годовщина

           Маршрутка везёт её к нему. Сегодня годовщина. Она с вечера сделала себе укол,чтобы ноги не подвели. Рано-рано собрала подготовленные с вечера цветы, чтобы посадить на могиле,лопатку маленькую, свечки, большую пачку вафель. Он любил их есть с молоком и называл смешно - 'пряники в клеточку'. Положила в сумку подарок для его дочери, которая встретит ее сейчас и они вместе поедут к нему. Это крем -алоэ-вера, привезенный ей братом из Тайланда.

            Погода с утра, как и обещал интернет, началась с мелкого дождя. Для этого в сумку брошен зонт. Но на трассе дождь вдруг исчез, и осень из серой и тихой вдруг осветилась робким солнышком. Хотя нет, солнца видно не было. Это светило само небо, затянутое плотными облаками.

            Впереди в окно она видела, как небо посветлело и множество облаков соединились в небывалые сказочные пейзажи: города, замки, моря-океаны! Картины менялись и освещали всю серую землю внизу.
            
             Сердце её затрепетало, она опять попала в ту атмосферу непреходящей боли, страха, беспомощности, светлой любви, в которой она жила год назад и предшествующие концу семь месяцев.
             Вот и трасса кончилась. Они въехали в город. Сейчас выходить. Все знакомо. Как будто вчера была здесь. Те же ларечки со всякой необходимой на вокзале мелочью, те же женщины  с букетами пышных хризантем. Вот она и подошла к этому ряду цветов, выбрала сиреневые нежные головки, хотя в сумке она везла букет, собранный из своих кровавых, ярко-желтых и белых мультифлор, тоже хризантем, шаровидных, низких.
             Женщина  осмотрелась: машины знакомой не было и она написала смску.
             Через пять минут они ехали по дороге на Николаевское кладбище: молодая красавица-дочка и пожилая любимая женщина умершего мужчины, которому сегодня исполнился год со дня смерти. Солнце теперь уже вышло на небесную сцену и вовсю светило и грело землю.
             Вот и третья аллея. Вот две золотые березки напротив друг друга, а за ними та самая рябина, которая склонилась над могилкой.

            - Ну, здравствуй, Сашенька!  Она поклонилась деревянному кресту перед гробничкой.
            - Ой, как заросло все травой! Летом я все прочистила хорошо, а сейчас столько травы наросло!
            - Ничего, сейчас уберем!

Она вычистила землю в гробничке, посадила ирис, тот самый, что он любил в ее саду за его небесный цвет, высокий рост и пьянящий запах. А ещё за то, что расцветал он ко дню её рождения, в июне.
    
            - Ну вот, теперь у тебя будет жить твой любимец.

Женщины поставили принесенные цветы. Заиграло все яркостью и чистотой. Свечки подожгли, и они присоседились рядом с цветами.
Вокруг никого не было. Машина ожидала их на дороге. Солнце вовсю сияло над ними.

             Вдруг прямо к ним от других могил вышла чёрная кошка. Она была хороша: чистенькая, будто только что с дивана, с беленькой грудкой и изумрудными глазами. Она требовательно кричала. Подошла к ним, вскочила на лавочку.
 
             - Что же тебе дать, дорогая? Только вафли и есть! Ты же такое есть не будешь!

Но на всякий случай женщина раскрыла упаковку, четыре штуки положила  на плиту для птичек, а одну положила перед кошкой. Та набросилась на шоколадный 'пряник в клеточку' и сгрызла его за три минуты!
            Женщины удивились, как голодная кошка поглотила шоколадную вафлю. Она утолила голод, помянув невзначай своей кошачьей душой Сашину душу.
            Тут по дороге шёл молодой бомж, полная копия кошки - такой же симпатичный и голодный. Он остановился и попросил чего-нибудь. Открытая упаковка вафель перешла к нему. Бомж шёл и хрустел вафлей, произнося имя - Александр!
Ещё одна душа присоединилась к поминкам любимого человека.
Но это был не конец!
            Вдруг приползли давно уснувшие муравьи к лежащим на плите вафлям, а на цветы налетели будто неожиданно выпущенные из улья пчелы, потом осы. А на высокой березе появились зоркие галки. Они не могли оставаться в стороне, прекрасно видя оставленные для них 'пряники', и жаждали спуститься вниз и приступить к поминальной трапезе. Они ждали, когда уйдут женщины, и громко подзывали подруг.  На березе их было уже штук восемь, и на их крик летели со всех сторон сотоварищи.

            Свечки догорали. Дочка ещё повспоминала последние тяжелые дни болезни отца.

            - Я до сих пор не могу смириться и поверить, что его нет нигде. Будто он уехал и скоро вернётся... Ой, смотрите, по  траве божьи коровки ползут!

            Они тоже, божьи создания, выползли на солнышко именно здесь на могиле, куда приехали женщины: единственная родная дочка и любимая женщина всей жизни.
            Она поклонилась могиле, поцеловала деревянный крест. Уже собрались  женщины уходить, только свечки догорят, как вдруг в тихий солнечный красивый день единственным порывом ворвался ветер!
            Он резко дунул на плиту, где были прикручены
таблички деда и ниже его-Александра. Тут табличка Александра, крепко прикрученная, резко завибрировала, что было видно обеим женщинам, и тут же раздался звук от этого движения!

            Все было так явно и так быстро!
Если бы кто-то рассказал им, ни одна бы не поверила! Но это произошло на их глазах!

            - Что это было?
            - Это он услышал нас и даёт нам об этом знать!
            - Невероятно!

Свечки догорели. Рябина бросила свои красные ягоды на могилу.
Женщины поехали к соседям умершего, чтобы вместе с ними вспомнить, какой это был прекрасный человек: добрый, честный, порядочный! И ещё - красивый и молодой! Но болезнь забирает и таких! Именно такие нужны Богу!

            Светлая память тебе, Александр, свет Сергеевич!
            Пусть земля тебе будет пухом!