Стать поэтом в Ялте - 3

     Политический  мой  темперамент прорывался в  таких стихах не часто, а  иногда  и вовсе не прорывался, как это случилось в  1968 году, во время  пражской весны. Я написал  было заметку в  факультетскую  стенгазету о событиях в Чехословакии с протестом  против ввода  советских войск, но  редактор Боря  Кондратьев отговорил от опрометчивого шага.  По тогдашним настроениям мне была прямая  дорога в  диссиденты, но смущало одно обстоятельство. Диссиденты  были сильны  критикой  существующего строя, но положительной программы, при всем  желании, я  у них не видел. Помню горячую дискуссию в  московской квартире у  студентки Татьяны  Ларионовой, с которой  я познакомился  в Даугавпиллсе (Латвия) на  слете  команд атеистического КВН.  Ребята из Грузии  пылко обличали партийную геронтократию, не стесняясь в  выражениях, а  мне виделось в  этом  нечто постановочное: я  знал, что существует такая  категория  людей, которых называют провокаторами: они вызывают на откровенность, а  потом оказывается, что это «стукачи», работающие по заданию КГБ. Я пытался разговаривать на нормальном  языке, за  что мне быстро приклеили ярлык  ретрограда.
       Потом  я  сознательно выбрал профессию, в которой  не было необходимости подлаживаться под текущую политику  партии: по окончании вуза  меня оставили на кафедре  русской  литературе, я поступил в  аспирантуру и выбрал в качестве предмета  исследования  творчество Чехова… Это был сознательный  уход от  политики, от «злобы  дня». Правда, «политика» ко мне прилипла так, что едва  не утянула на дно… На мою защиту - это было в 1979 году - пришел представитель парткома  вуза. Взяв слово, он полчаса  доказывал, что  диссертант в  своем сочинении извратил учение Ленина, и ему  следует не ученую степень присуждать, а  отправить прямо в Бутырки… За что? На семинаре  по «Истории КПСС» я  имел неосторожность  назвать Великую октябрьскую революциею - переворотом… Время  было суровое: Советский Союз ввел войска в  Афганистан, всякое сомнение или несогласие с  политикой  партии расценивалось как злостная  оппозиция… К чести членов  Ученого совета, все они выступили в  мою защиту. После  восьмичасовых дебатов  совет проголосовал единогласно «за»… Я понял: от «злобы  дня» в  прошлое  спрятаться невозможно…
        В 80-90-х годах я писал научные статьи и книги, продолжая  иногда  «баловаться» пером - это были  в основном пародии и иронические  стихи.   Горжусь, что  у  меня  нет ни одного стихотворения, в котором  я  возносил бы власть, одобрял бы мудрые решения партии и правительства, выражал бы  верноподданнические  чувства. А в  90-х годах разгул «ельцинизма» (ельцинского цинизма) вызывал откровенный и резкий протест - на сей  счет есть стихотворении «Русь ельцинская», где  я  не мог удержатся от самых крепких выражений:

Русь ельцинская
В стране, как в анекдоте греческом,
Все есть! И даже мед рекой!
Мое отечное отечество
Стоит с протянутой рукой.
А нищете – стесняться нечего!
И  каждый месяц из Кремля
Несется: бля…

Уже не мыслится, не речется,
Россия прячется во мгле…
Сидит пропитое отечество
На героиновой игле.
А наркоте – стесняться нечего!
И год за годом из Кремля
Несется: бля…

К чему чума, коль кличет кречетом,
Летит ватага на разбой!
Мое убитое отечество
Умылось красною слезой.
А  паханам – стесняться нечего!
И бесконечно из Кремля
Несется: бля…

      Жизнь в  самостийной  Украине была  заполнена  борьбой за  сохранение русской культуры. Национально озабоченные патриоты числили русских  за  «пятую колонну», хотя  совершенно очевидно, что Украина как  государство создавалось трудом  и умом всех ее сограждан. Как-то задумали мы  издать сборник  научных статей «Чехов и украинская  культура». Нам отказали: дескать, слишком  много Чехова и слишком  мало Украины… Мой  любимый  Чехов  имел в  жилах толику украинской  крови - его бабушка по  отцовской  линии была  хохлушка. Как директор Чеховского мемориала я создал в  Ялте на даче «Омюр» музей  «Чехов и Украина» - в противовес  официальной  линии на  вытеснение русской  культуры. Как поэт - написал  ироническую поэму «От Хвоща до Прыща. Подлинная  история  укров»: это стихотворная параллель к известной поэме А.К.Толстого «История  государства  Российского от Гостомысла до Тимашева». Здесь иронически  переосмыслены  все  ключевые моменты  нынешней  официозной  истории незалежной державы - начиная  от легенд о прародителях-украх и кончая трагикомической битвой  между  Януковичем  и Тимошенко… Когда я  поместил ее  в  интернете, на мой  компьютер было совершено несколько злостных вирусных атак.
         Человек русской  культуры, всю жизнь посвятивший  сохранению творческого наследия Чехова,  я  не  мог  не радоваться  возвращению Крыма  в семью российских республик. С моими стихами, в которых я попытался осмыслить это исторические событие, на республиканском  конкурсе чтецов  выступил ялтинский  подросток Костя  Меджитов - и стал победителем. Значит, есть в  этих строках что-то такое, что трогает душу патриотов  России.

Крым
Набегают на крымскую землю валы
Непокорного Черного моря.
Над  яйлой  в  восходящем  потоке орлы
Воспаряют, со временем  споря.
По весне полуостров похож на листок
Винограда, и кажется  свыше
По дороге бегущий  машинный  поток
Суетой  потревоженных мышек…

Это Крым. Он обласкан глазами небес.
Он взлелеян в  морской  колыбели.
Он похож на  шкатулку, в которую Крез
Положил красоту. И ее не успели
Ни пропить, ни спалить, ни  продать, ни украсть, -
Хоть и рушили, как Феодоро.
Проходили народы, обычаи, власть, -
Крым дремал, убаюканный  морем.

Снова Крым при России. Последний итог.
И  двуглавый  орел воспарил над Ай-Петри
В знак того, что цветущего Крыма  листок
Не погубят  истории  грубые  ветры….