Кросс

      В школе бегали кроссы  сколько-то километров. До сих пор помню ощущения: начинаешь бодренько, с улыбкой почти, потом ускоряешься, доходишь до промежуточного этапа, на котором стоит молодой физрук, вопящий, чтобы темп наращивала, наращиваешь, язык начинает вываливаться, дыхание вырывается уже чуть ли не с истошным криком, видишь финиш, дотягиваешь, кричат, что молодец, сдала,  чтобы сразу не останавливалась, рысишь еще полминуты и блаженно падаешь в траву.
      Бессмысленно смотришь в небо, вода льется в рот неземным бальзамом, мироощущение возвращается и радость оттого, что бессмысленный и беспощадный бег на сдачу нормы ГТО закончен, выплескивается дурачествами с одноклассниками, переживающими то же.
      Метафора прямо напрашивается. Практически моя жизнь, уложенная в минуты. Только мучает вопрос, кто физрук, кому я обязана тем, что неслась «быстрее, выше, сильнее», перепрыгивая преграды и выбивая суставы? Кому и зачем нужен был этот сумасшедший кросс в темпе, заданном не мной, а еще кем-то? Что я пыталась доказать изо всех сил добывая эту ступеньку пьедестала? Стою. Первая. Большой молодец. Овации и медаль получены. Стадион пуст и больше никому, в том числе и мне самой, нет дела до моего чемпионства. Я пробежала, пролетела свою жизнь, я была первой из сильных, но дало ли мне это счастье, вот в чем вопрос.
     Когда взлетала на очередную ступень, получала очередную медаль, казалось – горда и счастлива. Проходило немного времени, эйфория исчезала. Смотреть вокруг становилось не на что, нужно было срочно покорять новую ступень, получать новую дозу. Да, именно так – дозу - гормонов, чувства выросшей собственной значимости, завистливых взглядов менее удачливых и умелых.
     Здоровье вообще в расчет не принималось, в ценности тем более. Оно просто было, его хватало на все, потому и мысли о нем не посещали никогда. Казалось, боги одарили всем, что нужно – талантом, смелостью, умением рисковать, страстью к свершениям… Такой драйв, такой азарт! Каждое утро прыжком из постели – впереди столько дел важных!
Но, боги умеют смеяться.
      Он появился ниоткуда, просто вырос однажды передо мной, когда выходила из машины. Оказалось, тоже в супермаркет, живет рядом много лет. Тех самых лет, что прошли незаметно с момента расставания. Глупого такого расставания, когда я, вдохновленная своими первыми успехами, начала оценивать рядом идущих с точки зрения грядущих перспектив. Он оказался за бортом. Не было у него того самого азарта в добывании побед и первых мест. Он был романтичен и смешлив, его искренность казалась простодушием на уровне идиотизма, раздражал даже темп речи. Я рассталась с ним не потому, что разлюбила, а потому, что поняла – еще немного и проникнусь его неспешностью, его жизненной философией, в которой нет места гонке за призами, да и сами призы совсем другие. Мне было неинтересно, хотелось адреналина.
     Сегодня при встрече почему-то вдруг неожиданно стало не хватать воздуха, в животе образовался противный трясущийся вакуум, а срочно приклеенная социальная улыбка вышла кривоватой. Обменялись контактами и разбежались, потому как у обоих были безотлагательные срочности. На самом деле никаких срочных дел у меня не было, просто растерянность выбила настолько, что продолжать разговор без вероятности ее выдать, не было никакой возможности.
     Больше писали, чем говорили. Понимала, что так проще не выдать того, что вдруг обрушилось со всей очевидностью – я увидела мой шанс стать счастливой. По-другому счастливой - без драйва, без прыжков из постели к новым свершениям, не с прищуренными, а широко открытыми этому миру глазами. Вдруг захотелось милых банальностей – кофе в постель, букетов и прочей романтической чепухи. Остановиться захотелось, вдохнуть полной грудью, улыбнуться без причины. Где-то подкорочно шло ощущение полной нереальности происходящего, но природа, инстинкты или еще что-то врожденное требовало продолжения.
     Он много в чем себя пробовал, остановился на фотографии. Его периодически выставляли и публиковали, умеренно хвалили, ему этого хватало. Семья не сложилась, жене тоже требовалась перспектива, причем максимально краткосрочная. Сейчас он был занят проектом «100 женских лиц», сам говорил, что и идея избитая, и мало что нового можно найти, но неожиданно увлекся. Получалось интересно, он не делал портретов, только динамичные снимки из повседневности.
     Когда посмотрела часть работ, у меня создалось впечатление, что я иду по городу и внимательно смотрю на встречающихся женщин. Было обидно, что для меня в этой истории не нашлось места. Спросила. Он достал старый альбом (тогда еще не было цифры), в нем мои фото той старой поры. Они как-то удивительно отражают мое взросление. Я смеюсь во весь рот, я кокетничаю, я читаю, я спорю, я высокомерна… Я дура! В свой сороковник с хвостом я поняла, что мой кросс не дал мне главного – вот этих открытых мгновений и того, кто любовался бы ими.
     Какие фотографии я могла бы показать сегодня? Я успешно веду переговоры? Я делаю презентацию? Я руковожу? Черт! А с другой стороны, что я получила бы, отказавшись от всего, составлявшего нынешний смысл жизни? Муки нереализованности, зато тихую гавань? Запутавшись в желаниях и смыслах, я позорно бежала и укрылась в своей привычности. Он писал, я довольно коротко отвечала. Придушила свои порывы и боялась высунуться.
     Сегодня наконец была назначена встреча. Ничего необычного – просто кафешка. Мои муки известны каждой женщине – что надеть, какой мэйкап уместен… Самой смешно – девичьи страдания дамы за сорок. Нет не смешно – сама от себя защищаюсь. Вошла, чуть дыша, с трудом заставив себя слегка опоздать. Мы просто старые друзья – это наша удобная версия.
     Рядом с ним сидела девица лет двадцати, милая, но уже с очевидной хваткостью современной деловой женщины. Хотела уже развернуться, но меня увидели, помахали, отступать было поздно.
- Знакомьтесь – дочь, моя старая подруга.
    «Старая» прозвучало двусмысленно, он понял и смутился. Да, как не умел лицо держать, так и не научился. Дочь оживилась, мы быстро нашли общие темы – она тоже закончила экономический и начинала свой путь так же, как и я когда-то. Он, как нам показалось, отошел на время, когда через полчаса интересной беседы мы спохватились, оказалось, что ему стало неинтересно, и он нас покинул.
     Странно, я не ощутила чувства потери. С этим разговором я словно окунулась в привычную прохладную рабочую атмосферу. Мне было вполне уютно и интересно. То есть это была я без растерянности и сомнений. Приехала домой, перед сном вопреки обыкновению задумалась о том, чего хочу. Получалось так: возможное личное счастье само просилось в руки, нас совершенно очевидно тянуло друг к другу, но что-то мешало мне это принять. Что? И вдруг я поняла – все слишком просто. Мне нужна победа, чертов кросс, к которому я привыкла. Если бы я должна была его завоевать… Тут я остановилась.
     О том, что женское дело – ждать и принимать, мне внушали с детства. Теперь получалось, что я все перевернула и хочу охоты и добычи? Ужас! Я вроде как и не женщина, в лучшем случае амазонка. Выбор невелик – встать на горло и попытаться найти женское счастье или вернуться на дистанцию. Утонув в сомнениях, так ничего и не решила.
     Днем он позвонил и сказал, что должен уехать, так как бывшей жене срочно нужна помощь. Ах, так! Помощь ей значит нужна! Знаем мы эту помощь! Это мы еще посмотрим, кому нужна помощь. Срочно, просто срочно надо продумать ответные меры…