Астральный двойник и Город Динозавров

Вступление.
Мы сделаны из молекул, атомов и малейших частиц атомов, которые являются строительным материалом миллиардов существ. Эти частицы вершат помимо  нас свой путь на Земле и не только на Земле, но в бесконечных скитаниях космических трасс. Только сейчас люди начинают догадываться, что они  живут не сами по себе, но связаны с космосом…  тогда, как они не только связаны с ним, а сами состоят из космической пыли; и сами являются продолжением космоса, совершая круговорот жизней на Земле, проходя тысячи, - от земной пыли до цветка, от собранного мёда до пчелы, так – до высшего существа на земле – человека, и вновь до земной пыли.
Всё живо в мире, только в разной чувственной мере. Оглянитесь – миллиарды жизней вокруг нас! Мы более чувственны! И мы – счастливы! Миллиарды взывают к более чувственной жизни, но повезло нам!Радуйтесь, она сейчас доступна!.. но помните, что и вы будете спелым яблоком на дереве!.. и вы будете пылью на ступенях божества! Только не вздумайте принять весь мир за врага, жаждущего вашей жизни! Нет, всё в полусне, и пыль не чувствует времени и пространства. Она спит, и едва – едва грезит о будущейсвоей новой жизни.
Вы были и в броне кораблей, поднимающихся с земной поверхности – до и после – взмывающих в космос, чтобы в вихре взрыва отделиться  в самостоятельную путницу – бродяжку, космическую пылинку, и миллиарды лет искать новую прекрасную жизнь, найти её и жить в красивых людях иной планеты! Мы так мало знаем о себе. Но каждая наша частица могла бы нам так много о себе, о нас, поведать нам… иногда ночью, когда мы перестаём распоряжаться этими малютками, заставляя их в единстве своём делать работу, они-таки раскрывают невзначай и ненадолго свои божественные тайны.
Одна из таких малюток, урвав у других власть над моим астральным телом, пока я спал, решила проведать свою прежнюю жизнь, в некоем неизвестном мне мире. Насколько я понял, это был в прежнем мир элегантных кавалеров и прекрасных дам! Но, Боже праведный, во что он превратился ныне!  Самое ужасное было то, что катастрофа, должно быть, произошла совсем недавно, ибо повсюду были развалины, а кое-какие комнаты с белоснежными убранствами ещё уцелели. Но что за жуткие драконьи хари на длинных шеях высовывались из широких разбитых окон, да ещё где-нибудь зацепившись за безобразное ухо, свешивалась лента с соломенной шляпки, да на шее такого чудовища болтался казавшийся игрушечным карниз с прозрачной ажурной тюлью, - и оно ещё разевало свою пасть, показывая огромный розовый язычище, удовлетворённо облизываясь… а шляпы… шляпы и тросточки,валявшиеся повсюду говорили о том…о том… 
С соболезнующим видом я хотел поднять шляпу, как увидел, что из ямы поднимается драконья голова на длинной  шее, в шляпе и с тросточкой в зубах, и улыбается мне…и повсюду, довольные приходом к ним неизвестного астрального тела, страшные чудовища приветливо мне улыбались, раскачиваясь на длинных шеях; а то, что я принял сначала за неровности поверхности, холмы и ямки, было их бугристыми, ямистыми, горнообразными и безобразными раздутыми телами…можно было сделать вывод, что они видят в гораздо большем диапазоне, если пытаются наладить общение с моим астральным двойником! И кто ведает, возможно, могут повредить его!..  проверять на практике совсем не хотелось, знаете ли; свои целостные покровы самому пригодятся, как говорится, «своя рубашка к телу ближе»; а тут - пусть и астральное, но моё тело!..
К тому же, кто сказал, что в астрале нельзя получить боевых ран. Я слышал обратное, что можно даже не вернуться живым, или вернуться, но исчахнуть за короткое время от неизвестных факторов.
Но можно было предположить и другое, что трагедии не было, а этот мир был просто без боя сдан, отписан, проще сказать, его уступили второй разумной цивилизациидраконоподобных существ;произошла, так сказать, капитуляция, например, на основе каких-нибудь мирных соглашений, то есть рептилии не производили впечатления диких необузданных хищников, не смотря на пустоту явно человеческих жилищ и несоответствие окружающей их обстановки, в которую они-таки естественным образом не вписывались… может, именно это они хотели подчеркнуть, раскачиваясь дружелюбно на своих длиннющих  шеях, с развевающимися на них тюлевыми занавесками в виде шарфиков и  с улыбками на страшных мордах, с тросточками в зубах, выглядящими в их пастях жуткими подобиями зубочисток…
То есть, одна разумная цивилизация по взаимной договорённости уступила место другой, но место пока ещё только обживалось, в самом деле, никаких кровавых ошмётков и отделённых конечностей нигде не было видно, наоборот, всё сияло чистотой, но при этом навевало чувство оставленности, покинутости…
Прекрасный прежде мир, возможно, каким его помнила молекула - малютка, взявшая власть над моим астральным телом в свои руки, ныне кишмя кишел птеро – дино – ихти и другими -заврами, -дактилями и чудовищами, одним словом.
Я в ужасе ринулся назад, и очнулся весь в поту на своей мягкой уютной кровати…
«Пошаливают нервы, разыгралось воображение!» - подумал я тогда, как какая-нибудь пылинка меня безутешно оплакивала загубленный мир прошлого, успокаиваемая, и наоборот, подначиваемая, дразнимая своими подругами…
С тех пор, а может, и раньше, и повелось у них невзначай посвящать меня в свои тайны, делясь друг с другом опытом и знанием. И моё астральное тело превращалось то в подобие птицы, выслеживающей свою добычу; то в подобие дышащей под водой рыбы, преследуемой хищником. Теперь, поскольку мне чаще приходилось обретать в астральном теле некий вид и подобие чего-либо, я мог уследить даже за процессом превращения себя.
Схематично это происходило так: нечто во мне сгущалось и концентрировалось, потом поднималось вверх, далее уже всё зависело от избранного мной (им) пути. В обратном направлении происходило обратное – нечто падало вниз, входило, видимо, но я уже не помню… помимо этого, было ещё что-то, что тяжело уловить чувствами и передать словами, и было ощущение тайности, чтобы никто ничего не заметил, боязнь опоздать вернуться (видимо, когда частицы задумывали дальний поход). Обычно, я всё-таки знал, когда мне надо бы и можно всё-таки проснуться утром;  располагая этими сведениями, малютки и распределяли между собой власть над моим астральным телом. Когда же оставалось время – кто-нибудь из них брал его и перебирал свои воспоминания, ощущения, далеко не отрываясь от меня. Иногда, я всё-таки подлавливал астрального двойника, когда он, то есть – я, только-только успевал запрыгнуть в своё жилище. Обычно это было после слишком бурных потрясений или ощущений. Иногда в моих прежних жизнях случались истории настолько глубокие, трогающие за  душу, что после высказываний или приключений какой-нибудь малютки, случался большой перерыв, и никто из них подолгу не решался пользоваться моим астральным телом. Тогда я спал спокойно, без сновидений, без чувств и мыслей, и ждал, когда же кто-нибудь решится прервать тишину. Так или иначе, она наконец-то прерывалась…
***
В этот раз я знал, что я – белокурая красивая девочка с голубыми, как небо глазами, то есть когда-то я был ею, и у меня была такая же сестрёнка – двойняшка. У меня была и красавица мама с правильными чертами лица, высоким лбом, изящными тонкими пальцами, стройной хрупкого телосложения фигурой, маленькими ножками; строгий отец – аристократ старинного воспитания, занимающийся важными государственными делами, которому не было до нас дела. Мы любили гостить на маяке дядюшки, будучи ещё детьми…
Время и пространство смыло из памяти малютки имя доброго дядюшки,бывшего духовным учителем, а теперь отшельником, хранителем маяка встреч. Знаю, лишь, гордые и манящие волшебные звуки жили в его имени: «Э», «Р», «Д», «Н»?.. Эрнест?.. Дориан?.. Эндрю?..


Продолжение в рассказе "Последняя проповедь Цитадели".