Трактат о музыке

Опус о важных аспектах становления личности

Прежде чем войти в контекст повествования, автор считает необходимым определить ряд постулатов, которые он воспринимает как данность:

Постулат №1. Автор считает детство самой мудрой ипостасью человека, когда еще не разорвана связь с космосом - золотое время личности, самое творческое и интересное. Руководствуясь этим умозаключением, автор старается не испортить, не навредить, не уничтожить.

Постулат №2. Автор считает справедливой теорию превосходства ген над воспитанием. Автор видит сны своих предков, а дети автора смотрят сны автора. В этом глубокая теория вечности - от праотцов к потомкам. Именно поэтому автор считает основной задачей воспитания - наглядную демонстрацию многообразия мира и объяснения общепринятых правил игры, полную несостоятельность приобретения качеств, которые не дала природа.

Постулат №3. Автор подозревает, что есть какие-то различия между музыкой, живописью и словом, но не умеет видеть этих различий. Именно поэтому автор не состоятелен в определении, где кончилось слово, а началась музыка. Автор считает, что нет особого смысла в проведении четкой грани между этими понятиями. Все это - умение чувствовать, воспринимать и видеть.

Постулат №4. Автор подвергает сомнению практику и теории массовой музыкализации детей и приобщения их к музыкальному эстетизму. Автор считает, что в тонкой сфере искусства возможен только сугубо индивидуальный подход к каждому ребенку. Нет ничего преступного в «мальчиках-зайчиках», выстроенных в ряд на детском утреннике, которые открывают рты под Шаинского. Но к музыке это торжество тщеславия - детского и взрослого - не имеет никакого отношения.

Постулат №5. Автор считает, что к одной и той же цели нет одинаковых путей. Поэтому всю технологическую теорию по воспитанию автор подвергает сомнению. Теоретики «от» и «для» образования - «ловцы снов», которые веками пытаются описывать волос, если брать образ Милорада Павича. Есть главная составляющая воспитания - любовь. А все остальное - вторично и индивидуально.

Постулат №6. Автор считает уголовным преступлением всякую модернизацию образования в России, ибо подобные ротации ничего общего не имеют с модернизацией образования. Это глобальная трата государевых денег под благовидным предлогом. Модернизация образования в России возможна только через прямую поддержку креативного мастера у рабочего «Петроффа», минуя жирную прослойку местечкового аппарата.

***
О, музыка! Что может описать ее воздействие на наши души? Как охарактеризовать ту вибрацию, которая возникает под ребрами при первых звуках чего-то стоящего? Где эта категория стоящего? В наличии этой самой вибрации под ребрами?
Почему мой ребенок еще до рождения успокаивается под звуки «Времен года» Вивальди? Почему родившись, представляя мир еще в перевернутой форме, прекрасно внимает звукам корявой, но искренней папиной колыбельной. Может как раз благодаря этим напевам, на невербальном уровне мы вели тот глубокий диалог, который сложно облачить в слова.
Музыка. Что это - механическое воздействие звуковых колебаний на желудочки сердца, или что-то большее? И почему одно и то же заставляет вибрировать и меня, и этого иностранца по правую руку. Он даже перестал улыбаться своим отбеленным ртом, полным жвачки.
На сцене своя жизнь, такая «другая», далекая, не настоящая. И язык родной для Верди. А вроде, как и понятно все. Без глупого надстрочника над сценой.
Я трепетал, глядя на работу греческого дирижера. А позже, в подсобной, пока помреж варила какао в замызганной кастрюле для вечерней «Кофейной кантаты» Теодор Курентзис, звезда, одаренный юноша-грек, рассказывал мне о своей доброте. Его, в попытке произвести впечатление на малознакомого правдоруба, несло на сентиментальные темы про билеты, которые он бесплатно оставляет в кассе для студентов музыкальных вузов Москвы. Я мало имею терпения, даже перед угрозой обострения отношений с Грецией, и пресекаю его ломанный русский:
- Теодор, ты только что убил на моих глазах все доброе в своем поступке.
Вот почему я, любя музыку, часто презираю музыкантов. Или ценя веру, не ценю ее служителей. Без огульного обобщения, но в подавляющем большинстве.

***
Я не стараюсь преподнести глубинные азы ни в одном из искусств своим малышам, или поставить им профессионально голоса. Мне не нужно специально ориентировать их на творческие профессии. Хотя, если они предпочтут таковые, не встану «на пути у высоких чувств». Я лишь пытаюсь привить им слух, вкус, научить отделять зерна от плевел. Я, как умею, помогаю понимать, помогаю чувствовать, даю возможность трогать и экспериментировать.

***
Нижний Тагил не был добр ко мне с первой ночи знакомства, когда нас, полупьяных высыпали на плац перед зияющими дырами полукруглых окон казарм. Скоро, через день-два, кончилось все, чем можно было дымить. Восемьдесят голодных духов жадно втягивали ноздрями дым сигареты сержанта:
- Кто играет на гитаре? - старослужащий был мелким на рост, но крупным бычью. Он только что снял с кого-то новые сапоги. Свою рухлядь приспособил взамен. Мы смотрели на него, как овцы на мясника. И тут меня кто-то сдал: «Он играет».
- Что играешь? - поинтересовался сержант.
Я перечислил.
- Научишь? - он хлопнул меня по плечу.
Ему никак не удавалось поймать ритм этого пресловутого боя правой руки. Я показал ему все медленно, быстро, фрагментами и целиком. Он злился, я трепетал. Он пробовал еще. Гитара звенела убитой медью и треснутой декой. Я злился.
«Ты что, тупой?» Все на квинтах, раз, два, три. Еще, пробуй. Грани стерлись - дух, старый - какая разница. «Ладно, - наконец спохватился сержант, - Завтра продолжим. Я без тебя прорепетирую. Возьми сигарет. Спасибо».
Так у меня в неведомом Тагиле появился сильный покровитель, почти бог, который всегда благодарит десятком папирос. Мы их курили по очереди, как травку, человек по шесть-десять. И в тот момент мой навык игры на инструменте был самым важным, который можно было иметь для благополучия.

 ***
Хочу ли я снабдить детей всеми возможными апгрейдами для жизнестойкости? Теперь, когда я увидел эту мысль на листе, склоняюсь к позитивному ответу. Но специального прицела нет - сынок, дочки, учитесь, пригодится. Нет. Моя позиция шире утилитарного и пошлого «полезно».

***
- Папа, можно я запишусь на музыку? - голос дочери, преломленный через соты, отягощенный шумом школьной рекреации.
- Да, конечно. Запишись.
Для ребенка существенно важно решить этот вопрос именно сейчас. По телефону. На пике эмоционального порыва. Она прибила меня этим вопросом, не подозревая этого.
- Слышишь, дочка, запишись!
Четверо грузчиков тянут старую «Пензу» на седьмой этаж. Уже почти ночь. Соседи ликуют - первый клавишный инструмент в подъезде. Это так интригует.
Дети не могут дождаться, пока мы вытрем пыль. Бряцают в шесть рук. Мне тоже хочется понажимать, но места просто нет. Так и стоял с тряпкой в руках. Ждал.

***
Я не пытаюсь разрешать детям все. Запрещаю, к примеру, бить по клавишам, проходя мимо инструмента.
- Сынок, ты должен уважать то, что делают твои пальцы! Подкати к пианино стул, сядь, локотки в стороны. И играй. В противном случае - закрой крышку.
Дети свободно распоряжаются папиными гитарами - пробуют бренчать и на шести, и на двенадцати струнах. Иногда я кого-то из них усаживал на колено, и мы били по струнам двумя правыми руками. Получалось интересно. Тем более, что вещный опыт, опыт прикосновения - важная составляющая глобального опыта.
Теперь мы восстановили нашу старую балалайку. Мастер заклеил треснувшую деку, мы расписали инструмент заново - нарисовали Бременских музыкантов, Фунтика, героев мультфильма «Контакт» с этой божественной мелодией, которая очень нравится моим детям. Покрыли балалайку лаком. Теперь у малышей есть инструмент, который легко держать по-взрослому. Пусть играя, учатся зажимать струны левой рукой - как мама с папой.

***
У наших детей есть свое пространство - комната, большой стол для рисования с тремя обособленными рабочими местами, свои ящики в этом столе, свои стулья на колесах, свои детские компакт-диски для прослушивания в машине, свои кассеты и диски с мультиками. Мы с мамой втискиваемся в оставшееся пространство с большой скромностью и тактом.
Я всегда стараюсь узнать мнение детей - ставить ли детский диск в машине, или можно послушать папину взрослую музыку. Радио. Единственное условие - дети должны договориться между собой. Бывает, что мы поем хором, когда надоедает слушать. Едем и поем.
По утрам мы спешим в школу в центре города, и гимн в исполнении Носкова на одной из радиостанций стал для нас некой точкой измерения времени. Вчера нас гимн застал у «Инвертора», сегодня у больницы Пирогова, а позавчера в восемь утра мы только вели младших в сад и едва успели в школу. Ребенок может сориентироваться во времени. Сопоставить время и расстояние, вчера и сегодня. Неожиданно дочь попросила поставить гимн России после школы. Я намотал на ус просьбу и записал ей целый диск с гимнами. Носков, Долина, Лещенко, хор мальчиков-девочек... Не предполагал, что получится так уместно. Слова одни и те же, мелодия одна - а гимны разные. Звучат по-разному. Поговорили с детьми на эту тему.
Позже ребенок заинтересовался разными направлениями музыки. Что такое «попса» и «рок»? Почему папа не воспринимает «попсу»? Мы стали вслушиваться в слова. Вместе. Мне удалось обозначить тему глагольных рифм - качественной и некачественной рифмы, тему образов, сравнений и аллегорий. Через музыку мы вышли на азы стихосложения, причем по инициативе ребенка.

Я не хочу вырастить неформалов с грязными волосами и цепями, не желаю видеть одуванчиков - правильных и пригожих. Но рассказать о многом, о большем - мой долг.

 ***
Дети любят устраивать концерты для родителей. По-серьезному долго репетируют. Это нечто на стыке театра, концерта и балагана - очень забавно. Главное - не забывать хлопать в ладоши и поощрять.
Мы пытаемся бывать на концертах. Слышать живой звук. Не знаю, отложится ли это у моих детей, как у меня - я всю жизнь помню концерт Рихтера, дрезденского квартета, питерских скрипок. Думаю, что понять или полюбить классику, слушая ее на магнитофоне - бесполезно. Я могу включить любимого Рахманинова, но это не принесет никакого эффекта.
Проверено и другое - жалкая попытка Диснея облачить классическую музыку в современную огранку. Ни диск «Фантазия», ни «Создай мою музыку» в нашей семье не пошли. Детям не интересно смотреть на рисованные кривлянья Мауса под музыку Баха.
А вот, не ожидал, балет «Щелкунчик» на новогодние праздники с антрепризой Деда Мороза - «от» и «до», на одном дыхании. Младшая дочь сидела на моих коленях, чтобы видеть сцену, и я чувствовал, как она содрогается в кульминационных моментах.

 ***
Не знаю, что будет завтра. Какие новые моменты и нюансы откроются. Родители растут вместе с детьми. Что придет еще в наши головы - неизвестно. Но одно ясно точно - мы будем слушать музыку...