Зарисовка с автовокзала

Прибыли на Центральный автовокзал.
До отправления автобуса у нас впереди целый час.
В зал не пошли.
Сели под навесом в оживлённом месте на свободную скамейку.

Я осматриваю  плотный  людской  круговорот из мужчин и женщин.
Стоящих на ногах и сидящих на лавочках,
проходящих туда, проходящих  сюда,
курящих,
 макияжных,
разговаривающих,
 бодрых и весёлых,
 усталых и хмурых,
 потных и сухих,
чрезмерно полных и болезненно худых,
с детьми и без, 
 парами и в одиночку,
 с сумками, пирожками и мороженым в руках,
 со своей историей,  своими планами, своими  желаниями и своей жизнью.

Внимание моё вдруг остановилось на мужчине лет 45.
Он резко выделялся в этом круговороте.
Это был, скорее всего, цыган.
Но цыган, как видно, не простой, а из цыганских баронов.
Строен, подтянут; крупная непокрытая голова с копной чёрных вьющихся волос.
Над щеками нависают такие же чёрные полубакены.
Лицо сухощавое, щёки немного втянуты вовнутрь и оттого на них посередине маленькие ямочки.
Нос большой, но красивый, породистый.
Подбородок волевой, выступающий вперёд.
Рот подвижный.
 Глаза внимательные и умные.
Улыбка открывает два ряда золотых зубных коронок.
 Спокоен и нетороплив в движениях.
Одет не броско, но туфли модные, дорогие.
Брюки чёрные из плотной шерстяной ткани.
Куртка молодёжная, модная, но цвета нейтрального.
На свободное место рядом с собой он садиться не стал, а присел на корточки, плотно так, на обе ступни и просидел в таком положении всё время до прихода своего автобуса.
Такая поза (сидеть на плотных корточках) вырабатывается у тех, кто отбывал длительные сроки заключения в исправительных лагерях.
Не курил, возможно, некурящий.
Не шарил по карманам в поисках мобильника, как это делают поголовно все (возможно не имеет  его за ненадобностью).
Он только сидел на корточках и исподнизу рассматривал проницательным взглядом тех, кто находился перед ним.

Ведя наблюдение за ним, я как-то само-собой, повёл за него внутренний монолог, который мог бы сейчас, по моим расчётам, происходить в его мозгу.
Вот он подобрал немного губы внутрь и чуть прищурил глаза –

« Как безобразно много полных, перекормленных, больных людей!».

Вот увидел, как молодая мать, шлёпнув ребёнка, дёргает  его за руку, выговаривая ему что-то  визгливым голосом.
Втянул нижнюю половину правой щеки внутрь и качнул головой сбоку набок,   в глазах застыло осуждение.

«- Глупая ты, глупая женщина. Дитя ведёт себя в данной обстановке естественно. Зачем распускаешь руки? Лучше умное слово для него найди».

Девица с парнем стоят в обнимку, и парень гладит её по голове. Концы губ моего «барона» с левой стороны приоткрылись в лёгкой усмешке, обнажив два золотых зуба
.
- « Что-то она стоит как пень, не очень - то ему  отвечает тем же. Гладь, гладь – догладишься  на свою голову! Такое слюнтяйство на виду у толпы не к лицу мужчине».

Подошёл пожилой мужчина с кипой купленных журналов в одной руке и бутылкой пива в другой и сел на край скамьи, оказавшись вблизи  с   «бароном», который, продолжал сидеть на корточках, не меняя позы.
Положив журналы себе на колени, мужчина  начал из горлышка, запрокидывая далеко назад голову, глоток за глотком заглатывать пиво, крякая после каждого глотка и открывая при этом широко рот и сладко жмурясь.
«Барон» опустил глаза вниз и на его щеках заиграли желваки:

« Козёл безрогий! Принесло его на мою голову! Смотреть противно!».

Подошёл автобус на Михайлово, люди  встрепенулись, задвигались в сторону посадочной платформы.

«Барон» неторопясь поднялся, осмотрел набухающую толпу отъезжающих, медленно пошёл и встал в самый конец формирующейся очереди…