Часть 1. Глава 2

Глава 2

«Вольфганс» – это старинный рыцарский замок, находящийся в нескольких километрах от города. Его воздвиг после возвращения  из крестовых походов благородный рыцарь барон Ганс Винсбург. Окруженный высокими скалами, на крутом берегу безбрежного океана, он веками служил своим хозяевам надежной защитой и не преступной крепостью от непрошеных гостей.  И многие поколения из рода титулованных Винсбургов, оставаясь преданными вассалами своих королей, проживали там относительно безмятежную жизнь. Это длилось до тех пор, пока последний хозяин замка, Отто Винсбург, не завещал его в наследство своему двадцатидвухлетнему старшему сыну Вальтеру Винсбургу. Но после смерти барона младший сын девятнадцатилетний Вилли, стремясь самим владеть замком, устроил там поединок со старшим братом. И во время жестокой схватки насмерть заколол его мечом, а спустя полгода и сам скончался от полученных в том поединке ран. Замок «Вольфганс», почти разом лишившись своих владельцев, быстро пришел в запустение. И с тех пор окрестные жители считали его  проклятым местом и старались обходить стороной. А любопытным приезжим зевакам рассказывали страшные истории о бродячих там приведениях и о душераздирающих воплях, якобы раздающихся по ночам из подземелья.
       В конце прошлого столетия власти решили восстановить заброшенный замок и превратили его в не менее жуткое заведение.  «Вольфганс»  стал тюрьмой для смертников. Туда и доставили профессора Берга майор Шварц и его подчинённые. Предъявив документы стражникам, они прошли во внутренний двор тюрьмы и направились к главному корпусу. Поднявшись по гулким чугунным ступенькам  на второй этаж, майор оставил сопровождающих агентов у дверей и вместе с профессором вошёл в кабинет тюремной администрации. За столом его встретил сам начальник тюрьмы.
Увидев Шварца, вскочил с места и льстиво произнес:   
- Рад вас видеть господин майор! 
Поздоровавшись с ним за руку, Шварц поинтересовался:
- Надеюсь для нашего клиента все уже приготовлено?
- Так точно господин майор! – Ответил он и добавил: – Ждем только   самого клиента!
Шварц похвалил его за расторопность и представил профессору:
- Знакомьтесь, господин Берг, это начальник тюрьмы «Вольфганс» господин Герхард, – и ухмыльнувшись продолжил: – теперь вы будете находиться под его пристальным вниманием. – За тем сказал: – Ну а вы, господин Герхард, надеюсь, покажите нашему гостью, где его «апартаменты».
- С большим удовольствием, господин майор! – с насмешкой ответил тот.
И после  паузы Шварц вновь продолжил:
- Оставляю господина Берга на ваше попечение и прошу помнить, Герхард, отвечать будете за него головой.
- Можете не сомневаться, господин майор, – вновь отчеканил тот.
И Шварц задумчиво произнес:
- Да, Герхард, мне тоже очень хочется в это поверить. Потом, глядя на отрешенного профессора, холодно сказал: – До скорой встречи господин Берг! – И  протянув руку  Герхарду, произнес: – Ну, мне пора. Желаю всего хорошего!
- Благодарю вас, господин майор, и вам счастливой дороги, – пожелал ему Герхард на прощание.
Как только Шварц покинул кабинет, Герхард нажал на кнопку под столом и через несколько минут на пороге появился надзиратель.
- Диц, проводи нас с господином в «спецкамеру»! – приказал ему  начальник. Услышав от шефа «спецкамера» Диц выпучил глаза.
- Господин Герхард, – произнес волнуясь, – это и есть «клиент», которого мы ждали?
- Да, болван, чёрт тебя побери! – раздраженно ответил начальник и повторил приказ: – Проводи нас в «спецкамеру», да пошевеливайся.
Надзиратель неуклюже вытянулся и буркнул себе под нос: – Слушаюсь, хозяин. – Затем подошел к профессору и нерешительным голосом произнес: – Господин, прошу вас следовать за мной.
Они втроём вышли из кабинета и, спустившись на первый этаж, зашагали по мрачному тюремному коридору. У одной из камер начальник остановился и загремел ключами. Подобрав нужный, сунул его в замочную скважину, крутанул несколько раз и потянул на себя тяжёлую кованую дверь. Затем шагнул во внутрь и, нащупав на стене рукой выключатель, щелкнул им. При ярко вспыхнувшем свете тут же бросился взгляд на необычный вид «спецкамеры». Вместо крохотной и удушливой конуры из грубо сколоченных дощатых нар перед глазами профессора предстала просторная комната, блистающая чистотой и уютом, посреди которой находился большой круглый стол, застеленный зеленой скатертью, а на ней стеклянная подставка и графин с водой. Вокруг стола были расставлены стулья с красиво изогнутыми спинками и вдоль стены три аккуратно заправленные кровати. А напротив другой стены стояли массивные шкафы для одежды и белья.  И даже на зарешёченных окнах висели тяжелые темно-бордовые шторы, из-за которых виднелись белоснежные узоры тюля.
- Вот мы и пришли, господин Берг, – произнес вдруг с сочувствием начальник тюрьмы. Затем, как бы оправдываясь, сказал: – Меня просили подобрать для вас  подходящую камеру, но «Вольфганс»  исключительно для смертников, и поэтому не располагает особой роскошью. – Сделав паузу, он продолжил: –  Тем не менее, господин Берг, я нашел это помещение и приказал привести его в порядок, максимально приблизив к домашнему комфорту. – Потом он тихо произнес: – Молитесь, да поможет вам Бог выбраться из этой бездны!
Спустя минуты профессор услышал, как за его спиной закрылась дверь и приглушенные шаги, удаляющиеся по длинному тюремному коридору! Оставшись в звенящей тишине камеры, профессор рухнул на ближайшую кровать и тупо уставился в потолок. Голову до боли сдавили наскакивающие одна за другой безрадостные мысли.
- За что, Господи, за какие грехи, ты караешь меня? – кричало его сознание. – Господи, в чем же моя вина?- шептал он, едва шевеля высохшими губами. – Что же теперь будет с моим сыном и с лабораторией!? О Господи! – вырвалось со стоном из его груди. – Сколько же бед свалилось за день на мою голову.
Вдруг вспомнил свои молодые годы: он был полон сил, энергии и оптимизма. И так же, как Генри, начинал свою карьеру младшим научным сотрудником. И только к сорока годам кропотливой работы он стал профессором. А ещё через год уже руководил лабораторией. Потом он вспомнил Элизу. Привыкший к холостяцкой жизни и целиком посвящая себя науке и работе в лаборатории, он и не заглядывался на женщин. Но однажды молодая симпатичная сотрудница, привлекла его внимание. Элиза при встрече разговаривая с ним, как-то застенчиво прятала свои большие карие глаза. И в первые в жизни он безумно в нее влюбился. Дарил цветы и вечерами назначал ей свидание в городском саду, где под кронами вековых деревьев они утайкой целовались.  И, скрестив пальцы рук, потом гуляли до самой утреней зори. В один из таких прекрасных вечеров он сделал ей предложение, она, конечно, с радостью согласилась. И пригласив близких своих друзей в ресторан, они сыграли пышную свадьбу. Ни что тогда не предвещало, выпавших в скором времени на его долю тяжких испытаниях. Во время родов умерла Элиза, оставив без матери новорожденного сына. Не успел оправиться от этой трагедии, а судьба уже уготовила ему на этот раз в виде бредовой идеи военных, пытающихся получить при помощи медицины какой-то сверхъестественный препарат Z.
- О Господи, – воскликнул профессор, – какой кошмар! – Из-за них теперь я здесь, в тюрьме смертников!
Вдруг больно закололо  сердце, и он открыл глаза. В дверях защёлкал замок, и на пороге появился  надзиратель:
- Доброе утро, господин Берг, – произнес он, радушно улыбаясь, как старому приятелю: – Меня зовут Том, я только что сменил на посту Дица. –Затем продолжил: – Прошу вас привести себя в порядок и приготовиться к завтраку! Сейчас наш раздатчик пищи вам его доставит.
Спустя некоторое время в камеру вошёл чисто  и опрятно одетый человек. Впереди себя он катил не большую тележечку с посудой, поравнявшись со столом, переложил ее с тележки на стол и, пожелав профессору приятного завтрака, вместе с надзирателем удалился за дверь.               
Но Берг даже не притронулся к еде. Через пятнадцать минут Том вновь появился в камере и, скользнув взглядом по столу, укоризненно покачал головой и вежливо произнес: – Господин Берг, прошу следовать со мной. Вас ждут в кабинете господина Герхарда. – Профессор, молча поднялся и направился к двери.
За столом в кабинете сидел Герхард. А позади, уткнувшись в окно, стоял полковник Шварц.
- Доброе утро, господин Берг! – Поздоровался с ним Герхард. – Не буду лукавить, – продолжил он, – потому не стану спрашивать вас о том, как вы провели первую ночь в тюрьме.
Оторвав взгляд от окна, к ним повернулся полковник и, поздоровавшись кивком головы с профессором, нарочито воскликнул: – Да, вы правы, господин Герхард, расспрашивать человека, как он чувствует себя в тюремной камере, глупо и цинично. Тем не менее, господин Берг, – произнес он холодным тоном, – срок вашего пребывания целиком зависит только от вас. Можете провести здесь месяц или год, а, возможно, остаться и до конца своих дней.  – После короткой паузы, он продолжил: – Нет, конечно, я не собираюсь вас запугивать, но повторяю: ваша свобода – это ваш препарат Z! Чем скорее мы его от вас получим, тем быстрее вы сможете покинуть это мрачное заведение.
Тут в разговор вмешался Герхард:
- Господин Берг, позволю вам заметить, что вы пока находитесь в изолированной административно-хозяйственной территории «Вольфганса». Смертники же у нас размещены в других секторах тюрьмы.
Далее разговор вновь продолжил Шварц:
- Господин Берг, если же смертники вам понадобятся  в качестве  подопытного материала, их немедленно вам предоставят! – От этих слов, профессору стало жутко и не по себе. Вдруг, он представил доведенных до полного отчаяния и физического истощения людей, умирающих от бесчеловечных, жестоких опытов.
А Герхард, как всегда, льстиво улыбнулся и сказал профессору: – господин Берг, Том доложил нам, что вы утром отказались от завтрака, – и сокрушаясь продолжил: – это вы зря отказываетесь. У нас отличный повар, он в своем деле настоящий маг и волшебник. Готовит такие изысканные блюда, которых даже в шикарных ресторанах не подают! – И  умоляющим тоном произнес: – Мы вас очень просим, господин Берг, не отказывайтесь впредь от еды! – Потом он обратился к Шварцу: – Господин полковник, вы просили меня проводить вас и господина Берга в лабораторию.
Профессор, услышав о лаборатории, удивленно вскинул брови и, неожиданно нарушив обет молчания, спросил:
- Господа, о какой лаборатории, позвольте узнать, идет речь?
- Не удивляйтесь, господин Берг, – иронично улыбаясь ответил Шварц, – конечно же, о вашей,  – и добавил: – сейчас мы вам ее покажем!
Они вышли из кабинета начальника тюрьмы и направились прямо по коридору второго этажа. В самом конце Герхард, как всегда, загремел ключами, затем, открыв тяжелую дверь, первым вошел  внутрь. Там на стеллажах лежало большое количество новейших медицинских инструментов. А в шкафах через стеклянные дверцы, было видно множество медицинских сосудов и пробирок.
- Вот, господин Берг, – произнес Шварц торжественно, – теперь это всё будет принадлежать вам! – Затем после паузы сказал: – Господа, на сегодня хватит. – Потом, обратившись к начальнику тюрьмы, приказал: – Распорядитесь, Герхард, пусть проводят господина Берга.
- Слушаюсь, господин полковник, – отчеканил тот и быстрым шагом направился к выходу. Спустя несколько минут, начальник вернулся вместе с надзирателем: – Гсподин полковник, – обратился он к Шварцу, – разрешите Тому проводить  господина Берга?
- Да, конечно! – ответил Шварц.
Надзиратель вместе с профессором вошел в камеру и, прикрыв за собой дверь, шепотом произнес:
- Господин Берг, у меня для вас есть новость.- И так же шепотом продолжил: – Утром в разговоре между господином полковником и господином Герхардом я услышал, что сегодня к вам в камеру доставят еще двоих ваших коллег.
Профессора словно дернуло током, он резко повернулся к надзирателю и, вцепившись ему в грудки, громко закричал:
- Что вы сказали, повторите, что вы сказали?!               
- Тише, тише вы, господин Берг! - начал успокаивать его Том, в свою очередь пытаясь освободить руки профессора от мертвой хватки. Наконец, отцепив их, он сказал: – К сожалению, это решение военных, и они никогда  не отступают от своих замыслов.
Профессор в отчаянии схватился за голову:
- Господи! – выдохнул он со стоном, – за что они хотят вместе со мной погубить еще двоих людей?! – Потом, словно его осенило, воскликнул: – Так вот почему в камере три кровати! – А Том, не находя утешительных слов для профессора, потоптался у двери и вышел в коридор…
Поздно вечером дверь распахнулась и на пороге камеры в сопровождении начальника тюрьмы и надзирателя появились Шульц и Генри.
- Принимайте гостей, господин Берг! – произнес Герхард и иронично сказал: – Надеюсь, теперь вам будет не так скучно, как в прошлую ночь. –Затем вместе с надзирателем вышел из камеры и запер дверь.
Увидев перед собой побледневшие и растерянные лица своих коллег, у профессора на глазах навернулись слезы. И он, указывая на стулья, как-то по- старчески устало произнес:
- Господа, прошу вас, садитесь, пожалуйста.
Шульц и Генри молча расселись вокруг стола. Но профессор не знал, с чего начать и как их утешить. Тогда Генри, нарушив затянувшуюся паузу, решил  рассказать профессору о том, что же случилось сегодня у них в лаборатории:
- Перед концом рабочего дня, – начал он, – к нам бесцеремонно  ворвались агенты секретной службы и потребовали господина Шульца. Кто-то из наших сотрудников указал им на дверь вашего кабинета.
Тут его перебил Шульц: – Один из них, – сказал он, – представился полковником Шварцем и грубо приказал мне проследовать с ним в какую-то лабораторию.
За тем Генри продолжил: – Неожиданно двое агентов подошли ко мне  и, схватив под руки, потащили за господином Шульцом. Потом усадили нас в автомобиль и привезли сюда в «Вольфганс».  – Генри замолчал, и в камере вновь воцарилась гнетущая тишина.
Вдруг Шульц воскликнул: – Господа, у меня путаются в голове мысли, о какой лаборатории говорил полковник, если он запер нас в тюрьме?
После длительной паузы наконец заговорил профессор:
- Господа, мы находимся в руках военных!
Шульц удивленно спросил:
- Как изволите вас понимать, господин Берг?
- К великому сожалению, – подтвердил профессор, – это именно так! – Затем он продолжил: – Камеру и так называемую лабораторию военные приготовили заранее лишь для того, чтобы получить от нас новейший препарат Z. – После паузы он вновь продолжил: – А цель препарата, господа, блокировать зачатие ребенка между партнерами во время половых контактов  и тем самым лишать их потомства до конца жизни!
- Но это же полнейший бред! – возмущенно воскликнул Шульц. – Охотно с вами соглашусь, уважаемый коллега, это полнейший бред, – ответил профессор и, сделав очередную паузу, продолжил: – Думаю, господа военные сильно заблуждаются, уверен – ничего у них не получится! – Затем произнес: – Хотя бы даже потом, что мы никогда не согласимся работать над этим препаратом-убийцей! Банально господа! Но похоже, нас тоже не выпустят отсюда без этого препарата… – И в его глазах вновь заблестели слезы.
- Вы хотите сказать, господин Берг, – обратился к нему Генри, – что это замкнутый круг, и теперь мы обречены?
- Нет, молодой человек! – резко осек его профессор, – обещаю вам: мы обязательно выберемся, только нужно подождать. Потом он поднялся с места и устало произнес: – Господа, уже очень поздно, пора и нам всем отдохнуть.
И пожелав коллегам доброй ночи, направился к своей постели. Шульц и Генри, поднявшись со своих мест, тоже пожелали профессору спокойной ночи и нехотя поплелись к заправленным кроватям.
Утром после завтрака надзиратель повел троих обитателей «спецкамеры» в кабинет начальника тюрьмы. На это раз там их поджидал полковник Шварц. Поприветствовав профессора и его коллег, он пригласил их присесть. Затем после недолгой паузы он обратился к Шульцу и Генри: – Господа, думаю, нет необходимости объяснять, почему вы оказались здесь, в «Вольфгансе». Господин Берг наверняка посветил вас в наш секретный военный план. Поэтому надеюсь, вы хорошо понимаете, гарантировать вам свободу я могу только при одном условии, если получу от вас препарат Z! В противном случае вы останетесь здесь очень на долгое время. Ну а теперь господа, расскажу вам вкратце о необходимости нам данного препарата. Если проследить историю развития нашей цивилизации, то легко можно убедиться в том, что военные стычки на Земле происходили всегда! И, к сожалению, они продолжаются сегодня и, по всей вероятности, вряд ли прекратятся в будущем. – Затем, как бы сокрушаясь, произнес: – Да, господа, их невозможно остановить, так же, как и невозможно повернуть назад текущие реки, потому что человечество чуть ли не с первых дней своего существования не прекращает конфликтовать между собой. И для этого у него всегда были и остаются три важнейшие причины: во-первых, это постоянно возникающая неприязнь на почве национальной, расовой и религиозной не терпимости. Во-вторых, это стремление овладеть чужим богатством и чужой территорией с целью расширения собственных границ.  И наконец, в-третьих, не менее важная причина – это безусловное превосходство армии в боевой мощи, которая постоянно будет подталкивать государство, на открытую военную конфронтацию со слабо вооруженным соседом. – После очередной паузы полковник продолжил: – А теперь представьте себе, господа, что вдруг мы окажемся в руках такого сильного завоевателя. Поверьте, он тут же увидит в нас низшую и неполноценную нацию. Людей, достойных лишь ненависти  и призрения. И конечно же, он больше никогда не позволит нам подняться с колен и быть с ним на равных, потому что победитель всегда будет прав. Таковы жестокие реалии нашей Земли. И  вновь сделав паузу, он продолжил: – Только препарат Z сможет ослабить боевую мощь противника и избежать в дальнейшем военных конфликтов, сохранив при этом сотни тысяч жизней наших солдат и офицеров, которые сегодня продолжают безжалостно приносить себя в жертву на алтарь жестокой, бесчеловечной войны, истребляя и проливая реки крови таких же молодых ребят, как они сами, остающихся лежать на полях сражений с разорванными телами и с оторванными руками и ногами, заживо замурованные и сгоревшие в чревах стальных бронированных машин-убийц!
- Господин Шварц, – обратился к нему Генри, – но как вы намеренны использовать этот препарат? 
Полковник усмехнулся и сказал: – Прежде всего, молодой человек, нам нужен сам препарат. Ну а как его будут использовать – это уже не ваша забота! Думаю, после применения препарата в одном из соседних государств нам останется не долго ждать его результаты.  Уже через пять–десять лет там резко начнет сокращаться население страны. А значит, неумолимо сократится в живой силе и его армия! – Затем полковник самодовольно изрёк: – Государство, имеющее слабые вооруженные силы, всегда обреченно на поражение против более сильного вооруженного государства! – И после паузы он сказал: – Господа, повторяю: в современной войне при помощи препарата Z мы вполне можем обойтись без жертв и кровопролитий. Поэтому я считаю его самым гуманным и бескровным оружием будущего. –  Затем произнес: – Господа, это пока всё, что я хотел рассказать вам  о препарате Z. – Затем подошел к столу и нажал на кнопку. Через некоторое время в кабинет вошли  Герхард и надзиратель Ральф, сменивший сегодня утром Тома. 
- Господин начальник, – обратился к Герхарду Шварц, – я закончил беседу с господами, – и ухмыльнувшись продолжил: – Будьте любезны, проводите, пожалуйста, их на новое рабочее место.   
- Слушаюсь, господин полковник! – отчеканил, как всегда, Герхард и, повернувшись к обитателям «спецкамеры», произнес: – Господа, прошу вас проследовать на выход!  И глядя на Шварца, улыбаясь, сказал: – Идите, идите господа! Мы с Ральфом охотно покажем вам дорогу!
Угрюмый надзиратель, услышав неуместную шутку, тоже осклабился. Покинув кабинет, Герхард и Ральф повели профессора и его коллег в камеру, которую отвели военные им под лабораторию.
    Полковник, вернувшись из «Вольфганса» в военное министерство, поспешил с докладом к Стронгу.
- Рад тебя видеть Шварц, – встретил его с улыбкой генерал, – ну, рассказывай, как завершилась первая фаза, нашей операции.
Поздоровавшись полковник доложил: – Все «клиенты», господин генерал, доставлены и размещены в «отеле» « Вольфганс», – рассмеялся Шварц.
Генерал, услышав «отель» вместо  тюрьмы, тоже расхохотался: – Так ты говоришь, размещены в «отеле»? – переспросил он, всё ещё давясь от смеха.
- Так точно, – сказал полковник, продолжая смеяться вместе с ним. – Неплохо, неплохо, – произнес затем Стронг, сделал серьёзное лицо, заключив в двух словах: – молодец, Шварц! –  и после короткой паузы продолжил: – А  за каким чёртом ты еще прихватил и этого, – генерал запнулся, – ну как его там?.. 
- Вы про молодого сотрудника Генри? - подсказал ему полковник.
- Ну да – Генри! – подтвердил Стронг и продолжил: – Кажется, Шварц, мы уже договаривались: нам нужны только Берг и его заместитель.
- Господин генерал, – сказал полковник, – думаю, Генри, скорее расшевелит неподатливого старика Берга.
- Почему ты так решил? – спросил  в недоумении Стронг.
- Потому что очень скоро из этой троицы именно Генри захочет выйти на свободу!
Стронг возмущенно воскликнул:
- А, Берг, у которого есть четырехлетний сын? Шульц, оставивший дома одинокую супругу-старушку?! Что же, по-твоему, они согласны остаться в тюрьме навечно?
-Господин генерал, вы меня не так поняли, – поспешил оправдаться Шварц, – Генри, слишком молод, и, думаю, у него первого начнут сдавать нервы в неволе. И тогда он, возможно, вынудит профессора приступить к разработке препарата.
Сделав паузу, Шварц продолжил:
- А Шульц, слишком фанатичен и предан своему шефу. Он послушно будет  выполнять все указания профессора. И поверьте мне, он никогда не пойдет против его воли.
-Вот почему Генри, сам того не подозревая, сможет оказать нам неоценимую помощь!
Задумавшись Стронг  сказал:
- Что ж, возможно ты и прав! Если Генри удастся разжалобить старика, то успех разработки препарата Z нам гарантирован! – Затем он продолжил: – Шварц, но не следует нам забывать и о сыночке профессора. И как можно чаще при встрече в разговоре с Бергом, играя на его отцовских чувствах, напоминать о мальчике. Это тоже поможет ускорить его к принятию благоразумного решения.
- Безусловно поможет, господин генерал! – согласился с ним Шварц.
- Ну что ж! – как всегда, произнес Стронг, – думаю, мы с тобой на правильном пути. Действуй настойчиво, но осторожно!
- Так точно, господин генерал! – ответил ему полковник.
Заканчивая беседу, Стронг протянул ему руку:
- Благодарю тебя за отличное начало операции! – Затем произнес: – До свидания, Шварц, ты свободен! – Полковник отдал честь и, повернувшись «кругом», покинул кабинет генерала.
Вскоре как профессор Берг и его коллеги оказались в тюрьме «Вольфганс» к Норе пожаловал незнакомый старик. Он сказал, что является сотрудником лаборатории Берга и зовут его Рой. Нора тоже представилась визитеру и пригласила его в дом. Рой вежливо поблагодарил её, и она повела гостья в кабинет профессора. Там, усевшись в кресла напротив друг друга, Нора взволнованно произнесла:
- Господин Рой, я чувствую, что ваш визит сюда не случайный! – И так же волнуясь, она попросила: – Умоляю вас, если что-то известно о господине Берге, расскажите мне.
Гость, выдержав паузу, неторопливо ответил:
- Боюсь, госпожа Нора, у меня для вас неутешительные новости. – Затем он продолжил: – В то злополучное утро господин профессор уехал в военное министерство и с тех пор мы его не видели. А на следующий день в лабораторию неожиданно нагрянули агенты секретной службы и забрали ещё двоих – заместителя господина Берга – Шульца и нашего молодого сотрудника Генри.
У Норы задрожали губы и покатились из глаз слёзы.
- Господи, за что же их? – воскликнула она, а потом продолжила: – В последние дни я перестала спокойно спать, просыпаюсь среди ночи и думаю о нем! Порой мне становиться невыносимо и тогда с трудом скрываю слёзы от мальчика. Он тоже плачет и часто пристает ко мне с расспросами об отце. – После короткой паузы она сказала: – Конечно, господин Берг говорил мне, что его вызывают в военное министерство, и поэтому был очень встревожен. Но тогда я не предала серьезного значения и даже пыталась утешить и отвлечь его шутками.
  В дверях кабинета появился мальчик, он подошел и прижался к Норе.
- Вот, знакомьтесь, господин Рой, это сын господина Берга, его зовут Рэн.
- О, какой милый ребенок! – воскликнул, улыбаясь старик. – И сколько же тебе лет, малыш?
- Мне три годика, – тихо ответил Рэн.
- И какой ты уже большой! – похвалил его, все еще улыбаясь, Рой. А мальчик вдруг спросил: – Господин Рой, вы тоже не знаете, где сейчас находиться мой папа? – и, не дожидаясь ответа, с грустью в голосе продолжил: – Мы с мамой очень по нему скучаем, а его всё нет и нет…
- Не волнуйся малыш, – поспешил успокоить его Рой. – Твой папа обязательно к тебе вернется.   
И вновь зависла пауза, после которой Нора обратилась к мальчику:
- Рэн, сынок, иди пока в свою комнату, мне нужно поговорить с господином Ройем.
- Хорошо мамочка! – ответил он и послушно вышел из кабинета. Оставшись вдвоем, Рой продолжил разговор:
- Вы правы, госпожа Нора, – сказал он, – мой визит к вам не случаен. Посоветовавшись с коллегами, мы решили уберечь вас и малыша от возможной угрозы со стороны военных.
- Господи, о какой угрозе  вы говорите? – изумленно спросила Нора и, улыбнувшись, произнесла: – Кому я нужна, да еще с ребенком?
На что Рой холодно ответил:
- Думаю, госпожа Нора, вы можете понадобиться тем, которые сегодня насильно удерживают господина Берга и его коллег. – Потом таким же тоном он продолжил: – Допустим, по не известным пока нам причинам они откажутся сотрудничать с военными. И тогда в качестве шантажа и давления на профессора могут привлечь вас и малыша.
- Этого не может быть! Вы меня пугаете, господин Рой! – воскликнула Нора, растерянным голосом.
- Но, к сожалению, у нас нет гарантии в том, что вы тоже не окажетесь в руках военных, – сделал заключение старик.
- И что же вы хотите посоветовать? – спросила Нора в недоумении.
- Поэтому, – сказал Рой, – у меня к вам есть очень важное предложение.  Вы должны сегодня же уехать вместе с ребенком.
- Куда? И к чему такая спешка? – спросила она удивленно. Старик тут же ей ответил:
- Спешка нужна, пока еще военные не спохватились и не установили слежку за вами и вашим домом. – Затем, улыбнувшись, продолжил: – Есть одно тихое местечко, в предгорье, заросшее лесом. Дом, доставшийся мне от предков в наследство. И слуги в доме за чистотой и порядком следят на случай, если вдруг я приеду с друзьями отдохнуть. Кстати, господин Берг гостил в моем доме уже не раз. Поверьте, Нора, и вам с малышом очень понравиться там. – После короткой паузы он произнес: – Вечером я подъеду сюда на автомобиле, и надеюсь, вы примите верное решение. – Затем встал и, попрощавшись, пошел на выход.
        Когда стемнело, у дома Нора услышала приглушенный рокот автомобиля. Она быстро подозвала к себе малыша и, взяв его за руку, схватив собранные вещи, поспешила во двор.
Рой вышел из машины, подошел и молча забрал её вещи. А Нора, крепко прижав ребенка к груди, прощаясь, в последний раз взглянула на дом. Затем они сели в автомобиль и отправились в далекий путь.
   Ранним утром Шварц прибыл в «Вольфганс» и тут же направился в кабинет начальника. Герхард коротко доложил ему обстановку и предложил:
-  Не желаете ли позавтракать, господин полковник?
- Спасибо,– поблагодарил он, – от чашечки кофе я не откажусь.
- Прошу вас тогда к столу, – пригласил его Герхард. 
Отхлебывая глоточками горячее кофе, Шварц поинтересовался:
- Герхард, а как ведут себя наши подопечные?
Тот растерянно переспросил:
- В каком смысле, господин полковник?
- Ну, о чем они говорят и чем занимаются в лаборатории?
И тогда Герхард спешно затараторил:
- Да о чем говорят, господин полковник? Я не прислушивался. Но ведут себя тихо. А в лаборатории, – продолжил он, – по-моему, они вообще ничем не занимаются.
- В том-то и дело «что ничем»! – раздраженно воскликнул Шварц. – А с меня требуют, чтобы ученые работали! – Потом так же раздраженно продолжил: – Понимаешь, Герхард, я не знаю, как их заставить работать. – И ухмыльнувшись, иронично спросил: – Может, ты мне подскажешь? 
Начальник тюрьмы вытаращил глаза:
- Господин полковник, – промямлил он не решительно, – к сожалению, я тоже не знаю, как вам помочь.
- В том то и дело, – повторил Шварц, – что никто не знает! – Затем примирительным тоном произнес: – Ладно, чёрт с тобой, веди их сюда.
-Всех троих, господин полковник? – неуверенно переспросил Герхард.
- Да нет, – ответил, пораздумав, Шварц. – Тех двоих – Шульца и Генри – пусть проводят в лабораторию, а Берга ко мне!
- Слушаюсь, господин полковник! – ответил Герхард и вышел из кабинета.
Спустя некоторое время в сопровождении начальника тюрьмы, вошёл профессор Берг.
- Здравствуйте, господин Берг! – ухмыляясь поздоровался с ним Шварц.
- Здравствуйте, господин полковник, – сдержано ответил ему профессор.
- Как поживают ваши коллеги? – спросил Шварц с иронией в голосе. Берг промолчал. И тогда майор, обращаясь к Герхарду, произнес: – Мне нужно побеседовать с господином профессором, поэтому ты пока свободен.
 И начальник тюрьмы послушно покинул свой кабинет. Оставшись вдвоем и после не большой паузы, Шварц, как обычно, решил пофилософствовать:
- С далеких времен, – начал он, –  человечество сопровождали тиф, чума, холера, малярия, проказа и прочие страшные болезни. – Затем он продолжил: – Однако, как это ни парадоксально, периодические возникновения подобных эпидемий вполне могли оказаться не случайными. То есть, возможно, именно таким жестоким образом наша Земля поддерживала своё естественное биологическое равновесие. Но за последние несколько веков, – продолжил он, – человечество начало активно развиваться – в науке, медицине и других жизненно важных отраслях. И достигнув своих фантастических высот развития, наша цивилизация на Земле утопает теперь в благоденствии, достатке и здравии! У нас прекрасные города, модное жилье и одежда, дорогие автомобили и изобилие пищи. А благодаря современной медицине, теперь нам не страшны, неизлечимые болезни прошлого, которые в древние века косили миллионы человеческих жизней. И при этом выживали лишь единицы самых крепких и устойчивых к смертоносным болезням людей.
После паузы  Шварц продолжил:
- Теперь современный человек, независимо от своих физиологических данных, живет до самой глубокой старости. Среди людей есть родившиеся с болезнью Дауна, с психологическими отклонениями, и немало с самого рождения прикованных к постелям и инвалидным коляскам. А в итоге эта многомиллионная армия врожденных калек, является неполноценным балансом нашей планеты, которые, из поколения в поколение успешно передают свои не полноценные гены. При этом они сами до конца своих дней обречены на мучительные страдания, а вместе с ними страдают и их родители, близкие родственники и, конечно же, само общество. А теперь скажите мне, господин Берг, – с нескрываемым возмущением спросил майор, – нужно ли, чтобы подобные изгои общества, рожали детей и продолжали бы населять планету, такими же уродами, как они сами?
 Профессор с сочувствием ответил:
- Господин Шварц, мне лично их искренне жаль. И в то же время, к великому сожалению, мы не в силах помочь этим несчастным людям. 
Майор вновь с негодованием воскликнул:
- Ерунда, вы просто не хотите обращать на них внимание! – И также возмущённо изрек: – Для этих «людей», как вы их называете, всего лишь не хватает вашего препарата  Z. И будьте уверены, тогда эти уроды навсегда исчезнут  с лица Земли. – И после продолжительной паузы Шварц как бы невзначай спросил: – Часто ли вы вспоминаете о своем сыне?
Профессор молча окинул его ненавидящим взглядом.       
А полковник цинично произнёс:
- Советую, господин Берг, поскорее преступить к разработке препарата Z! И я не устану вам повторять: это единственный ваш шанс, встретиться со своим сыном. – Затем подошёл к столу и нажал на кнопку вызова.
  Вечером профессор с коллегами сидели за столом. Вдруг Генри вскочил с места и начал метаться по камере.
- Я не хочу здесь больше оставаться! Хочу на свободу, хочу домой! – кричал он в истерике. 
Некоторое время Берг с Шульцем, смотрели на него с застывшим изумлением в глазах. Потом к нему подошел Шульц и, схватив его за руки, уложил на кровать:
-Успокойся сынок! – утешал он его по-отечески. И глядя на профессора, произнес: – Паника для нас в данной ситуации не лучший выход. – Генри уткнулся в подушку и, судорожно дернувшись, заплакал. А профессор, размышляя вслух, тихо сказал: – Господа, «Вольфганс» – это всё же не тюрьма, а рыцарский замок.
- И в чем же вы тут видите разницу? – спросил недовольным тоном  Шульц, –  и не дожидаясь ответа, воскликнул: – Стены этого замка ни чуть не уступают тюремным.
- Вы, как всегда, правы, уважаемый коллега. –  Затем продолжил: – Вооруженной охраны здесь, не меньше, чем в  любой тюрьме.
- Так в чем же видите разницу, – переспросил его Шульц. 
- Да в том, что в тюрьме вряд ли может быть подземный ход, – ответил ему профессор.
   -То есть вы хотите сказать, что он может быть в замке? – И после короткой паузы Шульц восхищенно произнес: – Да вы просто гений, господин Берг!
- Ну вы это слишком, – смутившись, скромно ответил профессор. – То, что находимся на нижнем этаже замка, – продолжил он, – уже дает нам шанс  на его поиски. Если только за столетия ещё не успел обрушиться, – заключил профессор свои рассуждения.
В это время, поднявшись с кровати, в разговор вмешался Генри:
- Господа, – обратился он к коллегам, – прошу простить меня за несдержанность. Обещаю в дальнейшем контролировать свои эмоции. – Коллеги переглянулись, и улыбнувшись, кивнули головой в знак согласия. Затем Генри подошел к столу и тоже решил принять активное участие в дискуссии:
- Господин Берг, – сказал он, – мне нравится ваша идея, но в ней очень много нюансов. – Потом продолжил свои размышления: – Например, мы не знаем, с какого места в замке нужно начать поиски этого таинственного  подземного хода, если, как вы говорите, он ещё не обрушился и вообще существует.
Профессор ответил:
- Прежде всего, господа, нам придется долго и тщательно готовиться, учитывая при этом всё до мелочей. – Затем продолжил: – Конечно, чтобы найти и вскрыть подземный ход, нам понадобятся  кое-какие инструменты. – И задумавшись добавил: – Кажется, я знаю, кто в этом сможет нам помочь.
- И кто же он?  – с нетерпением спросил Генри.
- Прошу вас, оставим вопрос пока до завтра, – уклончиво ответил профессор  и произнес: – Уже поздно господа, пора укладываться спать. И пожелав, как всегда, коллегам спокойной ночи, он направился к своей постели.
            Днем в тюремную лабораторию вошел надзиратель Том и вежливо обратился к профессору:
- Господин Берг, – сказал он, – в кабинете начальника вас дожидается господин Шварц.
Профессор поднялся со стула, бормоча себе под нос:
- Снова будет городить чепуху о глобальном катаклизме! – Он направился к двери. Коллеги,  улыбаясь, проводили его взглядами.
Шагая по тюремному коридору вместе с профессором, Том тихо произнес:
- Господин Берг, вам передают привет коллеги из города
Профессор замедлил шаги и настороженно спросил: – Вы хотите сказать, что виделись с ними там, в городе?
- Так точно, господин Берг, – подтвердил Том и поправился: – Вернее сказать, с одним из них, кажется, его зовут Рой. – И после короткой паузы  продолжил: – Вчера, в городском кафе за мой столик подсел интеллигентный старичок. Он просил передать, что лаборатория ваша цела, и ещё сказал, чтобы не волновались за сына и Нору. Они сейчас находятся в надежном месте и мечтают о скорой встрече с вами.   
От услышанного в душе профессора смешались радость и волнение. Радость от того, что теперь есть кому о них позаботиться. И волнение от предчувствия долгой разлуки. В глазах его вновь заблестели слезы, и до самого кабинета начальника он шел, не проронив больше ни слова. Полковник встретил его с иронической улыбкой, поздоровался и пригласил присесть. Затем как бы продолжил с ним только что прерванную беседу:
- Господин Берг, – обратился он к профессору, – известно ли вам, что за последние годы в некоторых слаборазвитых странах из-за высокой рождаемости, резко увеличилось рост их населения? Именно по этой причине там и появилось огромное количество безработных, которые утопают в нищете и голоде.  Многие из них, чтобы выжить и не помереть с голоду, сознательно идут на преступления. И на долгие годы попадают в тюрьмы, за решетку. Ни мало и  таких, которые подсаживаются на тяжелые наркотики и добровольно приговаривают себя на преждевременную смерть. Не редко случается в такой среде, когда люди, доведенные до отчаяния, сводят счеты с жизнью путем суицида или асфиксии, то есть удушьем – самоубийством! И масса таких несчастных безработных, нищих и голодных сегодня живёт на Земле хуже бездомных собак.
Полковник замолчал, и после длительной паузы, профессор всё же возразил ему:
- Господин Шварц, если вы начнете при помощи препарата Z уничтожать так называемую «массу» людей, которые, конечно, состоят из разных слоев  нашего общества, то я не сомневаюсь, что за короткий срок вы доберетесь и до нас!
Шварц, возмущенно воскликнул:
- Позвольте, я не согласен с вами, господин Берг! – и затем продолжил: – Человечество, думаю, в полнее сможет разумно использовать этот чудо-препарат. Применяя его исключительно лишь в рамках закона о численности населения на нашей планете.   
Но профессор вновь резко возразил:
- Нет, господин Шварц, я вам лично не верю! Потому что человек  по жестокости и вероломству, по алчности и хитрости не сравним ни с одним из самых кровожадных зверей на Земле. И его не остановят никакие преграды. –  Сделав паузу, он продолжил: – Создавая законы, вы уже давно поднаторились,  чтобы они прежде всего служили и защищали ваши интересы, а не интересы общества в целом. И препарат Z смог бы оказать вам при этом неоценимую услугу, бесшумно уничтожая на Земле человеческую «массу»!
- Ну что ж! – с досадой произнес полковник, – мне откровенно жаль, что не удалось убедить вас в обратном! Тем не менее прошу вас подумать. И надеюсь, мы ещё продолжим нашу беседу.
            После ужина Генри решил напомнить профессору, что вчера он обещал обратиться к кое-кому за помощью. Но как только задал ему этот вопрос, дверь камеры открылась и на пороге появился надзиратель Том. Глядя на профессора, он спросил:
- Кажется, вы хотели поговорить со мной? – И они вышли в коридор. Надзиратель  закрыл дверь камеры, затем вновь повторил: – Итак, я слушаю вас, господин Берг!
 Профессор уставился на него, пронизывающими глазами:
- Скажите, только откровенно, – попросил он, – почему вы относитесь к нам  так лояльно, это приказ начальства или ваша личная доброжелательность?
Надзиратель на мгновение  смутился, а потом ответил:
- Господин Берг, конечно, нас учили быть безжалостными к здешнему контингенту,  и, думаю, они этого вполне заслужили.  – И далее он с сочувствием заметил: – Но вы же абсолютно другие люди, не имеющие ни малейшего отношения к ним.
- Благодарю, Том, – сказал профессор, – именно такой ответ я и надеялся услышать от вас. – И после короткой паузы он осторожно спросил: –
А теперь  хотел бы узнать, можем ли мы вам доверять?
Надзиратель кивнул головой и произнес: – Безусловно, господин Берг, – и задумчиво сказал: – Будь моя воля, я б с удовольствием помог вам покинуть это злосчастное место!
- Так помогите же! – умоляюще воскликнул профессор.
- Но как это сделать? –  растерянно пробормотал надзиратель и с грустью в голосе произнес: – Здесь кругом и всюду вооруженная стража. Нет, отсюда невозможно сбежать, господин Берг!
- Поймите, Том, – начал убеждать его профессор, – нас не нужно выводить сквозь вооруженную стражу.
- Чего же тогда вы хотите? – недоуменно воскликнул надзиратель.
- Нам нужны инструменты, – твердо заявил профессор.
- Инструменты? – произнес с удивлением надзиратель и, скептически улыбнувшись, поинтересовался: – Вы, наверное, хотите сделать подкоп или пробить дыру в тюремной стене?
Но профессор не обратил внимания на его шутку и настойчиво повторил: – Том, прошу вас, помогите нам?!
- Достать инструменты, конечно, можно. Но как передать их вам? – задумался надзиратель.
- Согласен, – сказал профессор, – вам придётся и над этим подумать. – Затем вдруг проникновенно произнес: – Уважаемый Том, но вы единственный  человек, который сможет нас спасти! – И понуро опустив голову, направился обратно в камеру.
              Сегодня после дежурства Том решил проведать своего друга Верна, работающего здесь же, в «Вольфгансе». Он доставлял на своей машине продукты из города. Том разыскал его в подсобке тюремной столовой, тот лежал, расположившись на пустых деревянных ящиках в дальнем углу помещения. Придвинув один из них, Том присел рядом и, подшучивая, начал тормошить шофера:
- Слышишь приятель, кончай дрыхнуть, пора просыпаться!
- О, чёрт, это ты дружище! – воскликнул спросонья водитель автомобиля.
-Да, конечно, ты не ошибся! – ответил, улыбаясь, надзиратель.
Верн поднялся, уселся напротив, поздоровался с ним, а затем спросил:
-Ну рассказывай, как поживаешь, как твоя семья, жена и дети.
- Спасибо, передают тебе большой привет! – ответил Том, и они дружно расхохотались, потому что были закоренелыми холостяками. И не было у них ни семьи, ни детей! После короткой паузы Том доверительно произнес: – Есть одно важное дело.
- Что случилось, дружище? – тут же встревожился, глядя на друга, Верн.
- Нужно помочь хорошим людям, – сказал он в полголоса.
- Смотря кого считать хорошими – тех, которых охраняешь ты, или же тех, которые посвятили свою жизнь честным и благородным делам, – ответил Верн.
- А если нужна помощь как раз тем, которых охраняю я? – спросил Том с загадочным выражением лица.
- Понимаю, ты, конечно же, шутишь? – скептически ухмыльнулся Верн.
- Нет, я не шучу! – жестко ответил Том и продолжил: – Слушай меня внимательно, приятель. Сюда, в «Вольфганс», военные упрятали троих ученых и хотят получить от них некий препарат, направленный на уничтожение людей. Если им это удастся, то, возможно, человеческие дни на Земле будут уже сочтены. – Сделав паузу, он произнес: – Верн, ты единственный мой друг и товарищ, которому я верю, как самому себе. И хотел бы спросить, что хорошего совершили мы за свою долгую жизнь? – И сам же ответил на свой вопрос: – Ни-че-го! – Затем продолжил: – Так, прожили в одиночестве, даже ни разу не женившись, не создав семьи и не воспитав своих собственных детей.
- Что ты хочешь этим сказать? – спросил недовольным тоном Верн.
- А то, что, устроив побег ни в чем не повинных людей и сорвав мерзкие планы военных, мы смогли бы хоть как-то оправдать смысл своей жизни, – выпалил в сердцах Том.
- Но а если нас раскроют? – спросил Верн и продолжил мысли в слух: –
Тогда даже за попытку устроить побег нам в лучшем случае будет грозить виселица. А в худшем оказаться на нарах смертников  и заживо гнить в земном аду до конца своих дней.
- Конечно, это огромный риск! – согласился Том. И они замолчали. Наконец Верн тихо спросил:
- Ну и как же мы организуем им побег?
- Вообще-то  ничего организовывать не нужно, – коротко ответил ему Том.
- То есть как это ничего? – удивленно воскликнул Верн.
- За исключением небольшого поручения, – произнес Том и, сунув в руку клочок бумаги, сказал: – Там указаны инструменты, которые нужно приобрести в городе и доставить «Вольфганс». Это всё, что ты должен выполнить. Сделав паузу, он продолжил: – Потом я их заберу и передам в камеру. Дальше они все устроят сами, а когда и как – этого даже я не знаю, – закончил он свои разъяснения.
                Утром, надзиратель Ральф сопроводил профессора на второй этаж в кабинет начальника тюрьмы, где уже находился полковник Шварц. Он, как всегда, сухо поздоровался с профессором и пригласил его присесть, а сам начал расхаживать по кабинету.
- Вот о чём я думаю, господин Берг, – произнес он, остановившись около стола, – почему вы до сих пор упрямитесь и на что надеетесь? – Затем продолжил: – Повторяю, от сюда у вас есть всего лишь один выход – это препарат Z. Чем быстрее преступите к его изготовлению, тем скорее вы и ваши коллеги окажитесь на свободе.
Профессор ответил:
-Могу тоже повторить вам, господин Шварц, мы не будем работать над изготовлением преступного и античеловечного препарата.
-Ну почему вы считаете препарат Z преступным и античеловечным? – раздраженно спросил полковник. – Наоборот, – продолжил он, – будущее поколение может прославить вас, как самых великих ученных сумевших первыми создать регулятор человеческой цивилизации на Земле!
Помолчав он опять преступил к своей философии: – Запущенная, ещё  миллионы лет назад биологическая машина Земли, продолжает и сегодня успешно плодить нас в неограниченном количестве. И благодаря именно непомерному росту населения с каждым годом на нашей планете нарастает атмосферное загрязнение и резко сокращается её биологический ресурс. Что, естественно, ведёт нас к неминуемому катаклизму, то есть к полному  уничтожению жизни на Земле.
Он продолжал:
- Поэтому я уверен, господин Берг, что уже пришло время, когда мы должны срочно взять под глобальный контроль три основные сферы деятельности на нашей планете. Первое – это контроль над рождаемостью населения, второе – контроль за чистотой нашей атмосферы и третье – контроль над биологическими  ресурсами Земли. И только тогда мы сумеем вырваться на совершенно новый виток  развития человечества, сохранив при этом на несколько миллиардов лет цивилизацию Земли на радость ближайшим и далёким нашим потомкам. Хотя, господин профессор, все три сферы по большому счету можно  объединить в одну, от которой зависят две остальные. Это ваш препарат Z!  Да, не удивляйтесь, если он у нас появиться, то мы легко сможем решить и все остальные проблемы. – Полковник замолчал, а потом устало произнес: – Мне добавить больше нечего. Вы можете идти! – И нажал на кнопку вызова  под столом.
          Весь вечер обитатели «спецкамеры» не находили себе места, они гадали, что же случилось с Томом.
- Может, он не смог пронести инструменты? – тревожно вымолвил профессор.
- А может, он просто струсил? – зло ухмыльнулся  Генри.
- Успокойтесь,  господа! – вмешался Шульц. – Как я уже говорил, паника плохой советчик.
- Вы, уважаемый коллега, как всегда, правы, – согласился с ним профессор и, вздохнув, смиренно произнес: – Нам остается только ждать и надеяться, что с ним всё в порядке.               

Глубокой ночью дверь камеры тихонько открылась. Узники тут же поднялись с мест, включили свет, окружили вошедшего.
- Вот, господин Берг, – сказал надзиратель, – я принес то, что вы просили, – и положил на стол тяжелый сверток.
Профессор прослезился и молча прижал Тома в своих объятиях, а Шульц и Генри стали наперебой благодарить его за доставку инструментов. Тот, смутившись, неловко оправдывался: – Простите, господа, я не смог прийти пораньше, ждал пока всё стихнет. 
Затем он пожелал им удачи и поспешил обратно на свой пост. Как только в камере они остались одни, профессор торжественно сказал:
- Ну, кажется, настал тот час, когда судьба посылает нам шанс.
Генри подхватил:
- И постараемся, господа, не упустить удачу из наших рук!  – Затем он развернул сверток с инструментами, взял молоток и, опустившись на колени, начал обстукивать пол в поисках пустоты. А профессор с Шульцем взялись передвигать мебель, освобождая проход. Прошло около часа, когда Генри добрался до последней плиты на полу. Но поиск подземного хода оказался тщетным.
В глазах Генри вновь появилось беспокойство:
- Ну что теперь прикажите, господин Берг? – уныло спросил он у профессора.
- А если отражаемый звук тут вовсе не при чём и тайный ход расположен ниже половых плит? – вдруг предложил Шульц.
- Это в полнее разумно, коллега, – ответил профессор.
И Шульц продолжил размышления вслух:
- По виду плиты не очень-то громоздки, и думаю, за ночь мы сможем вынуть несколько штук. Генри молча положил молоток, взял небольшой ломик и его остриём начал ковырять на полу стыки между плит. Спустя несколько минут он расшатал и вынул одну из них, а остальные поддались уже с наименьшим сопротивлением. Когда под полом образовался достаточный проём, Шульц взял лопату со складной ручкой и начал углубляться в грунт. Но и тут поиск не увенчался успехом. Тогда профессор  попросил коллег прекратить работу и, обращаясь к ним, устало сказал:
- Господа, не нужно отчаиваться и опускать руки. У нас теперь есть отличные инструменты, и ради того, чтобы вырваться отсюда на свободу, мы сможем перерыть не только камеру, но и весь замок «Вольфганс»!
Затем Шульц решил напомнить коллегам:
- Господа, уже раннее утро, поэтому нужно срочно прибраться и навести порядок в камере. Генри тут же взял лопату и начал быстро засыпать выкопанную яму. И слегка утрамбовав, аккуратно заложил ее плитами. Потом завернув инструменты, спрятал их в шкафу.
             Днем в лаборатории профессор с коллегами обсуждал план побега.
- Господа, думаю, нам не следует зацикливаться лишь на обследовании своей камеры. Вход в подземелье может находиться где угодно, – заключил он.
- Надеюсь, вы не собираетесь, господин Берг, искать его внутри тюремных башен? –  скептически произнес Генри.
-Да, коллега, – поддержал его Шульц, – нам туда не добраться! Хотя бы потому, что  они являются главными сторожевыми объектами замка. И насколько мне известно, там установлены мощные прожекторы и пулемёты с круговым сектором обстрела.
На что профессор коротко и подчеркнуто ответил:
- Господа, я всего лишь предполагаю, и не более того. – Затем он продолжил: – Конечно, господин Шульц, я согласен с вами, что мы не сможем попасть во внутрь тюремных башен. – И сделав паузу, произнес: – Зато вечером попытаемся проникнуть в седьмую камеру!
- То есть как? – растерянно воскликнул Генри и хотел было что-то возразить, но осёкся и умолк.
- Не волнуйтесь, молодой человек! – поспешил успокоить его профессор, – благодаря нашим великолепным инструментам мы сумеем одолеть эти промежуточные стены. – И задумчиво продолжил: – Хорошо бы, господа, если бы она была пустая, а вдруг там тоже окажутся люди.
Коллеги замолчали. Потом Шульц осторожно заметил:
- Но, господин Берг, мы ещё не встречали здесь ни одного «смертника»!
- Да, скорее всего, камера не заселенная, – согласился он.  И в наступившей тишине услышали, как защелкал замок. Надзиратель Диц вывел арестантов в коридор, закрыв дверь лаборатории и сопроводив их вниз на первый этаж.
              Закончив с ужином, Генри подошел к шкафу и достал оттуда сверток с инструментами. А профессор, обращаясь к коллегам, напомнил:
- Господа, мы должны сегодня проникнуть в соседнюю камеру и там поискать подземный ход.
Генри согласно кивнул головой и с улыбкой добавил:
- Да, господин Берг, только чтобы попасть туда, нам ещё придется изрядно попотеть.  – Затем, взяв в руку молоток, он, как и вчера, начал простукивать стены их камеры . Судя по глухой отдачи, они имели приличную толщину. Генри почти уже отчаялся, как вдруг звук резко поменялся. Затаив дыхание он стукнул ещё несколько раз.
Тут к нему подскочил профессор и, волнуясь, произнес:
- Господа, я уверен, в этом месте явная пустота. Генри, размахнувшись, с силой ударил молотком, и кусочек отколовшегося кирпича с грохотом провалился куда-то во внутрь. И он яростно принялся сокрушать стену. Когда наконец уставший он отпрянул назад, образовавшейся в стене проём окружили его коллеги. Оттуда, из темноты тянуло сквозняком и неприятной могильной сыростью.
Постояв ещё с минуту, профессор обратился к Шульцу:
- Коллега, принесите, пожалуйста, из нашего тайника факел и лабораторный спирт, приготовленные на случай побега. Шульц подошел и открыл один из шкафов, вытащил оттуда бутыль с жидкостью, а также самодельный  факел и передал их профессору. Берг раскупорил бутыль и, смочив жидкостью факел, чиркнул спичкой, тот моментально вспыхнул ярким пламенем. И они шагнули в проём, сделанный в стене. Помещение, в которое проникли узники «спецкамеры», вызвало у них полное разочарование. Оно не имело ни окон, ни  дверей и представляло собой лишь узкий проход между двумя простенками, на одной стороне которой были прикреплены четыре медных диска с воткнутыми в них факелами.
И тогда Генри с отчаянием воскликнул:
- Ну и что же теперь мы будем делать, господа? 
Коллеги, всё ещё находясь под впечатлением таинственной комнаты, стояли молча, озираясь по сторонам. Вдруг профессора осенила догадка, и он медленно произнес:
- Господа, наконец, кажется, мы нашли то, что так упорно искали все эти дни.
Шульц вежливо заметил:
- Вы уверены, господин Берг?
А тот после короткой паузы продолжил:
- Господа, я думаю, о существовании этой тайной комнаты могли знать лишь сами основатели замка. – Затем, отобрав у оторопевшего  Генри догарающий факел, он отправился по узкому проходу.  И через минуту раздался его радостный возглас:
- Господа, прошу вас, идите скорее сюда.
Шульц и Генри, тут же бросились к нему и застыли, потом увидели под мерцающим пламенем факела каменные ступеньки, ведущие в подземелье.
               Скоро коллеги вернулись в «спецкамеру» и, вытащив из тайника припрятанные вещи, распаковали их по мешкам. Затем, прихватив ещё инструменты, они снова вошли  в проём стены.  Там, выдернув факелы из медных дисков, подожгли один из них и осторожно спустились по каменным ступенькам в подземелье замка «Вольфганс». В кромешной темноте пламя факела осветило слабое очертание  большого полукруглого сооружения. Со стен его мрачно свисали цепи с прикованными к ним скелетами мертвецов и расходились по разным направлениям несколько подземных ходов. Вдруг им показалось, что сквозь столетия, скорчившись в предсмертных муках, мертвецы с пустыми глазницами черепов безучастно наблюдают за побегом трех ни в чем не повинных душ.
Генри, испуганно озираясь вокруг, шепотом пробормотал:
- Господа, мне здесь страшно, прошу вас, покинем скорее это жуткое место.
На что профессор ответил:
- Во-первых, молодой человек, возьмите себя в руки и перестаньте трястись от страха. Во-вторых, нужно боятся не мертвых, а живых, которые, думаю, уже скоро кинутся в погоню за нами. И в-третьих, – продолжил профессор, – ещё нужно разобраться в этих чёртовых лабиринтах, потому что мы не знаем, в какой именно из них нам следует соваться. – И с горящим факелом в руках он начал обходить темные проёмы подземных ходов.
Напротив одного из них языки пламени заметно потянулись во внутрь, и профессор, остановившись, произнес:
- Кажется, нам сюда. – Затем, оглянувшись на коллег, уверенно скомандовал: – Господа, прошу вас следовать за мной!
Они вошли в узкий подземный тоннель, а метров через сто вдруг проход расширился, и беглецы обратили внимание, что по бокам его стали появляться какие-то странные ниши. Остановившись профессор посветил в один из них. И там коллеги увидели лежащее в роскошном  и богатом одеянии мумифицированное тело человека.
Генри, нарушив скорбную могильную тишину, произнес:
- Господа, а эти люди в нишах вовсе не похожи на тех, которые прикованы цепями на стенах. 
И Шульц задумчиво добавил:
- Да, господа, сомнений нет в том, что мы забрели на родовой склеп самих хозяев замка « Вольфганс».
Профессор тоже коротко согласился:
- Да, коллеги, вы абсолютно правы! 
Они уже хотели двинуться дальше, как вдруг их внимание привлек необычный вид покойного в соседней нише. Мумия лежала, прикрытая большим рыцарским щитом, на котором грозно красовалась львиная пасть и полукругом выбит родовой девиз «Во Имя Христа», а рядом лежал длинный рыцарский меч с богато инкрустированной рукоятью.
Берг предположил:
- Господа, возможно, это тело самого основателя замка «Вольфганс» –барона Ганса Винсберга. 
Тут Генри, не удержавшись, потянулся к рукоятке меча, но Шульц строго его присёк:
- Не хорошо, молодой человек, грабить родовые склепы и тем более присваивать меч самого основателя замка!  Генри, стыдясь и волнуясь, начал оправдываться:
- Господа, прошу прощения, но у меня и в мыслях нет кого-то ограбить. –  И затем так же смущенно добавил: – Просто меч великого рыцаря мог бы нам очень пригодиться. 
Шульц, ухмыльнувшись, с иронией заметил:
- Что, вы хотите отбиваться этим мечом от тюремных преследователей? Тогда уж захватите и его щит. – Затем он задумался и после, вдруг сменив жесткость на милость, холодно произнес: – Ну хорошо, можете забрать с собой меч! 
А профессор назидательно изрёк:
- Только учтите, молодой человек, это будет исключительно на вашей совести. 
И Генри, склонившись над телом рыцаря, с трепетом взял в руки оружие основателя замка.  Затем они продолжили путь. И тоннель, то сгибаясь, то вновь выправляясь, всё дальше и дальше уводил беглецов от «Вольфганса».
               Они прошли под землей, уже несколько километров, когда вдруг впереди увидели обвал.
- Господа, кажется, мы попали в западню, – с тревогой произнес Генри.
- Перестаньте паниковать, молодой человек, – с укоризной ответил ему Шульц. 
А профессор, глядя на догорающий факел, тоже с грустью сказал:
- Как видите, господа, проход завален, и времени у нас почти не осталось.
Тогда Шульц достал складную лопату и с энтузиазмом произнес:
- Не отчаивайтесь, коллеги, мы быстро справимся с завалом, – и приступил с усердием разгребать землю от прохода.
Минут через десять, перехватив лопату у Шульца, к работе подключился Генри. И так, сменяя друг друга, беглецы, расчистив проход, выбрались наружу. Оказавшись на крутом берегу океана, они долго стояли, наслаждаясь обретенной свободой. А потом коллеги стали размышлять, куда бы им скрыться от погони. 
И профессор категоричным тоном заявил: – Господа, в город сейчас нам ни как нельзя! 
Шульц, охотно поддержал коллегу:
- Вы абсолютно правы, господин Берг, они в первую очередь начнут искать нас там.   И затем обратился к Генри: – А вы, молодой человек , что думаете по этому поводу?
Тот, выдержав паузу, вызывающе ответил:
- Господа, а у меня, кажется, созрел дерзкий план.  И коллеги уставились на него с нескрываемым интересом. Генри, согласившись с ними, что в первую очередь их будут искать в городе, продолжил излагать свои мысли:
- Но я думаю, господа, вряд ли придёт им в голову направить погоню за нами к необитаемому острову.
Шульц с возмущением произнес:
- О каком острове вы говорите? – Генри молча показал в сторону океана. И там на фоне восходящего солнца вырисовывались темные очертания скалистых вершин необитаемого острова. А вдоль берега на расстоянии полутора километров  от беглецов были видны еле заметные хижины рыбацкого поселка.
И профессор после небольшой паузы сказал:
- Молодой человек, ваша затея и правда очень рискованная и в то же время очень дерзкая.  – И коротко заключил: – Но она на этот момент и единственно верная.
                Когда беглецы приблизились к рыбацкому поселку, вокруг ещё царила тишина и люди спали крепким сном. Генри оставил коллег возле хижин и отправился к берегу. У самой воды привязанные цепями за колья, и запертые замками находились рыбацкие лодки. Он пытался освободить от цепей одну из них, но крепкий замок не поддавался его усилиям. Затем обошел и другие лодки, результаты были такими же не утешительными. И только напротив крайней хижины ему удалось  с трудом расшатать и выдернуть кол вместе с замком и цепью, к которым была привязана лодка. Она была старенькая и обветшалая, и казалось, уже долгое время ею никто не пользовался. Но  другого выбора у Генри не оставалось, и он подозвал коллег, попросил подождать возле лодки, а сам отправился обратно к рыбацкому поселку. Там он нашел вёсла, которые были прислонены к стене той же крайней хижины. И тихонько забросив их на плечо, снова направился к берегу. Втроем, подтолкнув лодку к воде, беглецы запрыгнули в нее, вставили вёсла в уключины. И пока ещё рыбаки спали, они изо всех сил гребли, чтобы как можно дальше отплыть от берега, в сторону не обитаемого острова.