Ненавистные ей капли дождя барабанили по стеклу, как сушёный горох. Потом, собравшись в летящие по косой линии стаи, набрасывались на прозрачную преграду, будто требовали впустить их в гостиную погреться возле камина, но, потерпев неудачу, вновь и вновь предпринимали попытку прорваться, и каждый раз после удара, побитые и обессиленные, сбегали вниз. После их безумства оставались на стёклах странные рожицы, запредельные пейзажи, как некое послание из другого мира.
Молодая и весьма привлекательная женщина продолжала стоять возле окна, будто пыталась разгадать тайну природного явления или закрыть дверь в прошлое, чтобы воспоминания перестали сжимать её сердце ледяным панцирем, но эта дверь почему-то упорно не хотела закрываться, не смотря на все её усилия. Она понимала, что неприлично долго разглядывает безумства дождя, ищет в его запредельных письменах смысл, которого могло и не быть, и с каким-то детским упорством делает вид, что никого за её спиной нет, что она одна в гостиной.
- Вы не обращали внимания на то, что погода иногда соответствует нашему настроению? – спросил молодой мужчина, сидящий возле камина.
Тишина, похоже, никого не тяготила, кроме него. Он закрыл папку с докладом, который ему посоветовал просмотреть хозяин дома, ибо смысл прочитанных слов всё равно не доходил до него и подумал, что попросит рукопись взять домой для более тщательного изучения в надежде на отказ.
Женщина, стоявшая у окна, вздрогнула от неожиданности: прозвучавший вопрос нарушил поток её мыслей, разорвал безмолвное пространство, а человек, задавший его, затих в ожидании ответа.
Она резко обернулась, хотела возразить, но её опередила пожилая дама, что позволила себе немного подремать в кресле, а от слов гостя вдруг оживилась и произнесла:
- По-моему, всё как раз наоборот, молодой человек. Поверьте моему опыту. Точно так же, как молчать, не испытывая неловкости, можно только с человеком, на которого ты раскрыт.
- Это тоже ваше наблюдение? – улыбнулся мужчина, зачем-то снял очки, потом вновь водрузил их на прежнее место, внимательно посмотрел на хозяйку дома, словно ожидал услышать откровение века, увидел растерянность на её лице и невольно расправил плечи.
- Это житейская мудрость, Алексей, - вмешался пожилой мужчина, который до этого, казалось, был всецело погружён в чтение стихов Верлена.
Молодой мужчина промолчал, понимая, что умничать в присутствии Олега Петровича себе дороже, хотя спокойный взгляд его серых глаз, весьма доброжелательный и слегка насмешливый, как бы поощрял собеседника к откровению. Но Алексей уже знал, как легко можно угодить в расставленную ловушку и оказаться в весьма невыгодном положении.
Супруга Олега Петровича Анастасия Гавриловна, та самая дама, что ещё минуту назад дремала в кресле, слегка склонила голову, скрывая улыбку. Она знала, что Алексей ухаживал за Верочкой, которая вот уже как три года вдовствовала, но почему-то всё не решался сделать предложение. То ли то, что у Верочки была дочка, смущало его, то ли просто пока не определился, а нужно ли ему бремя семейной жизни.
Хотя она, как мать, хотела, чтобы старшая дочь устроила, наконец, свою личную жизнь. Правда, Алексей ею не рассматривался в качестве претендента на руку и сердце Верочки. Как, впрочем, и сама Вера не замечала ухаживаний человека, которого её отец не только взял на работу, но ещё и с настойчивой периодичностью раз в месяц приглашал в гости в загородный дом.
Для самого же Алексея породниться с Олегом Петровичем, под началом которого он работал, было весьма соблазнительно. Он начинал ухаживать за его младшей дочерью, Алисой, которая рассталась по каким-то причинам с гражданским мужем, была молода, красива и свободна. К тому же, в отличие от старшей сестры, жила отдельно от родителей, хотя почти все выходные и праздники проводила в доме своего детства. Алиса весьма резко пресекла ухаживания Алексея сразу же, в первый день его появления у родителей дома ещё весной прошлого года, когда они гуляли по саду. Она просто и спокойно произнесла, глядя ему в глаза:
- Не тратьте время впустую, вы мне не нравитесь. Более того, есть в вас что-то не очень приятное. Но не я вас приглашала, а мой отец. Лучше держитесь от меня подальше, а то ненароком скажу при папеньке что-то резкое в ваш адрес, испорчу впечатление о вас, которым вы уж очень дорожите…
- Понял, - сказал он и сразу же переключился на Верочку, которая была года на два моложе его, но весьма известной в учёных кругах.
Алексея не смутило, что дочь Верочки долго разглядывала его, словно жука через лупу, когда они с Алисой вернулись после прогулки по саду, и только после этого поздоровалась. Дед сообщил, что гость – это его подающий надежды сотрудник Алексей Николаевич, недавно приехавший из другого города, весьма интересный молодой человек.
- Можно и не так официально, можно просто Алексей.
- Здравствуйте, «просто Алексей», - улыбнулась Анастасия Гавриловна.
- Доброго здравия всем, кого ещё не видел. У вас замечательная семья, - произнёс Алексей.
- Грех жаловаться, - сказал Олег Петрович.
- Деда, а почему у него сердце, как у Снежной королевы? – спросила дочь Веры.
- Я не специалист по сердечным делам, - улыбнулся дед.
- Я вижу вас насквозь, - прошептала девочка, проходя мимо гостя, и так посмотрела на Алексея, что у того и вправду всё похолодело внутри.
- Не пугай его, Душечка, - улыбнулась Алиса.
- Я правду сказала, - девочка обняла свою тётю и прошептала: - Ты же знаешь.
- Знаю, - улыбнулась её тётя Алиса.
Алексей почти мгновенно справился с раздражением, смешанным с испугом, и решил пока не торопиться с серьёзными намерениями и в отношении старшей дочери. Правда, ухаживания продолжил: приглашал в театр, покупал цветы, иногда смотрел томным взглядом, чем вводил в краску Верочку. После громогласного заявления Душечки, стал предупредительно вежлив с ней, покупал конфеты и игрушки, к которым девочка оставалась равнодушна. Дед, правда, не так часто приглашал Алексея к себе домой к всеобщей радости его домочадцев. Но Верочка возглавляла одно из самых перспективных направлений в научно-исследовательском институте у Олега Петровича, так что пересечений с «подающим надежды сотрудником» было не избежать.
Через какое-то время Алексей решил сменить тактику: проявил гибкость и изобретательность, стал тщательно готовиться к беседам с Верочкой на научные темы, и когда оказывался в качестве гостя в их доме, то перед обедом, если позволяла погода, приглашал Веру Олеговну прогуляться. Он всячески подчёркивал её превосходство, но периодически демонстрировал обширные познания, хотя и сообщал всем после прогулки с Верочкой по саду, что получил истинное удовольствие от беседы со столь умной и красивой барышней.
В этот раз из-за дождя прогулка сорвалась, а в присутствии Олега Петровича заводить дискуссии на научные темы он не решался. Тем более что после обеда все собрались в гостиной не для обсуждения рабочих проблем, а для отдыха: каждый занимался тем, чем хотел. Это его озадачили, предложив просмотреть распечатку доклада маститого учёного, тема которого хоть и косвенно, но пересекалась с разработками, в которых принимал участие и Алексей. Но если бы он решил играть в шахматы сам с собой, рассматривать одну из коллекций Олега Петровича, или погрузиться в созерцание дождя, как это сделала Верочка, никто бы не стал возражать. Это было время, как говорил Олег Петрович, «отдохновения души».
Попытка Алексея завязать разговор не увенчалась успехом. Вновь воцарилась тишина, которая никого не напрягала, кроме него. Он ломал голову, чтобы ещё такое спросить, когда в гостиную вбежала девочка лет шести, хрупкое, воздушное существо, с огромными голубыми глазами, удивлённо взирающими на мир. Было в ней что-то ангельское, непостижимое и одновременно трогательное. Она будто светилась вся изнутри.
- Няня приглашает вас в столовую на чай с пирогом, - сообщила она.
- Сейчас придём, Душечка, - сказал Олег Петрович.
- Дуняша, у тебя очень красивое платье, - произнёс Алексей.
- Человека красит не одежда, а его ум, - она подошла к матери, взяла её за руку и, увидев улыбку на её лице, добавила: - Но от ума без доброго сердца может быть больше вреда, чем пользы, так няня говорит.
- У тебя очень умная няня, - сказал Алексей и подумал:
«Даже слишком умная. Но ничего, для достижения любой цели нужно терпение и время. А может, оставить всё, как есть? Что-то мне говорит, что игра не стоит свеч. Силы не равны. Они все в одной команде и, к сожалению, не в моей. Когда правила игры меняются по ходу самой игры, трудно выиграть, а может, в принципе невозможно, как и проиграть. Олег Петрович как-то сказал, что всё, что с нами происходит, очень похоже на затянувшуюся игру, игру, что длится всю жизнь. Они восхищаются Моцартовской «Волшебной флейтой», музыкой, которую я не очень понимаю и люблю, но Верочку на концерты классической музыки приглашаю, а потом молчу, когда провожаю её до служебной машины отца, не от переизбытка чувств, а оттого, что нечего сказать. Её же молчание имеет иное качество, я хоть и не достаточно тонок, но даже я понимаю это. А вот её дочь меня просчитала. Есть в этой девочке что-то пугающе-запредельное».
После чая Алексей засобирался домой. Дождь сжалился над ним, устроив временное затишье. Он хорошо водил машину, но всё же ехать под проливным дождём, не очень приятно, да и напряжения не избежать. Алексей попрощался со всеми, вышел в прихожую и подумал:
«Нет. Это ненормально постоянно всё держать под контролем. Бояться сказать что-то невпопад, быть несвободным, пресмыкаться, терпеть то, что меня не устраивает, гнаться за иллюзорной мечтой. Я готов был жениться по расчёту на дочери босса, и всё ради продвижения по служебной лестнице. Боже, иногда я сам себе становлюсь противен. Изворотливый, подлый тип, и как они ещё меня терпят? Есть что-то скользкое во мне. Кто-то ищет счастье и покой, кто-то страдание и бурю, а кто-то прячется и от того и от другого. Я отношусь, скорее, к третьим. Гадко, как же гадко на душе. Вот же приспособленец, каких ещё поискать», – он увидел в зеркале за своей спиной Дуняшу.
Девочка подошла к нему, дотронулась до его руки и прошептала:
- Ещё не всё потеряно, ты сможешь разморозить своё сердце. Это тяжело. Но ты выдержишь. Я тебя слышала. Тебя – настоящего.
Алексей вздрогнул, на его лице появилась вымученная улыбка, будто его застали на месте преступления, но вопреки всему не стал возмущаться, оправдываться: то ли сил не было на это, то ли и вправду что-то произошло с ним, только вот в какой момент, что послужило причиной к самобичеванию, он не знал. Ему захотелось расплакаться, как в детстве, размазывая слёзы по щекам, а потом завыть, как воют волки на луну, чтобы всё наносное выплеснулось, и под конец бежать и бежать по полю, по лесу, до изнеможения, до боли в суставах и мышцах, не оборачиваясь назад, только вперёд, туда, где восходит солнце.
- Я не знаю, что меня ждёт за поворотом, - вздохнул Алексей, глядя в глаза девочки. – Мне страшно, - вдруг признался он в том, в чём никому бы не признался, ощущая в её взгляде силу и мощь мудреца. – Ты не сердись на меня, ладно? Я не совсем понимаю, что со мной происходит, словно в храме на исповеди оказался. Глупость, конечно, но тяжесть из груди ушла, - произнёс он шёпотом, наклонившись к девочке. – Ты была права. Во всём. Но только я ещё хуже, чем Снежная королева. Хуже.
В прихожую вышел Олег Петрович, Верочка и Алиса. Алексей выпрямился, на его лице застыло смущение.
- До свидания, - ещё раз попрощался он, ни к кому конкретно не обращаясь, открыл дверь и вдруг ощутил, что там, за порогом, что-то изменилось, возможно, к лучшему, хотя уверенности в этом у него никакой не было.
- Она тоже потерялась в этом мире, - вдруг крикнула девочка. – Ваша встреча за поворотом – неизбежна.
«Бред»! – подумал он.
- И это не бред. Льдинка выпала сегодня, - засмеялась девочка. – Выпала! Блеснула и покатилась по паркету, чтоб провалиться в щель. Ты избавился от неё!
«Неужели они не видят, что девочка ненормальная. Боже, миленькая, прости. Мне тебя так жаль. Я совсем забыл про аварию, что случилась три года назад, когда ты и Алиса выжили, а твой папа – нет».
- Уже! – крикнула девочка. – Я простила тебя.
Алексей со страхом посмотрел на Дуняшу, потом увидел, что слова девочки никого не удивляют, резко повернулся и почти побежал к машине, ощущая спиной её взгляд, будто пронизывающий его насквозь. Он сел за руль, и только тогда разрешил себе посмотреть сквозь закрытое стекло на входную дверь загородного дома Олега Петровича. Он облегчённо вздохнул, потому что ощущение погони оказалось ложным, как и наблюдения за ним. Страх растаял.
- Я же просила не пугать его. Зачем устроила цирк? Он же не знает, что ты необычный ребёнок, - Алиса погладила племянницу по голове.
- Но ты же сама такая, - улыбнулась девочка.
- Да. Но я стараюсь не вылезать. Опыт, если честно, у меня небольшой. Практически, мы с тобой прозрели в одно и то же время. Два года – не срок, хотя, возможно, просто мы не сразу заметили изменения в себе.
Алиса вспомнила аварию и невольно передёрнула плечами.
- Когда я стану такой же большой, как ты, я тоже научусь молчать.
- Спасибо, успокоила, - Алиса обняла девочку. – У нас уйма свободного времени до ужина. Мы можем с тобой поиграть.
- Няня приготовила нам с тобой два мольберта. Мы будем рисовать…
- А потом устроим выставку. Пусть бабушка и дедушка попробуют угадать, где твой рисунок, а где мой, и о чём мы хотели рассказать, - произнесла Алиса шёпотом.
- Да! – Дуняша побежала в игровую комнату, а Вера улыбнулась, глядя на неё.
Как только Алексей выехал за ворота загородного дома Олега Петровича, он невольно посмотрел на небо. Нет, он не предпринимал попыток уловить расплывающийся, но, наверняка, существующий смысл облачных посланий. Мысли помимо его воли улетали к небесам в поисках чего-то неведомого, существующего вопреки его неверию. Он вдруг ощутил бездну между тем, что когда-то было и тем, что есть сейчас, бездну, заполненную пустотой, в которой было всё, кроме страха. Он словно потерял в спешке привычную маску, которую носил вот уже больше года, как только перебрался в город. Нет, под ней не оказалось его истинного лица. Он уже и сам не помнил, как оно выглядит. Вроде, необходимость была прятаться от всех. В разное время, при разных обстоятельствах он навешивал на себя маски, а сбрасывать прежние забывал. А сегодня вдруг одна из них сама отвалилась. Он знал, что вслед за первой начнут спадать и другие, а вот что там окажется, что там выросло за это время, он не знал.
«Что выросло, то выросло, теперь уже некуда деваться, остаётся только принять себя и постараться если и не полюбить, то хотя бы подружиться. Надоело быть рождественской ёлкой. Ложные стремления, пустые цели… Моя жизнь напичкана ими. Мы все ищем сказку из другого измерения. Кто-то стремится к свободе и независимости, кто-то к власти и наслаждениям. Но самое смешное, что стоит достигнуть желаемой цели, как она превращается в наказание. А ведь в том, что я одинок, никто не виноват, кроме меня. Конечно, героя нашего времени из меня не получилось, пародия одна, согласен. Я страстно стремился к независимости, а, получив её, с изумлением обнаружил, что это совсем не то, чего мне надо, потому что не знал, что с ней делать. Силы не рассчитал. Я вдруг ощутил вокруг себя ледяной холод, как на краю бездны. Наверное, именно тогда пришла в мою голову идея устроить собственную карьеру за счёт выгодного брака без любви, ибо боялся стать несвободным. И этот проект потерпел крах. Странно, но я не испытываю ничего от крушения былых надежд».
Мысли Алексея вновь вернулись к шестилетней девочке. Он должен был признать, что, хотя, как ему показалось, и увидел в ней явные признаки безумия, это милое создание каким-то невероятным образом коснулось потаённых струн его души или окоченевшего сердца волшебной палочкой, как фея из сказки. И что-то давно забытое, чистое и нежное зазвучало у него внутри. Он улыбнулся и подумал:
«А вдруг сейчас за этим поворотом я увижу»…
И он увидел одинокую фигуру девушки, которая стояла под зонтиком, хотя дождь уже закончился. Пустынное шоссе. Без всякой надежды на успех она (в который раз за последние полчаса) подняла руку и почти тут же опустила. И Алексей, вопреки собственным принципам не брать попутчиков, вдруг остановил машину и спросил:
- Вас подвезти до города?
Девушка радостно закивала, от неожиданности позабыв все слова на свете. А потом со странным упорством попыталась впихнуть раскрытый зонт в машину, а когда этот номер не прошёл, опомнилась и стала извиняться, смущённо посмотрела на водителя, не передумал ли он, видя её некоторую неадекватность.
- Я очень замёрзла, - произнесла девушка, - извините, я просто не смогла его закрыть, - она с некоторым сожалением посмотрела на зонт, а потом оставила его на обочине дороги.
- Давайте, я попробую справиться с упрямцем. Вдруг получится? - предложил Алексей.
- Думаю, это бесполезно. Я не смогла этого сделать, когда закончился дождь. Дикое зрелище. Девушка под зонтом, когда с неба не падает ни единой капли. Он мне всё равно никогда не нравился. Возможно, он просто отомстил мне сегодня, - вдруг засмеялась она. - Так вы подвезёте меня до города?
- Конечно.
- Анна.
- Алексей.
- Хотите знать, как я оказалась возле этого поворота? Мне нахамил мой знакомый, и я отказалась с ним ехать дальше, если он не извинится. А он, я думаю, решил проучить меня, просто высадил здесь и умчался. Мне сам Бог послал вас. Я оказалась под дождём и только тогда сообразила, что попутной машины может и не быть или никто не захочет остановиться. Но дождь неожиданно прекратился, а потом появились вы. А вот и машина моего знакомого.
На обочине дороги стояла иномарка. Алексей притормозил, поинтересовался, нужна ли помощь.
- Нет. Я раздумывал, не вернуться ли мне за дамой, что сидит у вас в машине. Теперь вижу, что с ней всё в порядке, и я могу ехать дальше. Кстати, передайте ей мои извинения, - произнёс он.
- Мне не нужен переводчик, - сказала Анна. – Вы прощены. Но не звоните мне больше. Кстати, зонт, что вам так понравился, я оставила на обочине дороги.
- И что? Предлагаете забрать его?
- Нет. Он объявил мне забастовку.
- Лучше уезжайте, чтобы я вновь не сказал вам что-нибудь… не очень лестное. Мужик, - обратился он к Алексею, - увези ты её, ради Бога, от меня подальше. С динозавром легче найти общий язык, чем с ней.
- А вы встречали динозавра и имели удовольствие общаться с ним? – спросила попутчица Алексея. – Как мило! Это так интересно, не правда ли? Вы просто обязаны показать мне динозавра, - капризным тоном произнесла девушка. - Что это у вас с лицом? Неужели судороги? Вам нельзя нервничать. Так и до беды недалеко. У моей знакомой есть куры. Я имела возможность понаблюдать за их поведением. Она дама обеспеченная…
- Что? Динозавра хочет приобрести? – спросил ехидно хозяин дорогой иномарки.
- А вы можете ей посодействовать осуществить мечту? – она захлопала глазками и расплылась в улыбке.
- Нет, это невыносимо, - проговорил мужчина, сел в иномарку и сорвался с места.
- Развлекаетесь? – спросил Алексей.
- Нет. Мщу. Он считает меня не очень умной блондинкой, хотя, может, в моей профессии ум - не самое главное качество. Интуиция, профессиональное чутьё, полёт фантазии, трезвый расчёт, предугадывание спроса, умение сочетать цвета и ткани, видеть конечный результат на этапе конструирования, быть наблюдательным, как фотограф, который схватывает момент, чтоб получилось чудо, быть художником. Но главное – люди, с которыми ты работаешь. Я ведь начинала работать в маленьком ателье после окончания техникума, была закройщицей, портнихой, училась в институте на заочном отделении. Я стала не просто хорошим модельером, а модным, стильным и востребованным специалистом, в отличие от него. Я обошла его по всем статьям, это мне вручили первую премию за лучшую коллекцию летней одежды на последнем показе, это со мной заключила договор французская фирма неделю назад, а не с ним. А это уже повод для зависти. Мы начинали работать вместе. Иногда он приглашает меня на светские приёмы, к друзьям. Правда, как правило, он провоцирует конфликт под занавес. Слишком многое приходится «проглатывать» на таких встречах. Он делает меня громоотводом. И откровенно хамит. Я быстро поняла, что бесполезно доказывать, что ты не глупее его, если тебе уже повесили ярлык: «примитивная блондинка». Я просто стала «оправдывать» его ожидания на свой счёт. Только вот ему почему-то не весело от собственной правоты. Это проблема людей, лишённых чувства юмора и не умеющих смеяться над собой. Если бы он хоть раз попытался увидеть себя со стороны! Напыщенный индюк. Извините за грубость. Хотя мне всегда было не по себе на всех этих приёмах. Меня даже не учили с помощью ножа и вилки есть. На ходу приходилось всё схватывать. Вот где мне пригодилась моя наблюдательность. По-моему, я и с этим справилась. Правда, как бы я не пыталась слиться с этой элитой, ничего не получается, а может, и не надо это мне. Но актриса я хорошая, играю на уровне, а внутри, внутри – одиночество поёт заунывную песню, а душа рыдает, слушая её. И не беспокойтесь, я в курсе, что динозавры давно вымерли. Я, правда, не согласна со многими учёными, которые говорят о предположениях, как о научно доказанных фактах. Но это уже моё личное дело. Я имею право на собственное мнение. А блондинка, скажу вам по секрету, я не настоящая. У меня светло-русые волосы. Крашусь. Вы спросите, при чём здесь куры? А это ведь то, во что выродились динозавры. Факт – упрямая вещь. Всё дело в ДНК. Ах, не буду вас грузить. Моя подруга – генетик. Кстати, она мне рассказывала, что один американский учёный предпринял попытку запустить обратный процесс, чтоб обрадовать землю и людей на ней живущих уникальным явлением: вырастить заново в лабораторных условиях динозавра, используя клетки ископаемого животного и зародыш курицы. Но на каком-то этапе свернул все исследования, то ли опомнился, то ли включился здравый смысл, что с появлением в наше время динозавра нарушится экологический баланс, и это может привести к катастрофе. Ладно, я не буду больше испытывать ваше терпение, тем более что вы ни в чём не виноваты. Я была уверена, что мой знакомый выкрикнет, что у меня куриные мозги. Я подводила его к этому. Но надо отдать ему должное – сдержался. Неужели вас не раздражает моя болтовня? Ведь мои рассуждения наивны, поверхностны, я, правда, не претендую на откровения века. Ими я бы даже бабушек, сидящих на лавочке у подъезда, не удивила. И как вы терпите мой, извините за вульгарность, трёп? – вдруг спросила она.
- Вы – прелесть. И я наслаждаюсь вибрациями вашего голоса, особо не вникая в смысл.
- Это вас спасает и одновременно усыпляет, вводя в заблуждение на мой счёт. Первое впечатление обманчиво. И я не такая весёлая, какой хочу казаться. Но смешливая. И с чувством юмора у меня всё в порядке. Оно помогает пережить многие неприятности, завихрения ума, в том числе. Чтобы не случилось короткого замыкания, надо иногда вылезать из дебрей профессиональной тайги и позволять себе подурачиться…
«А что бы ты сказала, если бы узнала, что шестилетняя девочка напророчила нашу встречу, а я ей не поверил».
- И ещё я верю в судьбу, - вдруг произнесла Анна. – А вы?
- До сегодняшнего дня не верил ни в какую предопределённость, - признался он.
- Значит, произошли некие события, которые заставили вас поверить? Можете не отвечать. Вы не на исповеди у священника. Мне комфортно в вашем обществе, - она замолчала, а потом закрыла глаза, пытаясь прогнать наваждение, но картина, как грузовик сбивает её сестру, вновь вылезла из лабиринта памяти.
- Вам нехорошо? – спросил Алексей.
- Да. Но уже лучше. Моей сестре предстоит ещё одна операция. Хирург сказал, что после неё она сможет ходить самостоятельно. У меня никого нет, кроме неё. Мы воспитывались в детдоме. Я знаю, что всё будет хорошо. Вот здесь сверните направо, теперь во двор, остановите машину возле первого подъезда. Вот здесь я живу. На пятом этаже. На чай или кофе не приглашаю. Я вам очень благодарна. Это моя визитная карточка. Можете позвонить, если возникнет желание со мной пообщаться, пообедать, прогуляться, просто увидеть меня или заказать новый костюм. Можно и без повода. До свидания, добрый рыцарь, - сказала она.
Алексей взял визитку, помог Анне выйти из машины, дождался, когда она войдёт в подъезд, и только после этого сел в машину и поехал в свою холостяцкую квартиру. Он не знал, что в это самое время Дуняша и Алиса пригласили в игровую комнату Олега Петровича и Анастасию Гавриловну, чтобы они оценили результат их творчества и угадали, кому какая картина принадлежит.
Перед ними на двух мольбертах красовались картины. Одна из них являлась продолжением другой. Дуняша нарисовала женщину с зонтиком в руках и приближающуюся к ней красную машину. А Алиса – зонт, одиноко стоящий на обочине дороги, и удаляющуюся красную машину.
- Что это у вас за история? – спросил Олег Петрович. – А вот кому какой рисунок принадлежит, я не угадаю. Ваш художественный уровень одинаков. Это бесполезно.
- А я угадала, - воскликнула Анастасия Гавриловна. – У Алексея красная машина. Это история про него.
- Верно, - улыбнулась Алиса.
- Только при чём здесь девушка и зонт? – спросила Анастасия Гавриловна.
- Ты хитришь, дорогая, - сказал Олег Петрович. – Там, где брошенный зонт – это картина Душечки или Алисы? Ты должна определиться.
- Конечно, это Дуняша нарисовала.
- А вот и нет! – воскликнула девочка и запрыгала от радости.
- Я проиграла, - признала своё поражение Анастасия Гавриловна. – А что за история у вас? Расскажите. Это так интересно.
- Алексей встретил свою судьбу за ближайшим поворотом, - сказала Алиса.
- Как мило. Девушка с зонтом. Удивительная история. Не правда ли? А если сделать допущение, что всё изображённое вами не плод вашего воображения, что у рисунков - реальные корни, то…
- Мило? Зачем зонт оставлять да ещё в раскрытом виде? – спросил Олег Петрович. – Взбалмошная дама, я вам скажу.
- Зонт сломался, - пояснила Дуняша.
- И что? Сломанные вещи бросают в мусорный бак, а не возле дороги. А если его подхватит ветер, вынесет на дорогу, по которой едет неопытный водитель. Её необдуманный поступок может привести к аварийной ситуации. И как эта дама вообще оказалась там? – поинтересовался Олег Петрович.
- Судьба, - вздохнула Алиса. – Зонт подобрал водитель грузовика, он смог его закрыть. Так что никакой аварийной ситуации нет. А вот насчёт судьбы – это серьёзно.
- Почему сразу – судьба? Человек проявил галантность, предложил подвезти даму до города. Она согласилась сесть в его машину, а не бежать с ним в ЗАГС. Да и Алексей не похож на шалопая. Он человек серьёзный. Нет, такие знакомства – не для него. Я просто уверен в этом. Глупости. Там не может быть ничего серьёзного, о чём вообще вы говорите?
- О судьбе, - улыбнулась Алиса.
- Деда, не бушуй. Маме твой Алексей не нравится. Она его из-за тебя терпит. И молчит, потому что не хочет расстраивать. Мама, между прочим…
- Душечка, - строго сказала Алиса.
- Что?
- Мы с тобой выиграли конкурс. Не пора ли нам ужинать? – спросила Алиса.
- Поняла. Няня сама нас позовёт. Не надо посылать меня спрашивать её, не готов ли ужин. И почему ты хочешь уехать сегодня домой? Такси заказала. Дедушкин шофёр мог бы отвезти тебя.
- Ты же знаешь, что я завтра с утра встречаюсь с подругой. И дедушка уже отпустил своего шофёра домой.
- Знаю. Но твоя подруга отменит встречу. Она тебе сообщит об этом по телефону поздно вечером.
- Тогда я остаюсь, - улыбнулась Алиса.
- Ура! – закричала Дуняша. – Весь вечер и завтра полдня у нас с тобой «Дерзкие игры»…
- Это что ещё такое? – поинтересовался дед.
- А-а-а, это секрет. Я ещё не придумала условия игры, зато есть название. Хочешь поиграть с нами?
- На какую роль ты меня приглашаешь? Надеюсь, мне не надо будет скакать по дому, как горный козёл, горланя при этом песни, которые ещё никто никогда не пел?
- Нет, - засмеялась Дуняша. - Деда, я же сказала, что ещё не придумала, что это будет за игра. Её пока не существует.
- Да, пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что... Я, пожалуй, староват для таких игр. Я буду сторонним наблюдателем и третейским судьёй.
- А меня возьмёте в ваше весёлое путешествие? – спросила бабушка.
- Настенька, они же ещё не придумали условия игры.
- Прекрасно, будем сочинять вместе, - она села за фортепиано и заиграла любимый вальс Олега Петровича. – А вы думайте, думайте, пока я играю. Потом каждый из нас озвучит собственную версию «Дерзкой игры».
- Так они ж с Алиской все наши варианты узнают раньше, чем мы сможем их озвучить, - сказал Олег Петрович.
- Деда, ты думаешь в основном о своей работе, а бабушка – о вашей самой первой встрече в парке, где звучал этот вальс.
- Настенька, сегодня же…
- Да, тридцать лет, как мы встретились с тобой...
- Вот, - сказала Дуняша, глядя на Алису. – Это же здорово, что ты осталась с нами в такой день. Игры отменяются. У нас будет праздничный концерт. Пошли скорее, мы должны подготовиться к выступлению.
В воскресенье вечером Алиса всё же уехала домой. Едва она переступила порог, как ей позвонил коллега. Обсудив ряд производственных вопросов, он поинтересовался о её планах на вечер в среду.
- Хочешь пригласить в театр? Ты же не жалуешь оперетту. Что? Откуда узнала? Предположила просто. У тебя на столе видела два билета. Только не ври, что купил их ради меня.
- Не буду. Мне их брат подарил. Если ты откажешься, я один не пойду, - произнёс Игорь.
- Верю. Не отказываюсь, - сказала Алиса.
- Ты – прелесть, - в трубке послышался смех.
- Согласна. Я перевела тебе статью, как обещала. Да, принесу. Не забуду. Всё. Пока. Спокойной ночи, Игорёк. И тебе приятных снов. Не забуду. Ты не дашь, обязательно напомнишь. Знаю. Ну, а вот это лишнее. Целовать, да ещё по телефону. Что за причуда такая? Да ладно, шучу. Не бери в голову. Всё. До встречи.
Настроение у Алисы после разговора с Игорем заметно улучшилось. Усталость, правда, осталась, именно поэтому она отложила все дела до утра, напоминая себе, что утро вечера мудренее. Читать перед сном тоже передумала. Алиса приняла душ и почти мгновенно уснула. Проснулась она среди ночи оттого, что услышала какой-то шум в прихожей. Открыла дверь спальни и почти натолкнулась на бывшего гражданского мужа. Алиса замерла на месте, недоумевая, как он мог проникнуть в квартиру.
Замки она поменяла почти сразу же после расставания, в дверь он не звонил, не стучал, ему никто не открывал. Не просочился же он сквозь стену или закрытую дверь, которую даже если бы смог открыть с помощью отмычек, то всё равно ему пришлось бы взламывать щеколду. Сделать это бесшумно он бы не смог. К тому же щеколда не была повреждена.
Все эти рассуждения промелькнули у неё в голове, пока она рассматривала Валентина. Как долго продолжалось молчание, ей трудно было сказать. Не дождавшись никаких объяснений, она спросила:
- Что ты здесь делаешь?
Валентин молча пожал плечами в ответ, а потом попытался подмигнуть, но его попытка не увенчалась успехом: он скорчил гримасу.
- Уходи! И не смей врываться ко мне среди ночи, - потребовала она.
Он вновь промолчал. Алиса то ли от растерянности, то ли от негодования забыла спросить, а как он вообще оказался в коридоре. Требование уходить прозвучало достаточно жёстко, только вот каким образом он должен покинуть её квартиру, она не озвучила. Снова просочиться сквозь стену или всё же открыть дверь изнутри? Потом другая мысль, странная, почти запредельная, родилась у неё в голове: а вообще, реален ли тот, кто стоит у неё в прихожей?
Теперь она стала разглядывать «Явление». У бывшего мужа был обнажённый торс. Спортивные штаны, кеды на ногах, будто он только что вернулся с пробежки по ночным улицам. Она увидела ухмылку на его лице. Её охватила злость, ей захотелось толкнуть его, чтобы сбить с него спесь. А он, словно прочитав её мысли по глазам, отошёл подальше.
- А-а-а, - вдруг осенило её. – Ты влез через балкон. Ну? Признавайся.
Валентин растерянно моргал, но упорно безмолвствовал. Она вбежала в гостиную, распахнула балконную дверь и замерла на пороге, потому что балкон странным образом преобразился за те несколько часов, что она спала. Кто заставил его до самого потолка коробками, чемоданами, досками и вещами, предназначение которых ей было неведомо? Более того, среди чемоданов она увидела и чемодан Валентина.
Алиса всё же протиснулась внутрь и стала прокладывать себе путь к левой стене балкона. И вдруг увидела дыру: разорванный полиэтилен и оторванные доски.
- Стоп! – произнесла она вслух. - Здесь первый этаж, а моя квартира находится на третьем этаже. И у меня не балкон, а лоджия, с бетонной плитой впереди и двумя капитальными стенами по бокам. Ни о какой дыре не могло быть и речи.
Она заглянула в щель между коробок и обнаружила деревянные рамы. Балкон был застеклён, но не пластиковыми окнами. Она вновь вернулась в прихожую, где её бывший гражданский муж вооружился кухонным ножом. Алиса увидела страх в его глазах.
- Брось, - в её тоне послышалась усталость оттого, что никак не может разобраться в происходящем, - пошли на улицу, посмотрим, что за дела такие, - она открыла дверь и кивнула Валентину.
Он аккуратно положил нож на тумбочку и вышел. Алиса заперла дверь. Её уже не раздражало, что Валентин в столь странном виде и не желает говорить. На улице её ожидал ещё один сюрприз. Её квартира оказалась на первом этаже, а у деревянного балкона были оторваны две доски. Алиса перевела взгляд на бывшего гражданского мужа, озирающегося по сторонам. Ей и самой было не по себе, потому что двор тоже изменился. Собравшиеся соседи стали советовать, как лучше прибить доски. Кто-то вызвал мастера. Она стала искать в толпе Валентина, и вдруг кто-то сильно толкнул её в плечо. Алиса возмутилась, крикнула вдогонку парню:
- Нахал!
Но тот молча продолжил свой путь.
- Эй! – повысила она голос, но тот уже скрылся из виду. – Да что же это такое происходит? – спросила она и вдруг услышала, как в её кармане зазвонил будильник.
«Зачем я взяла его с собой»? – мелькнула мысль.
От безысходности она зажмурилась, а когда открыла вновь глаза, осознала, что лежит в кровати в собственной спальне. Она испытала облегчение, что это был сон и одновременно недоумение, потому что болело плечо, в которое её толкнул незнакомец.
Алиса долго приходила в себя. Потом встала, обошла квартиру. Всё было по-прежнему. На застеклённой лоджии стояли на подоконнике горшки с цветами и больше ничего. То, что это был сон, она поняла в первые минуты пробуждения. Но вместе с раздражением она вынесла оттуда, как ни странно, страх.
- Странный сон, - прошептала она. – А может, я побывала в параллельной реальности? Глупости. Но уж очень всё реально было. И Валентин какой-то странный был. А может, кто-то принял его облик во сне, чтоб напугать меня? Или этот сон должен был показать мне, что я не освободилась от страхов, с ним связанных?
Если честно, Валентин всегда был немного странноват, но она раньше всё списывала на его незаурядность. Ведь гении с точки зрения нормального человека – ненормальные. Они думают иначе, воспринимают мир не так, как все, и поступают иначе. Но только личность способна изменить сознание толпы. А психически больной человек разбрасывает свои хаотичные мысли на головы здоровым людям.
Она вспомнила их первую встречу в актовом зале института, где должны были выступать приглашённые музыканты. В программе значились произведения Моцарта, Гайдна, Баха, Листа, Чайковского и Брамса. Почти все места оказались заняты. Она увидела во втором ряду несколько свободных мест. В спешке налетела на молодого человека. В его взгляде было что-то необычное, печальное, но живое. Она открыла рот, чтобы извиниться, когда услышала:
- Простите, я задумался. Прошу, здесь свободное место.
Он сел рядом с ней и до начала концерта рассуждал по поводу классической и современной музыки. Алиса уже и не помнила, что именно он говорил, но ей показалось что-то трогательное в самой манере его говорения. А ещё она ощутила, что он был ужасно одинок и много страдал. В какой-то момент он улыбнулся. И эта грустная, но очень красивая улыбка преобразила его лицо.
- Я о прошлом не жалею, то ли нет сил на это, то ли с годами пришло благоразумие, когда принимаешь если не с благодарностью то, что было, то с неким смирением, ибо прошлое не изменишь и не вернёшь. Но когда я всё же оборачиваюсь назад в тщетной попытке обнаружить божественный след в собственной жизни и не могу его увидеть, ощутить, мне становится не по себе, словно я потерялся во времени. И страх вылезает почти звериный, что я чужой среди людей. И тогда мне хочется убежать и спрятаться от городского шума, от мишурного блеска, от суеты и непонимания. Это сродни сумасшествию, а может, таковым и является. А как ещё назвать ощущение, что ты инородное существо, не такой, как все? Я даже к институту, в котором оказался на концерте, никакого отношения не имею, это один из моих знакомых музыкантов пригласил меня. А вы студентка последнего курса, и, скорее всего, имеете какое-то отношение к организации подобных мероприятий. Угадал?
- Почти.
- Я одинок среди толпы. Бегу от неё, а всё рано убежать не могу. А люди, что находятся рядом, не видят меня. Я для них – пустое место. Иногда мне кажется, что я замер на вершине обрыва и не знаю, что делать дальше, а по сему стою и смотрю вдаль, не двигаясь. Но это же вынужденное бездействие. Я не стремился к нему и не знаю, почему оказался в вакууме.
У Алисы появилась потребность успокоить его, как-то поддержать. Она молча коснулась его руки и сказала:
- Я понимаю вас.
Во всяком случае, ей так показалось тогда, а когда они попробовали жить под одной крышей, она увидела, как его эгоизм пытается заполонить не только собственное, но и её пространство. Он работал внештатным корреспондентом в местной газете и иногда писал статьи, связанные с мистикой, для журналов. Короче, был, как он сам себя называл, «свободным художником». Это вселяло в него уверенность и ощущение независимости.
Алиса рассталась с Валентином, не сразу. Полтора года она пребывала в иллюзиях, а потом прозрела, когда после автомобильной катастрофы его мысли стали доступны ей. Она узнала много интересного и сокровенного о нём самом и о себе, конечно. А когда узнала, ей стало плохо. Но жить, пребывая в иллюзиях дальше, она не захотела. И вот теперь уже два года, как они не жили вместе.
Через полгода, правда, Валентин предпринял странную попытку вернуть всё на прежние рельсы. Он пришёл с огромным букетом роз, тортом и коробкой конфет. От шампанского отказался, посчитал преждевременной тратой денег: надо было вначале решить проблему, а потом праздновать. Они пили чай, когда Валентин заговорил:
- Мы как-то по-глупому расстались с тобой. Мне, как человеку духовному, не совсем оказалась понятна твоя позиция.
- Даже так? Странно. Знаешь, мне кажется, что иметь представление о небесах, Будде, мистике и оккультизме, не значит быть духовным. Ты сделал заявку на то, что можно обо всём договариваться, чтобы избегать конфликтов, идти, взявшись за руки, к Свету. Правильный посыл при искажённой реализации. Ты рассуждал, а я должна была безмолвствовать и со всем соглашаться. Любое несогласие – бунт на корабле, который необходимо подавить, вырвать с корнем. В ход шли оскорбления, манипуляции, умение нажать на нужные точки, разжалобить, потребовать повиновения и извинения за то, в чём не была виновата. Странно, но причину всех конфликтов ты видел во мне, хотя элементарный здравый смысл говорит, что не бывает только один человек виноват. К тому же ты пытался переделать меня под своё представление, забывая, что истинно духовный человек работает со своими недостатками. Ведь на самом деле все твои договорённости касались исключительно тех пунктов, от выполнения которых тебе должно было стать спокойно и комфортно. Ты отстаивал и защищал свою неприкосновенность, выстраивал зону собственного комфорта. Тебе просто не приходило в голову спросить, а как я себя ощущала при этом. Я до сих пор не знаю, кто ты? А что если ты тщеславный монстр под благопристойной маской, который научился скрывать своё истинное лицо от всех? Я не знаю, как давно ты освоил способ вводить окружающих тебя людей в заблуждение. Это же своего рода магия. Ты и меня очаровал своими нестандартными рассуждениями. Я погрузилась в иллюзию и благополучно пребывала там. Для меня остаётся загадкой, как тебе удалось заворожить меня. Вероятно, ты знал мои слабые точки. Думаю, что ты прирождённый психолог. Это позже я обратила внимание на то, что во время общения ты подводил людей к принятию нужного для тебя решения, а они недоумевали, как так получилось и почему. Правда, позже опоминались, но, как говорят, «паровоз ушёл». Со мной случилось нечто подобное, ты однажды пришёл ко мне и остался, а я согласилась с этим без возражений и лишних вопросов. А дальше ещё интересней, потому что я не сразу поняла, что происходит. И только когда ощутила некий дискомфорт, увидела, что ты изначально выстраивал общее пространство под себя. Более того, ты сделал вид, что не замечаешь, что создал неудобства другому человеку. И если бы не мой эмоциональный взрыв, в результате которого я прозрела, не знаю, как долго я бы ещё находилась в добровольном рабстве. Ты эгоист, умеющий всё просчитывать наперёд. Я бы даже сказала, злобный эгоист, скрывающий свою суть под размышлениями о духовности, запутывающий слушателя, выбивающий почву из-под ног напором, ссылками на высказывания великих учителей.
- А можно без оскорблений, домыслов и голословных заявлений? Где доказательства того, о чём ты говоришь? – в его голосе звучало раздражение.
- Я ведь не следователь, а ты - не подсудимый. Я не вижу никакого смысла в том, чтобы предоставлять тебе неопровержимые доказательства. Ты всё равно скажешь, что моё слово против твоего. Возможно, ты видел нашу ситуацию иначе. Я могу говорить лишь о том, как я воспринимала происходящее. И ничего больше. Это даже не обвинение, это моя невысказанная боль вырвалась наружу. Я где-то прочитала, что слишком много разговоров и слишком много размышлений делают людей немощными, они создают иллюзию поиска истины. «Тот, кто знает, - не говорит; тот, кто говорит, не знает». Ибо истина превосходит любые слова и мысли. Постичь истину через слова – невозможно, они только запутывают. Но люди так привыкли рассуждать, что начинают испытывать беспокойство, если нет возможности стать оратором хоть на пять минут.
- Моё говорение – вынужденная мера. Я обязан донести свою позицию. Люди заблудились…
- Ты им дорогу показывал, а они упирались, не понимая твоих благих намерений? А меня с какой такой радости обзывал?
- Ты же не слышала меня. Я делал то, что считал правильным, потому что душевнобольная женщина прогнала меня, лишив привычных, налаженных с таким трудом условий для работы и отдыха. Это было возмущение на появившуюся ненависть, вражду, презрение к человеку, которому когда-то говорилось о доверии и понимании. С рухнувшей стабильностью у меня разрушились и былые идеалы. Я оказался в ужасной пустоте, среди равнодушных людей, не понимающих меня.
- Насколько я помню, ты изначально был там. Значит, произошло возвращение в исходную точку. Но почему ты вновь пришёл, как ты выразился к «душевнобольной женщине», жалуешься ей на свою жизнь и одновременно обвиняешь её во всех своих бедах? Ты же должен понимать, что это не она написала твою судьбу, не она породила следствия из причин. Это твоя жизнь.
- А как же быть с заявлением, что «мы в ответе за тех, кого приручаем»?
- Это не я заявляла, а Экзюпери. Есть лишь то, что есть. Тебе смирения не хватает. Но ты и не бунтарь, ты зануда и завистник, обвиняющий всех в собственных неудачах. Но каждый из нас сам ответственен за своё затруднительное положение; и выбраться из него может только своими силами.
- Я одинок, не понятен, вызываю, скорее, подозрение, чем сочувствие, оттого что чрезмерно конфликтен…
- Так не конфликтуй, - сказала Алиса.
- Я должен указывать людям на их пороки…
- А сам ты святой? А как же «не суди, да не судим будешь»?
- Я прошёл через мельницу страданий, предпочитал честь удобству…
- Страдание неизбежно, ибо это следствие привязанности. Тебе не хватает терпения, Валентин. Только благодаря терпению человек принимает тяготы жизни и их последствия. К тому же это важное условие преодоления гнева – одной из самых разрушительных эмоций. А что касается предпочтений, то здесь возможны заблуждения, потому что исходишь из собственных представлений. А как обстоит дело в реальности?
- Если бы меня спросили, какова жизнь на вкус? Я бы ответил, что она горька, чрезмерно горька, а порой смешна, глупа, с кусочками тепла, признания, лести и мнимого уважения.
- В тебе проснулся повар…
- Идиотка! – закричал он. – Дура! Тварь! Я о серьёзных вещах говорю. Что это такое?
- Отсутствие уравновешенности и самокритичности. Эмоциональный взрыв с беспочвенными оскорблениями собеседника. Ещё распущенность. Напоминаю, что уравновешенность – это умение избегать крайностей, приятия и неприятия…
- Да пошла ты… учить ещё меня будет, - Валентин взмахнул рукой, выбежал в прихожую и хлопнул дверью.
- Вот и поговорили, - прошептала Алиса.
Словно две противоположности уживались в нём: тонкий, умный, добрый, самобытный и жестокий, резкий, подавляющий волю других, злой, а порой просто дикий. Иногда вылезала какая-то патологическая незащищённость, впечатлительность, чувствительность в купе со страхом и чувством вины. Она ощущала его внутреннюю борьбу с соблазнами, пороками и причудами. А тут ещё через какое-то время после аварии она стала «слышать» мысли людей и его, Валентина, в том числе. И тогда ей стало просто невыносимо. Если бы она всё это «слышала» изначально, она бы ни за какие деньги не согласилась бы жить с ним под одной крышей.
А потом в какой-то момент из Валентина вылезло существо трусливое. Слабое. (Хотя Алиса допускала, что это проявилось не с бухты-барахты, что он был всегда такой, это просто она не видела этого). Алиса пыталась принять его и таким, стала напоминать себе, что сила может обернуться слабостью, а слабость – силой. И всё ждала чудесного превращения, которое так и не случилось. У него то мир мыслей и чувств одерживал верх, то мир инстинктов, дикости и жестокости вылезал на первый план. Она пыталась терпеть его причуды. А в один прекрасный момент осознала, что жить рядом с ним просто не может, потому что, подстраиваясь под обстоятельства, разрушает себя. Надо отдать должное его интуиции, потому что быстро сменил гнев на милость, агрессию на слёзы, но вызвал только ещё большее отторжение. И тогда Алиса спокойно произнесла:
- Твоё проживание рядом со мной – ошибка, которую я желаю исправить. Всё. Это не обсуждается. Ты сегодня же вернёшься к себе, заберёшь свои вещи и уедешь. Ключи оставишь в прихожей. Вечером меня привезёт шофёр отца. Замок я сменю, чтобы ты не смог бывать здесь во время моего отсутствия. Тебе всё понятно? Вопросы есть? Но лучше тебе их не задавать. Пока, - она хлопнула дверью и уехала к родителям.
«Да, - подумала Алиса, когда-то Омар Хайям написал:
«Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало.
Два правила запомни для начала:
ты лучше голодай, чем что попало есть,
и лучше будь один, чем вместе с кем попало».
Только осознала я это не сразу, вначале влезла в ситуацию, и только потом увидела её несуразность. И такое бывает. Конечно, у меня есть в запасе оправдание – судьба. Но одно дело осознавать причины следствия и совсем другое оказаться в следствии, не понимая, зачем тебе всё это. И вопрошать ещё при этом, почему ты стала магнитом для уродов, не потому ли что сама такая, ведь подобное притягивается к подобному. Я автор кошмара или актёр, играющий главную роль в чужом кошмаре? Кто мне ответит? Никто, кроме меня».
А теперь через два года после их расставания этот странный сон, очень похожий на реальность, всколыхнул воспоминания. Она ощутила в душе сумятицу. Нет, она не сомневалась в правильности однажды принятого решения. Не было сожаления, да если честно, она бы не хотела вновь пересекаться с ним, выслушивать его претензии, склонять голову, когда поток брани обрушивался на неё. Говорят, время лечит, но «некоторые раны могут исцелить только высшие истины неземного плана».
Алиса прилегла на диван. Мысли кружились в её голове, уносились прочь, чтоб снова вернуться, как кем-то потревоженный рой пчёл, вылетевший из улья на волю. Она понимала, чтобы разобраться в том, что происходит, надо прислушаться к «жужжанью», стараясь понять не обрывки, отдельные слова, а весь объём. И уже из него вычленить главное, если это, в принципе, возможно.
«Видимый мир, как правило, воспринимается через призму нашего психического состояния. Мы видим изменения, происходящие в нём: от гор до мыслей и эмоций. Все вещи недолговечны, тогда почему их утрата вызывает душевное потрясение? Мы стремимся к просветлению, понимаем, что это состояние, лишённое двойственности. Но как прийти к этому? Мне кажется, смысл его достижения в том, чтобы помочь другим прозреть. Но прозрение – мгновенное событие. Я где-то прочитала, что «абсолютный путь не труден – нужно просто пренебречь выбором». Но гордыня – главное препятствие на этом пути. Скорее всего, из-за гордыни человек испытывает враждебность к тем, кто угрожает его чувству собственной значимости. Отсюда и приближение к себе тех, кто подпитывает гордыню и удаление тех, кто ей угрожает. Только «необременённый идеями просветлённый видит единую Реальность». Возможно ли, жить, не хватаясь умом за то, что кажется истинным и важным? А ведь и мысли иллюзорны, точно так же, как события в сновидениях. Кто-то из учителей советовал рассматривать повседневные переживания так, как если бы они были образами сновидения. Интересная мысль. Только вот любая попытка воплощения почему-то терпит крах задолго до окончания процесса. Иначе бы я давно освободилась от одолевающих меня страхов», - поток мыслей также неожиданно иссяк, как и возник.
Алисе показалось, что время сделало скачок или просто ускорилось. Может, она задремала на диване под дробь дождевых капель, бросаемых порывами ветра с определёнными паузами в оконное стекло, и очнулась только тогда, когда звуки дождя, размеренно и мягко стали стучать по стеклу, а потом и вовсе затихли, словно испугавшись чего-то? Но окно было открыто, а дождь монотонно-нудный давно прекратился. Она не могла объяснить, почему целый временной пласт выпал куда-то. Алиса встала, хотела закрыть окно, но потом передумала.
- Если последние три дня моего отпуска «выпадут» точно так же, как сегодняшний день, то я подумаю, что кто-то решил посмеяться надо мной. С другой стороны я проснулась сегодня поздно, потом дописала статью, пыталась разобраться со сном. Да, именно с этого момента что-то произошло со временем. До заката было ещё часа три. И куда они делись? – спросила Алиса. – А спала ли я на самом деле?
Вопрос остался без ответа. Она не могла вспомнить, чтобы ей что-то снилось. Она вновь посмотрела на вечернее небо. Было что-то зловещее в ярком закате. Гаснущее дневное светило вплетало разноцветные ленты в темнеющую синеву неба. Буйство красок завораживало. И вдруг на этой сумасшедшей палитре появились ещё полосы ярко-зелёного цвета.
Она почувствовала на себе чей-то взгляд, резко обернулась, никого не увидела, но в комнате явно кто-то присутствовал, Алиса была почти уверена в этом. Почему-то вспомнился ночной сон.
«Так, незаметно уйти не удастся. Не тот случай. Она не просто ощущает моё присутствие, но, похоже, способна увидеть меня. Нарвался. Хорошо ещё вовремя мысли свои блокировал. И как теперь быть? От окна отходить она не собирается», - он встал с кресла и замер, продумывая пути отхода.
- И кто меня пугает? Может, и во сне кто-то рядился в знакомый мне образ, чтобы вызвать чувство страха? Я кожей чувствую чужое присутствие. И поди докажи кому-нибудь, что не пьёшь в принципе. Ну, да, как там алкоголики говорят? «Видит Бог, не пьём, а лечимся»? Шути-шути. А что? Говорят, что Будда обладал здоровым чувством юмора и пользовался им для того, чтобы привести слушателей к более глубокому пониманию какой-либо истины. Кому я всё это говорю? Тому, кого не вижу, но ощущаю? Я даже мыслей его не улавливаю. Либо умеет хорошо блокировать их, либо у меня проблемы с головой. Никого нет, но кто-то есть. Эй! – крикнула она. – Что тебе надо? Ты кто?
«Не важно. Извини. Я просто мимо пролетал», - он позволил ей услышать свои мысли, всё ещё надеясь как-то выпутаться из сложившейся ситуации.
- Так, не хватало ещё с пернатыми общаться. И что за диво-птица залетела ко мне в открытое окно?
Она услышала смех.
- И что смешного я сказала? Нет, ты не птица, - и вдруг откуда-то пришло определение: - Ты - «кот в мешке». Именно. А знаешь что? Тебя не звали в гости. Вали-ка ты, дорогой, туда, откуда прилетел.
- Хочешь, проявлюсь? - поинтересовался голос.
- Ты человек или чудище несусветное? – спросила Алиса.
- Человек.
- А чего тогда летаешь? В астральном теле, что ли? Тренируешься?
- Нет. Я с рождения такой. Могу становиться невидимым и летать в физическом теле…
- А ко мне с какой радости залетел? Осчастливить захотел или развлекаешься так? А может, ты сквозь стену просочился? Решил одиночество моё скрасить?
- Нет. Сама же одно окно распахнула. Погреться решил, а ты тут же вычислила. Тёплая погода где-то загостилась. Хоть и конец мая…
- Короче, болтун, погрелся и кыш отсюда, в окно тем же макаром, каким ко мне пожаловал. Я не звала тебя. И не говори, что посланец небес, не поверю. Энергетика земная. Ты имеешь тело, просто умеешь наводить морок. Я читала о подобных способностях.
- А познакомиться?
- А по башке схлопотать не хочется?
- Ты же не видишь меня…
- Силуэт вижу боковым зрением. Этого достаточно, чтоб врезать промеж глаз.
- Не груби.
- Ты ворвался ко мне и ещё хочешь, чтобы с тобой вежливо и ласково разговаривали? – спросила Алиса и увидела молодого человека в спортивном костюме. – Значит, всё же тренируешься?
- Хотел успокоиться. Я нуждался в просторе и свободе, чтобы прийти в себя после разрыва с девушкой. Искал успокоения в бескрайности небосвода, в своей нулевой точке. Промок под дождём и замёрз. А здесь окно открытым оказалось. Ты спала на диване, когда я влетел. Я тихонько сел в кресло. А когда собрался улететь, ты проснулась и встала как раз возле открытого окна. Я вообще-то испугался, что стану пленником, когда ты закроешь окно. И как объяснить своё присутствие, не знал. Но ты сама меня вычислила. Я почему-то решил блокировать свои мысли. И только когда ты проснулась, понял. Телепатические способности плюс ясновидение и ещё то, о чём пока не ведаешь.
Он хотел подойти поближе к девушке, но она опередила его:
- Стой, где стоишь.
- Понял. Не кричи, пожалуйста.
- Тоже мне, гость с юга.
- Андрей.
- И что? Может, чаю предложить, раз имя своё назвал?
- Было бы неплохо, но в твоём голосе – сарказм. Полечу я, пожалуй, домой.
- А через дверь выйти не желаешь, товарищ Андрей?
- Зачем? Я не собираюсь на общественном транспорте добираться…
- Могу деньги на такси одолжить.
- Спасибо, не надо. Отойди от окна, - попросил он.
- Вот так и сиганёшь? А мне потом объяснять полиции, что ничего не знаю о странном парне в спортивном костюме, который вышел из моего окна и исчез на закате?
Мир привычных представлений рассыпался у Алисы на глазах. А «гость» вновь стал невидимым.
- Так лучше? – спросил он. – Теперь я могу вылететь в окно?
- Откуда вообще у тебя такие нечеловеческие способности? У меня – после автомобильной катастрофы вылезло то, чего я не ожидала, пришлось привыкать к новому состоянию.
- Моё рождение – побочная линия сюжета…
- А если конкретней?
- Генетическая аномалия. Но там, откуда мой отец – это норма. Его способности передались мне. Мать у меня не летала и не становилась невидимой, она была обычной земной женщиной, хоть и очень красивой. Кстати, я на неё похож.
- Красавец, значит?
- Почему ты не захотела назвать своё имя? – вдруг спросил невидимый гость.
- А должна?
- Нет, - Андрей тяжело вздохнул, словно шахматист, понимающий, что мат неизбежен.
- Как думаешь, могут ли наши эмоции деформировать полевую структуру не только живого, но и неживого объекта?
- Так, а теперь расшифруй бедолаге, по стечению обстоятельств оказавшемуся в твоём пространстве, что ты хочешь этим сказать?
- Пытаюсь сдержать эмоции, чтобы не ранить твоё поле ненароком и не деформировать оконный проём. А то вдруг он сузится, и ты застрянешь в нём.
- Шутить изволишь?
- Нет.
Андрей промолчал, потому что неожиданно для себя погрузился в воспоминания. Он рвался все эти годы туда, где когда-то случилась трагедия, прикосновение к которой причиняло ему боль, хотя он даже не пытался вытащить из себя «призраков прошлого». Но, видно, время пришло узнать, что случилось много лет назад. Дом, в котором они должны были жить с матерью долго и счастливо, в его памяти не сохранился, то ли потому, что их счастье продлилось всего несколько месяцев, то ли оттого, что мать заплатила за это слишком высокую цену.
Он летел, отдавшись во власть неведомой силе, и опомнился лишь тогда, когда приземлился во дворе за высокой чугунной оградой. Пристальное созерцание стены рассказало ему больше, чем любой очевидец некогда случившейся трагедии. Но только зачем ему это знание, знание, вызывающее боль, боль потери, с которой он никогда не сможет смириться? На этот вопрос он не мог ответить. Как не знал, почему всё вокруг продолжало дышать страданием, будто время застыло в отдельно взятом месте, будто только вчера случился пожар. И мать сделала всё, чтобы спасти своего грудного ребёнка, любой ценой, вопреки всему. А отец был слишком далеко. Там, откуда он не мог прийти им на помощь.
Андрей попытался вспомнить лицо матери. Но ничего, кроме её тёплых ласковых рук, не смог ощутить. Он понимал, что человека, переступившего грань, не следует дёргать. Но уж очень не хватало ему её по жизни. И какой бы ни была любящей бабушка, она всё равно не смогла заменить ему мать. А вот с отцом он встречи не ждал.
Чёрные отметины на красном камне, тянущиеся вверх от высоких стрельчатых окон, и запах гари – свидетельствовали о недавнем пожаре в огромном полуразрушенном здании. Дверь же практически не пострадала. Он поднял руку, чтобы постучаться, как она распахнулась перед ним сама собой. И почти сразу же у него пропало желание входить в помещение, где царил полумрак. Отсутствие крыши и сгоревших перекрытий делали холл похожим на странную башню, у которой вместо крыши был виден квадрат серого неба. Стрельчатые окна зияли чёрными щелями.
Огонь давно потух, но его следы были повсюду. Безмолвие удручающе подействовало на него. Он всё же вошёл в дом и почти сразу же выбежал на свежий воздух с ощущением, что за ним продолжает тянуться что-то зловещее, что поселилось в некогда красивом здании, обезображенном огнём. Пепел закружился в воздухе, создавая вокруг застывшего в недоумении человека ореол из маленьких серо-чёрных, будто оживших существ. Ему показалось, что они пытаются рассмотреть нарушителя их спокойствия.
Старый дуб, росший рядом со зданием, но до которого огонь так и не дотянулся, зашумел листвой под порывом ветра. «Стая» испуганно завращалась, потеряла скрепляющее её начало, и на глазах рассыпалась, чтобы упасть к ногам любопытного гостя, а потом под новым порывом ветра очистить пространство мощёной дорожки от своего присутствия, осесть на зелёной траве, внеся коррективы в оттенок её цвета.
Только участок вокруг дома продолжал поражать странным сочетанием порядка на фоне полного упадка. Дымчато-голубое, не серое, каким показалось небо из сгоревшего дома, вносило элемент спокойствия и некоторого приятия случившегося. Подрезанные в своё время садовником кустарники, превращённые в живую изгородь, печально перешёптывались листвой. Может, жаловались старому дубу на одиночество, отсутствие детского смеха, проказ ребёнка, которого увезли сразу же после пожара? На газоне, сформированные шары, конусы, пирамиды и цилиндры, застыли в немом непонимании, забытые всеми, лишённые восхищения, теряющие форму и былое очарование. Даже свет луны, играющий с листвой по ночам, не радовал их. Они теряли былое величие вместе с опадающей листвой. Ветер не нарушал их одиночества. И всё же что-то настораживало его в самом пространстве.
«Словно кто-то законсервировал здесь всё. На дворе весна, а тут - ранняя осень. Люди седеют от стресса и теряют волосы, а кустарники расстаются с листвой, будто ощущают каким-то невероятным образом людскую боль и выражают своё сочувствие таким образом. Но почему здесь время остановилось»? – подумал он, пытаясь вобрать в себя место, где неведомым образом сплелись воедино счастье и горе, и поднялся в воздух, стараясь не смотреть вниз, на то, во что превратился дом его детства.
Он вышел из оцепенения, вновь проявился, увидел перед собой удивлённые глаза хозяйки квартиры, в которой оказался, и вдруг услышал её голос:
- Что это за место, о котором ты вспоминал с такой болью? Я побывала там вместе с тобой только что.
Она не стала говорить, что уже где-то видела женщину, мелькнувшую в окне. Или ей это только показалось? Это была реальная женщина или призрак сгоревшего дома?
- Там сгорела моя мать, которую я видел только на фотографиях в альбоме моей бабушки. Я долгое время не решался вернуться туда. А вчера оказался там, а потом никак не мог прийти в себя. Я летел, преодолевая сопротивление воздуха, поднимаясь всё выше на восходящих воздушных потоках. Воздух свистел, обтекая моё тело, шепча на ухо нечто сокровенное, что вносило успокоение в мою душу. Воздушная стихия словно играла со мной. На задворках сознания блуждала очень важная мысль, но я так и не смог её уловить, а она рвалась наружу. И вдруг вылезла откуда-то из подсознания формулировка: «Человек, творящий зло – болен, безумен. Порочных людей надо ограничивать в свободе, чтобы они «не заразили» других». А свободу поджигателя никто не ограничил. Я вспомнил, как у меня когда-то в юности возникло желание наказать его самому, но я вовремя остановился, понимая всю пагубность подобного рода деяния. За одним потянется другое. И даже если я был уверен на все тысячу процентов в его виновности, я не должен был опуститься до мести. Я ещё не знал, что сама жизнь наказала его. Через месяц после поджога он попал в автомобильную катастрофу, остался жив, но оказался в состоянии овоща. Ему не позавидуешь. Хотя, если честно, мысль о мести у меня возникла в четырнадцать лет. Я сказал бабушке, какие мысли бродят в моей голове. И тогда она спросила меня: «Неужели ты думаешь, что умнее и справедливее Бога? Существуют космические законы – для всех без исключения. Он уже наказан. Расплата пришла к нему. А месть – страшная вещь. Нельзя допускать даже мысли о ней. Она как вирус, как болезнь – вредна и опасна. Все, кто творит зло, не зависимо от положения, обеспеченности и нужных людей вокруг них, они получат возмездие, окажутся в следствии, раз породили причину. Запомни на всю жизнь, что зло, совершённое во имя добра, не является добром.
А для соседа самое тяжкое – жизнь в таком положении, ибо его не лишили рассудка. Смерть для него - избавление. И как ты мстить собрался? Дом поджечь, чтоб пострадали его родные, лишившись жилья или, не приведи Господи, сгорели заживо вместе с ним, как твоя мать? Грех на душу не бери. Предоставь Высшему Суду разбираться с грешниками. Твори добро, чтобы твоя мать радовалась за тебя оттуда. Она приходит иногда ко мне во сне. Пойми, можно выковать цепь добра, а можно и зла. Безответное зло съест его носителя, потому что он не сможет его ни на кого переложить, скинуть. Свет, любовь, доброта пусть окружают тебя, чтоб сердце твоё радовалось жизни, а не скорбело». Бабушки давно нет, а я помню её слова и обещание, данное ей тогда: никогда не мстить врагам – сдерживаю. Есть иные способы победить зло. А расплата… расплата рано или поздно всё равно придёт. От кармы не убежишь. Причинно-следственная связь. И ты отпусти того, кто заставил тебя страдать. Подумай о том, что ты стала сильней, мудрей и поблагодари за это Творца. Ты же тоже не случайно попала в его паутину. Скорее всего, причина, по которой вас столкнули, лежит за пределами этой жизни. Занудствую, извини. Ты и сама всё это знаешь. Это я, скорее, себе напоминаю, ибо причина моего расставания с девушкой, отозвавшаяся болью в сердце, тоже лежит за гранью этой жизни.
- Я где-то прочитала, что согласно закону незримого Провидения, «наши величайшие трудности есть наши наилучшие возможности». Попытаюсь близко к тексту изложить. Короче, наше тело может быть как нашим другом, так и нашим врагом, может быть инструментом нашего сознания и полем битвы неких высших сил: светлых и тёмных. Благодаря телу мы можем воспарить к вершинам таинств бытия или пасть в пропасть неведения и злосчастий. Странно, что древние врачи знали, что причины всех болезней надо искать в ментальном поле человека, а современные – отрицают это или не хотят об этом знать, потому что их не учили этому. И получается, что любая болезнь – предупреждение об ошибках, и работает она на спасение.
- Я не знаю, способен ли наш бывший сосед осознать истинные причины своего положения. Но даже если и раскается в содеянном, мне от этого легче не станет. Его раскаяние не вернёт мне мать. Я не помню её, но она часто снится мне, предупреждая о грозящей опасности. Так, благодаря её заботе, мне удалось избежать многих неприятностей. Иногда я пытаюсь во время медитации или созерцания воспроизвести её лицо из моих сновидений, но оно почему-то расплывается почти мгновенно, зато я ощущаю прикосновение её рук. Это со слов бабушки я знаю, что мой отец не землянин, что он вернулся к себе до моего рождения. Я не думаю, что она придумала эту историю. Было бы гораздо проще сообщить мне, что он погиб в море или разбился на самолёте. В любом случае, в графе – «отец» у меня прочерк. Но её «воспоминания» о моём отце на этом не закончились. Она поведала мне ещё одну невероятную историю. Когда мать родила меня, её положили в отдельную палату, потому что кто-то внёс деньги за то, чтобы она находилась там. Я спал в кроватке, что стояла в этой же палате. А через час там «проявился» мой отец. Мать позволила ему взять меня на руки, что он и сделал. А потом подбросил меня к потолку, откуда я благополучно вернулся в свою кроватку. После чего он коснулся моего лба, и я исчез, а в это время в палату вошла медсестра, отец исчез за мгновение до того, как открылась дверь. Девушка в белом халате пришла сделать моей матери укол, но застала её сидящей на кровати с застывшим ужасом в глазах. Медсестра проследила за её взглядом и обнаружила отсутствие ребёнка. Она подняла панику, вбежала в кабинет главврача с криком, что похитили ребёнка. А когда она вернулась в окружении врачей и охранника, я лежал на месте, как ни в чём не бывало. Отец, якобы, перед тем, как исчезнуть, сказал матери, что я унаследовал возможность становиться невидимым и возможность летать. Именно поэтому, когда загорелся наш загородный дом, она со спокойной совестью выбросила меня со второго этажа, я благополучно долетел до дуба, после чего уснул. А она побоялась выпрыгнуть в окно, побежала к лестнице, перекрытия между этажами рухнули, и она осталась там навсегда. Я вчера впервые осмелился побывать там. Бабушка не продала дом после пожара, а средств на ремонт у неё не было. Участок и сад не пострадали. Было следствие, в результате которого выяснилось, что кто-то поджёг дом. Подозревали соседа, который просил мою мать продать ему чудо-дом вместе с участком. Бабушка говорила, что этот дом – подарок моего отца. Знаешь, там за тридцать лет ничего не изменилось. Он словно погрузился в безвременье. Бабушка верила, что однажды мой отец узнает о трагедии, прилетит и восстановит дом, в котором мы вместе с ней будем жить долго и счастливо. К сожалению, она не дожила до этого времени. Возможно, и я не увижу отреставрированный дом. У меня на его ремонт тоже нет денег. Бабушка воспитывала меня в строгости, требовала, чтобы я пешком ходил в школу, как все нормальные дети и не исчезал забавы ради. Я обещал ей. Но зато каждые выходные мы отправлялись с ней за город, подальше от людских глаз, в заброшенную лесную сторожку, вокруг которой была небольшая полянка, как взлётная полоса. Она позволяла мне летать там, исчезать и проявляться вновь, чтобы я не потерял дарованных мне способностей. Ты извини меня за многословие. Никогда не думал, что способен так много говорить. Обычно я высказываюсь через картины, их энергетику. Вибрации любви, доброты и справедливости – благотворно влияют на зрителей. Это мой маленький вклад в общую копилку помощи заблудившимся. Я нарисую сегодняшний закат и тебя, стоящую у окна. Огромные печальные глаза, непослушные светлые завитки волос… И твоё смущение изображу…
- Не смей!
- Хорошо, лицо девушки зритель не увидит, лишь чуть размытое отображение в оконном стекле. Узнаваемое и незнакомое. Далёкое и близкое. В нём будут собраны сотни лиц, скорбящих и радостных, ожидающих чудо и не верящих в него, любящих и ненавидящих, честных и лживых, непорочных и порочных, ангелов небесных и падших ангелов, - и все они созданы Творцом, чтоб сбросить всё наносное и открыть в себе его бессмертную душу. Душу, имеющую одно лицо – одухотворённое любовью и его светом, ибо это его частичка. Вот, - он положил визитную карточку на стол, - я никому не известный художник, не имеющий мастерской и приличных заказов, хотя грех жаловаться, картины мои раскупаются. Я бы не залетел к тебе в открытое окно, если бы не ощутил усталость. На улице пошёл дождь. Я уже говорил тебе об этом. Я летал после расставания с девушкой, чтоб прийти в себя. Всё одно к одному навалилось как-то. Извини за вторжение. Какой красивый закат сегодня! Когда я родился, буйство красок на небе было точно таким же. Конечно же, я не помню этого, просто бабушка пыталась описать мне его, и я не думаю, что это было связано с прилётом моего отца. Можно? – спросил он и кивнул на подоконник. – Отсюда всё же удобней…
- Конечно. Ты - моё затянувшееся видение, которое должно достойно раствориться, но так, чтобы послевкусие от него будоражило душу и наполняло радостью, а не страхом. Я до сих пор не знаю, реально ли происходящее или это мой сон. Может, мне тебя ущипнуть?
- Почему меня? У меня нет сомнений в реальности происходящего.
Алиса отошла в сторону. Молодой человек встал на подоконник, после чего исчез.
- Да-а-а, я не перестаю удивляться. Хоть бы до свидания сказал.
- До свидания, - услышала она. – Я всё ещё у тебя на подоконнике.
- Ты случайно не моя галлюцинация, товарищ Карлсон? А?
Она услышала смех.
- Нет. И я не живу на крыше. А сказку про Карлсона, которую мне читала бабушка в детстве, сказкой не считал. У меня прекрасная квартира в центре города, от бабушки осталась.
- Заглядывать на огонёк не приглашаю. Я дама нервная. К тому же я по-прежнему не «слышу» твоих мыслей. Мне по жизни везёт: притягиваю…
- Я не «кот в мешке», - засмеялся молодой человек.
- Разве ж кто признается?
- Хотя что-то в этом есть. Ведь так обычно говорят о том, о ком никому не известно, о человеке, таящем неожиданности. Ладно, согласен. А ты – Алиса из страны чудес…
- Я не называла тебе своё имя…
- У тебя на столе лежит рисунок, подписанной детской рукой: «Алисе от Дуняши».
- Душечка – моя племянница. Мы с ней связаны по жизни не только родственными узами…
- Мне пора, - сообщил нежданный гость.
Алиса подошла к окну, ощутила, как ветер коснулся её лица. Она медленно провела рукой по подоконнику и облегчённо вздохнула:
- Кому рассказать, пальцем у виска покрутят, это в лучшем случае. Да, жить с каждым днём становится всё веселей и интересней, - она взяла визитку с телефоном никому неизвестного художника Андрея Круглицкого и улыбнулась: - Надеюсь, она не исчезнет, как её хозяин. Улетел… и даже не обещал вернуться.
Андрей уже не слышал её слов, резко набрал высоту и с детским ликованием увеличил скорость. Он ощутил приближение дождя и хотел успеть до его начала прилететь домой.
«И сказки о шапке-невидимке для меня не были сказками. Единственный вопрос, который я задавал бабушке: «Зачем им шапка»? Бабушка улыбалась: «Потому что у них не было твоего Дара. Вот и приходилось использовать дополнительные средства». Это меня успокоило, а самое главное, не развило комплекс неполноценности или исключительности. Стрелка остановилась посередине – норма. Я был благодарен бабушке за это. Ага, а вот и первые капли. Догнал всё же», - подумал он.
Он был далеко от Алисы, но от него к ней тянулась невидимая нить, шли энергетические токи, летела тайна. Она ощутила это и прошептала:
- А дальше-то что? К чему всё это? По-моему, Гераклит говорил: «Если вы не ожидаете неожиданного, то и не найдёте его». Значит, что ожидала, то и получила? Или всё же – это карма? А карма – это совокупность всех наших деяний. Вот-вот, и каждый получает воздаяние соответственно своим поступкам. Тогда, исходя из моих рассуждений, сон про Валентина органично вписывается в структуру последующих событий. И «Карлсон», который улетел в окно, тоже не случайно здесь оказался. Почему со мной происходят «случайные» неприятности? Какие законы мироздания я нарушила? А в ответ – тишина. Если Вселенная – единый организм, в котором царствует гармония и порядок, а я несчастна, то, скорее всего, я живу не в унисон с этой гармонией. И знание, что надо любить жизнь, благодарить Бога за каждый урок судьбы, у меня пока что на уровне теоретического знания.
Вновь заморосил дождь, Алиса закрыла окно и подумала:
«Погода-то не лётная. «Карлсону» не позавидуешь. Но это его выбор. От такси он отказался».
Тяжёлые тучи висели низко над землёй, стирая временную грань. Потеря чувства времени не испугала Андрея. Он огляделся. По стеклу машины, стоявшей возле его дома стекали капли дождя. Под порывами ветра они двигались зигзагами, оставляя следы. Андрей приземлился, и только тогда ощутил, что дождь не делает исключения: ему всё равно машина ты, человек, собака или старый асфальт. Он увидел соседку, спешащую к подъезду, и проявился за её спиной.
- Анна, а где же твой экзотический зонт? – тихо произнёс Андрей, чтобы исключить встречный вопрос о его прогулке в непогоду. – Я по рассеянности или собственной глупости понадеялся, что дождь пройдёт стороной, испугавшись моей бейсболки. Ошибочка вышла. Промок, хотя волосы сухие остались, - улыбнулся он.
- Ой! Андрюша, привет! Я зонт оставила позавчера на обочине дороги, а новый ещё не купила. Только не спрашивай, зачем я это сделала. Рассталась со сломанной вещью, и ощутила радость от этого, - прощебетала она, открывая кодовый замок на двери подъезда. – А молодой человек, что меня подвёз, оказался весьма приличным, не стал напрашиваться в гости. Я ему свою визитку оставила, на всякий случай. А вдруг позвонит?
- Обязательно позвонит, - улыбнулся Андрей.
- Ты так думаешь?
- Я уверен в этом, - Андрей придержал дверь, пропуская Анну.
- Опять лифт не работает! Они издеваются над нами? Я буду жаловаться. Вру. Не буду, - она стала медленно подниматься по лестнице.
- Не торопись. Это какой-то шутник повесил табличку, что лифт не работает.
- Нам только хулиганов в подъезде не хватало! И кому это пришло в голову?
- Петьке. Внуку тёти Любы, соседу нашему.
- Откуда знаешь? – Анна с подозрением посмотрела на Андрея.
- Да опять слитно «не» написал. Он дня три назад объявления развешивал по поводу пропажи кота… А вот оно, ещё висит. Видишь? Грамотей ещё тот. И здесь «не» с глаголом написал слитно.
- Вот я ему уши-то надеру! Шалопай! Шутник. Поиздеваться решил?
- Не над нами, а над Танькой, что живёт этажом выше. Я вчера стал свидетелем их ссоры…
- Ой, тебе бы следователем надо было быть, а не художником.
Дверь лифта открылась, из неё вышел Петька.
- Стой, негодник! Это твоё творчество? – спросила Анна, сдвинув брови.
Петька покраснел.
- Здравствуйте. Я это…больше не буду, честно. Вы только бабке не говорите. Ей нервничать нельзя.
- Тебе, брат, не мешало бы заняться грамматикой, - Андрей исправил ошибку, вручил мальчишке объявление, написанное печатными буквами, и вошёл в лифт вслед за Анной.
Андрей включил свет в прихожей, прослушал сообщение, оставленное на автоответчике, снял кроссовки, повесил возле двери ключи на крючок и помахал бейсболкой своему отражению в зеркале, после чего бросил её на тумбочку. Мужчина интересовался, не согласится ли Андрей давать частные уроки рисования девочке шести лет, потому что в объявлении сказано, что занятия проводятся с детьми с семи лет. Был оставлен номер телефона, по которому его просили перезвонить.
- Позже, не сейчас. Мне надо принять душ и прийти в равновесное состояние, - сказал он, словно звонивший мог его услышать. – Сегодняшняя исповедь перед незнакомой девушкой удивила меня самого. Я даже не знаю, что случилось. Почему случилось то, что случилось? Её поле восприняло меня не как чужеродный элемент. Нет, я подумаю об этом потом. Эмоции обязательно исказят реальность и моё восприятие того, что было. Лучше не оценивать факт. Бытие позволило этому произойти, значит, это зачем-то нужно. Возможно, наша встреча была предопределена свыше. А вот для чего? Посмотрим. Время. Для этого нужно его вмешательство. Но откуда у меня ощущение, что я могу им управлять? Глупости. Я, явно, переутомился. Напряжение последних дней даёт о себе знать…
Олег Петрович дождался звонка Андрея. Он достаточно долго разговаривал с ним по телефону у себя в кабинете, после чего вышел в гостиную. На его лице сияла улыбка. Он радостно потёр руки, собираясь сообщить новость старшей дочери, что сидела в кресле с книгой в руках. Олег Петрович обычно старался не прерывать занятий домочадцев. На всякий случай он покашлял, чтобы Верочка оторвалась от чтения, и почти сразу же выпалил:
- Я нашёл учителя рисования для Душечки и уже договорился с ним. В субботу – первый урок. Не возражай, - сказал он, увидев излюбленный жест дочери, когда она была чем-то недовольна. – Душечка прыгала от радости. Это – главное. С личным шофёром тоже договорился, он его доставит сюда и обратно. За Алисой мы заезжаем по пятницам вечером после работы. Занятия с внучкой в игровой комнате в присутствии няни. Мы не будем им мешать. Хотя ты можешь побыть с ними вместо няни, если хочешь. И не переживай за Душечку.
- Но почему ты пригласил незнакомого художника к нам в дом именно в этот день? – спросила Верочка.
- Какой день? В день моего рождения? Так я же никогда не считал этот день праздником. Что за идиотизм радоваться, что стал ещё старше, что приблизился к финишной черте ещё на один год? Ну, посидим все вместе за столом, попьём чаю с пирогом, пообщаемся. Будет возможность поближе познакомиться с учителем рисования. Его, кстати Андреем зовут. Что тебя смущает? На подарки у меня - табу. Об этом знают все. Не люблю собирать ненужные вещи, чтобы потом ломать голову, куда их девать. Всё, что мне нужно, я куплю себе сам. Все в курсе.
- Кто ещё приедет к нам в субботу? – спросила Верочка.
- Алиса в пятницу пожалует, как всегда. А в субботу - Алексей с девушкой, которую он встретил на прошлой неделе за ближайшим поворотом. Про девушку я его не спрашивал. Это пока моё решение. Предложу. А если она не сможет, то из чужих людей будет только Андрей и Алексей. Что ты так разволновалась?
- Не знаю, - призналась Верочка, - но мне и вправду почему-то не спокойно. Может, оттого, что в следующий понедельник – конференция в другом городе. Я буду выступать с докладом…
- Можно подумать, что это твоя первая командировка в жизни, что ты никогда не выступала перед аудиторией. Я буду рядом. Душечка останется с бабушкой, няней и Алисой. В чём проблема?
- Не знаю, - повторила ещё раз Верочка, встала с кресла, потом вновь села, повертела книгу в руках и положила на журнальный столик.
Она не могла объяснить, что её больше взволновало: известие, что Алексей приедет не один или то, что с её дочерью будет заниматься человек, которого она не знает. Вера, наконец, справилась с эмоциями и подумала:
«Алексей мне никогда не нравился. Во мне просто заговорило уязвлённое женское самолюбие. А с учителем сложнее. Душечка обрадовалась, а я ощутила укол ревности. Глупо. А может, здесь что-то другое? Может, это страх за Душечку? Ведь для неё очень важно, чтобы человек был хороший, чтобы от него исходил свет. Надо было вначале встретиться с ним, пообщаться, а уж потом приглашать в дом и объявлять Дуняше о предстоящих занятиях. Она ждёт чуда от этих уроков. А я-то чего жду? Я боюсь, что он мне понравится», - вдруг промелькнула мысль, которая её испугала.
Андрей после разговора по телефону по поводу занятий с девочкой, вдруг ощутил неимоверную усталость. Слишком много событий и впечатлений для одного дня. Но всё же сделал несколько набросков хозяйки квартиры, куда залетел, чтобы погреться. Только сейчас он осознал всю нелепость своего поступка. Если бы он был в равновесном состоянии, то никогда не позволил бы себе врываться в чужое пространство без приглашения. Чем вообще он думал, когда решился на столь отчаянный шаг? Уж не головой, это точно. Он вновь просмотрел наброски, сделанные по памяти. Девушка на них выглядела растерянной, напряжённой, с застывшим страхом в глазах она смотрела на закат и видела то, чего он не видел. Разное восприятие породило несоответствие. Он должен мысленно вернуться туда и увидеть небо её глазами.
Андрей лёг на диван и закрыл глаза. Он лишь едва касался завитков её волос, но вся любовь и радость, на какую он был способен, передалась через это касание. Невинные, нежные касания, стыдливый взгляд. Андрей хотел обнять её и вдруг ощутил невероятную тяжесть на плечах, от которой никак не мог освободиться. Что-то сковывало его движения. Стало трудно дышать. И вдруг луч света пронзил его ношу. Но избавление не принесло успокоения. Он посмотрел на небо, увидел парящего над головой орла и устремился к нему. Сердце сжалось внутри от восторга, он набрал полную грудь воздуха и прокричал:
- Мы с тобой одной крови! Ты и Я!
Андрей очнулся, сел на диване, растерянно озираясь по сторонам. Он не сразу понял, что находится у себя в комнате. А когда понял, что усталость сморила его, и он уснул, вместо того, чтобы восстановить в памяти образ девушки и посмотреть на закат её глазами, с удивлением пробормотал:
- Прямо как Маугли стал. Сегодня орлу сообщил, что мы с ним одной крови, а кому завтра прокричу магическое заклинание? Странный сон.
Лунный свет проникал в комнату сквозь открытое окно.
- Да, извечная борьба между идеей и её проявлением, между Вечностью и временем, Божественным и человеческим. Нужно научиться относиться серьёзно к тому, что заслуживает серьёзного отношения и смеяться над всем остальным. Всё на сегодня, надо хорошенько отдохнуть, а завтра с утра уже продумать схему занятий, подходы и методы. Форму надо подобрать правильную. Игра. Радость. Краски окружающего мира. Восприятие и отражение. Линии и кляксы. Их преображение. Но всё это завтра, вернее уже сегодня, но с утра.
Андрей ещё что-то пытался соединить, состыковать, рассмотреть под другим углом зрения, увидеть главное, но усталость всё перемешала и отправила его в невероятное путешествие под названием сновидение.
Алиса не продумывала, что надо будет сделать завтра. Но, тем не менее, долго не могла уснуть. Летающий художник, исчезающий и вновь появляющийся, его запредельная история, обещание написать картину – всё казалось настолько нереальным, что иначе, как галлюцинацией, объяснить его появление не могла. И чем больше напрягалась, тем дальше оказывалась от истины. Границы реальности стирались, раздвигались, перетекали во что-то непонятное и возвращались в исходное положение благодаря здравому смыслу. Она рассматривала произошедшее с разных сторон, разных точек, никак не могла собрать отдельные куски в объём, расстраивалась и всё начинала сначала.
Она не помнила, как уснула, что снилось. Осталось только ощущение чего-то очень важного, волшебного, произошедшего во сне, отчего наяву её боль растворилась. Алиса где-то прочитала, что Вселенная предупреждает людей через сны, и надо пройти сквозь призму счастья или печали во сне, когда дыхание перехватывает от звучащей симфонии нахлынувших на тебя чувств. Она не знала, удалось ли ей это во сне, но то, что проснулась с ощущением, что прошлое отпустило её окончательно и бесповоротно, явилось для неё чудом.
До субботы Андрей сделал не только несколько набросков будущей картины, но и саму картину написал на одном дыхании. Он поймал момент, когда ему удалось увидеть закат глазами девушки. Это стало для него откровением. Зловещее таилось не в красках неба, а в восприятии через призму её переживаний. То, что ему казалось прекрасным, вызывающим радость и восторг, ей казалось дроблением целого, и болезненная попытка соединить несоединимое создала несуществующую птицу, того самого орла, которого он увидел во сне. Орёл словно вырвался из цветной массы неба не реальной птицей, а её тенью, странным чёрно-серым облаком, и от этого небо стало нелепым скоплением красок вокруг ещё более нелепой птицы. А потом он долго пытался соединить своё видение неба с тем, что видела она.
И вдруг орёл обрёл реальные черты, небо как бы раскололось на две части, из-за того, что воспринималось зрителем через две створки окна: открытую и закрытую. И тогда зловещее и прекрасное слилось в одной точке – в птице, олицетворяющей дух. А девушка, лицо которой отразилось в стекле, следила за её полётом, преодолев страх, и её душа ликовала. Странный эффект картины Андрей не увидел сразу: девушка то улыбалась, то грустила, а орёл то становился тенью, то парил, расправив крылья. Всё зависело от положения зрителя. Об этом ему сказала Анна, которая забежала на минутку, чтобы вернуть долг. Деньги на операцию сестры просто «свалились на неё с неба», кто-то оплатил все расходы, не пожелав назвать своего имени.
- Это чудо, Андрюшечка, понимаешь? Тося будет ходить. А то, что ты создал, это…это выше моего понимания. Это запредельность какая-то. Я скажу, может, не очень умно, но я так чувствую. Твоё творчество - настоящее волшебство, которое привносит в мир гармонию, и оно не проходит бесследно, даже если газеты не кричат о твоём величии. А может, и хорошо, что нет шумихи вокруг твоих картин. Главное – последствия. Чудо должно вернуться к автору чудом, усиленным в несколько раз. Но часто сам автор не знает, добро ли он сотворил, а ты знаешь. Твои картины меняют что-то в пространстве, в самих людях. От них исходит энергия любви…
- Спасибо.
- Дай я тебя обниму, - сказала Анна. – Всё, убегаю. У меня ещё столько дел. Ты подари ей эту картину. Боже! Как же она прекрасна!
Андрей хотел уточнить, кого или что она имела в виду, когда произносила последнюю фразу, но Анна уже была за пределами его квартиры.
А в субботу Андрей переступил порог дома Олега Петровича, поздоровался с хозяином, и почти сразу же столкнулся с девочкой, которая внимательно посмотрела ему в глаза и сказала:
- Здравствуй. Не бойся, ты справишься. Я буду стараться.
«Вот как раз этого я и боюсь», - подумал он.
- Почему? А-а-а, поняла. Любое чрезмерное старание делает из нас ремесленников, а не творцов…
- Правильно. Здравствуй, Дуняша.
- А ты не так прост. Ты – кот в мешке, - засмеялась Душечка. – Но не чёрный, а белый, пушистый, отчаянно храбрый, умеющий лечить тех, у кого сердца заморозила Снежная королева.
- Ты фантазёрка – это то, что необходимо каждому художнику…
- Я пока что «мазила», так мама говорит. Пойдём, я тебе покажу, где мы с тобой будем заниматься, - девочка взяла его за руку.
- Душечка, не торопись, - сказал Олег Петрович. – Наши домочадцы должны познакомиться с Андреем Кирилловичем.
- Потом. Передай всем, что после занятия мы спустимся в столовую, где соберутся все, без исключения, вот тогда они и познакомятся с ним. Нам некогда, дедуля. У нас очень серьёзное занятие. И не спрашивай, почему? Потому что оно – первое. Няня! – крикнула Дуняша. - Мы тебя ждём.
Олег Петрович пожал плечами, прошёл в гостиную, где сидели его дочери. Вера вопросительно посмотрела на отца.
- Ну, что? Ты предупредил шофёра, что вечером художника надо будет отвезти домой?
- Вера, я сделал это ещё вчера, когда мы везли Алису, ты же слышала.
- А где он? Почему ты не познакомил нас? – спросила Алиса.
- Его похитила Душечка. Я не могу спорить с ней. У неё железная логика, - улыбнулся Олег Петрович.
- Что верно, то верно, - в комнату с камином вошла Анастасия Григорьевна. – А Алексей когда пожалует?
- А разве это не его машина въехала к нам во двор? – спросила Верочка. – Он не один.
- Вера, - Алиса обняла сестру, - пойдём, встретим гостей.
- Может, предоставим это сделать папе, как хозяину дома? Это же была его инициатива…
- Понял, - улыбнулся Олег Петрович, - инициатива наказуема…
Из прихожей послышались радостные восклицания и удивительно красивый смех.
- Здравствуйте, как у вас мило. Кто оформил вашу гостиную? Здесь потрудился дизайнер с большой буквы.
- Это Анна, подруга Алексея, а это Анастасия Григорьевна, моя вторая половина, и мои дочери – Алиса и Вера. И я, ваш покорный слуга, Олег Петрович. Ну, а с Алексеем вас знакомить не надо. Что касается вашего комплимента дизайнеру, то он сейчас занимается с учителем в игровой комнате. Мы учли пожелания моей внучки при ремонте гостиной осенью прошлого года. А вообще мы все принимали участие в этом процессе. Остальные комнаты мы не трогали, до них ещё очередь не дошла. Прошу, садитесь.
- Спасибо. А это чья коллекция старинных статуэток? – поинтересовалась Анна. – Боже! По ней можно изучать всемирную историю костюма. Она бесценна.
- Это детище Анастасии Григорьевны. Она перешла ей по наследству от её бабушки, - произнёс Олег Петрович, подошёл к Алексею и спросил у дам: - Вы не будете возражать, если я умыкну молодого человека? Нам надо решить один вопрос по работе. Прошу, - произнёс Олег Петрович. – Вы должны взглянуть на одну весьма интересную статью. Вчера получил. У меня в кабинете. Алиса перевела. Забавно, честное слово. Я бы хотел…
- Да, - улыбнулась Анастасия Гавриловна, - работа крепко держит их в своих руках.
- Это так здорово, когда человек занимается важным, нужным и интересным делом, - произнесла Анна.
- Главное, не забывать об этом, когда у твоего спутника будут вылетать из головы памятные даты, - произнесла Анастасия Гавриловна, – и не позволять эмоциям отравлять ему жизнь мелочными придирками.
- Вы мудрая женщина.
- Чтобы прийти к этому, я много дров наломала, - вздохнула Анастасия Гавриловна.
Минут через пятнадцать Олег Петрович вернулся в гостиную, следом за ним вошёл Алексей. В его походке появилось что-то новое. Алиса присмотрелась и улыбнулась.
«Влюблённость даровала ему уверенность. И ещё… ещё у него сместились ценности. Он перестал быть рабом карьеры. Конечно, люди не меняются так быстро, но Анна одним своим присутствием позитивно влияет на него. Ему повезло, - она увидела восторг в глазах девушки при появлении Алексея и исправилась: - Им повезло».
Олег Петрович посмотрел на часы и пригласил всех в столовую.
- У Душечки закончился урок. А вот и святая троица. Знакомьтесь – это Андрей Кириллович, художник. Он согласился заниматься с Дуняшей по субботам. А это…
На лице Андрея застыло удивление, когда он увидел Алису и Анну. Потом его взгляд застыл на лице Веры, удивление сменилось смущением, что не ускользнуло от Анастасии Гавриловны. Алексей не удержался.
- А я вас вспомнил. Это у вас мы приобрели полгода назад с Верой Олеговной картину, которая висит у неё в кабинете. Там, по-моему, изображена наша набережная, какой она была лет семь назад. Я только до сих пор не могу понять, почему вы назвали картину «Встреча»? Там нет людей. Это встреча с прошлым?
- Это предчувствие того, что должно было случиться. И оно случилось. Извините.
Вера не могла поверить в реальность происходящего.
«В одном доме собрались три женщины, которые познакомились с тобой до того, как ты появился здесь. Мистика какая-то», - подумала Алиса.
«Я искал твою сестру. Она очень похожа на женщину из моих снов. И ещё я закончил вчера картину, которую хочу подарить тебе», - Андрей позволил Алисе услышать свои мысли, совершенно забыв, что и Дуняша слышит его.
- Мне или Алисе? – уточнила девочка.
- Алисе.
- Что за секреты тут у вас? – поинтересовался Олег Петрович.
- Андрей Кириллович написал картину… - произнесла Алиса.
- Я видела её, - вдруг призналась Анна. – Андрей – мой сосед. То, что он создал, невозможно описать словами. Провидение сегодня собрало нас здесь не случайно.
- Возможно то, что я сейчас скажу, прозвучит коряво, - начал Андрей.
- У меня это получится лучше, - улыбнулась Алиса. – Только давайте вначале сядем за стол. Я думаю, что пространство решило поиграть с нами. Причины слились по его прихоти в одно следствие. Мы долго шли к этой точке. И вот случилось…
- Я ничего не понимаю, - вдруг признался Олег Петрович. – Я нахожу объявление в газете, звоню художнику, никого не предупредив, договариваюсь с ним, мой водитель привозит его в мой дом и здесь выясняется, что все, кроме меня и моей супруги, в разное время уже познакомились с ним, их дороги пересекались. И не важно, что пересечения эти не были длительными. Разве что Анна знает его дольше нас всех и то только потому, что живут в одном доме, подъезде и на одном этаже. Анна знакомится с Алексеем, я их тоже приглашаю в гости, и только здесь выясняется, что и они знакомы с Андреем Кирилловичем. Это сюжет для фантастического романа.
«А если бы папа узнал, при каких обстоятельствах я познакомилась с Андреем, как бы он назвал этот сюжет»? – подумала Алиса.
- Сказкой, - произнесла Душечка. – Он – сказочный принц.
- Нет, я должен произнести тост. Наполните бокалы, и чтобы тарелки не были пустыми. Я плохо мыслю на голодный желудок, - Олег Петрович встал и торжественно произнёс: - За встречу.
Все встали, молча выпили, какое-то время в столовой царила тишина, которую нарушил хозяин дома.
- Признаю. Мой тост не был оригинальным. Жизнь – коварная штука, она любит преподносить сюрпризы, чтобы мы не расслаблялись. Я где-то прочитал, что творить – значит позволить своей уникальности выйти за пределы того пространства, в котором она заключена.
- Я уверена, что истинное творчество – это всегда энергетическое послание, отправленное нам Высшими силами с целью корректировки нашей жизни, - сказала Алиса. - Наши способности и возможности безграничны, всё зависит лишь от осознанности самого человека. Мы не просто так выбираем то, чем желаем заниматься. Профессия, любая ситуация – имеет причины в нашем прошлом. Строение нашего мозга, нервной системы, пределы, в которых проявятся силы души, подбор родственников, друзей, врагов, общества и положения в этом обществе – всё это определяют причины из прошлых воплощений, и в этом нет у нас выбора.
- Ты уверена? – спросила Анастасия Гавриловна.
- Уверена, - вздохнула Алиса. - Океан складывается из капель, пустыня из песчинок, а наше окружение из кого?
- Из людей, - сказала Анна.
- Правильно, - произнесла Алиса. - Мы стремимся создать внешнюю гармонию в пространстве, которая будет способствовать поддержанию внутренней гармонии, гармонии духа. «Что внутри, то и снаружи». А если человек окутан замусоренным пространством вокруг себя, и вырваться из него не желает, потому что привык жить в этом пространстве и другого, по большому счёту, ему не надо? Что тогда? А ничего. Он должен пройти через множество трудностей, понять и увидеть, что несёт накопленный «хлам», как он влияет на его земное существование. Чтобы в итоге отказаться от бессмысленной привязанности к беспорядку, складированию вещей, которые перерастают со временем в привычку. Но человек оказывается внутри подобного следствия тоже не случайно. Вот, мы и подошли к понятию «карма». Может, это она свела нас всех сегодня в этом доме? Следующий вопрос: «Зачем»? У меня нет ответа.
- А вы в курсе, что исследования природы сознания дают основания предполагать, что во время сна у нас существует более сильная телепатическая связь с другими людьми? – спросил Алексей. - Так называемая интуитивная настройка на другого человека позволяет даже видеть одинаковые сны в одно и то же время. Во сне мы все творцы собственного реального мира. Правда, я дилетант в этой области, информацию почерпнул из научного журнала, но что-то в этом есть. Во всяком случае, мне так кажется. Ведь об осознанных сновидениях написано много книг. Существуют целые институты и за рубежом и у нас, занимающиеся проблемами сна и сновидений.
- Алексей, вы предлагаете нам всем дружно уснуть, чтобы найти ответ на волнующий нас вопрос во сне? – спросила Алиса.
- Я ничего не предлагаю. Но есть же методики программирования снов. Я читал об этом. «Сон – это дверь, позволяющая проникнуть в глубины вашей сущности и обрести колоссальную мудрость познания себя». Считается, что аромат полыни открывает «третий глаз» (врата в сны), помогает запомнить сновидения, стимулирует сны, несущие информацию о будущем. Лаванда, тысячелистник обладают тем же эффектом, - он посмотрел на Андрея, будто хотел найти поддержку в его лице.
- Должна вас разочаровать, у нас в доме нет перечисленных вами трав, с помощью которых, как вы утверждаете, можно открыть «третий глаз». На это нужно время и тот, кто обладает знанием, как это сделать. Даже если бы мы все дружно побежали на курсы, где нам пообещали сделать из нас экстрасенсов, кто нам даст гарантию, что мы ими станем и найдём то, что хотим узнать?
- Говорят, что мир пробуждённой личности – это созданный ею сон. Существуют медитативные практики, с помощью которых можно получить информацию на интересующий тебя вопрос. Только не подумайте, что я вас призываю погрузиться в медитацию, чтобы узнать, почему судьба свела нас, найти причину этого следствия, - улыбнулся Андрей. – Я хочу рассказать, о своих попытках проникнуть в тайну будущего. Как-то мы с друзьями отправились в горы. Среди нас не было альпинистов, мы не собирались карабкаться на неприступную вершину, чтоб установить новый мировой рекорд. Всё, что нам было нужно, так это подышать чистым воздухом в горах, разбить палатку у подножия горы, подняться по тропе, чтобы оказаться возле небольшого уступа, где можно в тишине поразмышлять или погрузиться в медитацию. Я долго сидел там и смотрел вдаль, и вдруг вся моя жизнь показалась мне такой маленькой, незначительной, что я растерялся, а тоска стала наваливаться на плечи, что я под её тяжестью даже согнулся. А потом, когда появилась луна и звёзды на небе, я неожиданно для себя стал вначале тихо проговаривать в это бесконечное пространство свою боль, накопившиеся обиды, имена людей, упорно пытавшихся запихнуть меня в клетку. И вдруг почувствовал себя неким волшебником, способным снести все навязанные мне условности, закрепощающие меня и мой дух. А потом ощутил, что вырвался на свободу, и тогда я издал ликующий вопль. Но самое смешное, что когда я спустился в наш лагерь, никто не слышал моего безумного крика. Более того, они даже не заметили моего долгого отсутствия. Им показалось, что я всего на минуту отлучился. А это уже проделки его Величества Времени. Оно иногда подшучивает над людьми, - произнёс Андрей. - Я вас утомил, извините. Вообще, я не силён в говорении. Мои орудия – краски и кисти. На полотне я пишу свои истории, фантазии, иногда более реальные, чем сама реальность.
- А может, загадка и должна оставаться загадкой? – спросил Олег Петрович. - С годами, когда оказываешься у последней черты, все ценности меняются. Жизнь – это путь, который я стремлюсь пройти достойно. Я знаю, чтобы прийти к конечной цели, надо ставить промежуточные реальные цели. Здравый смысл мне говорит, что бесполезно мечтать о карьере певца, если у меня нет слуха, и о хореографическом училище я не буду думать, коль у меня ноги кривые и фигура штангиста. Надо ставить достижимые промежуточные цели. Если я провалился в яму, моя цель выбраться из неё, если оказался в пустыне, чтобы выжить, я буду искать воду. Промежуточные цели меняются на протяжении нашей жизни, а главная цель, как маяк, будет освещать мне путь. Мы все ищем источник Любви. А когда находим, вдруг ощущаем, что за спиной выросли крылья, мощные, как у орла, красивые, как у ангела, это крылья любви… - Олег Петрович посмотрел на Анастасию Гавриловну и улыбнулся: - Свой источник, я, похоже, нашёл ещё тридцать лет назад. Только не требуйте, чтобы я вам продемонстрировал крылья. Они – невидимые.
- Да нет же, деда, они у тебя внутри, поэтому и не видно. Ты же не ангел и не орёл.
- Хочешь сказать, что мои крылья ещё не проклюнулись? – спросил он Дуняшу и засмеялся.
- У тебя сердце поёт, когда бабушка рядом. А вот у Андрея Кирилловича…
«Молчи», - попросил мысленно девочку Андрей.
Душечка смутилась.
- У него тоже поющее сердце…- произнесла она, опустив голову.
- Дуняша, - Алиса строго посмотрела на племянницу.
- Тебе виднее, - сказал дед. – И всё-таки я вернусь к началу нашего разговора, когда мы обнаружили, что жизненные дороги привели вас в этот дом не случайно. Мы выяснили, что, кроме нас с Анастасией Гавриловной, все уже когда-то пересеклись друг с другом при разных обстоятельствах. Есть в самом этом факте что-то, чего мой ум не может объяснить. Я имею в виду не внешнюю причину. Они у всех разные, логически обоснованные. Нет, и вопрос я не правильно задаю. Зачем, кому это было нужно собрать нас здесь всех и для чего? Есть ли у кого-то какие-нибудь соображения на этот счёт? Я никогда серьёзно не увлекался мистикой, оккультизмом, не изучал аномальные явления, не обращался к гадалкам и ясновидящим. Я знал, что такие люди где-то существуют, а потом случилось так, что они оказались рядом со мной, и я стал воспринимать их способности, возможности, дар, как нечто само собой разумеющееся. Чудо превратилось в данность…
- Я переводчиком работаю в издательстве, - сказала Алиса, - и по роду своей деятельности сталкиваюсь с разными людьми. Вы все в курсе, что писатели часто бывают не от мира сего. Так вот однажды у нас в редакции появился молодой человек с рукописью книги. Он записался на приём к главному редактору, но то ли время перепутал, то ли день, короче, он явился, когда Евгений Борисович отсутствовал. И он обратился ко мне, потому что я проходила мимо, а у меня в этот момент не было срочной работы. Он, похоже, был не в курсе, что главный редактор не занимается чтением произведений неизвестных авторов, если, конечно ему не порекомендовал кто-то это сделать. Для этой работы у нас есть литературные консультанты. Они читают всё, что присылается в редакцию, аргументировано отвечают авторам, почему не могут издать их произведение, секретарша относит «приговор» на подпись главному редактору и отправляет автору. Сейчас возможен упрощённый вариант: вердикт отправляют на электронную почту не признанному «гению». Так вот молодой человек сказал, что стал писателем, хотя с детства мечтал быть учёным, но мечта так и осталась мечтой. Потом он поведал о своих несбывшихся планах, что изначально хотел сочинить одну-единственную фразу, от которой всем стало бы легче жить, но слова почему-то теряли смысл по дороге к конечному результату, и фраза превращалась в лишённое логики обращение неизвестно к кому, неизвестно зачем, которая, став загадкой, несла уже другой, запредельный смысл. Эту загадку невозможно было разгадать, потому что найденный ответ изменил бы жизнь не только того, кто стремился вытащить тайну на свет, разглядеть её, но и всего человечества. И тогда ему (этому человечеству) пришлось бы хорошо делать простые вещи, радоваться жизни, каждому прожитому дню, быть честным, справедливым. Я сказала ему, что если загадка изначально не имела решения, это больше похоже на выверты софистов, которые доказывали абсурдные вещи, подменяя один смысл противоположным, исходя из текучести всего сущего, изменчивости, отчего становление бытия превратилось в иллюзорность, призрачность у них, через неё непостижимое никогда не будет постигнуто. Это же элементарный здравый смысл. А если в нас заложено искать путь к Совершенству, то мы должны стать самими собой, преодолеть внутренние ограничения и тогда… Молодой автор не дал мне договорить, сообщив, что пытался всё это изложить в своём новом произведении. Он написал его как историю без истории. Достигнув совершенства, сообщил он мне по секрету, люди приобретают способность сделать шаг в другое измерение. Молодой человек был весьма серьёзен, а потом улыбнулся и попросил меня не спрашивать, как добиться заветной цели, зачем, и что там делать, потому что это будет бесполезной тратой времени, потому что не мог объяснить это даже под пытками, ибо просто не знал. Я поинтересовалась, кто знает, а он пожал плечами и ответил, что, наверное, никто. «И про эту рукопись, - он показал мне папку, - многие скажут, что это парадокс». И тут же честно признался, хотя сам он не видит в своём произведении никакого парадокса. «Написалось, как написалось. Что это такое, я не могу даже определить, - он положил папку ко мне на стол, - если я скажу, - загадочно улыбнулся молодой писатель, - что это всего лишь рассуждения главного героя о смысле жизни, который он ищет. И, в конце концов»… - «Находит»? – спросила я. – «Нет. Понимает, что пока он пытается сформулировать его, он ускользает, расплывается, искажается и тогда он замолкает»… И вдруг до меня дошло. Нет, я не смогла прочитать его мысли. Когда голова человека похожа на рыболовную сеть, в которой барахтается одновременно слишком много мыслей, то это похоже на хаос, в котором всё перемешалось до такой степени, что вычленить одну мысль, отделить её от других бесполезный труд, как говорит мой папа, это мартышкин труд. Я очень тихо произнесла то, что и для меня стало откровением, что его «история без истории» - это отсутствие оной. «Это молчание. А молчание на бумаге – это чистый лист». – «Хоть смейся, хоть плач, но должен признаться, - сообщил он, - что мне не удалось одурачить тебя». – «А хотел»? – спросила я, на что он пожал плечами и похлопал рукой по папке: «Здесь, действительно, только чистые листы»… Вот такая странная история. А рассказала я её не для того, чтобы вас развеселить или увести от главной проблемы в сторону. Мне кажется, что есть в этой истории без истории некая подсказка для нас.
- И кто же приходил к вам в издательство? – спросил Алексей.
- Призрак, - сказала Алиса.
- Не понял? – Алексей поправил очки. – Ты это серьёзно?
- Нет, конечно. Он не оставил своей визитной карточки, на титульном листе рукописи и на самой папке не было написано ничего. Но это был реальный человек, с которым я общалась. Во всяком случае, мне так казалось, - произнесла Алиса. – И вот теперь мы оказались в ситуации истории без истории. Но написали её не мы, а некое высшее существо для нас. Мы столкнулись с реальной загадкой, а не с запредельной. Просто мы пока не дочитали историю до того места, когда становится ясным, зачем мы все сегодня собрались здесь.
- А может, всё гораздо проще, - сказал Андрей, - может нам всем пора начать жить с чистого листа?
- Мне тоже приходила эта мысль, - сказала Вера, - ещё тогда, когда мы вместе с Алексеем остановились возле ваших картин. На той аллее было выставлено много картин разных художников. Но я увидела вашу картину и унеслась в прошлое, в тот самый день, когда я встретилась со своим будущим мужем на набережной. Тогда точно так же светило солнце, и странный бумажный змей, застрявший в ветвях старого дуба, смотрел на нас. Словно место застыло в предвосхищении нашей встречи. И название не вызывало у меня недоумения. Эта картина помогла мне вырваться из пут прошлого. Стать свободной, не забывая того, что было, остаться благодарной за всё пространству, жизни, Богу, Судьбе. А ещё вам, Андрей, как некому их проводнику, потому что картины ваши живые. Я бы никогда не поверила, что они могут изменяться со временем. Не от времени, а именно со временем. Вещи, предметы, деревья, дома, - рано или поздно распадаются и становятся чем-то ещё. А на ваших картинах может изменяться сюжет, - Вера произнесла это и сама испугалась. - Только не подумайте, что я спятила…
- О! – воскликнула Анна. – Я хорошо знаю, о чём вы говорите. Я сама столкнулась с подобным феноменом, когда разглядывала его последнюю картину. И думаю, что эти две картины - не исключение из правил. Это норма, его норма. А ещё… ещё я видела картину в его квартире. Она висит в гостиной. А на ней – молодая женщина…
- Это портрет моей мамы, я писал его с фотографии, - поспешил сказать Андрей.
- Тогда Вера удивительно похожа на вашу маму. Это просто невероятно, - произнесла Анна.
- А я ещё в первую нашу встречу подумала об удивительном сходстве моей сестры с вашей мамой, - сказала Алиса.
- Вам Андрей показал фотографию своей мамы? – спросил Алексей.
- Ну, типа того, - улыбнулась Алиса.
- Вы тоже оказались на аллее в нашем парке, где художники выставляют свои картины? Вы там познакомились с Андреем? – спросил Алексей.
- Это не важно. Тем более для вас, - сказала Алиса.
- Извините за чрезмерное любопытство. Это атмосфера некой запредельности, царившей тайны, в раскрытии которой заинтересовано большинство из нас. Я ведь тоже некоторым образом оказался втянут в этот водоворот, - сказал Алексей.
- Конечно, - согласилась Алиса. – И напрасно мои родители думают, что они не причастны к происходящему, как и няня Душечки и она сама. Мы все связаны. Душечка знала ещё год назад, что её будет учить рисовать настоящий художник, няня, видя увлечение Душечки, посоветовала её маме купить девочке мольберты, краски, кисти, короче, всё необходимое для художественного творчества. Почему два мольберта? Няня видела сон, в котором некий художник рисовал вместе с Дуняшей портрет её мамы, то есть Веры. И в игровой комнате стояло два мольберта – один для ученицы, другой – для учителя. Олег Петрович, никому не говорил, что позвонил по объявлению некому художнику. Но этот звонок был не случайным. Он тоже видел картины Андрея на той же самой аллее. Они поразили его, как и сам художник с глазами ангела. Няня в один из своих выходных, после сна, о котором она никому так и не рассказала, тоже отправилась на выставку-продажу картин. И увидела там картину, на которой было изображено место, где она родилась и провела своё детство. Денег у неё не было на приобретение произведения искусства. Картина хоть и была маленькой, она не осмелилась спросить, сколько она стоит. Но художник сам предложил ей в подарок эту картину. Она хранит её, как некое достояние, прячет от всех в чемодане в своей комнате, потому что так и не решилась повесить подарок на стену, боясь расспросов по поводу появления картины. Анастасия Гавриловна вот уже почти два года мечтает о достойном мужчине, который полюбил бы её старшую дочь, а та бы ответила бы ему взаимностью…
- Да, я видела Андрея ещё в том году летом и его картины в нашем парке. Ну, да, грешна, пролетела мысль об устройстве Верочкой личной жизни, - призналась супруга Олега Петровича.
- И тогда получается, что мы все оказались в одной связке не просто так. Совсем недавно я сказала одному человеку, что он «кот в мешке». Я не знаю, можно ли сказать так по поводу не человека, а ситуации? – спросила Алиса.
- Да какая разница? – вдруг спросила Анастасия Гавриловна. – Давайте оставим всякие разборки и попытки докопаться до истинных причин нашего сегодняшнего пересечения. Всё равно, мы не сможем увидеть всех причин, понять Божественный замысел. Ну, случилось некое чудо, необычное стечение обстоятельств. Значит, это зачем-то нужно. А то ведь как бывает, потянешь за одну ниточку, а за ней ещё десять потянутся. Возможно, многие из сегодняшних причин вообще не из этой жизни. Мы уже пришли в следствие. Если бы мы были готовы увидеть объём, мы бы не гадали на пальцах, не перебирали бы мелочи. Я просто рада, что мы сегодня оказались все за одним столом. Олег Петрович не любит этот день, а я считаю, что надо воспринимать с благодарностью всё, что нам было даровано. Нельзя забывать день, в который мы появились на свет, и время, как бы мы не хотели убежать от него, оно есть. И какой смысл делать вид, что не стал старше ещё на один год. Это данность. Другое дело стать старше, не значит стать мудрее. И ежегодное приближение к тому дню, что станет последним днём на грешной земле, не значит, что он вообще последний. Можно закрывать глаза, можно отворачиваться, не говорить об этом, но всеобщий закон и ход времени от этого не изменится. И я хочу поздравить тебя, мой дорогой, с тем, что мы в этот день всё равно собираемся в этой гостиной и признаёмся тебе в любви. Время не имеет власти над Любовью, я это просто знаю.
Олег Петрович встал, поцеловал супруге руку и молча выпил бокал вина. Но день невероятных встреч ещё не закончился. В дверь кто-то позвонил. Олег Петрович посмотрел на Алису.
- Это Игорь. Я пригласила его к нам в гости. Мы работаем вместе в одном издательстве, вот уже два года…
- Это тот самый писатель, о котором говорила тётя Алиса, - закричала Дуняша.
- Да, это он, - сказала она, - я сама встречу его.
- Он принёс историю с реальной историей, - вдруг сказал Андрей.
- Но он думает, что всё придумал, - улыбнулась Алиса.
- Он вывел всех нас на чистую воду, - вдруг хихикнула Анна.
- Чему ты радуешься? – вдруг спросил Алексей, и она увидела страх в его глазах.
- Тому, что у нас появится шанс вылезти из того самого мешка, о котором говорила Алиса, чтобы больше не прятаться от самих себя, - сказала Анна.
- Я против коллективного разоблачения нас, даже если сам автор об этом не знает, - заявил Алексей.
- Это всего лишь фантастический роман, в котором он, сам того не ведая, раскрыл некую тайну, - начал Андрей.
- Вам есть что скрывать, Алексей? – спросила Анастасия Гавриловна.
- А у кого из нас нет тёмной комнаты, в которой запрятано то, что не предназначается для чужих глаз? – ответил Алексей вопросом на вопрос.
В столовую вошла Алиса вместе с молодым писателем. Знакомство не превратилось в официальную церемонию.
- Здравствуйте, - произнёс он.
- Это Игорь, талантливый писатель. А это… - она перечислила всех, кто сидел за столом, после чего он улыбнулся:
- Я обладаю уникальной способностью не писать то, что не нужно. Я в среду, после посещения вместе с Алисой Олеговной театра оперетты рассказывал о замысле нового романа. А когда пришёл домой и хотел сделать заметки, вдруг понял, что это получится не роман, а нагромождение мистических историй. Я обещал Алисе принести сегодня это уникальное произведение. Обещание сдержал, но его никто не сможет прочитать…
- Неужели опять папка с чистыми листами? – спросил Олег Петрович.
- В том-то и дело, что нет, - улыбнулся Игорь. – У вас в гостиной есть камин? – спросил он.
- Да, - ответила Верочка.
- Я вдруг осознал, что герои моего романа должны прожить то, что для них уготовила судьба и раскрыть тайны, которые им будет позволено раскрыть. Могу только с уверенностью сказать, что без любви здесь не обойтись… Камин можно растопить?
- Он растоплен, - сказала няня, - я перед приходом учителя сделала это, потому что обычно после обеда все собираются в гостиной. Огонь, как живое существо, оберегает домочадцев. А если честно, я не знаю, зачем растопила камин, потому что меня никто не просил об этом.
- Можно вас потревожить, прервать застолье? Это почему-то очень важно. Только не спрашивайте, почему, не знаю. Итак, куда идти? – спросил Игорь.
- Прошу, - сказал Олег Петрович и показал на дверь, ведущую в гостиную.
Игорь подошёл к камину, бросил содержимое папки в огонь и сообщил:
- Это рукописный текст, компьютером не пользуюсь, поэтому у моего романа нет копий…
- Спасибо, - вдруг произнёс Алексей.
- Зачем вы уничтожили свой труд? – спросила Анастасия Гавриловна.
- Когда писал, не ведал многого, когда закончил, осознал, что главная заповедь врачей: «Не навреди», относится к каждому человеку, чем бы он ни занимался. Мне подумалось, что у героев романа могли быть прототипы, о которых я просто не знал, и я могу навредить им, даже не ведая об этом. Эта мысль мне пришла в голову, когда я подъезжал к вашему дому.
- Он просто узнал в одной героине мою тётю и предположил, что и остальные герои могли быть не его выдумкой. Они давно любили друг друга, только не знали об этом…
- Душечка, - строго сказала Алиса, - про остальных ничего не говори, ладно?
- И про маму не говорить? – спросила девочка.
- Да, - Алиса улыбнулась. – Пусть это будет для неё тайной, которую она сама откроет и поймёт, что чудеса – случаются. Жизнь приготовила не одно чудо для нас всех.
- Тогда, - засмеялась девочка, - мы все – «коты в мешке».
- Кстати, мой фантастический роман назывался «Кот в мешке», - сказал Игорь.
Пламя долго, томительно долго пыталось завладеть тем, что ему подсунули. А находящиеся в гостиной люди с напряжением наблюдали за пачкой бумаги, оказавшейся на горящих поленьях. И вдруг огонь-победитель запел свою песнь. И все почему-то облегчённо вздохнули. Страх разоблачения, выставления напоказ сокровенного, растворялся, а, может, сгорал вместе с причиной, его породившей.
Вера посмотрела на Андрея, в глазах которого обнаружила отблеск живого огня. Андрей ощутил внутри себя покой, удовлетворение, какое испытывает путник, пришедший к цели своего поиска. Он будто долгие годы шёл по бездорожью, по горным тропам, лесам и полям в поисках невыразимого. Того, что его душа не могла облечь в слова, и вдруг нашёл то, что искал, не на безбрежных просторах океана, не на тихом берегу чуда-озера в глухой тайге, а в доме, куда его пригласили в качестве учителя. И теперь он играл свою роль, как актёр, и одновременно следил за тем, что происходило, как Наблюдатель, погружённый в Событие.
Женщина, которую Андрей увидел когда-то в парке, слилась с образом его матери, с ликом Богини Любви. Он ощутил неземную радость, а потом стал излучать её в пространство, всё глубже погружаясь в неё, и вдруг обнаружил в себе источник этой радости. Его душа ликовала и пела. Дуняша подошла к Андрею, посмотрела на него снизу вверх и слегка коснулась его руки.
«Я люблю вас с мамой», - услышала она мысли Андрея.
«Я знаю», - девочка улыбнулась и вдруг закружилась в танце.
И в каждом её жесте, в каждом движении слышалась мелодия. Взрослые смотрели на происходящее чудо и молчали.
- Вы слышите? Вы слышите музыку? – спросил Игорь. – Знаете, а ведь мой роман начинался с танца девочки-ангела. Это восхитительно. Я обязательно напишу ещё одну удивительную книгу…
- Не надо, - вдруг услышал он хор голосов, посмотрел на присутствующих в гостиной людей, которые продолжали безмолвствовать, и, как в детстве, прыснул со смеху, будто увидел что-то очень смешное.
«Ну, вот, - подумала Алиса, - неужели мой дар оказался заразен»?
«Нет, - услышала она голос Андрея, - просто это любовь к тебе сотворила чудо».
«Как ваше с Верой чувство позволило Душечке преодолеть земное тяготение? Я подумала, что она сейчас взлетит», - мысленно ответила Алиса и посмотрела на Олега Петровича, который думал, что ни за какие блага мира он не променял бы это мгновение: видеть радость на лице внучки от вдохновенного, а порой дерзновенного танца.
В какой-то момент Олегу Петровичу показалось, что ножки внучки не касаются пола, что она парит в воздухе, а откуда-то сверху льётся волшебная музыка небес. Он закрыл глаза, а когда открыл их вновь, Душечка стояла между Андреем и Верой, держа их за руки. А в камине от догорающей рукописи поднимались то всплески пламени, то витиеватые чёрные нити, то огонь взрывался фейерверком, после чего искры осыпались вновь на то, что когда-то автор называл романом, из-под которого вновь вырывалось пламя, поглощающее творение рук человеческих.
Няня то ли молилась, беззвучно шевеля губами, то ли просила чего у огня, украдкой вытирала слёзы, глядя на Душечку, и вдруг улыбнулась, словно отыскала некую точку опоры внутри себя. Лицо Алексея слегка побледнело, он обнял Анну, словно боялся, что она исчезнет, а вместе с ней и вновь приобретённый смысл жизни. Игорь из серьёзного писателя вдруг превратился в проказника-мальчишку, который подшучивал над Алисой, а потом стал читать стихи Тютчева и Фета. Алиса взяла его под руку и повела в столовую, приговаривая:
- Говорила, чтоб не пил на голодный желудок…
- А я ещё и за стол не садился, - напомнил он. – А знаешь, - признался Игорь, - я с утра ничего не ел, всё речь готовил, хотел рассказать, как у меня родился замысел этого романа. А теперь горит мой роман разноцветным пламенем, а я не жалею об этом. В нём ведь горит и мой собственный страх, и моя усталость, и моя чёрная печаль. Как написал когда-то один поэт: «Невероятно до смешного: Был целый мир – и нет его»… «Я верю… Не в музыку, что жизнь мою сожгла, А в пепел, что остался от сожженья».
- Это Георгий Владимирович Иванов написал, - сказала Алиса. – Садись за стол.
- Сегодня у главного героя день рождения? – спросил Игорь. – А я без подарка. Хотя был подарок, а теперь он уже прогорел, отчего всех осчастливил. Вот он, настоящий подарок. Я преподнёс его всем присутствующим. Я сжёг их тайны. Вслед за Пушкиным могу прокричать: «Ай да, Игорь, ай да, сукин сын»!
- Я верю в твою гениальность, - сказала Алиса.
- Мне как-то полегчало от этих слов, - улыбнулся Игорь. - Писатель, романы которого никто никогда не читал...
Олег Петрович пригласил всех вернуться в столовую, потому что у него родился тост.
- «Не всякий человек, умеющий рассуждать последовательно, способен рассуждать при этом правильно»… Это не моя мысль, Вовенарга. Я ещё процитирую его: «Человек, одарённый в какой-нибудь области талантом, отличается от всех прочих тем, что умеет, как никто другой, живо и всесторонне представить себе интересующий его предмет; вот почему у хороших писателей мысли выражены так ярко и отчётливо, что в первую минуту они кажутся читателю совершенно неожиданными». Это касается и художников, и учёных, любого из нас, ибо каждый человек талантлив в чём-то. Мы создаём разные вещи, но живут вечно только те, которые были созданы с любовью. Поэтому желаю вам Любви, всё самое гениальное рождается в ней. В ней родились мои дочери, моя внучка… Я всегда думал, что самое главное, это открытия мои и моих сотрудников. Работа важна, не спорю, но самое главное, это любить и быть любимым. Да, о чём это я? – он закрыл глаза и прошептал: - Я люблю вас всех. Судьба знает, что делает. Позвольте ей выполнять своё дело с любовью. И если даже нам покажется, что она не совсем справедлива к нам, отбросьте эту мысль, она делает всё, чтобы мы стали лучше, чтобы в какой-то момент прозрели. Она просто честно и добросовестно исполняет свой долг перед всем человечеством. Принимайте с благодарностью её уколы и уроки. Это нам во благо. Я так думаю, - Олег Петрович облегчённо вздохнул и сел.
- А пьём-то за что? – спросил Алексей.
- За судьбу, конечно, и за рукописи, которые горят, не сгорая, ибо они и есть сама жизнь. Эко закрутил, - улыбнулся Олег Петрович. – Это судьба сводит и разводит людей, она придумывает загадки, которые мы должны разгадать. И даже то, что происходит там, - он кивнул на окно, - возможно, её рук дело или того, кто наши судьбы пишет, или того, кто дал поручение их написать. Всё же здесь не обошлось без Творца, - вздохнул он, - я всё больше убеждаюсь в этом с годами.
Солнце, словно в подтверждение слов Олега Петровича, выглянуло из-за тучи и преобразило всё вокруг. На ветке дерева, что росло под окнами столовой, две прилетевшие неизвестно откуда птицы с ярким оперением устроили целое представление. Они долго спорили между собой, пока не пришли к согласию, после чего затихли, подставляя бока солнечным лучам. И им не было никакого дела до людей, сидевших за большим овальным столом за прозрачным стеклом. Птиц не волновали дела человеческие, их переживания, страдания, заботы, горести и радости, победы и поражения, достижения и разочарования, принимали ли они ирреальный мир за реальность или уже подошли к невидимой грани, за которой Её Величество Реальность смотрела им в глаза. Та самая Реальность, в которой люди летали, как птицы, и не только во сне.
Сентябрь 2017 года.
Кот в мешке
© Copyright: Светлана Капитонова, 2017
Свидетельство о публикации №217103001170
Свидетельство о публикации №217103001170
Рецензии