Глава 24 - Всего лишь человек

Город спал, готовился к завтрашнему дню. Хотя, день уже можно было считать сегодняшним – на дворе стояла глубокая ночь. Белая, но не как в Петербурге, а из-за снега. Я в своей жизни редко видел такое – белая, затянутая снегопадом улица без единого намека на внешние источники света. Даже луны не было – настоящий, свежевыжатый белый мрак.
Наш новый знакомый – мигающий фонарь, устал от жизни такой и окончательно погас. Только отголоски света с улицы Спартака были единственным, что говорило о городе. Только они говорили, что мы не погрузились во тьму и пустоту.
Рядом появился еще один огонек – Виктор зажег сигарету, будто соблазняя меня последовать его примеру. Курить хотелось безмерно, но не хотелось стрелять сигареты у Виктора, который молчал всю дорогу, глядя куда-то в пустоту.
Сказать, что рассказ его и Павла Семеновича меня шокировал – не сказать ничего. Орден, искривление пространства (иначе как назвать подмену пистолета в режиме реального времени и секундное выведение яда из организма?? Только наркоманией или сном!), мыслечтение, все описанные события – все это никак не могло вписаться в жизнь простого студента. Это не та вселенная, черт возьми! Что за мысли летят через голову? Не понимаю, не готов к этому. Даже Аня отошла на второй план после такого, и я начинаю ненавидеть себя за это. Надо поговорить, хоть отпустить накопившееся.
- Виктор?
- Ась?
- Ась??? Ты сейчас серьезно? После всего этого – АСЬ???
- Всего этого… Ты из всего этого видел лишь «это самое» и «ну типа это». Всего, он говорит…
- Хорош стебаться! Мы поговорить с тобой должны!
- Должны – не совсем правильное слово.
- Ой, ну простите – Во мне просыпался цинизм – я и забыл, что вы с Денницей свободны от судьбы, жизни, бога, сколько их там, и никому ничего не должны, сверхлюди хреновы.
- Быстро учишься. – Виктор ухмыльнулся.
- Учусь? Язвить-то? Это я и без вашей эзотерики неплохо умею. Тем не менее – давай продолжим разговор. Ты ж сам хотел со мной поговорить.
- Вот теперь захотел, когда ты, Стас, начал думать головой и отпустил свои студенческие эмоции. Начинай.
- Что начинать?
- Погорячился я с «начал думать головой» …
- Урод…
- Я все слышу. Ладно, все равно идем медленно, телефоны сели, а до ближайшего лежбища таксистов далеко. Что ты хочешь еще узнать?
- Ну… Как это происходит? Ваша манипуляция вероятностью, освобождение или что это такое. Как это возможно объяснить?
- Никак. Следующий вопрос.
- Хватит издеваться уже!
- Никто над тобой не издевается. Это действительно никак нельзя объяснить. Пойми, мы всего лишь люди и многое недоступно для нашего понимания, даже то, что мы можем применить. Например, ты. Ты живешь, знаешь, кто ты, как зовут, как ходишь, говоришь, но понятия не имеешь, почему ты – это ты. Почему ты родился собой, а не любым другим человеком. Почему именно это тело, эта личность. Мы не можем этого понять, но спокойно живем с этим. Спокойно – до тех пор, пока не начинаем задумываться. Например, возьми сороконожку.
- Я знаю этот пример – если она начнет думать, как она ходит – она не сможет ходить.
- Правильно. Также и наша жизнь, и то, о чем ты спросил. Никто не сможет тебе этого объяснить. Мы с тобой слишком глупы, чтобы хоть примерно это понять.
- Ничего не понятно.
- Ладно, не мы с тобой – только ты.
- Да задолбал!
- Шучу.
- А как хоть это проявляется?
- Как то, что называют пятым измерением.
- Чего? – Да он издевается – Пятое? Еще четвертое не открыли!
- А чего его открывать? Четверное – это время. Есть много концепций, что каким является, но я стараюсь придерживаться этого. Но если говорить о пространстве без привязки к времени, то да – оно четвертое.
- И как это происходит?
- Ты в Сегу играл?
- Конечно. А при чем тут это?
- О, еще как причем. Вот смотри: живет Соник в своем игровом мире. Или Марио, например. Их мир двухмерный, существующий в одной плоскости. Марио идет и видит стену. В его мире он должен ее перепрыгнуть, хотя в нашем ее можно было просто обойти. Но двухмерное пространство, в котором он живет, не позволяет ему не только обойти стену, но и представить наличие третьего измерения. Он не способен его осознать, и, если в его двухмерном мире появится трехмерная фигура, он будет видеть лишь ее двухмерную проекцию. Также и у нас – мы не можем осознать измерение на ступень выше нашего понимания. Если перед нами появится четырехмерная фигура, мы не увидим ее такой, какая она на самом деле. Только ее трехмерную проекцию. Читал про парадокс гиперкуба?
- Что-то слышал…
- Этот парадокс иллюстрирует попадание четырехмерного объекта в трехмерное пространство. И то, о чем ты спросил с самого начала, связано с этим парадоксом, но наоборот – если в четырехмерное пространство поместить трехмерных существ, то есть нас. Мы не осознаем его таким, какое оно есть. Но такие, как я, Денница, Шниттер, к этому приблизились. Еще не осознали, но можем частично применять.
- Охренеть…- Большего я сказать не смог.
- Да я сам в шоке был тоже.
- А как этому…Ну, учатся?
- Осознание приходит само по себе, с нектаром.
- Это та самая хрень, которой людей поили в секте? И она реально работает? И что в нее входит?
- Этого никто не знает. И работала она далеко не со всеми.
- Я понял, что через Церковь в Орден попадали лишь те, на ком сработало. И много членов в Ордене? Пять? Десять?
- Почти шестьсот было на момент гибели Шниттера.
- Шестьсот???
- Да. И, сдается мне, смерть Шниттера мало что решила с Орденом. Раз он действует с новым лидером. Я, когда ко мне вернулась память, помнил троих – себя, Шниттера и как раз лидера. Но сейчас, когда воспоминания более-менее пришли в норму, я вспомнил о таком количестве адептов. Когда проводилось расследование, никто даже примерно не предполагал, что их так много. Все думали – не более десятка, включая простых работников. Но глава остается неизвестным.
- Известным. Мы же про Жнецова догадались. Слишком много аргументов.
- Уверен? Перевод фамилии и участие в деле – это много аргументов? Я так не думаю. Слишком просто все.
- Ну а кто это тогда? Кто дал ложные сведения о численности? И почему ты не говорил о масштабах на следствии?
- Насчет масштабов – сам подумай. Если я бы указал тогда на всех или хоть кому-то обмолвился – всем участникам расследования пришел бы каюк. Расследование для членов ордена – необходимая жертва. Насчет лидера или, если угодно, Мастера - я бы тоже хотел знать. Может быть кто угодно – очень много власть имущих состояли в этом Ордене.
- В нем были и возможно есть чиновники???
- Да, причем областного уровня. Ну…областной прокурор, глава города, губернатор точно.
- Блин…Встряли так встряли, раз уж мэр, губернатор…Я в шоке. Аня-то как там могла оказаться?
- Стас, возможно, Аня не состояла в Ордене, а сошла с ума на этапе инициации. Это объясняет ее странную смерть и поведение.
- Но как тогда она передо мной не палилась? К тому же, Жнецов сказал, что ее убили.
- Этого я не знаю. Еще раз соболезную тебе, Стас.
- Спасибо. Вот мы и пришли на стоянку, поеду я домой. Спать охота. Давай завтра созвонимся днем, еще многое надо обсудить.
- Хорошо. Давай езжай, доброй ночи. И Стас – возьми сигарету. Знаю, что хочешь.
- Спасибо.
- Уж на здоровье! – Виктор криво ухмыльнулся, издал смешок, развернулся и пошел в противоположную от меня сторону.
Я закурил. Тяжелый дым медленно, будто воюя со снегом и воздухом, опускался под ноги. Горечь табака во рту казалась сладкой, а глаза сами по себе наливались слезами. Осознание приходит медленно и больно. Аня умерла, нам предстоит практически война, и в глубине души я понимаю, что ничего нельзя сделать, нельзя наказать виновных, слишком силен противник. Но если Жнецов правда имеет отношение к Ордену – нужно найти людей, которые смогут привлечь его к ответственности. Я верил ему. Я всем верил…
Нельзя доверять. Человек по своей сути существо, не заслуживающее доверия. Доверяя, что все хорошо, я потерял Аню. Доверяя, что делаются хорошие дела, я потерял Женю. Стоит ли доверять Виктору? Нет, только слушать. Больше никакого доверия. Даже себе – тело легко может обосраться тогда, когда этого ждешь меньше всего. Мне остается два варианта – забыть про все, как страшный сон и жить, как жил. Или же наказать убийц Ани, все узнать и разбиться в лепешку, но добиться справедливости. Первый вариант отправляется в топку – Аню нельзя забывать, и ни в коем случае нельзя бросать Кристину на произвол этой поганой жизни. Бедная, как же она сейчас? Спит ли? Как чувствует себя? Как будет жить? Я должен выбрать второй вариант!
Серая «Лада» стояла ближе всех и ждала своего пассажира. Сейчас им буду я. Назвав адрес и расплатившись, я тупо уставился в окно, наблюдая, как снег мешают с грязью дорожные службы. Скоро город начнут готовить к Новому году, зима вступила в свои права, а наш мэр получит пару процентов к рейтингу за украшение центральных улиц. Интересно, если он в Ордене – может ли он украсить город простым щелчком пальцев? Или он использует свой новый дар лишь ради корысти, денег и светлого будущего? Хотя, справедливости ради отмечу, что на фоне предыдущих он действительно немало делает для города. Верно говорят – людей, полностью плохих или хороших, не бывает.
Или губернатор. Он и до своего избрания был далеко не бедным человеком, и ему просто без надобности воровать. Единственное, что он хочет – оставаться на коне и не испытывать кризисов. Так он распорядился своей жизнью с помощью нектара – продлил срок своей успешности. Не сказать, что это плохо, но, в большинстве своем, другие члены ордена, используют свободу от судьбы не во благо, а ради своих карманов.
Однако явно не все члены ордена – плохие люди. Наверняка есть и те, кто используют дар правильно – ради других людей, кому такое не доступно. Ради добрых дел.
А как бы я действовал? Можно ли менять чужую жизнь? Можно ли этим побороть смерть, победить смертельные болезни? Смог бы я отомстить? Не знаю, как бы я поступил… Виктор вроде остался человеком, пусть и совершил преступления. Я бы превратился в него? Может, вообще сошел бы сума? А может – ничего не произойдёт? Ни к чему такие мысли сейчас – ведь этого не будет никогда…
Ловлю себя на мысли, что за один день стал куда жестче и черствее, чем раньше. Ко мне в гости пришел подлинный цинизм, и то, что я принимал за него раньше – простое ребячество. Настоящий цинизм – равнодушие к морали. И сейчас она перестала быть нужна. Циник – тот, кто принял жизнь без масок, а не тот, кто показывает себя равнодушным к ней. Жаль, что взросление – такая тяжелая штука.
Интересно, кто все-таки сейчас возглавил орден и стал Мастером? Судя по адептам – шишка должна быть знатная, покруче губернатора с прокурором. И ведь никто об этом не знает, и расследование двух-трехлетней давности легко могли прекратить. Значит – не боятся, что Орден может пасть и не хотели привлекать внимание к себе, понимая, что с них взятки гладки. Умно, ничего не скажешь.
Блин, у них полная власть над судьбой! Они могут делать все, что захотят! Это многое объясняет в российской действительности. Зачем им коррупция, когда они без всяких взяток строят свою империю и богатеют по щелчку пальцев?! И как с этим бороться? Да никак – ты борешься с мздой, а они сидят во главе угла и смеются! Я сам невольно усмехнулся. Начинаешь по-другому смотреть на новейшую историю – устроили дефолт, стали счастливее, угробив простых людей. Шучу, разумеется, но вдруг – нет? Глава государства у власти восемь лет и просидит еще минимум пятнадцать. И дело тут вовсе не в нектаре. Нектар – катализатор человеческой сучности, а судьба умеет смеяться над теми, кто ее не контролирует. Хотя вдруг Он тоже его пил? Что ж, тогда он вечен, а нам п****ц.
О чем я? Глава государства состоит в провинциальной секте… Бред собачий. Виктор говорил о четырехмерном пространстве, в котором живут трехмерные цари мира. Сама жизнь этой страны – нектар, выпитый временем. Вероятность шутит и манипулирует сама собой, иначе как объяснить, что при падении уровня жизни населения, риске изоляции, процветающей коррупции и, как видно теперь, свободы над судьбой у власть имущих, рейтинг власти продолжает расти вопреки всем законам логики? И это еще цветочки – когда режим слишком засиживается в своем кресле – он становится все более жестоким. Вместо рыночных законов Смита приходят правила Оруэлла
Что-то я увлекся… Цинизм, каким он должен быть. Мысли о мистике сочетаются с политикой. Мысли о погибшей любимой ушли на второй план. Что, твою мать, с тобой происходит, Стас??? Осознание? Принятие? Сумасшествие? А может – ты уже умер, и все это – предсмертная агония? Последний вариант мне нравится больше всего…
Сколько времени прошло с момента ухода Виктора? Мне показалось, не менее часа, но на деле прошло минут десять. Мы подъезжали к дому.
Хлопья снега ложились на стекла машины, одиноко крадущейся по ночным улицам. Мысли, устроив бунт в моей голове, решили покинуть меня, оставим один на один с образами заснеженной провинции. Я напрочь забыл о плейере. Прости, друг – ты всегда помогаешь мне справиться с самим собой. А я тебя забыл включить в момент, когда мысли просили дать им внешний раздражитель.
Включаю. Нет, не хочу эту песню. Эту тоже. Эта вообще не понимаю, откуда взялась. А эта у меня откуда? Я же не слушаю рэп! Как она тут очутилась? Что-ж, интересно… Стоит послушать… Ассаи – Остановка. Как я понял – совсем свежий трек.
«Я заливаю в себя, чтобы забыться,
Это цена, чтобы не рыться,
Это не больно, это не горе,
Это не повод, чтобы уйти в море,
Скажи, если я не приду, что ты подумаешь?
Это не более чем на два дня,
Просто остановиться: не дойдя, не дойдя, не дойдя».
Будто Аня обращается ко мне в этой песне. Правда, в чуждом стиле и мужским голосом, но это не главное. Главное – суть. Остановиться, не дойдя. Что я подумаю? Это риторический вопрос. Не более, чем на два дня… Потом я тебя снова увидел. Прощаясь. Так много новых смыслов появляется в песнях, когда ты пропускаешь их через события своей жизни.
Приехали. Короткая дорога от такси до подъезда заняла вечность. Время – забавная штука. Течет, летит, ползет, лечит, убивает, рождает, отбирает надежду и снова заставляет надеяться.
Автобус, дверь, лифт, снова дверь, квартира, в которой уже давно все спят. И я – выпивший, избитый, морально изнасилованный и страшно желающий оказаться в своей постели. А потом – проснуться и осознать, что все произошедшее – лишь нелепый сон. Да-да, надейся, Стас, надейся. Проснешься – будет новый день со старым дерьмом в расписании.
Не помню, как, не включая свет, разделся и лег, не разбудив Диму. Завтра – пары, а я не готовился к гражданскому процессу. Соболева меня убьет… Да пофиг, что мертво – не сдохнет. А еще чувство юмора не помешало бы подтянуть.
А вот в 2004 были выборы, и я думал, когда смогу поучаствовать – я сумею сделать страну лучше. Такой был наивный. Всегда, даже сейчас я наивно полагаю, что смогу с помощью Виктора, Денницы и следаков найти и наказать убийцу Ани. Ведь, если подумать – ничего не получится, если он, виновный, сам этого не захочет. За ним – власть в истинном смысле этого слова. Так всегда перед сном происходит – беспорядочные воспоминания, рассуждения, слова занимают голову и отправляют в твою личную реальность.
Я стоял на улице в Заволжском районе вместе с Виктором и Жнецовым. Они смотрели друг на друга с чистейшей ненавистью и, казалось, жаждут крови. И говорили:
- Язычник, ты все еще в это веришь?
- Разумеется. Игдрассиль же. Истинная суть моей веры.
- Да? Тупо это. Ты круто развел нас всех. Я аж поверил. А тебе ведь хотелось грохнуть своего мастера и занять его место. Даже фамилия подходящая. Но девочку-то? Зачем?
- Ты про Анну? Ха! Когда твои адепты бунтуют и хотят убрать твое же начало – ты будешь сидеть сложа руки? Не у меня тупо, Виктор!
- Ты продолжишь идти по головам?
- Конечно! Вот тебе головы!
Жнецов из ниоткуда достал большую дорожную сумку и поставил перед собой
- Вот тебе Анечка! – голова Ани упала к ногам Виктора, измазав кровью ботинки, почему-то белые. – Вот тебе дядя Паша! – голова Денницы шлепнулась следом, а меня основательно парализовало. Я не мог делать ничего, кроме как смотреть. – Вот тебе Женечка, вот тебе Генрих! Кристиночку лови! Кто там еще… - Жнецов смеялся диким, самым страшным смехом, что я слышал в своей жизни. – На тебе Свирского! Ашотика не забудь! О, еще Артем есть! И специально на десерт – маленький мальчик Дима. – Жнецов повернул голову ко мне. – Но это, Стас, скорее тебе голова нужна. Держи!
- Я убью тебя! - Виктор говорил железным, безжизненным тоном. – А потом расчленю и трахну труп!
- Я знал, что в твоем вкусе. А Стас ничего сказать не сможет. – Внезапно картинка сна пропала, оставив лишь звук и сильное головокружение. – Потому что голова Стасика у нас с тобой будет на сладенькое. Лови!
…Как я заколебался уже просыпаться в холодном поту! Хорошо хоть не среди ночи! Часы показывали 8:30 утра, значит родители и брат уже ушли. Надо бы позавтракать.
Утро быстро летело, подгоняя меня в отдел. Разумеется, туда идти сподручнее, чем институт. Блин, Стас!!! Ты забыл, к кому идешь?! Только не подавай виду! Жнецов – лишь твой руководитель практики, не глава секты, не убийца – просто следователь. Успокойся – ничего не происходит, нет прямых аргументов. Сон (долбанный сон) тоже надо забыть.
Остановка. Снегопад, видимо, не прекращался с ночи – замело дорогу, тротуар, весь транспорт полз, а не ехал. Ну ничего – не буду торопиться – конкретного расписания у помощника следователя не предусматривалось. Спокойно подожду автобус, а то маршрутка может и не проехать.
Я слегка зевнул, повернул голову налево и увидел свою случайную знакомую, с которой крайне неприятно закусился и нагрубил почем зря. Она все также раздает листовки своей…как ее там… «Авроры».
- Привет. – Я сделал шаг в ее сторону. – Извини меня за тот случай.
- Привет. Какой случай? Я не помню.
- Ну когда ты мне листовку дала, а я тебе нагрубил.
- Нет, тебя я помню. Не помню грубости просто. Если я на каждого хама буду обращать внимание, я сойду с ума! А в промоушне надо быть адекватной. Люди смотрят там, и все такое.
- Хм, хороший подход.
- А то! Я Алена, кстати. Нередко тебя тут вижу.
- Стас.
- Приятно познакомиться, Стас. А теперь – иди. Твой автобус едет.
- А…А откуда ты знаешь, что это мой автобус?
- Пффф! Я же говорю – часто тебя тут вижу. Давай, до встречи, глядишь увидимся еще.
- Пока.
Интересная девушка. Признаюсь, когда она сказала про автобус, я вспомнил Денницу. Это уже попахивает паранойей…
Хорошо, что автобус оказался полупустым, что для этого времени суток довольно редкое явление. Кондуктор, поездка, парк перед отделом. Незначительные события в последнее время стали происходить совсем незаметно.
Курить хочется… О! Ботвинников стоит! Надеюсь, не отругает.
- Дмитрий Эдгарович, доброе утро! Можно у Вас сигарету попросить?
- Привет, Стас. Можно хоть две. Но дам одну. Зажигалка есть?
- Да. Благодарю.
- Да пожалуйста. Как там ваше расследование на троих продвигается?
- Да вроде что-то двигается. – Я пожал плечами. – Информации мало.
- Слушай тогда. Я полистал дело и обнаружил, что вы не назначали почерковедческую экспертизу записки. Образец почерка есть?
- Вроде есть. Я передам Жнецову.
- Не надо уже – я уже сказал ему. Докурили. Ты идёшь?
- Да, пойдемте.
Заместитель начальника отдела придержал дверь, пропустив меня вперед и вошел следом. Коридор, дверь, кабинет.
- Доброе утро господа!
- Стас какой-то подозрительно довольный с утра, не находите, Дмитрий Алексеевич?
- Вы совершенно правы, Александр Эдуардович! Сударь подозрительно весел! Ладно, шутим. Привет, Стас!
Сладкая следственная парочка поприветствовала меня, мы пожали руки, и я сел на свое импровизированное место – маленький стол с допотопным ноутбуком.
- Сань, дай мне дело Ани.
- На столе бери. Записку хочешь глянуть?
- Да, о чем вчера говорили. Слушай, ты говорил про командировку – куда ты поедешь?
- В Питер, на усиление. Там дело странное – убийца появился. Всех своих жертв потрошит и расчленяет. Вот им и потребовалась помощь.
- Провинциального следака?
- Сейчас обидно было. Запрос в управление пришел, они меня отправляют. Еду я через четыре дня. Ну что там с запиской? Есть что-нибудь, как ты сказал, «между строк»?
- Не вижу ничего, даже с твоим этим фонариком. – У меня в руке находился ультрафиолетовый фонарь. – Но почерк очень странный. Недаром их шеф говорил о необходимости экспертизы. Вроде почерк не Анин, но знакомый мне.
Б***ь!!! Сука на хрен!!! Е**ть п****ц!!! Мат звучал у меня в голове, но перед ребятами я старался сохранять спокойное выражение лица. Записка была написана почерком Виктора! Я видел его тетрадь и знаю, о чем говорю. Да, он слегка изменен, но узнаваем. Надо срочно выйти из кабинета и сфотографировать записку. Или в приемной копию снять, но не при Жнецове. Виктор все мне рассказал, показал и дал пищу для ума. Но записка написана его рукой и вызывает обоснованные подозрения. Виктор и Александр... Два человека, на которых можно подумать в первую очередь. На Саню указывает только фамилия и вовлеченность. На Лурье – записка. Но его вполне могли подставить. Он был в Ордене, и его почерк им известен. К тому же удобно все валить на человека, на которого и так, по мнению непосвященного обывателя, указывает все.
Я вышел из кабинета и направился в приемную. Надо действовать быстро, скорее снять копию, вернуться в кабинет и положить ее в дело… Готово!
- Сань, Дим, я тут вспомнил – у меня в институте сейчас должна быть контрольная, а я тут. Разрешите идти?
- Приколист… В армейку ты еще успеешь сходить.
- Спасибо. После обеда вернусь.
Я быстро выбежал из отдела. Институт…Ага, как же! Пальцы с огромной скоростью искали телефон Виктора. Вот уж теперь необходимо поговорить. Гудок, еще гудок.
- Да, Стас!
- Вить, срочно надо увидеться!
- Мы же к Жене с тобой ехать собирались…
- Это терпит. Срочно!
- Да что случилось-то?
- Приеду – расскажу! Это не по телефону!
- Хорошо. Едь к гостинице «Сенатор», я тебя встречу.
- Еду.
Не помню такого, когда мне приходилось бежать на остановку. Но ноги, застревая в свежем снегу, несли меня сами. Что там до «Сенатора» едет? Вроде, пятая маршрутка подойдет. Вот и она! Спасибо, жизнь, за старую «Газель»!
На часах было 11:30. Блин, вроде смотрел на них минут десять назад – было 9:30! Вот и верь ощущениям после такого.
Маршрутка ехала очень быстро. Не знаю, успею ли я послушать песню за время поездки. Пожалуй – да, короткую успею. Поддамся новым веяниям, и включу Стигмату.
«Сентябрь горит, убийца плачет,
Но он не мог поступить иначе!»
Ссссука!!! Да они издеваются! Конечно, уже не сентябрь, а декабрь, и листья на ванильных фоточках сменились снегом, но блин! Почему я все время включаю песни, которые издеваются над ситуацией?! Конечно, группа не виновата, но осадок остается.
Моя остановка. Это – «Сенатор»??? Неплохо Витек устроился…
А вот и он – стоит тут, курит, расслабился. Казалось, его вообще ничто не волнует, он живет в свое удовольствие. Редко встретишь людей, внешность которого настолько обманчива.
- Ты, Стас, что – сел на сковородку? Резко так позвонил – даже посрать спокойно не дал!
- Извини, дело срочное.
- Видимо, очень. Пойдем.
Убранство гостиницы смотрелось дорого, но стильно. Золотое оформление соседствовало с кирпичной кладкой. Кажется, это называется Лофт. Они явно опередили свое время.
Номер Виктора находился на третьем этаже четырехэтажного здания. Щелкнул замок, и…НИХРЕНА СЕБЕ? С деньгами у него явно проблем нет.
- Рассказывай.
- Пойми правильно, только. Я помню твою тетрадку, помню и почерк. Смотри. – Я протянул записку. – Будто тобой написано.
- Да, действительно. Очень качественно скопировано.
- Но я не думаю, что это ты. Мне кажется – это подстава. У тебя нет никакого интереса писать это.
- Верно. Странно все это…Я, когда вернул память – разные мысли шли в голову. Помнишь мои слова о численности, о масштабах?
- Разумеется.
- Так вот – мне кажется, у меня были ложные воспоминания. Будто промыли мозги. Я помнил об эффекте нектара не то, что нужно, а лишь то, что успешно инициируются единицы. Да, в процентном соотношении это так, но не в абсолютных показателях. Короче – мне влезли в голову!
- Кто вообще это мог сделать? Денница?
- Точно не он.
- Ты настолько уверен в нем. Но при этом не знаешь других людей, способных провернуть такое с тобой.
- Это Мастер. Других вариантов нет. Сделал дистанционно. К тому же он стер себя из чьей-либо памяти.
- И Павел Семенович не может быть Мастером?
- Гарантирую – нет.
- Я тебе верю. Что скажешь о записке?
- Так…Давай по тексту. «Я вынимаю иглу из фотографии» … Этого не понимаю. «Тяжело, больше так не могу» … Ну это стандартная фраза. «Из раза в раз». Это говорит о каком-то повторяющемся действии. «Хватит, я не хочу, чтобы он мной владел». Это про Мастера, других вариантов нет. «Но он – это и я» … Как и любой член Ордена, Аня считала себя зависимой от Мастера. «Он должен умереть». Если ее убили, эту фразу я ничем объяснить не могу. Будь это суицид – я бы понял, что, убив себя, она думала, что убьет и его. Так хотя бы логично. Но убийство… Не понимаю. «Простите». Это обычное завершение записки. Что мы имеем? По факту – ничего, кроме подчерка.
- Я тоже не могу ничего понять. Может, подумаем, зачем вообще эта записка написана? Ее написали подчерком человека, который официально мертв и которому снесли память и выдали за брата, оставив в подворотне в виде бомжа. Значит, сомнительно, что тебя так хотели подставить… Бошка кипит.
- Судя по содержанию текста, его автор как раз Аня, но подчерк мой.
- Почему Аня автор?
- Когда оставляют фальшивую записку, в ней обычно пишут либо «прошу никого не винить», либо делают намеки на того, кого винить следует. Составлять мудрёный текст, написанный будто кодом при написании фальшивой записки, не станут. Вывод – записка настоящая. Тогда вопрос – зачем мой подчерк?
- Вы не были знакомы?
- Нет. Она, видимо, пришла в Орден, если вообще пришла, намного позже меня. И еще – думаю, ты должен знать – я видел ее ночью до гибели, и видел мощную красную вспышку в окне на первом этаже ее дома.
- И ты говоришь об этом только сейчас???
- Возможности сказать раньше не было. Короче – у нее в руках была штука, похожая на свечу, и она была, как зомби. Будто в трансе. А вспышка, по словам Денницы, происходит при вероятностном разрыве.
- Эти вспышки часто видели…
- Значит, она часто ломала поток и пыталась сломать чью-то выстроенную линию.
- Погоди, а линия жизни считается?
- Да. Ты гений! Она этими вспышками пыталась убить Мастера! Точно! Но это означает, что она либо била наугад, либо знала, кто это.
- И записка, написанная твоим подчерком – подсказка? Кто может помочь с этим, типа?
- Аня меня не знала лично. Но явно была в курсе истории со Шниттером. Как я думаю – часто делать то, что она, сможет далеко не каждый из членов Ордена. Значит, узнать меня для нее не составляло труда! Сильная девочка!
- Значит, правда подсказка. И фотографии тоже. В сухом остатке – мы сейчас с тобой узнали, что Аня была сильным членом ордена, знала нынешнего Мастера, понимала, что эта секта – зло. Мне при этом не только ничего не рассказывала, но и не подавала виду. В итоге, находясь с Мастером на весьма близком расстоянии, она захотела покончить не только с ним, но и, судя по всему – с орденом. Предприняла несколько попыток и в конечном счете обнаружила себя. Понимая, что в одиночку она покончить с заразой не сможет, она написала эту записку и дала подсказки. И знала, что силы несоизмеримы, и она скоро может погибнуть. Но вот сами подсказки явно не рассчитаны на случайных людей. Твой почерк, фотографии в комнате – это как паззл.
- Полностью с тобой согласен. Но фотографии? Ты о них говорил?
- Не помню. У нее в комнате висит много ее фотографий с иглой во лбу. Видимо, это тоже имеет посыл. И в записке про это было…
- Значит, надо смотреть фотки. Они в материалах дела?
- Да. Но одно фото оставалось в квартире, когда поминки были. Я тогда с ума съехал. Мне показалось, что оно все в крови. А для всех оно было нормальным.
- Либо ты тогда устал, либо снова мистика. Скорее всего – первое. Но почему следак его не забрал?
- Не знаю. Может забыл, может, посчитал несущественным.
- Как они были прикреплены? Хаотично?
- Да, никакого порядка в их размещении не было. Как поступим?
- Если ты сегодня пойдешь в отдел – посмотри фотографии. А сейчас поехали к Жене.
- Шутишь???
- Нет. Мы же договаривались. Да не ссы. – Виктор улыбнулся – Пусть мы и едем к твоей бывшей, это не относится к делу. Поехали.
- На чем поедем?
- У меня есть машина.
- Какая?
- Черная Инфинити у входа.
- Охренеть…
Живут же люди. Я понимаю, что Виктор стырил деньги Ордена, но зачем так откровенно их палить??? Хотя возможно, что он купил ее и до тех событий.
- Машина была конторской, технически, она не моя, Стас. И не переживай – твои мысли я не читаю, просто реакция предсказуемая.
Поехали. Виктор вел машину очень аккуратно, будто бы любя. По пути мы не разговаривали – каждый думал о своем. Он, судя по всему, о брате и плане действий, а я о фотографиях и общей картине преступления. Записка, текст и символ на ней, фотографии. Как это все сопоставить? Даже не представляю. Хочу случайность. Чтобы случайное событие – раз – и дало ответы на все вопросы.
Сейчас мы едем к Жене, и я волнуюсь до дрожи… Как себя вести? Что говорить? Что она скажет нам? Будет ли визит полезным? Надеюсь, что она и есть – наш счастливый случай. И вот что странно – я думаю о ней лишь как о источнике информации, не как о девушке, которую когда-то любил. Тогда почему меня трясет? Не могу понять… Возможно, как увижу – мое мнение поменяется.
- Чего завис? Приехали!
- Быстро… Это что за район? Я тут не был ни разу.
- Вагонники. Они тут живут, вот дом. Тяжело было их найти.
- Напомни, кем работает Женин папа?
- В момент нашей последней встречи он был предпринимателем. Сейчас – не знаю. Стас, ты видишь людей около дома?
- Вижу. Неслабые такие шкафчики. На нас смотрят.
- Да… Кто это могут быть? Охрана? Или враги…
- Пока не выйдем – не узнаем.
- Воронов, что я слышу?! Рвение в бой?! А где мямля, которую я видел вчера?
- Заткнись. У тебя есть оружие?
- Оба моих пистолета утрачены. Остались только руки. Готов подраться?
- Нет. Но пойдем.
У дома было четыре человека в одинаковой одежде, явно недружелюбного вида. Мы старались держаться максимально уверенно, но у меня это не очень хорошо получалось. Виктор же шел расслабившись, уверенно, но при этом максимально сосредоточенно.
Один из незнакомцев окликнул нас.
- Вы кто такие? Стойте!
- Стоим. – Сейчас Лурье точно начнет острить. – Какое второе желание?
- Я спросил – кто вы такие?
- Мы к Астафьевым пришли в гости.
- Не знаем таких. Проваливайте.
- Что-то не хочется… Лучше ответьте, кто вы сами такие?
- Не твое дело.
Секундной паузы хватило для оценки обстановки. Четыре бугая, без огнестрельного оружия, из которых один (с которым говорили) без всего, двое с дубинками и один с кастетом. Телосложение у каждого, как у пауэрлифтера. И все подтягиваются к нам. Резюмирую – нам кранты…
Разговор Виктора с качком завершился попыткой последнего скрутить руки, в то время как второй и третий быстро приближались ко мне. Точно, кранты… Но вдруг Виктор сделал пару легких движений руками и его неприятный собеседник лежал без сознания.
Я попытался отступить, но не успел – получил дубинкой в плече и довольно болезненно был опрокинут на землю. Попытался вырваться – бесполезно. Пять секунд… Никакого физического воздействия на себя больше не ощущаю. Огляделся по сторонам. Четыре незнакомца лежали без сознания в разных позах. Виктор держался за голову, пытаясь остановить кровь. Попало…
- Ты как, Стас?
- Я? Мне дали п***ы, вообще не напрягаясь! Как ты их вырубил всех? Это дар?
- Это армия.
- Охереть.
- Давай вон с тем побеседуем!
- Вить – еще машина едет!!!
- Б***ь! Не паникуй. Повторяй движения за мной. – Виктор поднял руки.
- Хорошо…
Что он творит? Скорее всего, это подкрепление к горе-качкам. Возможно, что с более серьезным оружием. Точно. Вышли, с пистолетами и направили на нас. Все. Теперь мы умрем. Смешно.
- Мордой в землю! Оба!
- Ложимся, мужики! Вы же не менты, верно?!
- Менты себя долго ждать не заставят. Полежите пока.
- Вы охраняете дом? – Я решил включиться в разговор.
- Это вам, уважаемые, знать не нужно. Вы раскидали четырех подготовленных людей. Вдвоем.
- Вы куда более вежливый, чем они. Точно – охраняете дом. Были бы другие цели – менты искали бы наши трупы. – Виктор, как обычно, оптимист.
Сзади неожиданно раздался женский голос:
- Что происходит?
- Подозрительных лиц задержали, Евгения Андреевна. Сейчас будем вызывать милицию.
- Женя?! Привет! Я Виктор, снова очень приятно! Лурье! Пили вместе!
- Витя… НЕ НАДО НИКУДА ЗВОНИТЬ!!! ОТПУСТИТЬ!
- Эммм… Как скажете.
Ух ничего себе время пошло. Кто там жалуется, что жизнь у него серая и скучная? Давай поменяемся! Хорошо, что снег лежит, иначе назад поехал бы бомжем.
Мы поднялись, поймав несколько виноватых и при этом осуждающих взглядов. Блин, плечо болит. Хотя, чего я ною? Вон товарищу вообще голову разбили – и ничего, не жалуется. Женя объявилась и фактически спасла нас. Только сейчас я сумел на нее посмотреть… Она намного красивее, чем тогда, в 2004-м. И, судя по возгласу, она неравнодушна к Виктору.
- Идите в дом. И извините ребят, что возникла такая ситуация… Стас?! Пппривет… Как…Как ты тут?
- Привет. Очень долгая история.
- Да, Женя, долгая и интересная. На целый роман потянет.
- Вить, идите в дом скорее, тебе надо обработать рану.
Мы вошли. Видно, что Женя с отцом живут инкогнито, но не бедствуют, раз, помимо крупного кирпичного дома сумели позволить себе охрану.
Женя была дома одна, отец, скорее всего, на работе.
- Да, Стас, правильно, отец работает сейчас в Москве, а я практически никогда не покидаю дом. Как я поняла, ты в курсе всей истории. Прости за то, что мне пришлось тебя так жестоко обмануть, но у меня не было выбора. Насчет охраны – папа не мог иначе. Он с тех пор очень мнительный, хотя в целом он прав в этом отношении.
- Ты… Ты тоже это умеешь?
- Как видишь. Но обещаю больше не влезать в твою голову. Теперь только слова. Витя… Я скучала.
Блин, она по нему скучала… И произнесла это в слух, будто мы с ней никогда не были вместе. Да, о чем я говорю?! Я девушку потерял, Женя – это человек, который может мне помочь – так откуда взялась так некстати возникшая ревность? Почему мысли об Ане отходят? Ну почему я никак не могу научиться держать эмоции под контролем?
Мы сели за стол на кухне, Женя обработала рану Виктора, поставила чайник и включила музыку. Тихо, для фона. Никто из нас не мог начать разговор, все молчали. Мне казалось, их будет тяжело остановить, ведь столько всего случилось, столько надо рассказать, но ничего, кроме тишины, в эти минуты на кухне не было.
Очень интересны их способности – она читает мысли, он создает события… Как деление мира на материю и сознание. Контроль над каждой из этих сфер… Как же я жалок. Они будто боги, умеют жить так, как хотят, без оглядки на все перипетии жизни, а я… Всего лишь я. Всего лишь человек.
Разумеется, Женя не знала всей истории и, сидя за столом, мы продолжали молчать, пока девушка, не сделав глоток чая, сама не спросила:
- Снова Орден?
- Да. – Ответил Лурье. – У Стаса они девушку убили, а я…
- Я думала – ты погиб! – Женя едва сдерживала слезы. Было сильно заметно ее неравнодушие к Виктору. - Папа мне говорил, что ты сгорел у себя в квартире!
- Я слышал ваш разговор. Весь. Даже… Даже то, что ты сказала ему по секрету. И то, что вы вернулись в город чуть больше двух недель назад.
- По секрету… - Женя немного покраснела. Что же она сказала? Личное, скорее всего. Впрочем, какое мне дело?.. – Да, сказала кое-что, но об этом позже поговорим. Скажи мне – как ты выжил в том пожаре?
- Меня там не было.
- Но ведь нашли тело…
- Да, это был Генрих, мой брат. Мы близнецы, и про него почти никто не знал. А я, спустя немного времени, обнаружился около МКЦ с утраченной памятью. Знала бы ты, как тяжело было ее вернуть. Хотел сказать – рвать жопу, но это будет слишком мягко.
- Откуда эти шрамы?
- Я плохо помню, как их получил. Орден хотел меня сломать и сделать так, чтобы я перестал быть Виктором. Чтобы все принимали меня за брата и не воспринимали всерьез. Они думали, что так я приведу их к потерянным деньгам, сам того не ведая. Но самое главное – они думали, что я без памяти, отчаявшись, уйду на дно, разочаруюсь в жизни. И тогда они бы протянули мне руку помощи, приняли к себе…
- И получили бы ценного союзника?
- Ну… Что-то вроде. Но они не учли мои особенности. – Виктор засмеялся – Память сама хотела вернуться и давала мне подсказки. А еще я сам, с малой долей вероятности осознавая, что нечто похожее может произойти, оставил себе несколько подсказок. Сейчас расскажу, каких.
- Расскажешь об этом немного позже. Сейчас я хочу знать, как именно тебя лишили памяти?
- Я узнал о пожаре в квартире брата, где было много и моих вещей тоже, включая ценные. Не дорогие, а именно ценные в прикладном плане. Был на панике и несся туда сломя голову. И у подъезда мне что-то прилетело в голову. Далее – очнулся у МКЦ. Что было между этими событиями – не знаю. У меня с памятью после возвращения творился бардак – воспоминания смешались в кучу. Бомж в моем подъезде сказал, что видел какую-то девушку с мужиком относительно недавно. Сейчас прояснилось, что относительно недавно – это пару лет назад. Я принял девушку за свою бывшую, а мужика не вспомнил вообще. Потом понял, что у меня никакой бывшей-то и нет. Дурак я в этом плане.
- Воспоминания могут накладываться друг на друга даже в нормальных условиях у здоровых людей. Эта пара – я и папа, мы приходили к тебе незадолго до нашего отъезда. Но не пойму, почему «бывшая»?
- Сам не понимаю. Видимо, подсознательно воспринимал тебя не только, как дочь клиента, а иначе…
- Друзья, может вернемся к теме Ордена? – Я заговорил как-то самопроизвольно, настолько неприятно мне было это слышать. Да что ж такое??? Надо принять – Женя для меня сейчас практически никто, меня не должна интересовать ее личная жизнь! Почему такая реакция? В третий раз себя спрашиваю…
- Хорошо, Стас. Извини, я не знал, что тебя это может задеть.
- Меня и не задело (вру). Мы просто отвлеклись.
- Хорошо, продолжаю. Очнулся я у МКЦ, короче, в одежде, как потом выяснилось, брата. Ее они сперли заблаговременно. А Генрих оказался не дурак – спрятал у себя в одежде карточку мою. Орденцы даже не подумали ее искать там. Об этом расскажу подробнее через пару минут. Так вот – после того, как я очнулся – я встретил Денницу.
- Глюк? Люцифера увидел?
- Нет, Денница – его фамилия. У нас произошла сначала стычка, потом, как в терминаторе, я забрал его одежду и паспорт. А потом – ТАКОЕ НАЧАЛОСЬ!!!
Виктор начал рассказывать нашу историю во всех красках. Долго, подробно, даже вкусно. Из него мог бы получиться отличный артист. Или писатель. Рассказана была каждая мелось, даже те, что я упустил из памяти. Но слушал его рассказ все равно краем уха. Мой взгляд был прикован к Жене. Она стала в миллион раз красивее, чем была, намного более умной, сдержанной и взрослой. Я никогда не видел девушки прекраснее, да простит меня Аня. Аня была очень доброй и всегда желала мне счастья. Не думаю, что она обидится на меня за такие мысли. Но я уважаю ее память, настолько, что думаю о ней, как о живой. Нельзя, Стас, нельзя! Человеческое… Слишком человеческое.
Мой час успел остыть, Виктор закончил свой рассказ. Я перевел взгляд на Женю, которая не шевелилась, почти не дышала и, казалось, была сильно напугана. Еще бы… Расскажи такое простому человеку – он либо вызовет тебе скорую, либо выкупит такую идею для сценария за большие деньги.
Свет на кухне слегка моргнул. Никакой мистики – простой перепад напряжения. Я надеюсь…
Женя встала из-за стола и медленно прошлась по кухне статной походкой, демонстрируя идеальную осанку и, спросила:
- То есть, вы вдвоем имеете дела с сыном первого Мастера, обладающего врожденным даром и являющимся вторым таким человеком в истории. Вас, ребята, ничего не смущает?
- Нет. – Хором ответили мы.
- А вот должно. Вы не думали, что новый Мастер – и есть Денница?
- Разумеется, думали. И рассматривали это как один из основных вариантов, но это точно не так.
- С чего взял, Стас?
- Нынешний мастер стер себя из памяти всех, кто знает о его существовании. Вряд ли Павел Семенович себя и стер и не стер одновременно. К тому же у него нет смысла нам помогать, а он для нас сделал очень многое.
- При этом его мотивы не ясны, а он сам обладает мощью, которая никому из нас и не снилась, судя и по исчезающему дому, и по мыслечтению и по всему остальному. Зачем он вам помогает? Хочет уничтожить проект отца? А может – он хочет завладеть им вашими руками? Витя, ты рассказал о нем все, что знал, и тебя не смутило, что этот человек рожден во грехе, вне брака, сын проститутки и алкоголика, и еврей к тому же. Вдобавок – еврей христианской веры. Ты же читал Откровение Иоанна Богослова! Не замечаешь сходств? Да он просто использовал отчима для создания Ордена, сделал так, что его в итоге убил ты, выстроив вероятность событий, потом стал тайно управлять Орденом сам, при этом не особо скромничая. Далее он нашел тебя в подворотне и, пользуясь амнезией, склонил на свою сторону! А Аня, видимо, поняла, с кем имеет дело, и захотела покончить с ним, но силенок не хватило. Тогда она оставила подсказки, надеясь, что ты, Витя, опомнишься, и поможешь ей завершить начатое. А Стас разберется с фотографиями и поможет тебе.
- Ты сейчас из него прямо Антихриста сделала!
- А разве он не Антихрист? Даровал многим людям свободу от судьбы, соответственно – избавил их от нужды в вере, позволил им верить в себя и теперь просто ждет, когда все люди станут такими и тупо уничтожат друг друга.
- Ты правда так думаешь?
- Извини, Стас, но – да!
- Женя, а что ты можешь сказать в таком случае про Александра Жнецова в контексте этой истории?
- Толковый следователь и не более. Вы серьезно подумали, что совпадение перевода фамилии – основание подозревать человека? Да, он был вовлечен в это дело – работа у него такая. А вы играете в детективов, не замечая очевидного! На Денницу надо охотиться, а не на Жнецова.
- Арестовать? Менты не смогут попасть к нему в дом, потому что дома нет.
- Я помню. Над этим вопросом надо подумать отдельно. Стас – начни внимательно изучать фотографии, пришли мне и Виктору копии. Моя почта: exorzist2@yandex.ru, запомнил?
- Да.
- Витя, ты будь на контакте с Денницей. Наблюдай за ним, беседуй, соблазняй на разговор.
- Жень, я тут подумал – он же вернул мне память. Зачем ему надо было это делать?
- Чтобы заслужить твое доверие. За эти годы толи я поумнела, то ли ты глупее стал, то ли по голове тебе сильно дали. Стас, уже одеваешься? Ты в отдел?
- Да. Я им обещал вернуться с «контрольной».
- Хорошо, давая я тебя провожу. Вить, останься на кухне. – Мы вышли в коридор – Стас… Прими мои огромные соболезнования. Я не знала Аню, но уверена, что она очень любила тебя. И ты ее… Ты умеешь любить, как никто другой. Еще раз прости меня за прошлое.
Женя обняла меня, открыла дверь и попрощалась. Удивительно, как можно быть милой девочкой и сильной, взрослой женщиной одновременно? Женя это умеет. Как же она стала… Я восхищен. Как она рассуждает, говорит… Какой уверенный голос. Такой дар убеждения, что мы с Виктором ее слушаем и слушаемся, не задумываясь. Эту женю я никогда не знал. На такой мысли улыбка сама пришла на лицо.
Охрана молча проводила меня взглядом, и я пошел в сторону остановки. Придется ехать на нескольких маршрутках. Может, через час-полтора только в отдел попаду. Что ж поделать – придется ехать на перекладных.
Шел слабый снег, но частный сектор выглядел сильно припорошенным – коммунальные службы, видимо, сюда ехать не хотят. Если так пойдет – жители просто перестанут платить за вывоз снега и начнут вывозить его сами. Нечего платить за воздух!
Путь долгий – надо бы послушать музыку и привести голову в порядок – слишком много информации – явно не для моего ума. Как обычно – включаю рандом. На сей раз попалась Ария – Свет былой любви.
«Я вернусь к тебе дождем,
Утренней метелью за окном».
Да, Аня так напоминает о себе – нежным снегом, робким дождем до начала зимы. Здоровается лучами солнца. Она всегда рядом со мной, помогает мне, поддерживает. Она не могла уйти – она тут. Анюта… Прости меня за мысли, которые я позволил себе у Жени. Ты первая, с кем я ощутил, что на самом деле значит любить… Я не хочу тебя отпускать. Мне стыдно, Аня. Стыдно за двойственность своей натуры. Сейчас я говорю эти красивые слова, лью пафос, думаю о солнце, о любви, но при этом позволяю себе ревность по отношению к теперь уже чужой девушке. Я не знаю, как себя надо вести…
Прошло пять песен, до смеха похожих друг на друга. Ария, Мастер, Легион, Иудейские священники из Великобритании. Одни и те же ноты, одинаковый посыл. Впрочем – песни красивые, а нот всего семь. Так ведь говорят?
Интересно, каков на вкус Нектар? Я вспомнил свой сон с раввином и красным вином. Похож он на вино, или же это нечто другое? Виктор не говорил про его вкус, но я почти уверен – если это не вино, то точно нечто спиртное.
Пересел на другую маршрутку. Эти места лучше чистят, но вместо снега оставляют грязь. Так и везде – если что-то мешает государству – ему не важна красота и необходимость этой вещи. Важно лишь то, что ее надо убрать, и плевать, сколько грязи при этом останется.
Маршрутка № 22 ехала очень быстро, и дорога до отдела, вопреки ожиданиям, заняла меньше часа. Кто там перед отделом? А, снова Ботвинников. Он один не позволяет себе курить в кабинете, ругает за это следователей (исключительно для галочки, ибо следакам по барабану) и вообще ценит порядок. Хороший будет адвокат.
- Вернулся, Стас? Сигарету будешь?
- Да, не откажусь. Я в институте был, сегодня контрольная.
- И как?
- Скоро увидим. Но думаю, контрольная вышла плодотворной.
- Молодец. Желаю тебе лучшего исхода контрольной.
- Спасибо. А к чему такое слово – исход?
- Шучу я. Просто мне кажется, что не был ты ни на какой контрольной. Серега с тобой учится, Забиеву помогает, сказал Жнецову, что никакой контрольной не было. Признайся – куда ездил? К девушке? – Ботвинников улыбнулся. Без тени иронии, по-доброму.
- Моя девушка проходит у Жнецова по делу в качестве трупа.
- Извини, забыл. Ну мало ли – нашел кого…
- Не в моих правилах. Если честно – я с другом ездил к его знакомой по дому помочь. Надо было шкафы переставить. – Разумеется, вру, но если вдуматься, то не такая уж это и ложь.
- Понятно. Еще раз извини. У нас тут сам знаешь – сплетня на сплетне.
- Я помню. Ладно, пойду, товарищ майор.
- Младший советник юстиции.
- Майор лучше звучит.
- Согласен. Давай, до встречи.
Второй раз кивнув сотрудникам полиции на проходной, я направился в кабинет. Жнецов был один.
- Здорово еще раз. Сань, где Дима.
- В суд ушел, стражу продлевать. Как говорится – «продлевать будете?»
- Понял. Чайник горячий?
- Да, недавно закипел. Стас, слушай. Сядь за мой стол, я за Ткача. Открой там обвинительное по делу Решетниковой по 105-й, часть первая и глянь, много ли там ошибок. Будешь находить – исправляй, окей?
- Хорошо.
Жнецов сел за стол Ткаченко, я налил кофе и принялся смотреть обвинительное заключение. Вроде на первый взгляд ошибок не видно. Хотя вот – запятую не поставил. Не страшно.
- Сань, а ты чего за его комп сел? Доки какие-то нужны?
- Ага, нужны. Информационные мощности. У него на компе вторая Call of Duty тянет, а на моем – нет. Сейчас с Костей пару дедматчей сыграем, и уйду в сингл, пока время есть.
- Пффф… - Я едва сдержал смех. И ЭТОГО человека я подозревал в связях с Орденом и считал его главой? Он слишком добрый для такого, хоть и рисуется. – Да, Саня, важное дело.
- Ты проверяй, проверяй.
Проверяю… Так… «Гражданка Решетникова И.А., находясь в состоянии алкогольного опьянения, действуя умышленно из личной неприязни на почве ревности к Решетникову В.С., нанесла ему не менее 15 ударов в теменную область головы продолговатым предметом интимного назначения (л.д. 149)» Засмеялся в голос! Интересно, он мне обвинительное читать дал специально, чтобы я поржал?
Вдруг зазвонил телефон, Саня взял трубку: «Жнецов. Да, понял. Когда привезете? Он адвокату звонил? Понял, сам наберу. Везите».
- Стас!
- Да.
- Сейчас жулика привезти должны. Адвоката ему надо бы, а то любят они потом в суде от своих слов отказываться. Глянь у меня в среднем ящике визитку этого…Как его… Каблукова.
- Сейчас.
Так, Каблуков… Афанасьева, Лайков, Новиков… Где он тут? Это не он, это…А ЭТО ЧТО ТУТ ДЕЛАЕТ??? В ящике лежал тот самый кулон, что я увидел на шее у Виктора и вообще из этой истории, с символом с записки и гитары. Неужели, правда… Черт, черт! А Виктор теперь на Денницу надавит почем зря… Как же все оказывается просто, блин. Надо было себе сразу верить и держаться с ним осторожнее, не так, как раньше. Руки задрожали. Страшно как-то. Но надо действовать – в отделе он мне ничего не сделает – все уже успели меня тут узнать. Надо брать инициативу.
- Ты долго искать будешь?
- Саня… - Я достал кулон из ящика – А это что у тебя делает?..