Душечка Анна Львовна

    Моя незабвенная учительница музыки Анна Львовна была удивительной женщиной. Ее нельзя было назвать красавицей, но такой шарм и уютность исходили от нее всегда, что невозможно было не поддаться ее обаянию. Таких дам так и хочется назвать "душечка".

    Она 4 раза была замужем, причем  всегда обожаема и ценима мужьями. Последнее ее замужество произошло в 56 лет по страстной взаимной любви. Надо сказать, что кроме виртуозного владения инструментом она не умела практически ничего.
- Я уж-жасная хозяйка, - говорила она, чуть закатывая глаза. Это ничуть не мешало ей быть любимой женой каждого из своих мужей.

    Уже в юности я задала ей несколько бестактный вопрос:
- Как смогла она при абсолютной хозяйственной бездарности стать настолько ценимой мужьями?
    Ответ сегодня меня бы не поразил, но тогда явился настоящим откровением:
- А вот именно потому что я такая неумеха и глупышка мужья меня и обожали. Им казалось, что я без них пропаду, они чувствовали себя рядом со мной рыцарями, спасителями...

     Однажды я видела издалека, как эта слабая дама отбивалась зонтиком от налетевшей на нее бродячей псины. Хочу вам сказать, что пса мне было гораздо более жаль, нежели даму, он повизгивая от обиды и боли умчался прочь после этой схватки.  В изложении Анны Львовны эта история звучала почти как пересказ "Красной Шапочки", в которой наивная дамочка чуть не была разорвана лохматым чудовищем и спаслась прямо таки чудом накануне обморока.

     Последний муж звал ее Нюсей и совершенно буквально несмотря на возраст носил на руках. Она всем восторженно говорила:
- Николенька у меня ужасно сильный! Во время ливня нес меня на руках через наводнение. Я чувствовала себя принцессой.
 Николенька при таких речах был горд собой невероятно.

     Со всеми своими мужьями, с которыми она всегда расставалась как-то не просто мирно, а даже полюбовно, она оставалась в дружеских отношениях. Они в любой момент были готовы сорваться и нестись ей на помощь, если таковая была нужна.

     Мне она рассказывала:
- Мама, покойница, мне всегда говорила, чтобы я сама никогда не смела мужские дела делать. Мало ли, что мы можем, не наше это дело нежными ручками лампочки вкручивать да гвозди забивать. И думать забудь. На это муж есть. Пусть бабы коней останавливают, а нас женщин - пусть мужчины спасают.
 В матушкиной науке Анна Львовна преуспела. Никогда не видела ее таскающей тяжелые сумки, или озабоченной хозяйственными делами. Она и работала-то исключительно потому, что боялась заскучать.

     Никогда я не слышала, чтобы она кого-то осуждала или обсуждала, для каждого и каждой у нее находились приветливые слова и комплименты. Она обладала счастливым характером - умела дружить. Часто ей во время урока надо было позвонить кому-то, чтобы устроить в хорошую школу внучку подруги, пристроить породистого щенка другой, похлопотать о враче для третьей и так бесконечно.

     Она с удовольствием ходила на выставки и в концерты (именно так она говорила), посещала театры и рестораны. Не обладая изысканным вкусом, она тем не менее с помощью своей подруги-портнихи всегда была одета модно и к лицу. Лучшим подарком для нее была какая-нибудь изящная безделушка. Она обожала болгарские духи "Сигнатюр", до сих пор у меня в памяти этот запах, как напоминание о ней.  Бесконечное количество носовых платочков с кружевами, необыкновенных кошелечков, очешников, записных книжечек находилось в ее сумочках.
     Если кто-то говорил ей, что женщина должна заниматься домашними делами, она никогда не спорила, но всегда со вздохом говорила, что и рада бы, но Николенька ей запрещает, чтобы руки не портила, она ведь пианистка. И так это у нее искренне звучало, что поневоле верилось.

     Ее единственная дочь умерла от пневмонии в подростковом возрасте. Это была очень болезненная и запретная тема. Девочку звали Лилия. Анна Львовна очень любила одноименные цветы. Раньше они не продавались в цветочных магазинах (во всяком случае были редки), и ученики привозили ей их с дачи. Как-то я вышила ей к 8-му марта салфетку с этими цветами, она поблагодарила, а потом прижала ее к губам... Запомнилось.

Запомнилось еще, как однажды я встретила ее мужа, Николая Ильича. Он очень сдал и был по-старчески неухожен. Я удивилась такому изменению его облика, а он грустно сказал, что Нюси с ним нет уже больше года. Она просто не проснулась однажды утром.
- Ангельски тихо ушла, - сказал покинутый ею Николенька...

Я часто вспоминаю ее, мою замечательную учительницу, очаровательной яркой бабочкой пролетевшую по моему детству и отрочеству.