Недобитки

Солнечный день 1999 года для Евгении Григорьевны Ермаковой,  выдался неожиданно тяжелый -  нужно было по истечении полгода после смерти мужа переоформить  старенькую шестёрку на себя, иначе не  проводили техосмотр – по доверенности ездил на машине сын.  Смутно представляя в свои семьдесят  с лишним лет,   чем отличается  РЭП от ГАИ, она с трудом нашла по подсказкам нужное  заведение в новостройке Саранска и заняла очередь у окошечка  Родственник, что был за рулём,  на всякий случай занял очередь у другого окна.  Время шло, а очередь не двигалась, хотя то и дело от окошечка отходили с сумками новых номеров какие-то пронырливые скользкие типы. В очереди подсказали, что на  заявлении должна быть ещё отметка капитана, производящего техосмотр на улице. С большим трудом перегнали машину на смотровую площадку и стали ждать своей очереди. Но как только она подходила, очередной проныра тянул капитана за рукав и тот уходил к другой машине. На третьем  круге капитанского захода Евгения Григорьевна не выдержала и высказала о происходящем капитану. Тот посмотрел на неё, как на прозрачную и сказал: « Вас здесь не стояло». После непродолжительного скандала капитан всё же осмотрел машину и  по глупости, а может и злонамеренно написал, что двигатель у ВАЗ 21063( так было указано в паспорте) был не «одиннадцатый», а «троешный»; прибавка лошадиных сил сказалась потом на транспортном налоге.
В «окошечке» тоже было по фельетонному: когда подошла очередь, окно закрылось и объявили, что принимать сегодня больше не будут. «Наверно перестали взятки тащить» - подумала в конец расстроенная Евгения Григорьевна. Защемило сердце, захотелось лечь, но и сесть было негде. Туалета не было, а годы были уже не те...Потом, правда, какой-то похмельный мужик уступил стул. К вечеру всё же удалось переоформить  машину и получить новые номерные знаки. Евгения Григорьевна попросила и «гаечки» - привернуть номера, но лейтенант на раздаче сказал: «Зачем, вы же завтра всё равно их сдадите, вы же с учёта машину снимаете?
Расстроенная старушка не поняла, зачем  тогда надо было давать номера, чтобы завтра обратно забрать.
Пока  ехали домой, их остановили и оштрафовали, за то, что ехали они без номерных знаков.
Всю ночь Евгения Григорьевна не могла уснуть; вся жизнь мимо пробежала. Обидно было, что, проработав врачом  52 года, она весь день подвергалась установленным кем-то издевательствам.
Утром встали пораньше. Евгения Григорьевна взяла с собой на всякий случай нужные удостоверения:  Ветерана Труда, инвалида ВОВ (трудовой фронт), Удостоверение Жертвы политических репрессий, заслуженного врача.
 Приехали на другой день очень рано. Опять техосмотр на площадке и очередь у заветного окошечка, чтобы сдать номерные знаки и снять машину с учёта. Несмотря на то, что были в очереди вторыми, к обеду стали тридцать четвертыми. Сердце пошло вразнос и отказывалось служить. Евгения Григорьевна поняла, что умрёт тут же и скоро,  и решилась пойти к начальнику «заведения». Наверху она обошла несколько кабинетов и всё были не те полковники, и напрасно она совала им свои удостоверения: те  пили за столом водку и  не обращали на неё никакого внимания, отсылая в другой конец коридора, шипя вслед: « Надо же, живы ещё недобитки!».
«Это они про жертву политических репрессий», - догадалась старушка.
 Наконец набрела она на нужного полковника. Тот усадил, выслушал, позвонил куда надо.
«Да, два дня с мужичьём просидеть при наших порядках тяжеловато вам!»
Поблагодарив со слезами полковника, она спустилась вниз к окошечку. Но там опять отказались её принять, направили к сидящему в зале и следившему за «порядком» майору. То неохотно бросил оператору: «Прими её». Видно звонили-то ему…
Доехали домой без приключений. Приехавший через неделю сын не узнал поседевшей матери. Он потом  сказал, что техосмотр так и не поставили. Оказывается, номера не надо было снимать, чтобы поставить на временный учёт(гаишник работал всего неделю и сам плохо знал, что к чему, «вы мол, не так меня поняли». Но, оказывается можно было ездить спокойно и без техосмотра,  как и без номеров – штраф был всего 50 рублей,  а за пять лет езды так ни разу и не оштрафовали…
Вскоре Евгения Григорьевна умерла.