Недопонимание

За окном шелестел дождь. Неведомая сила выталкивала ее из дома в наступающий сумрак. Она взяла зонт и отправилась на постоянно откладываемую встречу с прошлым. Вот и знакомые ступеньки, ведущие в подвальчик. На стене висела прежняя табличка - Выставочный зал «Четыре стены». Часы работы с 16 до 20 ежедневно.

Маленькое, кубовидное по форме помещение было задрапировано светлым холстом. Однако выглядело оно уютно из-за особенностей освещения и керамических ваз причудливой формы, расставленных в кажущемся беспорядке. На всех стенах висели полотна, заключенные в совершенно одинаковые рамы. Она знала, что здесь все сделано его руками.

При входе в углу стоял крохотный столик, за которым сидела пожилая женщина, составляющая как бы неотъемлемую часть этого странного интерьера. Объявление гласило: вход 50 рублей, при отсутствии денег – бесплатный, при желании вспомоществования -  неограниченный.

В этот вечер было всего двое юных посетителей. Вероятно, загнала их сюда непогода. Взявшись за руки, молча переходили они от одной картины к другой, нигде не задерживаясь, не обмениваясь репликами.

Вот так и она когда-то впервые обходила этот зал. Рядом был ее неповторимый мужчина, который рассказывал о своих творениях, доверив ей частицу внутреннего мира. Он ласково держал ее за руку и постоянно полушептал – Аринушка!

Она начала осмотр с левой стены, решив обойти галерею по кругу. Висели знакомые пейзажи и натюрморты – запечатленные островки природы, которую художник боготворил. Даже в первоначальном порядке. Как и раньше, внимание привлекло яркое пятно: изображение сочных ягод спелой лесной земляники в берестяном лукошке, стоявшем на старой потрескавшейся столешнице.

Вот и вторая стена. Она замерла от неожиданности. В центре расположились всего три портрета, с которых  смотрело одно и то же лицо, ее лицо. Но как поразительно оно меняло свое выражение: от зачарованно-влюбленного, через сосредоточенно-настороженное, до осунувшегося и как бы «высушенного», с едва уловимым потусторонним, обращенным внутрь взглядом. Переданное кистью преображение совершилось за три года.

Еще большее смятение внесли в ее душу названия: «Ожидание», «Надежда» и «Поверженная». Под первым полотном стояла дата их знакомства, а последнее, судя по надписи, было завершено всего неделю назад.

Неосознанно сорвав с головы платок, завязанный сзади узлом, и сняв затемненные очки, Арина буквально ринулась к выходу. И вдруг замерла на месте. Последнюю стену занимала единственная картина, с которой на нее смотрело любимое, но так изменившееся лицо. Лицо пожилого и совершенно седого мужчины, в глазах которого плескалась печаль.

Оглушенная тишиной и непониманием происходящего она обессилено опустилась на стоящий посреди зала куб. Возникшая рядом смотрительница что-то пыталась ей говорить. В голове же у нее неотступно звучала мысль: «Как же так могло случиться, что произошло с нами? Почему и куда ты исчез?"

Вдруг переливчато зазвучал телефон. Сквозь толщу прошедшего времени и возникшего отчуждения знакомый голос обеспокоенно задавал вопросы: «Ты как? Ты где?»

Преодолевая дрожь, сотрясающую тело она едва смогла вымолвить: «У тебя в гостях. На месте первой встречи».

Неожиданно до нее дошел смысл слов, произносимых женщиной: "Он был болен, серьезно болен. Недавно появилась надежда, что все осталось позади».

Арина потерла пульсирующий висок. Все пережито. Остался слабый шлейф воспоминаний. Сегодня предстояло поставить точку на прошлом. И вдруг он возник вновь. Она оказалась не готова к его возвращению.