Время богов

Солнце приближалось к своему зениту.

Оно ярко отражалось на поверхности океана, оно мерно покачивалось на волнах, золотя прибрежный песок, оно скользило в его сокрытой глубине. Где-то вдалеке слышались призывные гудки торопящихся машин, голоса людей, шелест пальм. Гордое светило взошло на самую высшую точку неба.

Это был самый обычный летний день, жаркий и по-калифорнийски ясный: дети резвились в воде на мелководье, невидимые фигуры размывались на горизонте, а мираж волновал небесную гладь, дрожа и плавясь. Но в этом далёком от цивилизации месте не было отдыхающих. Только разношерстная, многочисленная компания: знакомые знакомых, друг подруги, отец племянницы, да когда-то прослывший известным герой, в которого без конца влюблялись юные леди даже спустя века.

Боги, нежащиеся под ярким солнцем, лениво возлежали на своих полотенцах.
Загоревшая Артемида играл в бадминтон, улыбаясь своему противнику, отчего ацтекский Тлалок даже на некоторое время забывал своё отточенное за века мастерство в метаниях молний, ставшие белыми воланчиками. Венера, блистая высыхающим, прекрасным нежным телом, прикрыла трепетавшие сонной негой веки, слушая чистые возлияния Браги, который напевал ей на незнакомом северном наречии древние, позабытые стихи.

Эрешкигаль, совсем рядом, беззаботно болтала о чём-то своём, профессиональном, с Аидом. И теперь же  Нинсара заплетала ей дреды, наученная у Эпоны, по секрету посвятившая её в тайны лошадиных причёсок. Она старательно пыталась всё это повторить, закрепляя вместо резинок пряди зелёными, крепкими ростками.

Чуть левее располагалась целая толпа египетских богов, одного фараона и даже мальчика: Гарпократ, Анубис, весьма гордый Аш, улыбающаяся кошачьей мордочкой Бастет, Малес, и зачем-то затесавшийся монгольский монстр Очиривани, скалящий зубы и приобнимая за талию смущённого Нефертума. Все они внимательно играли в китайское домино, и одновременно слушали Гуаньинь, очаровательную юную девушку, которая будто и в самом деле заключала в себе множество историй и тайн. Она милостиво оглядывающая каждого присутствующего.

Кто здесь только ни был: и группа, состоящая преимущественно из славянского Велеса, Карачуна, Перуна, могучего Брана, а также что-то забывшей непотребной и взбалмошной богини Анат; играющие в переносное казино под предводительством Аматэрасу восточные, сибирские духи и демоны (несколько бусо с озлобленным мёртвым шаманом попытались было бежать в поисках вкусных людишек, но властно остановившая их Гера настойчиво отсчитала и отправила обратно). И Миктлансиуатль, которая сидела на траве и плела пышный веток для понравившегося ей Луга; и Кама, Кали и Брахма, многорукие и мудрые. Все они соревновались с Посейдоном в плавании, отчего встревоженные волны постоянно окатывали уже более, чем злобную Миневру, грозившая с берега отомстить всему их противному племени. Посейдон искал свой трезубец, главное достоинство и силу.

Тут были Веста и Леля, помогавшие Фрейе и Тиамат творить обед. Они почему-то постоянно отвлекались, то устраивая изрядно запившим мужчинам гадости, совместно с Юнь-сяо, то избегали своего дела, бросаясь к русалкам и нимфам в тёплые океанические воды. Но вот уже было готово мясо, приготовлен новый бочонок хмельного мёда и браги, разложены фрукты и спелые яства.

И вот тогда, спустя некоторое время, пошатываясь и гневаясь, шваркнув мощным кулаком по арбузу, разломившийся под славные улюлюканья на несколько ровных частей, Дионис, лениво поднявшись на ноги, воскликнул:

- А ну-у-у! Где этот божий сын, Иисус, чтоб его Афина!..

Он не успел закончить, так как из кустов тут же вылезла растрёпанная богиня. Она спешно шарила в поисках своего нового копья, улучшенной версией светового меча из «Звёздных войн».

Кто-то рядом с ней негромко ругался на чешском.

- Что — я? - грозно поинтересовалась она, найдя своё главное достояние и теперь ища единственно имеющуюся кнопочку.
- Н-нет-нет, н-ничего, прости меня, бес за язык дёрнул, уж…

На этот раз из зарослей декоративного белого олеандра вылезли ехидно-угрожающие рожки мелкого демона, появление которого сопровождалось пронзительным визгом. Следом метнулась на мгновение какая-то светлая палка.

- А я-то тут причём?! - раскатисто прорычал он.

- Мой, мой трезубец! - жалобно взвился Посейдон, бросаясь в кусты.

Удивительно, но как порой похожи бывают лица, встретившие свою несчастную судьбу в объятиях Горгоны!

Повелитель океанов, ещё более протяжно взвыв, позорно унёсся прочь, держась за неприлично укушенное место. Но зато, вместо этого позорного зрелища, он торжественно потрясал своим трезубцем. Тогда и выглянула, поправляя причёску, Медуза, но, увидев, что врага уже и след простыл, мягко потянула демона за плечи, привлекая к себе. И тогда Дионису в голову пришла по-настоящему взбалмошная мысль.

Дионис, поняв, что Иисус, как и другие, скорее всего залёживается под деревьями или в кустах, выйдя из-за стола, всё ещё грозно переругиваясь, принялся старательно продвигаться внутрь континента.

Он тормошил заросли, будто бы желавший вытрясти из них последнюю душу,  и встречал на своём пути то яркие фингалы, то царапины, то смертельные раны, которые ему, к счастью, удавалось до поры до времени избегать.

Так, вмешавшись в отношения Юпитера с каким-то предельно симпатичным черноволосым мальчиком, он было попытался вызвать полицию, но получил смачный щелбан и парочку ласковых на латыни. Исследуя муравейник, он докопался и до Гекаты, которая нашла новый способ получения пророчеств в укусах муравьёв, а ревнивая до смерти Скади случайно запустила стрелой не в Локи, а в греческого бога. Тот в свою очередь конфисковал оружие. Стоит ли говорить, что случилось, когда он краем глаза заметил… океанид и борющуюся с ними на водяных пистолетах Нефтис?

Его путь был полон опасностей, терний и звёзд, но представьте, каким же восторгом он возобладал, узрев воочию долгожданную пропажу… и какую!

Иисус, если можно было его таковым назвать, был одет в короткие тёмные шорты, хипповского вида рубашку с более, чем известным радужным знаком мира. Босой, в блестящих фиолетовых очках с изображением листа марихуаны, он ко всему прочему покуривал косяк с гашишем, лениво и  развязно выдыхая дым, и заодно обнимал привлекательно дремлющую у него на груди светловолосую девушку.

Бог веселья, остановившись, аж опешил от такого редкостного зрелища, но святой лишь махнул рукой, мол, не смущайся, чувствуй себя как дома. Дионис действительно рухнул на землю, на минуту забыв свой гнев.

Наконец, он грузно насупился:

- А ну, богомерзкий сын неба, что скажешь ты в свою защиту?!

- Тс-с-с, тише, друг, не разбуди Софи, - тихим голосом сказал Йешуа.

Богу на мгновение послышалось совсем иное слово:

- Соси?

Это было совсем ни к месту.

- За сколько? - по привычке на чистейшем русском переспросил Иисус, но быстро одумался. - Ах, ты про это… иногда я зову Афродиту Фросей или Софи, что ей страшно не нравится.

Дионис наконец узнал в изрядно похудевшей девушке свою давнюю знакомую, удивлённо присвистнув её метаморфозам и везению еврейского божка.

- Ох, теперь ясно, почему вас сегодня никто не видел… - заговорщически подмигнул разом подобревший мужчина. - Ну-с, даже интересно стало, как тебе удалось отхватить такую цыпочку! Впрочем, не бойся, Гефест ничего не узнает, он и так, знаешь, слишком занят…

Он припомнил совсем уж «занятого» кузнеца в объятиях очаровательной азиатки, метнувшей в него острый кинжал.

- А-а-а, ерунда, мы с ним обо всём договорились. Впрочем, думал, что ему по душе придётся Вавилонская блудница, но, увы, увы.

Иисус ласково погладил по светловолосой голове богиню, заботливо выпуская дым в противоположную сторону.

- Знаешь, сколько живу мёртвым, и вижу такую современную разруху! Недавно, вот, послушай, - он опёрся о ствол. - Видел, значит, одну красотку, смертную. Такие большие, вишнёвые глаза, и волосы, короткие, но словно шоколад… понятное дело, я не мог пропустить такую юбку мимо себя. Но что я узнал! Ей лет семнадцать, но уже успела собственными руками убить отца, загреметь на два года в тюрьму. Сама ведёт весьма распутный образ жизни, целуется со своим парнем, как последняя потаскуха, но знаешь, что? После таких обстоятельств она строгая католичка, мечтает попасть в рай, поэтому хранит девственность до брачной ночи. Ты представляешь?! Я не могу понять во что сейчас превратилась моя религия, охватившая почти весь мир!

- Неужели тебе так мало меня? - сладко промурлыкала над его ухом проснувшаяся Афродита, потянувшись к его губам. - Конечно, ты не так ловко попал в мои паучьи сети…

Дионис смущённо покраснел.

- Кстати, да, Диос. Как жена, как дети? Лечит тебя от похмелья? - оторвалась от любопытного занятия Софи, кокетливо помахав ножкой.

- Ты очень сильно изменилась, но осталась такой же прекрасной, как и всегда. - слегка склонил голову бог, некогда, вернее, три тысячи лет влюблённый в это нежное и хрупкое создание. - Совсем неплохо, благодарю. Наш Гименей приглашён давеча, но загулял.

- Надеюсь не с той отвратительной валькирией, Хильд, кажется? - она поморщила свой чистый, аккуратный носик. - Я всегда ему говорила, что девушки должны быть женственны, а не мешком костей и мышц.

- Нет, по-моему, это была Нейт. Впрочем, не отчаивайся, наш сын ещё слишком молод для того, чтобы серьёзно затевать что-то стоящее.

- Молод? Да ему почти столько же лет, сколько и мне! Он должен подавать пример, а не смешивать кровь и плоть с египтянкой, которая спит не с мужем, а с луком! Теперь понятно, откуда взялся этот её крокодил…

- Ох, да ладно тебе, Фро, - усмехнулся Иисус, затягиваясь. - Думаешь, мы сами подаём пример будущему поколению? Видела бы меня сейчас Мария Магдалина…

- Могу поспорить, она бы не удивилась, - кисло отозвалась богиня. - А если и…

Она не успела закончить. В это самое мгновение в укромное местечко ворвалась растрёпанная, полусонная Геката, ведущая под руку несчастную богиню Дзигокудаю. Она однотонно вещала:

- Милая Дзинь, левой ногой моего второго тела клянусь, что ты вернёшь себе былую человеческую молодость, перестанешь быть скелетом, и… упс?

Иисус, Дионис и Афродита обернулись.

- Вы не видели наш муравейник?