Cry for love. Между двух огней

Although what you are about to see is a work of fiction,
it should nevertheless be played at maximum volume.
— х/ф «Бар­хатная зо­лотая жи­ла», 1998


      Бу­дучи в при­под­ня­том нас­тро­ении, я выб­рался на ули­цу и, со­бирая на се­бе са­мые раз­но­об­разные взгля­ды, нас­висты­вал од­ну из тех ме­лодий, ко­торые ка­жут­ся ве­сёлы­ми и за­дор­ны­ми – ров­но до то­го мо­мен­та, по­ка не ус­лы­шишь эти же скор­бные зву­ки из чу­жих уст. Мне бы­ло пле­вать на ок­ру­жа­ющих, на сле­пящее сол­нце, которое их явно напрягало, на ве­тер, го­товый выр­вать с кор­нем и унес­ти, как пу­шин­ки, не толь­ко эти жал­кие кус­ты, кри­во тор­ча­щие вдоль до­роги, но и весь Лон­дон. Впро­чем, этот го­род уже дав­но по­ра снес­ти и отс­тро­ить за­ново…
      Я шёл, слов­но ме­ня нес­ли чу­жие но­ги, и чувс­тво­вал се­бя пас­са­жиром внут­ри собс­твен­но­го те­ла. Что-то в моз­гу скреб­лось и кри­чало, и в этом кри­ке сли­лись тре­вога и вол­ни­тель­ное пред­вку­шение. Что-то дол­жно бы­ло про­изой­ти. Ме­ня собь­ёт ма­шина? У этих ан­гли­чан дви­жение не в ту сто­рону, так что не ис­клю­чено. Ме­ня ог­ра­бят? Сом­ни­тель­но, брать у ме­ня всё рав­но не­чего, кро­ме… Ме­ня из­на­силу­ет ка­кой-ни­будь из­вра­щенец? Ну уж нет, ско­рее, это я его…
      В тол­пе мель­кну­ло яр­ко-ры­жее пят­но. Так вот на ко­го се­год­ня чуй­ка сра­бота­ла. Я про­тол­кнул встав­ший в гор­ле ком и ус­ко­рил шаг.
      Дэ­вид был не­от­ра­зим. От од­но­го взгля­да на не­го ме­ня зат­рясло. Он же, слов­но не за­мечая, ка­кое впе­чат­ле­ние про­из­во­дит на «гос­тя из за­мор­ской ко­лонии», неб­режно взял ме­ня под ру­ку и, слег­ка при­тира­ясь бед­ром, стал вык­ла­дывать пос­ледние сплет­ни, стре­ляя гла­зами по слу­чай­ным про­хожим. Пер­вые се­кунд двад­цать я слу­шал, ста­ра­ясь не упус­тить пет­ля­ющую нить его ис­то­рий, но поч­ти сра­зу сбил­ся и прос­то шёл ря­дом, бла­жен­но улы­ба­ясь и всё боль­ше рас­тво­ря­ясь в зву­ках и ощу­щени­ях. Ото все­го это­го – лёг­ких ка­саний, при­ят­но­го уху и на­конец-то не ис­ка­жён­но­го те­лефо­ном го­лоса – внут­ри мед­ленно про­каты­вались вверх-вниз тёп­лые и чуть на­элек­три­зован­ные вол­ны. Не­замет­но и не­навяз­чи­во, как спус­ка­ющи­еся на зем­лю су­мер­ки, этот ры­жий дь­явол сно­ва оча­ровал и за­кол­до­вал ме­ня ка­кой-то осо­бен­ной, од­но­му ему под­властной ма­ги­ей.
      Ког­да он слег­ка тол­кнул ме­ня в бед­ро, зак­ля­тие на миг ос­лабло, и я встре­пенул­ся в не­до­уме­нии:
      — Что, что слу­чилось?
      Дэ­вид зас­ме­ял­ся и ут­кнул­ся мне лбом в пле­чо. Ка­жет­ся, моя прос­тра­ция его по­ряд­ком раз­ве­сели­ла.
      — Гос­по­ди, Джей­мс, я те­бе за бес­плат­но та­кие от­борные сплет­ни вы­ложил, а ты ни чер­та не слу­шал… — он под­нял го­лову и вни­матель­но пос­мотрел на ме­ня сво­ими иноп­ла­нет­ны­ми гла­зами. Ка­залось, что лишь один из них про­низы­ва­юще-го­лубой. Я знал, что это не так, но всё рав­но каж­дый раз об­ма­нывал­ся. Дэ­вид нем­но­го отс­тра­нил­ся и иг­ри­во при­под­нял бровь. Как он мо­жет вкла­дывать столь­ко неп­рикры­той сек­су­аль­нос­ти в та­кой прос­той жест? Нет, он точ­но иноп­ла­нетя­нин. — Я го­ворю, да­леко от­сю­да ты по­селил­ся?
      Я стал бес­по­мощ­но кру­тить го­ловой, пы­та­ясь по­нять, ку­да он ме­ня за­вёл, по­ка я пре­бывал в тран­се. По­няв, что мы сов­сем близ­ко от мо­ей гос­ти­ницы, нер­вно кив­нул в нуж­ном нап­равле­нии:
      — Па­ра квар­та­лов от­сю­да, око­ло то­го.
      — Тог­да идём.
      То, как он при этом ос­ка­лил­ся и об­лизнул вер­хнюю гу­бу, не ос­тавля­ло сом­не­ний в ко­неч­ной це­ли на­шей про­гул­ки. С од­ной сто­роны, ме­ня это нем­но­го нап­ря­гало. Я был в го­роде мень­ше су­ток, да­же в паб ещё не зас­ко­чил ни ра­зу, а ме­ня уже сни­ма­ют. С дру­гой – я был го­тов виз­жать, как мла­денец. Бли­зость Дэ­вида дей­ство­вала оду­ря­юще, и зем­ля по­нем­но­гу на­чина­ла ухо­дить из-под ног. Слов­но че­рез эти лёг­кие ка­сания его же­лание пе­реда­валось мне уси­лен­ным в сот­ни раз. Я чувс­тво­вал, как на­чина­ет на­рас­тать нап­ря­жение и ста­рал­ся ус­ко­рить шаг. Дэ­вид, слов­но же­лая ещё силь­нее раз­за­дорить, при­дер­жи­вал ме­ня за ло­коть и сно­ва за­мед­лял до сво­его тем­па, при­тира­ясь бед­ром ещё силь­нее. Ка­залось, брю­ки на нас дво­их вот-вот вспых­нут.
      Ког­да до вхо­да ос­та­вались счи­тан­ные мет­ры, из тол­пы вып­лыл – имен­но вып­лыл, та­кими тя­гучи­ми и гра­ци­оз­ны­ми бы­ли его дви­жения – сгус­ток со­чащей­ся ядом ть­мы. Од­но­го взгля­да на не­го бы­ло дос­та­точ­но, что­бы ли­шить­ся не толь­ко ра­зума, но и все­го то­го, что ещё ос­та­валось от са­мо­об­ла­дания.
      Чёр­ная, как ночь, коп­на взлох­ма­чен­ных вет­ром во­лос нак­ры­вала блед­ное ли­цо с дву­мя ал­чу­щими про­вала­ми гус­то под­ве­дён­ных глаз. Слу­чай­но взгля­нув на них, отор­вать­ся бы­ло прак­ти­чес­ки не­воз­можно, они ма­нили и при­тяги­вали с та­кой си­лой, слов­но их об­ла­датель был дь­яво­лом во пло­ти. Но это не име­ло зна­чения. Чёр­ные гла­за обе­щали слад­кую пыт­ку, а гу­бы, скла­дывав­ши­еся то ли в улыб­ку, то ли в ус­мешку, – что эта пыт­ка бу­дет дол­гой, и от­то­го она ста­нет ещё сла­ще.
      По­рав­нявшись с на­ми, он как ни в чём не бы­вало об­нял Дэ­вида за та­лию, при­тянув к се­бе поч­ти вплот­ную и раз­вернув на пол-обо­рота, и всё внут­ри у ме­ня пе­ревер­ну­лось и за­пуль­си­рова­ло. Кровь от­ли­ла от го­ловы, нак­ры­вая душ­ной вол­ной и пе­режи­мая кис­ло­род. Ког­да па­рень приб­ли­зил­ся к его уху и что-то ти­хо про­шеп­тал*, я по­чувс­тво­вал, как Дэ­вид ко­рот­ко вы­дох­нул и чуть по­дал­ся к ис­ку­сите­лю. В ту же се­кун­ду та­инс­твен­ный нез­на­комец отс­тра­нил­ся, под­мигнул мне и, пос­лав воз­душный по­целуй, по­шёл даль­ше, слов­но ни­чего и не про­изош­ло. Толь­ко тог­да я по­нял, что всё это вре­мя он не от­ры­ва­ясь смот­рел мне в гла­за. Не в си­лах отор­вать взгляд, я бук­валь­но по­жирал гла­зами уда­ля­ющий­ся си­лу­эт. Па­рень шёл, и тол­па вок­руг не­го рас­сту­палась, слов­но сре­ди них вы­шаги­вало бо­жес­тво. И это бо­жес­тво изящ­но и со вку­сом – по­луч­ше иных де­виц – ви­ляло бёд­ра­ми, за­тяну­тыми в уз­кие брю­ки. Слиш­ком уз­кие, что­бы мож­но бы­ло упус­тить ка­кую-ли­бо часть не слиш­ком-то скры­ва­емой ими фи­гуры. С пле­ча сви­сал, вре­мена­ми ка­са­ясь яго­диц и до­пол­няя кар­ти­ну аб­со­лют­ной по­хоти и раз­вра­та, не­лепый шарф.
      Я про­вожал это не­зем­ное су­щес­тво не­до­уме­ва­ющим взгля­дом, не в си­лах вы­мол­вить ни сло­ва, ло­вя воз­дух пе­ресох­ши­ми гу­бами и явс­твен­но ощу­щая, что ме­ня толь­ко что по­име­ли взгля­дом, и не ме­нее явс­твен­но – что од­но­го взгля­да мне не­дос­та­точ­но. Эта ядо­витая тень как буд­то бы­ла жи­вым воп­ло­щени­ем же­лания и страс­ти.
      Во мне сме­шива­лись про­тиво­речи­вые чувс­тва. С од­ной сто­роны, хо­телось свер­нуть это­му вне­зап­но­му, как чёрт из та­бакер­ки, уб­людку его то­щую шею: ещё па­ра се­кунд – и он увёл бы у ме­ня Дэ­вида, в этом я не сом­не­вал­ся. Па­рень яв­но об­ла­дал ма­ги­ей при­тяже­ния по­силь­нее, чем у са­мого Дэ­вида. С дру­гой сто­роны, хо­телось трах­нуть его во все ще­ли. Но ещё силь­нее – что­бы это он ме­ня трах­нул. Жёс­тко, рез­ко, до искр пе­ред гла­зами. Что­бы вы­бивал из ме­ня дух и зас­тавлял про­гибать­ся и сто­нать под ним, про­ся боль­ше­го. Не­нависть сме­шива­лась с не­обуз­данной, ди­кой по­хотью, за­мут­няя соз­на­ние и ли­шая и без то­го уже ос­лабше­го кон­тро­ля.
      Ес­ли бы ря­дом со мной сей­час не бы­ло Дэ­вида, я бы не раз­ду­мывая сор­вался с мес­та и по­бежал за ним, за этим тем­но­воло­сым ис­ча­ди­ем ада, нап­ле­вав на са­мо­ува­жение и лю­дей вок­руг. В кон­це кон­цов, я все­го лишь аме­рика­нец в чу­жой Ан­глии, че­го вы хо­тите от за­мор­ско­го ди­каря. Об­жи­га­ющие вол­ны под­ни­мались по поз­во­ноч­ни­ку, ко­лючим клуб­ком из­ви­вались в па­ху, и я был бы го­тов умо­лять его и раз за ра­зом бес­стыд­но под­став­лять­ся – лишь бы по­лучить час­тичку люб­ви от это­го те­ла, та­кого ядо­вито­го, но от­то­го лишь толь­ко ещё бо­лее же­лан­но­го. Я бы за­был обо всём на све­те, ес­ли бы толь­ко об­ла­датель этих раз­врат­ных глаз, про­жига­ющих всё жи­вое нас­квозь, поз­во­лил мне от­дать­ся вспых­нувше­му же­ланию. Я бы пол­зал пе­ред ним, как пёс, и умо­лял эти от­равлен­ные гу­бы о по­целуе. Я бы це­ловал его ру­ки, но­ги и всё, до че­го он бы мне поз­во­лил дот­ро­нуть­ся. В та­кие мо­мен­ты я за­совы­ваю своё са­мо­ува­жение ку­да по­даль­ше.
      Но Дэ­вид был здесь, ря­дом, и его собс­твен­ное же­лание очень от­чётли­во упи­ралось мне в но­гу. Он за­пус­тил ру­ку в мой кар­ман, зас­та­вив вздрог­нуть от столь не­ожи­дан­но­го при­кос­но­вения, пос­ле че­го бес­це­ремон­но вы­тащил ключ от но­мера, влас­тно раз­вернул ме­ня в нуж­ную сто­рону и бук­валь­но вта­щил в гос­ти­ницу, лов­ко ма­нев­ри­руя меж­ду до от­вра­щения не­тороп­ли­выми пос­то­яль­ца­ми.
      Ког­да он пин­ком зак­рыл дверь, я ока­зал­ся при­дав­ленным к сте­не и за­был, как ды­шать, всё ещё пре­бывая в сос­то­янии аф­фекта. Дэ­вид сми­нал мои гу­бы, вгры­зал­ся в них и при­тирал­ся к мо­ему бо­лез­ненно но­юще­му па­ху, ед­ва сдер­жи­ва­ясь, что­бы не раз­ло­жить ме­ня пря­мо здесь. Я из­ви­вал­ся и пос­та­нывал, из­ны­вая от не­тер­пе­ния, но ка­кая-то мысль на гра­нице соз­на­ния всё не да­вала по­коя. Ког­да мне на­конец уда­лось ух­ва­тить об­раз, я лег­ко от­тол­кнул Дэ­вида и, тщет­но пы­та­ясь го­ворить ров­ным го­лосом, рва­но вы­дох­нул:
      — На­лей нам что-ни­будь. Я сей­час.
      Прос­коль­знув ми­мо не­го, я за­пер­ся в ван­ной и взял­ся за брит­ву. Тог­да, в ту ми­нуту, это ка­залось единс­твен­но пра­виль­ным ре­шени­ем. В ком­на­те звяк­ну­ли ста­каны, за­тем я ус­лы­шал ти­хий хло­пок, но не при­дал это­му зна­чения. Я был слиш­ком за­нят.
      Вый­дя из ван­ной – гладким, как младенец, и возбуждённым до предела – я был го­тов уви­деть всё, что угод­но, но толь­ко не это. На сто­лике сто­яли два ста­кана с вис­ки. Точ­нее, с вис­ки был все­го один, и он яв­но пред­назна­чал­ся мне. Вто­рой был пуст. В ком­на­те ни­кого не бы­ло.
      Зал­пом вы­пив свою пор­цию, я швыр­нул ста­кан в сте­ну, и он раз­ле­тел­ся стек­лянны­ми брыз­га­ми, ос­тавляя на де­шёвых обо­ях урод­ли­вую кляк­су. Сле­дом за ним по­летел и ста­кан Дэ­вида. Толь­ко пос­ле это­го я за­метил, что под этим ста­каном бы­ла не­боль­шая за­пис­ка. Взяв её тря­сущи­мися ру­ками, я про­чёл:

Прос­ти, дет­ка, но мне прав­да нуж­но бе­жать.
Поз­во­ни мне ве­чером.
ххх   Дэ­вид

      На обо­роте был на­писан но­мер те­лефо­на.
      Я ском­кал за­пис­ку и, швыр­нув её в угол, ис­те­ричес­ки рас­сме­ял­ся. Ку­да Дэ­виду «нуж­но бе­жать», бы­ло яс­но, как бо­жий день. Из нас дво­их я бы и сам се­бя не выб­рал. По­это­му мис­те­ра Джон­са се­год­ня ожи­да­ет го­рячая встре­ча с тем бе­зымян­ным дь­яво­лом, от од­но­го взгля­да на ко­торо­го хо­чет­ся лезть на сте­ну, а мис­те­ра Ос­тербер­га – оди­нокая дроч­ка в ван­ной и уте­шитель­ная бу­тыл­ка. От­сме­яв­шись, я по­доб­рал за­пис­ку, рас­пра­вил её, что­бы мож­но бы­ло про­честь но­мер, и толь­ко пос­ле это­го поп­лёлся в душ сни­мать тя­готив­шее те­перь нап­ря­жение. Ко­неч­но, я поз­во­ню. Иног­да я за­совы­ваю своё са­мо­ува­жение ку­да по­даль­ше.


      — Слу­шаю.
      Это не был го­лос Дэ­вида, и на миг я бы­ло ре­шил, что ошиб­ся но­мером.
      — Не кла­ди труб­ку. Я знаю, что это ты, Джим, и я знаю, что ты ду­мал, что зво­нишь не мне. За­писы­вай ад­рес. Дэ­вид то­же ско­ро подъ­едет.


RF 31 X 2017

__________
Примечания:
* «ice cream taste good in the afternoon, ice cream taste good if you eat it soon» – слова из песни Pink Floyd «Candy and a currant bun».