Останься и живи

Едкий запах недавнего пожара ударил в нос, как только Лена зашла в подъезд.  Чтобы приглушить его, она уткнулась носом в пушистый воротник куртки и взбежала на самый верх. Быстро повернув ключ в двери, вошла в закопченную квартиру.  Посеревшие стены и потолок, извилистые черные полосы въевшейся сажи, тянущиеся вверх от плинтусов там, где дым проникал в квартиру. Лена вспомнила последние бессонные ночи. Она хотела думать, что выжила благодаря счастливой случайности или невероятной удачливости, но понимала, что в ее судьбу вмешались потусторонние силы, которым все еще была небезразлична ее жизнь.
***
Жуткие сны так сильно похожие на явь начались у нее за три дня до пожара. Вернувшись с прогулки, Лена уложила сынишку спать и привычно проверила, крепко ли заперта входная дверь. Наступила долгожданная ночь, пора отдыха и сладких снов.
Ее пятилетний сынок, устав от игр и беготни, мирно посапывал в соседней комнате. Сладкая полудрема уже накрывала Лену тяжелой волной, когда она вдруг услышала рядом с собой громкий стук. Открыв глаза, обомлела: в темноте комнаты стоял невысокий, худощавого телосложения мужчина. Темные костюм и гладко зачесанные волосы делали его почти незаметным на фоне янтарного цвета мебели. Мужчина смотрел в ее сторону и выжидал, как будто решал: может ли он под покровом ночи продолжить свой темный умысел, или хозяйка проснулась и придется что-то предпринимать. Видимо, незваный гость сумел подобрать ключи, но в темноте задел шкаф и прервал чуткий сон хозяйки квартиры. С трудом подавив желание закричать, Лена стала думать, как обезвредить вора. За пару секунд в ее голове пронесся с десяток способов расправы над незнакомцем. Она уже потянулась к ножке стоящего у изголовья стула, намереваясь воспользоваться им как дубиной, как вдруг черная тень рассеялась под ее пристальным взглядом. Лена почувствовала, как волосы от страха на голове встали дыбом.  «Привиделось», - успокаивала себя она. Клацая от страха зубами, она заставила себя встать и медленно подошла к выключателю. Желтоватый свет озарил комнату, стало понятно, что никакого страшного худосочного дядьки в черном костюме здесь никогда не было. Просто ей приснился через чур реалистичный сон, из тех, в которых явь невозможно отличить от видений. Лена знала, что такие сны нередко бывают вещими, вот только она не понимала, что означает этот кошмар, и разгадывать эту тайну ей совсем не хотелось…
***
К вечеру следующего дня кошмар забылся. Однако, ложась спать, Лена с тяжелым сердцем щелкнула по выключателю и погрузилась во тьму. «Ничего, - успокаивала она себя, закутываясь в одеяло. – Кошмары каждую ночь никому не снятся, и сегодня я, скорее всего, увижу какого-нибудь белого пушистого кролика, играющего в салочки на лужайке». Однако ее внутреннее «я» то и дело пыталось закатить истерику, тихонько трусливо поскуливая: «Хочу к маме!». Наконец, ей удалось успокоиться, веки отяжелели, она закрыла глаза, провалилась в сладостный мир грез и …тут же подскочила от яростного тарарама. Кошмар продолжался… Тот же мужчина в костюме, стоя спиной к ней, методично долбил кулаками по деревянному шкафу, а потом схватился за дверцу  и стал изо всех сил хлопать ею.
Обливаясь холодным потом Лена с трудом сбросила полудрему и с ужасом глядела, как в темноте расплывается, сливаясь с окружающей темнотой, темная фигура незнакомца. Превозмогая панику, она подбежала к выключателю и зажгла свет.
Поспать в ту ночь ей больше не удалось. Едва она начинала клевать носом, в комнате материализовывалась черная фигура и начиналась страшная какофония, непрошенного гостя уже не пугали ни свет, ни бессонница хозяйки квартиры. Видение казалось настолько реальным, что Лена могла рассмотреть даже маленькие черные пуговки на рукавах ночного гостя.
Кошмар прекратился с рассветом, и Лене, наконец, удалось успокоиться и немного поспать.
В тот момент она не догадывалась, насколько реальной была грозившая ей опасность, и что третья ночь кошмаров станет апофеозом уже разворачивающихся событий…
***
Было уже далеко за полночь, когда Лена, напуганная предыдущими событиями, наконец, решилась немного поспать. В этот раз ей не удалось даже задремать. Едва она прикрыла глаза, в ярко освещенной комнате возник незнакомец в темно-сером, с иголочки костюме. Он стоял спиной к Лене в абсолютной тишине и выглядел сгорбленным и подавленным.
Через секунду он повернулся, и Лена увидела знакомые овал лица и глаза цвета горького шоколада в обрамлении густых черных ресниц. Страх отступил, уступая место радостному облегчению, а затем и удивлению. Перед ней стоял Сашка, бывший одноклассник и парень. Вот только никакой радости от встречи с Леной он не испытывал. Двумя руками, сложенными лодочкой у подбородка, он прикрывал рот, и его неудержимо рвало.
…Сашка был одним их самых симпатичных ребят в классе, и Лена частенько заглядывалась на него. Особенно в нем ей нравились карие, в обрамлении пушистых ресниц, глаза. В девятом классе они стали встречаться и стали проводить вместе едва ли не все свободное время: вместе делали уроки, вместе гуляли. Он терпеливо слушал весь ее оптимистичный бред о смысле жизни, дарил зимой невесть откуда взятые незабудки. За год, что они встречались, он не сказал ей ни единого обидного слова, ни разу ни дал повода для самой пустячной обиды. Много лет спустя она поняла, что он был самым добрым и порядочным парнем с которым когда-либо сводила ее судьба. У Сашки был только один недостаток – он совсем ничем не интересовался. Со временем тем для бесед у них становилось все меньше, и они как-то тихо расстались, без выяснений отношений напоследок.
Что стало с ее школьной любовью, Лена узнала спустя десять лет, когда ей неожиданно позвонила Сашина мама и сообщила, что ее сын умер. Был праздник. Он с друзьями купил бутылку водки, чтобы его отметить. Водка оказалась паленой, наутро он не проснулся, а его приятелей забрали в реанимацию… Лена пришла прощаться с ним с охапкой красных гвоздик. До сих пор, вспоминая об этом дне, она смахивает с глаз наворачивающиеся слезы.
***
Сашка был мертв. Она это знала. Видение развеялось. Лена подскочила как ужаленная и услышала громкий шум в подъезде и сдавленный крик: «Пожар!». Послышался топот опрометью бегущих вниз по лестнице людей.
Накинув халат и сунув в карман лежащую у изголовья сотку, Лена бросилась в детскую: «Сынок, вставай!». «Мам, я спать хочу…», - вяло пробубнил в ответ малыш. «Пожар!» - заорала Лена, чтобы привести его в чувство. Это подействовало, мальчик мгновенно оказался на ногах и уже натягивал брючки. Он был испуган до смерти.  Лена схватила сына за руку и бросилась к двери, но было слишком поздно. Над порогом клубился пепельный дым, выход на лестницу был отрезан.
Лена читала, что люди, спасаясь от пожара, нередко выскакивают в подъезд, но если они живут не на первом этаже, то чаще всего не успевают добежать до выхода, наглотавшись дыма, теряют сознание и умирают в считаные минуты от отравления. Пожарные потом находят таких бедолаг лежащими мертвыми в пролетах. Квартира Лены находилась на пятом этаже, бежать вниз в дыму с маленьким ребенком было сущим безумием. Она отступила назад и принялась лихорадочно искать выход из ловушки, в которой они оказались. Вспомнила рекомендации противопожарных служб, что нужно обложить дверь мокрыми тряпками. Но ее входная дверь, хоть и была железной, напоминала дырявое решето. Чтобы заткнуть все щели здесь бы понадобился целый шифоньер белья. Меж тем дым дополз до середины коридора. Схватив сына в охапку, она бросилась в спальню, плотно закрыла дверь и попыталась открыть окно. Но запечатанная на зиму рама не поддалась. Лена поняла, что если дым просочится в комнату, им здесь нечем будет дышать. Оставался только один шанс – попытаться открыть заклеенный на зиму балкон.
Дым тяжелым ковром уже заползал в жилое помещение. Балконная дверь распахнулась со второго рывка, раздался треск, и на пол посыпались присохшие к дереву полоски ткани. Выставив босого ребенка наружу, Лена оглянулась: серый дым стелился по полу уже в середине гостиной. Но на улице стояла холодная мартовская ночь, и они рисковали подхватить воспаление легких, пока пожарные будут делать свою работу.
«Жди здесь», - приказала она сынишке и снова бросилась в комнаты. Схватив ворох пуховых одеял, кинула их под ноги ребенку, а сама ринулась к шкафу за зимней одеждой. И только тут она заметила, что дым уже подобрался к ее лицу, почувствовала запах жженой проводки, голова закружилась, пол поплыл под ногами. Доли секунды, и дым поднялся к потолку, но Лена уже выскочила наружу и захлопнула за собой дверь, но тут же поняла, что радоваться спасению рано... Соседи, прежде чем спешно покинуть свои квартиры, оставили настежь открытыми окна и двери, и теперь столбы уже черного как сажа дыма обволакивали их со всех сторон. Соорудив из одеял шалаш, она накрыла сына с головой и позвонила пожарным. А когда отложила телефон, услышала, как сынишка, молчавший все это время и беспрекословно выполнявший все ее указания, вдруг с надрывом произнес: «Мама, я не хочу умирать!». Только тут она поняла, что ее ребенок до смерти напуган и до сих пор думает, что они погибнут. Она обняла сына и пообещала: «Мы не умрем. Все будет уже хорошо! Пожарные уже едут».
Их вызволили через полчаса. Оказалось, в подъезде горела проводка. Электрик-самоучка со второго этажа что-то накрутил в щитке. Проводка тлела несколько дней, а потом полыхнула, пламя поднялось под самую крышу, расплавив все щитовые. Дым не смог выйти через окна в подъезде и повалил в квартиры. К счастью, несмотря на предутренний час, никто из жильцов не пострадал: одни успели выскочить на улицу, другие забаррикадировались в спальнях. Лена понимала, что ночные кошмары и галлюцинации за несколько ночей до пожара вызвал слабый удушливый запах, который она сама не могла распознать, но который воздействовал на ее подсознание. Но до сих пор говорит мысленное «Спасибо!» своему школьному товарищу, за то, что спас от неминуемой смерти.