День памяти репрессированных

        30 октября в России – день памяти невинно загубленных и репрессированных людей в период правления Иосифа Сталина. В этот день на Лубянской площади в Москве у памятного камня собираются с  цветами потомки репрессированных в тридцатые и сороковые годы прошлого столетия людей. Я всегда относилась к этой печальной дате с сочувствием, но не принимала её слишком близко к сердцу, так как в нашем роду репрессированных не было, мы жили в Казахстане, далеко от Москвы и нас, как я считала, минула эта горькая чаша. Однако, меня несколько смущал тот факт, что у мамы близких и дальних родственников было всегда много, и они принимали активное участие в  нашей жизни, а вот папину родню я знала плохо и, когда я спрашивала его про его родителей, он коротко и неохотно   отвечал, что они умерли во время войны. У отца было четыре родных сестры,  и позже, когда мы жили в Саратове, я   близко познакомилась с одной из его сестёр - Татьяной Васильевной и от неё только узнала, что мой дедушка по отцовской линии Тарасов Василий, отчества я его не знаю, был репрессирован в первой волне репрессий, когда он жил с семьёй в Самарской области.
       Когда я спросила своего  отца Тарасова Виктора Васильевича, почему он никогда мне об этом не рассказывал, он ответил, что он не хотел, чтобы я об этом знала, чтобы я где-нибудь не проговорилась случайно,  и чтобы это не повлияло негативно на мою жизнь, учёбу и дальнейшую работу. Он очень меня любил и гордился мною, так как я всегда очень хорошо училась и не доставляла родителям никаких хлопот.
       От папиной сестры я, наконец, узнала  горькую правду. Мой дедушка Тарасов Василий работал бухгалтером, у него была большая и дружная семья, они имели пятерых детей, мал-мала меньше, как говорится. Мой отец, Виктор, был старшим ребёнком, и имел четырёх младших сестёр. Они жили в Самарской области. По-видимому, кто-то из его окружения, подлый человек и негодяй,  позавидовал его благополучию, и написал на него донос. В то страшное время этого было достаточно, чтобы опорочить человека, лишить его должности и занять эту освободившуюся должность самому. Дедушку арестовали, и больше семья живым его не видела. Вскоре и мать уволили с работы, а также выгнали всю семью с пятью детьми  из комнаты, где они жили. Мать боялась, что и её могут арестовать следом за мужем, и что тогда дети её совсем пропадут. Она решила уехать подальше от этого страшного места – в Среднюю Азию, и увезти с собой детей.
         Однако, у неё не было для этого достаточного количества  денег. Она решила взять с собой старших детей – моего отца и сестру его Таню, а троих младших она оставила своей подруге и попросила отвезти их в милицию и сказать, что они осиротели и им негде жить. Девочек забрали и отправили в разные приюты, согласно их возрасту.  Мать добралась с детьми до Ташкента, там как-то устроилась на работу, подкопила денег и через год приехала обратно в Поволжье за остальными детьми. С большим трудом она разыскала их по приютам, и увезла в Ташкент, который стал им второй родиной.
            Дети выросли, работали и учились, отец мой учился на рабфаке и готовился к поступлению в текстильный институт. В этот период он познакомился с моей мамой Валентиной, они поженились, и вскоре родилась я, дочь, которую они, конечно, очень любили. Мы жили в это время в Чимкенте с маминой роднёй, а папа периодически ездил в Ташкент, где он состоял в военкомате на воинском учёте, и каждый год отмечался, его не брали в армию, потому что он учился и собирался поступать в институт. Международная обстановка была в это время очень напряжённой, и в 1940 году, когда отец пришёл в военкомат в очередной раз, чтобы отметиться, его забрали в армию, даже не позволив поехать домой в Чимкент, чтобы проститься с семьёй. Начало войны он встретил на Кольском полуострове 22 июня 1941 года ровно в три часа ночи, когда немцы начали обстреливать наши позиции. Две папины сестры добровольно ушли на фронт, две других работали в Ташкенте на военном заводе, что позволило им как-то прожить эти страшные годы. Но папина мама умерла в Ташкенте от голода,  и когда папа стал уже офицером и смог послать ей первый аттестат, её уже не было в живых. Таким вот образом страшные сталинские репрессии  30-40 годов прошлого века коснулись и нашей семьи, и теперь я воспринимаю дату 30 октября, как и многие мои соотечественники, с чувством глубокой скорби за всё плохое, что довелось пережить нашему народу.На фото -мой отец-ветеран в парке Сокольники ва Москве, где он жил со мной и мамой последние годы.


Рецензии
Алина, спасибо за рассказ. Не обращайте внимание на предыдущих рецензентов - опять холопам великому сталину-грозному-ленину осанну провизжать вздумалось. Давно их на конюшне не секли, соскучились.

Ал Золкин   08.02.2019 20:41     Заявить о нарушении
В России лагерное прошлое это клеймо. У меня мама в 51 ом в лагере Соль Илецка родилась.Так случилось, что на реабилитацию документы подала уже довольно поздно. И вот, мама тяжело заболела и умерла, а через две недели почтой приходит письмо с её реабилитацией. И подписана она ровно в день её смерти - 7 ноября.
Вот такая зловещая штука эти русские лагеря. Люди рождаются в них, всю жизнь живут с клеймом и освобождаются от него только в день своей смерти.

Кирилл Корженко   08.02.2019 20:54   Заявить о нарушении
Очень жаль! Сочувствую вам! Алина

Алина Тарская   09.02.2019 19:50   Заявить о нарушении
Согласна с Вами!

Алина Тарская   09.02.2019 19:52   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.