Не судьба

В память моей любимой сестре.
«Не судьба»

      Солнечный зайчик игриво скользил по стенам, столам, прыгал по потолку и ненадолго останавливался на ком ни будь из учеников. Был месяц май, и это была любимая забава учеников, которая безмерно раздражала учителей.
Конец года, учиться никто уже не хочет, тем более выпускной класс. Все с нетерпением ждут звонка, чтобы выбежать на залитый солнцем двор. Парни торопятся выкурить за углом школы сигарету, а девчонки поговорить о любви. На уроке все находятся в полудреме, какая там химия, когда в голове столько всяких мыслей кипит от весенней круговерти. Хочется обнять и расцеловать весь мир, а учителя каждый день повторяют одно и то же – скоро экзамены, скоро экзамены, надо заработать хорошую, отличную характеристику. Только слова пролетают мимо хорошеньких ушек выпускниц и лопастых ушей выпускников.
       Тоня почувствовала горячее дыхание солнечного лучика на ухе, шее, волосах. Лениво повернула голову, и встретила радостный взгляд Ивана. Это он украдкой из-под стола пускал маленьким зеркальцем солнечные зайчики. Она непроизвольно улыбнулась. Ровные, красивые зубы словно дразнили своей привлекательностью, а небесно-голубые глаза искрились от непонятного внутреннего света. Ивану в очередной раз показалось, что у него перехватило дыхание. Он отвел в сторону глаза и убрал в карман зеркальце. Так трудно было объяснить, почему именно Тоня, с первого появления на пороге класса, вызвала в нем такую бурю эмоций. Его привлекала и в то же время пугала ее красота. В свои семнадцать лет она словно сошла с полотен русских художников – высокая, статная, женственная. Пышные каштановые волосы волной ложились на округлые плечи. Очень резко отличалась от угловатых и прыщеватых одноклассниц.
       Иван сам был парень видный – голубоглазый и белокурый, высокий и крепкий в плечах. В своей деревне у него не было отбоя от девчонок, и в классе многие «строили глазки», не скрывая своей симпатии. Но ни одна из них не вызывала в нем даже малейшего интереса. А Тоня… Даже воспоминания о том, когда увидел ее в первый раз, заставляло сердце биться учащенно. Страх перед тем, что может обидеть ее при обращении неверными словами, сковывал по рука и ногам. Похожие чувства испытывали оба. Тоня также была не обделена вниманием ровесников и более старших парней. Застенчивая и скромная девушка отвергала все ухаживания. Доходило до курьезных случаев. Бывало настойчивые поклонники безуспешно бродили под окнами, вызывая ее на встречу. В это же время другие девушки откровенно уговаривали парней пойти погулять с ними.
     Холодное сердце впервые проснулась и екнуло, когда она пришла в новую школу и встретилась взглядом с ним. Кто он, что он совсем не важно – ясно одно – это судьба, любовь и все, все, все. Какие там уроки, какая физика с математикой?! Только видеть его каждый день, коснуться нечаянно, проходя мимо. Вздрогнуть от искреннего, упорного взгляда, задохнуться от ласкового слова, обращенного к тебе.
      Два года прошли, как сон, как наваждение. Оба боялись «проснуться» и нарушить такое нереальное состояние неправильным действием или словом. Страх разорвать невидимые нити, связывающие две любящие души оберегал от неверных поступков. Быть в состоянии эйфории, в предчувствии чего-то необыкновенного дано в этой жизни не каждому человеку. Зачастую молодая, горячая кровь торопит, а плотские отношения разрушают высоту духовных чувств.
       Незаметно пролетели майские дни, наполняя школу одуряющим ароматом черемухи и сирени. Экзамены тоже остались позади, как дурные сновидения. Наконец самое желанное событие – выпускной вечер. Девушки красивые, как невесты. Одетые, в основном, в шикарные белые платья, а юноши в строгих черных костюмах и белых рубашках. Иван замер на месте – это Тоня!? В парчовом блестящем платье, плотно облегающим стройную фигуру, высокую грудь и подтянутый живот. Волосы искрятся от яркого света и, словно ореол окружают улыбающееся взволнованное лицо. Он крепко зажмурился, сердце казалось выскочит их груди, поэтому сесть рядом не решился. После вручения аттестатов стало шумно и весело. Все вздохнули полной грудью – школа закончена, учителя остались в прошлом. Можно расслабиться и повеселиться. Ивану было не до веселья, напряжение не спадало. С большим усилием переборол себя и направился к Тоне. Весь вечер были рядом, не скрывая откровенных взглядов и прикосновений. Затем убежали из шумного зала и до утра бродили по парку. Крепко-крепко держались за руки, словно боялись потерять друг друга. Предчувствие не обмануло.
      Утром, собирая вещи, оба двигались неосознанно, словно под гипнозом. Все еще чувствовалось рядом дыхание и взгляды любимого человека. И мало верилось в то, что будут новые встречи. Ведь впереди новая жизнь, в новом месте. Летом Иван приезжал всего один раз. Снова гуляли на окраине села до утра, говорили о планах на будущее, мечтали о новых встречах. Сентябрь не заставил себя ждать – началась учеба в городе. В Тюмени возводили огромные корпуса камвольно-суконного комбината, и одновременно готовили кадры для работы на нем. Тоня освоила профессию прядильщицы и была отправлена вместе со своими подругами в город невест – Иваново для прохождения производственной практики. Не по душе были ей новые места. Даже посещение «Златоглавой» не вызывало восхищения. Все думы были об Иване – где он, как он, с кем он? Писать письма она не любила, да и он отвечал редко и неохотно. На фоне страданий и сырого подмосковного климата резко обострилась аллергия. Было одно единственное желание –поскорее домой. Согласилась временно поработать на строительстве родного комбината, но только уехать из Иваново. Домой и только домой, в родную Сибирь, где воздух ядреный от мороза и нет бесконечной слякоти Подмосковья.
       Два года расставания немалое испытание для кого-то, но не для Тони. Она из тех женщин, что любят безгранично и до конца жизни. Она из тех, кто умеет верно ждать, и не даст повода для пустых легких отношений. Будет страдать, изводить себя, но продол-жать любить. Вот и теперь, скорый поезд стремительно несет все ближе и ближе к родному дому, а сердце сжимается от жуткого предчувствия. А больше от уверенности в том, что случилось что-то непоправимое. Может женился, так это полбеды, а если…  В Тюмени сразу покупает билет на поезд, идущий мимо поселка, в котором живет Иван.
      Как утомительно тянутся последние часы ожидания. Наконец станция, Тоня спрыгивает из вагона на пустую платформу, и медленно идет по незнакомому поселку. Смотрит на неприветливые чужие дома, стараясь обнаружить знакомый адрес. Встречные люди с нескрываемым удивлением разглядывают хорошо одетую красивую девушку на каблучках, с большой дорожной сумкой. Когда она спросила одну из встречных женщин где живет Иван, та чуть отшатнулась и неопределенно махнула рукой. Тоня ничего не поняла, но насторожилась и продолжила поиски. Тем временем беспокойство плотным облаком окутывало все ее существо, становилось трудно дышать. Наконец нужный дом, постучала по засову калитки – тихо. Осторожно толкнула –открыто, осторожно вошла во двор и… На крыльце стояла крупная женщина, а рядом румяная девчушка с пшеничны-ми косичками и огромными голубыми глазами. – Я Тоня, приехала узнать, как дела у Ивана. Женщина неожиданно бросилась к ней, крепко-крепко, словно боялась упасть, обхватила за плечи и беззвучно зарыдала. Крупные слезы текли по бледному, измученному лицу: «Какие могут быть дела у мертвого?» прошептала она. Девочка припала к матери и тоже не могла сдержать слезы. Тоня стояла совершенно обескураженная происходящим. Казалось сердце остановилось, а глаза стали сухими и мертвыми. Хотелось громко закричать, но не хватало дыхания.
     Мать немного успокоилась и попросила Ирину (так звали девочку) проводить на кладбище. Дорога казалась бесконечной, ноги подкашивались и не хотели идти. Одна и та же мысль билась в воспаленном мозгу – не может быть, не может быть, не может быть. Девчушка крепко сжимала своей маленькой ладошкой безвольную руку, и буквально тащила Тоню вперед по пыльной проселочной дороге к дальней березовой роще. Уже издалека на краю леса стал заметен крест на свеженасыпанном бугорке. Чем ближе подходили к могиле, тем медленнее передвигались онемевшие ноги. Уже совсем рядом, а на фотографии такое любимое, такое родное, такое желанное лицо. Губы шепчут тихо-тихо: «Не может быть, только не с ним, ведь ему только девятнадцать.» Дрожащими руками погладила холодный, сухой песок, поправила покосившийся венок. Прикасалась ласково к фотографии и обращалась, словно к живому: «Я пришла к тебе. Слышишь я пришла к тебе! Почему ты меня не дождался? Почему?» Слезы неудержимо хлынули из воспаленных глаз.
     Назад шли очень медленно, постоянно оборачиваясь, пока могила, а затем и лесок совсем скрылись из вида. Ирина о чем-то громко рассказывала, но Тоня, погруженная в свое горе такое жуткое и непоправимое, улавливала лишь какие-то обрывки фраз. Поняла, что его любили, что за ним бегали девчонки, что в глупой драке всадили нож прямо в сердце. «В мое сердце, это в мое сердце попали ножом, ведь оно у нас было одно на двоих» - шептали бессознательно губы: «Как так, боялись прикоснуться, обидеть друг друга грубым словом, даже поцеловать было страшно, а сейчас его нет и никогда уже не будет…» В дом Тоня заходить не стала, не смогла, не хватило сил видеть, как он там жил, дышал, смеялся. Непослушной рукой подняла тяжелую сумку и пошла подальше от прошлого, от беды, от боли, нахлынувшей так нечаянно и застрявшей в самом сердце. От боли, которая останется навсегда от случившейся, но не сохранившейся первой любви.
21.11.17г.