не могу сказать точно, но где-то восемьдесят или девяносто, - ответила тётя Катя и добавила, указав рукой вперёд,
 - Вон там памятник Крылова, работы Клодта, того самого,чья скульптурная группа украшает мост через Фонтанку, и конная скульптура Николая первого на Исаакиевской площади."
 Тётя Катя увидела недалеко от памятника пустую скамеечку, и сказала,
- Пойдём туда!"
 - Ты иди, а я посмотрю, ладно?
 Алёнка долго рассматривала памятник. Пришла и сказала,
- Там изображены герои из его басен. Потом через несколько минут сказала,
 - Я пойду посмотрю вон тот домик!
 -Иди! Это "Чайный домик"и там выставка. На деньги, на обратном  пути, купишь мороженное!"
   Целый день они провели в Летнем саду. Были они и у летнего домика Петра первого. Алёнка рассмотрела барельеф на доме, который изображал сцены из
Северной войны. Они подходили и к знаменитой решётке Летнего сада, и тётя Катя говорила о ней,
 - О её красоте сложены легенды, она очаровывала, не одно поколение поэтов. Архитекторы Фельтен и Егоров, работали над ней десять лет. Поставили её здесь восемьдесятых годах восемнадцатого века.
 Они постояли тут долго и Алёнка любовались такой гармоничной и будто прозрачной решёткой. Она была очень лёгкой и такой грациозной.
  Лишь вечером, они пошли домой. По дороге, у Марсово поля, у двух домов-дворцов, они  остановились и тётя  Катя рассказала Алёнке, что в доме номер два, у Бецкого жил Крылов. А дом номер четыре, строил Кваренги в восемдесятых годах. Он принадлежал Салтыковым, а потом здесь находилась резиденция австрийского посланника Фекельмона. И у его жены, дочери Кутузова, бывал Пушкин.
  Потом они прошли через дорогу и здесь, у Троицкого моста, Алёнка вновь, может в последний раз, вдоволь налюбовалась панорамой Невы, и глубоко вздохнула. Она грустным, прощальным голосом рассказывала о дворцах на набережной, и обо всех видимых достопримечательностях, что были здесь и что она запомнила, потому что, тётя Катя попросила её об этом. Когда они дошли до Дворцовой площади, она стоя у Александровской колонны, грустно сказала,
 - Вот и двенадцатый день прошёл. Осталось мне ещё, только один день гулять по прекрасному Петербургу.
- Не грусти, ты ещё приедешь, - успокаивала её тётя Катя. И чтобы поднять настроение племянницы, она сказала,
 - Завтра, если Бог даст и будет хорошая погода, мы будем опять целый день гулять. Начнём мы свою прогулку с Исаакиевского собора. Погуляем в Адмиралтейском саду. Пройдёмся по набережной Невы, и ты снова полюбуешься Университетской набережной, проходя, через Дворцовый мост, постоим там с пол-часа, и ты снова полюбуешься Невскими красотами. Потом пойдём на Стрелку Васильевского острова и  будем любоваться Биржей. Ты вновь спустишься к воде. Ты согласна?
- Конечно же! - воскликнула Алёнка и добавила, - дай нам, Бог, хорошую погоду, в мой последний день пребывания в Петербурге!