Ситуация. Часть шестая

Вера тогда вышла из храма, оглушенная словами батюшки. Она думала: "Неужели он прав, я - "падшая женщина" и потеряла не только себя, а всё на свете, даже дочь. Она пишет, что ненавидит меня. Столько лет я была одна, ни на кого не смотрела, а тут как с тормозов сошла, голову потеряла, самым страшным казалось его потерять. А к чему пришла? Оказалось, что для Сергея я очередная игрушка, развлечение на стороне и не больше. Я готова всё для него сделать, дочку забыла, мать со мной не разговаривает, а он ни во что меня не ставит, тряпкой назвал… Что же это я, в самом-то деле? Девочка моя страдает, жизни не рада, готова заживо себя похоронить в монастыре, а я… Хватит! Лучше смерть, чем ещё раз услышать такое от отца Дмитрия, да и от матери тоже! Не могу больше видеть мою девочку несчастной". Но тут же лукавый шепнул ей другое: "Да что знает этот отец Дмитрий о твоей жизни? Сам-то небось счастлив со своей матушкой и детьми? Кто дал ему право судить и осуждать? Что он – наместник Бога на земле? Один Бог может судить и воздавать по заслугам, а не священник – ему положено выслушать и дать совет, а не распоряжаться чужой жизнью. Зачем он внушает Марине, что она будет несчастна в браке и что ей один путь – в монастырь? Нецелованной, безгрешной девочке? Да ей учиться надо, замуж выйти, детей таких же чистых и светлых рожать и до ума доводить…"

Верочка то плакала от раскаяния, то возмущалась бестактным вмешательством отца Дмитрия в свою жизнь и судьбу Марины, и тогда слёзы высыхали. Одно для себя она уяснила твёрдо: никаких отношений с Сергеем. Раньше у неё тоже были попытки разорвать эту связь, когда он в очередной раз унижал её обидными словами. А тут недавно и вовсе такое ляпнул, что Верочка вся сжалась и чуть не заплакала. Сказал, что никогда бы на ней не женился, потому что в ней нет, как в его жене, голубых кровей и она не умеет делать деньги. Не зарабатывать честным трудом, как она привыкла, а именно делать деньги – то есть богатеть любыми путями. А это означает что? Обман. Умение наживаться на доверчивости людей, их неосторожности и недальновидности – то есть на её собственных чертах характера. Слышать это от близкого человека всё равно что получить пощёчину. Хватит – решила она. Сколько можно терпеть эти унижения?!

Однако все её попытки сказать ему «нет» наталкивались на его саркастическое: «Да куда ты от меня денешься? Кому ты ещё нужна?» И она опускала голову и соглашалась со своим униженным положением. Теперь же решила, что больше ни за что на свете даже разговаривать с ним не станет, не то что встречаться. Она подумала, что надо просить помощи у Бога, очистить душу покаянием и причастием Святых Христовых Тайн. Но к отцу Дмитрию она на исповедь не пойдёт, пойдёт к любому другому священнику, только не к нему. Хватит с неё и того, что он её сегодня отчитал… Верочка так и сделала. В тот же день пошла на вечернюю службу в храм, слёзно и искренне покаялась на исповеди у молодого батюшки Антония. Батюшка накрыл её епитрахилью, с молитвой отпустил ей грехи и разрешил утром причаститься. Верочка шла домой, думая, что нужно успеть ещё прочитать молитвенное правило перед причастием, как вдруг на её пути вырос Сергей:

- Здравствуй, солнышко моё ненаглядное, - ехидно улыбнулся он Верочке.- Ждешь её, ждешь, а её всё нет… Где это мы гуляем?

- Привет, - растерялась застигнутая врасплох Вера. – Не зря ты меня сегодня ждал. Я хотела тебе сказать, что больше мы видеться не будем…

- Ну, началось… И не надоело тебе? Я нам курочку привёз, тортик.

- Вот и вези своей жене, Сергей…

- Хватит, Вер, сколько можно?! – он попытался её обнять, но она решительно отстранилась.

- Действительно, хватит! И больше мне никогда не звони и не попадайся на глаза!

Сергей перегородил ей дорогу.

- Уйди с дороги!

- А то что? Будешь на помощь звать?

- Я тебе всё сказала. И больше нам не о чем говорить…

- А мне есть о чём…

- Правда? Но я же не голубых кровей, не умею, как ты и, наверно, твоя жена, делать деньги, я тряпка, как ты не раз мне говорил… Всё. Наелась досыта! И больше не хочу ни видеть, ни слышать тебя. Ты мне жизнь портишь. И не только мне, но и моей дочери…

- Вот ты о чём… Да твоя дурочка в меня влюблена, вот и ревнует…

- Сергей, уйди по-хорошему…

- А то что?

- Жене твоей позвоню и расскажу ей, какой у неё распрекрасный муженёк…

- А-а-а. Да разве не ты на днях ей звонила? А я думал – ты… Да всё она знает. Только, в отличие от вас всех, она умная женщина. В ней столько достоинства и женской красоты – куда тебе до неё…

- Что ж ты от неё бегаешь к таким, как я?

- Её каждый раз завоёвывать надо, а это непросто, так-то. А вас, таких, согласных на всё и сразу, вагон и маленькая тележка… Думаешь, я без тебя заплачу? Это ты ещё без меня наплачешься, никому не нужная, а мне утешиться - раз плюнуть.

- Вот и утешайся и плюй куда хочешь. Пошёл вон, пёс подзаборный…

- Ишь ты, как заговорила! – не на шутку разозлился Сергей.

- Ну что – бить будешь? Ты и на это способен?

На пустынной улочке никого, кроме них, вечером уже не было, но именно после этих слов Верочки рядом с нею как из-под земли оказался мужчина с собакой, которая вдруг села у Верочкиных ног и, тихо рыча, грозно посмотрела на Сергея. Тот повернулся и быстро пошёл прочь. Верочка погладила незнакомого пса и пошла дальше. Она поняла, что ей сами силы небесные теперь помогают, и дороги назад ей нет. И всё же она шла и думала над словами Сергея, что якобы Маринка в него влюблена: "Не может быть, чтобы моя девочка в этого подонка. Хотя всякое бывает. Нет, он так сказал, чтобы побольнее меня уколоть, сомнение посеять, вбить кол между нами. Сам дьявол, а не мужик! Нет-нет, отец Дмитрий сказал же, что она чистая душа, а она ему исповедуется, он всё про неё знает…"

Марина всё ещё болела, лежала дома, жевала инжир, пила на ночь молоко с содой и мёдом, ну и таблетки разные, которые врач прописал. Верочка ездила на рынок, покупала курочку для бульона, клубнику, которую доченька любила, и вкусности разные для заболевшей Маришки. Марья Ильинична не могла нарадоваться на свою непутёвую Верочку и тоже молила за неё Николая Чудотворца – он никогда не отказывал ей в помощи. Эти дни бабушка как на крыльях летала, хлопоча вокруг внученьки, так уж ей хотелось угодить своей Марочке. Она забыла про все свои болячки, то пекла, то варила, то кормила – дни эти, несмотря на болезнь любимой детоньки, несли ей радость.

- Бабушка, а мама где? – спросила Марина.

- Вроде в церковь пошла, сказала, хочет причаститься, - многозначительно, как заговорщица, с радостной улыбкой поведала бабушка.

- Слава Богу! – просияла внучка. – Есть хочется. Испеки мне яблочко, а? У тебя так вкусно получается…

- А я уже испекла парочку, остывают. Я же знаю, что любит моя деточка…

- И всегда заранее угадываешь. Как это у тебя получается?

- От любви. Любящее сердце всегда подскажет, как угодить своей любимице…

- Знаешь, бабуленька, какие в этом монастыре люди хорошие… Добрые-предобрые, не пристают с пустыми разговорами, глупыми расспросами. Все работают. Мы сено ворошили…

- Как же вы его ворошили? Ты же раньше и не знала, как это делается.

- Не знала, ну и что, там научили…

- Да, видела я твои рученьки… - вздохнула бабушка, покачав головой.

- Ерунда, заживёт, как на собаке. Зато сено не сгорело, а то зимой коров чем кормить? А там коровы в коровнике, шлангом полы у них моют – смывают, как в Авгиевых конюшнях. Здорово! Игуменья, матушка Олимпиада, такая красивая, молодая, сказала, что твои серёжки носить нельзя, я их сняла сразу же. И платье у меня короткое, а ты говорила – длинное.

- Так по сравнению в другими девчонками твоё-то по колено, теперь же вон какие короткие носят – не наклонись, трусики видны…

- Мне они дали длинную юбку и блузку под горло, с рукавами…

- Новую?

- Нет, конечно, туда приносят то, что дома не нужно, а они дают таким, как я, паломницам-трудницам. Некоторые, конечно, своё привозят, а я-то налегке, да у меня и вещей таких нету. И у тебя, и у мамы, - вздохнула, - покупать придётся или шить, где такое купишь…

- Это точно, такого теперь и не купишь… Пойдём на кухню – кормить тебя буду, чтобы скоренько выздоравливала.

Бабушка старалась ни в чём внучке не перечить, главное - поставить её на ноги, а там видно будет.

Продолжение http://www.proza.ru/2017/10/31/1178