Дорога длиною в жизнь. 2 глава

     До Москвы ехать было совсем недалеко, но вот там, в Москве, что дальше делать, мы с Костиком не знали. Но я была не одна и это придавало мне уверенности.
     - Ну что, Рыжая? Куда решила поступать? Не изменила своего решения? Всё хотела знаменитой артисткой стать, - сказал Костик, когда мы с ним расположились в своём купе.
     - Не раздумала. Сказала, значит буду. А ты что, сомневаешься, что ли? - с иронией спросила я.
     - Да нет. Я же тебя знаю, ты сможешь. Хорошо, что у тебя внешность красивая и главное, веснушек нет, как обычно у рыжих бывает,  - ответил Костик.
     - Да ладно, красивая... ты правда так думаешь? - смутившись, спросила я.
     - А что думать? Я же не слепой, вижу, - ответил Костик.
     - Ну а ты? Кем ты хочешь стать в этой жизни? Художником? Ты здорово рисуешь, - с какой-то неподдельный завистью, спросила я.
     Меня и правда поражало, как Костик рисует. Он спокойно, без взякого напряжения, брал простой карандаш и начинал рисовать. А я смотрела и не могла оторвать своего восторженного взгляда. На первый взгляд, было совсем непонятно, что именно рисует Костик, но понемногу вырисовывался контур и я угадывала, что он рисует на этот раз.
     - Да, хотелось бы, конечно. Но Москва - огромный город. Думаешь, меня там заметят? - неуверенно спросил Костик.
     - Главное, верить в себя и надеяться на успех. И я верю в тебя, ты сможешь, не сомневайся, - ответила я.
     Приехав в Москву, не откладывая, мы с Костиком пошли сдавать документы. Сначала решили пойти в Щукинское училище. Идти во ВГИК я не решилась.      
     Секретарша открыла мои документы и внимательно посмотрела.
     - Так... тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения... значит Вам уже исполнилось восемнадцать? Хорошо, идите в приёмную комиссию, там примут Ваши документы и скажут, когда придти на экзамен, - сухо сказала молодая женщина, видимо за эти дни уже уставшая принимать абитуриентов.
     Мы с Костиком поблагодарили её и пошли по коридору искать приёмную, где принимают документы на поступление. В общем, проверив всё ли в порядке с моими документами, у меня наконец их приняли и довольная, я вышла из здания училища, взяв разрешение на проживание в общежитии.
     Костик решил сдать свои документы в Московский Государственный Академический Художественный институт имени Сурикова. Во как звучит, а коротко МГАХИ. У него тоже, всё тщательно перепроверив, посмотрев его работы, которые он привёз с собой, приняли документы и тоже выделили комнату в общежитии, где он мог остановиться до поступления в институт.
     Для начала, мы с Костиком зашли в ближайшую столовую, так как со вчерашнего вечера ничего не ели. Мы не могли тратить много денег, поэтому взяли только второе и компот с хлебом. Он проводил меня до моего общежития, убедившись, что мне дали там место в комнате на четверых, сказав, что придёт завтра с утра, Костик ушёл к себе. Комендантша, строгая матрона, сварливая, пожилая женщина, дала мне постельное бельё и подушку.
     - Поднимись на третий этаж, в тридцать седьмую комнату. И как ты, такая рыжая, решила в артистки податься? Глупая. Таких не принимают. Я тут многих повидала. Ладно, у тебя две недели до экзаменов. Парней не приводить, спиртное не распивать, допоздна не гулять. Нарушение правил грозит тебе остаться на улице, - грозным голосом сказала Мария Ивановна.
     - Я всё поняла, нарушений не будет. А артисткой я стану, вот увидите, - ответила я, взяв из её рук бельё и подушку.
     Женщина с сомнением покачала головой и с недовольным видом зашла в свою комнату, где из включённого телевизора громко звучала музыка.
     В комнате уже жили три девушки, одна койка у окна была свободна, к ней я и подошла.
     - Здравствуйте, девочки. До поступления, я буду жить здесь. Надеюсь и после... - сказала я.
     - Привет. Вот это да! Кто же сейчас красится в такой цвет? Да ещё при поступлении в Щуку? Ну ты даёшь, подруга, - воскликнула одна из девушек, поднимаясь со своей кровати, где она отдыхала с книгой в руках.
     - И не думала краситься. Это мой естественный цвет, - почти обидившись, ответила я.
     - Правда, что ли? Класс! Девушки такого цвета добиться не могут, а здесь пожалуйста, сами такие. Но для Щуки, это минус, точно, - заявила вторая, приближаясь ко мне и щупая мои волосы.
     - Хорошо, что ещё веснушек у тебя нет. А личико... ничего себе, привлекательное. Может и прокатит, - сказала третья, стоя у стола.
     - Может быть, как Вы говорите, в Щуке будут оценивать по таланту, а не по волосам? - с иронией спросила я.
     - Это удача, детка, как повезёт. Все мы приехали из разных городов, в надежде завоевать эту неприступную крепость, под названием Москва, - сказала первая девушка, с приятными чертами лица, с миндалевидными глазами, похожая на азиатку. Её длинные, чёрные, прямые волосы, доходили до пояса, казалось, она ими очень гордилась.
     - У тебя волосы очень красивые. Ты ведь не русская, верно? - спросила я.
     - Да, я приехала из Узбекистана, из города Самарканда. Знаешь такой древний город? - гордо спросила она.
     - Вроде слышала, да, читала о нём. Там вроде перед самой войной откопали могилу Темирлана, хотя этого делать было нельзя. Из-за этого, говорят, началась Вторая мировая. Верно? - спросила я.
     - Верно. А ты молодец, начитанная. И речь у тебя красивая. Тебя как зовут? - спросила девушка.
     - Алефтина, можно просто Аля, - ответила я.
     - Ну что ты встала, как не родная? Располагайся. И давай знакомиться, просто Аля. Меня Дильбар зовут, а по-простому, Диля, -  сказала девушка из Самарканда, улыбаясь и обнажая ряд белых, жемчужных зубов.
     - Я Ольга, приехала из Новосибирска, - сказала вторая девушка, протягивая мне руку.
     - А я Инга, приехала из Таллина. Вот и познакомились. Прямо интернационал. А ты сама откуда? - спросила первая девушка, с короткими, светлыми, волнистыми волосами, с серо-голубыми глазами и очень светлой кожей.
     - Офелия... - подумала я тогда, а вслух ответила, что приехала из Обнинска.
     - Ну что, девочки, надо о хлебе насущном подумать. Есть хочется. Что делать будем, а? - спросила Ольга, более смелая из девушек, с красивыми карими глазами и правильными чертами лица, с пушистыми волосами, завязанными в хвост на затылке.
     - У меня только пряники и сгущёнка. Ещё сухофрукты есть и Самаркандские лепёшки, яблоки и гранаты. Жаль, виноград не довезла, в поезде всех угостила, - сказала Диля, вытаскивая перечисленные продукты из своей сумки и складывая на стол.
     - Ну да... узбекское гостеприимство. Здорово. А я тушёнку привезла и рыбные консервы, - ответила Ольга.
     - И у меня шпроты, колбаса и ветчина есть, - ответила Инга.
     Я молча встала перед своей кроватью и стала её заправлять, накрыв матрас простыней, надевая на одеяло пододеяльник и на подушку наволочку.
     - Не дрейфь просто Аля, голодными не останемся. Ты что, детдомовская? - спросила Ольга.
     - Как ты догадалась? - с тревогой в голосе спросила я.
     - Никак, просто спросила. Ладно, проехали. Давай, дуй на кухню и поставь чайник, чай будем пить с самаркандскими лепёшками, - весело подмигнув мне, сказала Диля.
     Оставив постель в покое, я вышла на кухню. Там стояли девушки и что-то готовили на сковородках и в кастрюлях. Вкусный аромат готовки ударил в нос, вызывая голод. Второе блюдо, что мы поели с Костиком, давно растворился в желудке и снова хотелось есть. Дождавшись, когда вскипит вода в чайнике, я прихваткой из старого полотенца взяла чайник и понесла в комнату. Там девушки уже приготовили пиалки, которые привезла с собой из дома Диля и фарфоровый чайник, положив в него душистый зелёный чай, как сказала Диля, девяносто пятый, правда почему именно девяносто пятый, было непонятно, но спрашивать об этом мы не стали.
     С девушками мы очень подружились. Совершенно простые, без жеманства и притворства, они рассказывали о своей жизни, о первой любви, о своём городе. Мне говорить о себе не хотелось, но девушки разом посмотрели на меня.
     - Что? Мне правда нечего рассказывать. Мама и папа умерли, когда мне было всего четыре года, потом детдом и по окончании школы, я приехала сюда. Вот и вся моя жизнь, ничего интересного, - сказала я, умолчав о том, что папа мой, меня просто бросил, променяв на чужую женщину, а по-простому, просто отказался от меня.
     Наступило молчание, девушки сочувственно на меня смотрели.
     - Так ты что, даже не помнишь лиц своих родителей? - чуть не плача спросила Инга.
     - Смутно помню. Девочки, давайте не будем о грустном. Скоро экзамены, заниматься надо. Может этюды отрабатывать будем? Басни расскажем, монолог, кто какой выбрал... - сказала я, отворачиваясь и пряча слёзы.
     Больше меня о моей жизни девушки не спрашивали, а о себе рассказывали охотно. Так я узнала, что отец Инги работает в рыбном хозяйстве, мама продаёт пойманную им рыбу. У неё есть два брата, которые ещё ходят в школу.
Диля окончила школу с золотой медалью, занималась в драматическом кружке, где ей и посоветовали попробовать выучиться на артистку.
     - Сначала я думала поступать в Ташкенте, в Театральный институт имени Островского. Но подумала, что покорить Москву, это выше. Правда родителей пришлось долго уговаривать, но папа меня очень любит и почти ни в чём мне не отказывает. В общем, поплакала я, похныкала и он сдался. Семья у нас не маленькая, у нас в семье пятеро детей. Мама вышивает золотом, тюбетейки, халаты и камзолы, её изделия забирают в Ташкент, а в Самарканде раскупают иностранные туристы. Папа в институте преподаёт, лекции студентам читает, по истории. Две сестры замуж вышли, ничего так живут. Два брата учатся. Один в политехническом институте, другой на будущий год школу заканчивает, - рассказывала Диля.
     - А у меня семья маленькая, я да мама с бабушкой. Папа бросил нас, нашёл помоложе. Мама ещё молодая, ей всего сорок пять лет. Ненавижу его и этих разлучниц, - зло сверкнув глазами, сказала Ольга и мне был так понятен её гнев.
     Утром ко мне пришёл Костик, вызвав удивление девушек.
     - Вот тебе и тихоня, наша просто Аля! - воскликнула Диля.
     Я познакомила своего друга с девушками, Костик конечно им очень понравился, своей сдержанностью и привлекательностью. Он пригласил меня погулять по городу и мы отправились с ним на Арбат, где было полно молодёжи, праздно гуляющей по главной улице Москвы. Город мне очень понравился, правда голова кружилась от множества автомобилей и шума. Костик проводил меня до общежития и сам уехал, сказав, что надо много заниматься.
     Две недели, до экзаменов, мы занимались, по очереди рассказывая друг другу басни и монологи, выбранные каждой из нас. Я выбрала отрывок из романа Сомерсета Моэма "Театр", но из нас четверых, самой талантливой была Диля. Она так читала стихи Есенина, что мы слушали, разинув рты.
     Дни быстро проходили и наступил день, когда решалась наша судьба. Конечно же, мы очень волновались, ведь каждому абитуриенту хотелось поступить и не возвращаться ни с чем домой. Тем более, мне возвращаться было просто некуда.
     Перед аудиторией, где проходили вступительные экзамены, было шумно. Но когда первый абитуриент вошёл на экзамен, воцарилась тишина.