Записки блудного сына. Глава четвертая

Николай Ищенко

В то время, о котором пойдет повествование, у Киселева дома на нашей улице Свободы, прямо перед палисадом были сложены бревна.
Они лежали там не один год, и мы после футбола, с наступлением темноты частенько шли к Киселевым, посидеть на бревна.
Летние вечера в России светлые и долгие, а лето не такое уж и длинное.
Через два дома от Киселевых, в сторону плоцкого оврага стоял дом Федора Ивановича Ищенко.
Спустя лет сорок после тех событий, я узнал, что семья Ищенко приехала в Юрьев с херсонщины.
А я прожил в свое время более двадцати лет в Херсоне.
Сейчас там живет мой старший сын со своей семьей.

О семье Ищенко можно много и долго говорить.
Исключительной доброты и теплоты была вся их большая семья.
У Федора Ивановича и тети Дуси было шестеро детей.
Четверо пацанов и две девчонки.
Федор Иванович был настоящим хозяином, чтобы прокормить всю свою большую семью, кроме огорода, он держал лошадей и коров.

Старшие сыновья Федора Ивановича, Борис и Николай армию отслужили во флоте.
Борис уже работая на заводе "Промсвязь", закончил школу рабочей молодежи, потом заочно техникум и всю оставшуюся жизнь проработал на заводе мастером.
Правда завод тогда назывался не "Промсвязь", а завод, номер шесть.
Завод поменял свое название, на рубеже шестидесятых-семидесятых годов прошлого века.
Мне тоже посчастливилось поработать небольшое время на этом предприятии.

Как умел плавать брассом Борис, в нашем, провинциальном Юрьеве так никто не умел плавать.
Легко, изящно, перед гребком руками в разные стороны, он выкидывал впереди себя над водой две ладони с изгибом к небу, потом ладонями хлопал по воде, и с силой делал гребок.
Все, кто находился на берегу, кто с завистью, кто с восторгом наблюдали эту картину, но повторить такой фокус никому не удавалось.

Второй брат, Николай считался на то время лучшим в городе исполнителем песен под гитару.
Однажды мне посчастливилось быть свидетелем одной очень забавной истории.
Как то вечером мы с приятелями пошли купаться к военкомату, на нашу речку "Колокшу".
Нашим любимым местом на речке были мостки, что находились около старой кузни за валом.
То, что за валом, напротив военкомата в свое время находилась кузница, сегодня мало кто помнит.
Где то, в конце пятидесятых ее просто убрали с того места.

А чуть наискосок, на противоположной стороне речки был разбит небольшой парк, огороженный деревянным штакетником.
Там, метров за сорок от здания военкомата стоял столик с двумя деревянными скамейками.
Был теплый летний вечер.
За этим столиком в тот вечер сидели две парочки.
На столе стояла бутылка с красным вином.
Мы сразу узнали в одном из парней, Колю Ищенко.
В его руках была гитара.
Мы переплыли на тот берег и подошли поближе к сидящим за столом.
Гитара переходила из рук в руки, и я уже не могу сегодня вспомнить, кто был инициатором спора между гитаристами.
Суть спора заключалась в том, кто кого перепоет, кто знает больше песен.
Спор с большим преимуществом выиграл наш кумир и наш сосед, Коля Ищенко.

Несмотря на приличную разницу в возрасте, Коля вел себя с нами пацанами на равных.
Вспоминается случай, когда мы-пацаны сидели у Киселева дома на бревнах, и наблюдаем, как к нам поворачивает и подходит Коля.
Что интересно, Коля подошел не с пустыми руками, в одной руке у него была бутылка с самогоном, а в другой стопка.
А интерес был в том, что в наше время из стопок и не пили, может за столом на свадьбах, или других торжествах.
Предпочтение отдавалось граненому стакану.
Гитара у Коли висела за спиной.
Тогда еще не было моды, носить гитару в чехле.
Да мы о них и не знали, и не слыхали.

Коля разливал и угощал самогоном по братски, не обходя и не обделяя никого.
Мы выпили, это считалось тогда нормой поведения среди пацанов.
Всем нам с нетерпением хотелось побыстрее стать взрослыми.
Потом Коля брал гитару, проверял ее настрой, и начинался настоящий концерт, который продолжался до самого рассвета.
В репертуаре Коли были песни самой различной тематики, от любовной уличной лирики, до блатной и лагерной песни...
Коля часто рассказывал один эпизод из своей флотской жизни.
Был праздник Военно морского флота, и в доме офицеров после торжественной части был дан концерт, для офицеров и их жен.
Концерт закончился, гости собирались расходиться, но кто то из офицеров уговорил командира части послушать пару песен в исполнении матроса Ищенко.
Командир части дал добро на это.
Коля исполнил две песни, одна из которых называлась "Песенка про моль".
Когда смолкли последние аккорды песни, то зал потонул в овациях...

Чуть повзрослев и сам уже умея лабать на гитаре, однажды в разговоре между юрьевскими гитаристами, я услышал мнение Сережи Храмова о Коле Ищенко, как исполнителе песен под гитару.
Сергей меня тогда приятно поразил своей репликой, назвав Колю, ходячей энциклопедией блатной песни.

Я всегда гордился своей дружбой с Колей.
В силу своей романтической натуры, Коля уезжал из дома, потом возвращался, после опять уезжал...
Где то, в каких то краях, Коля был женат.
Но, как у нас часто бывает, что то не сложилось у него в семейной жизни, и Коля опять возвращался в наш старый, добрый Юрьев - Польский, который и погубил его.
Финал жизни, этого доброго и незаурядно талантливого человека поистине печальный.
Но, по этическим причинам мы об этом умолчим...

Когда я иногда слышу старый одесский шлягер "Шаланды полные кефали...", я невольно вспоминаю своего доброго соседа и своего старшего товарища, Николая Федоровича Ищенко.
Вспоминаю человека, который оставил свой неизгладимый след в моей жизни, в жизни нашего города, и самые-самые теплые о себе воспоминания.
Эта песня была его любимой.
Николай и сына своего назвал, как и героя песни, Константином.

А те песни, которые я в далеком детстве слышал от Коли, многие из них я помню наизусть и сегодня.
Ведь детская память, она очень и очень крепкая.