Мой Долгий век

 Мне было  15 лет, когда началось массовое истребление нашего народа. В 1915 году турки решили начать истреблять народ немусульманского вероисповедания. Они давно вынашивали эту идею. Я не понимала что происходит, вообще о происходящем мы узнали  по слухам  и разговорам людей, населяющих наше село. Мне очень сложно это все вспоминать, ведь это было ужасно.
Был обычный   весенний день, ни чего не предвещало беды. Мы с мамой возились на кухне. На весь дом распространялся приятный запах душистого лаваша. Мама готовила его лучше всех. Сейчас я вспоминаю этот запах проходя мимо булочных или уютных армянских ресторанчиков. Это запах моего детства. Во время готовки я слышала какие то странные звуки с улицы, будто истошно кричат дерущиеся кошки . Я не обращала на это внимания. Но крик начал приобретать более четкий звук. Отец вышел на улицу проверить что же там происходит, вслед за ним побежали мои маленькие братья близнецы, им было по 4 года и они были очень любознательны и везде таскались за папой. Прошло более получаса, но они так и не зашли в дом. Мама решила выйти посмотреть чем же они заняты. А меня в это время оставила присматривать за лавашем, дабы он не пригорел его нужно было часто переворачивать. В доме я осталась совсем одна. Только я собиралась снять фартук чтобы выйти к своей семье, как услышала  резкий, даже какой то дикий крик мамы, но он был не продолжительным. Испуганно я ринулась  к двери, и тихонько ее приоткрыла. Картина была мягко говоря ужасающая. По улицам бродили разъяренные турки  с платками на головах, из под них были видны только  черные ,наполненные злобой глаза. Мне было страшно выходить во двор, я ждала пока они уйдут как можно дальше. Как только я поняла, что они уже довольно таки далеко то, сразу же выбежала на задний двор. От увиденного, я чуть было не потеряла сознание. Моя семья лежала обездвижено на сырой земле. Папа держал одного из близнецов за руку, а мама  со вторым братом были чуть дальше. Рядом с каждым членом моей семьи лежали сорванные с них нательные кресты.  Их тела были изуродованы, одежда приобретала  бордовый цвет .Они были мертвы. Было очень  много крови вокруг, столько крови я не видела никогда. Я не понимала что мне делать, куда деть себя вообще, куда пойти и к кому обратиться. Выйдя со двора, я слышала еле доносящиеся  крики с другого конца села. Улица была пуста, не было ни кого живого, повсюду только тела ни в чем не повинных односельчан. Они не пощадили даже женщин и детей. Я бродила по улице в поисках хоть одного живого существа, не было слышно даже вечно воющих и лающих на прохожих собак.
Половина  нашего села была изрезана таким же образом, а другая половина была просто депортирована  в неизвестном направлении.
После  случившегося  нападения турков на наше село, наши родственники из неподалеку располагавшегося города Спитак , приехали к нам в село чтобы  помочь выжившим  с похоронами  близких, и не оставлять их одних в столь стрессовой ситуации.  Дядя Рубен и тетя Ануш забрали меня к себе в город. Они стали для меня действительно родными людьми, и  даже в чем то заменили моих родителей. Я очень долго находилась в депрессии от произошедшего. Мне постоянно снились сны о том, как все это снова происходит с моей семьей. В возрасте 19 лет меня выдали замуж за  сына друга  дяди Рубена.
 Мы с Ваном  прожили в счастливом браке 60 лет, после чего он скончался от сердечного приступа в 1979 году. У нас было трое детей , две дочери и сын. У них тоже были свои семьи и по нескольку детей. Благо мои дети были очень дружны, каждые выходные и семейные праздники мы собирались все вместе, за огромным круглым столом. Атмосфера всегда была невероятной, куча детей, веселье, шум и запах разных национальных блюд.
6 декабря 1988 года  дети и внуки собрались чтобы отпраздновать мой день рождения , на тот момент мне исполнялось 88 лет. Еще тогда я совсем не чувствовала себя престарелой  женщиной, меня даже оскорблял тот факт что прохожие могли обратиться ко мне со словом «бабушка» .Я выглядела для своих лет довольно таки бодро. Этим вечером было  пышное застолье, я приготовила лагман, по рецепту тетушки Ануш .Все его очень любили, и тарелки опустошались с неимоверно быстрой скоростью. В этот день я  с радостью принимала поздравления от самых своих близкий людей . Мои дети желали мне прожить  больше 100 лет, дабы увидеть новый 21 век.
Было уже поздно, и я предложила всем остаться у меня, так как дом был большим, а я занимала  в нем лишь одну комнату. Они с радостью приняли мое предложение и расположились там где им было удобно. Мы все очень устали этим вечером, и я даже не помню как заснула.
Проснулась я рано утром, дети еще спали. Мне захотелось накормить всех вкусным завтраком. Но когда я сунулась в холодильник за яйцами, их там не оказалось, и мне пришлось идти на рынок. На нашем городском рынке как всегда было очень много людей, народ кишил среди прилавков. Я купила все продукты, что мне не доставали для приготовления блинчиков. Проходя мимо овощной лавки, решила остановиться и набрать свежих помидор. Я начала накладывать их в свою корзину, как вдруг, все овощи выставленные на прилавке начали валиться на пол. Продавец был ошарашен, происходящем, в принципе так же, как и я. Затем начали трястись и валиться все конструкции укрывающие прилавки от солнца. На рынке начал происходить хаос, ни кто не понимал что происходит. Земля под ногами дрожала так,  что в них были очень не приятные ощущения. Толчки чего-то  непонятного  становились все чаше и с большей силой начинали рушить все вокруг. Бросив свою корзину, я в темпе начала направляться в сторону выхода. Выйдя с рынка,  я потеряла ориентир. Кругом бегали кричащие люди. На моих глазах все жилые и нежилые строения складывались как карточные домики. Это было Землетрясение. Я не понимала, в какую сторону мне пойти, чтобы добраться до своего дома и разбудить своих родных. Кругом страшная разруха, и наводящий еще больший страх, плач маленьких детей. Наш город в буквальном смысле этого слова сравнивался с землей. Кто-то умирал мгновенно от падающих на них бетонных блоков, кто-то оставался под ними живым, но не мог выбраться. Эту картину даже невозможно передать и описать подходящими словами. Оставшиеся в живых жители города  ездили на грузовиках и собирали лежащие по дороге трупы.
Город Спитак будто стерся с лица земли, он был разрушен до основания. Повсюду только руины и развалины. Не осталось ни чего что напоминало бы о прекрасной жизни нашей маленькой родины. В результате этого землетрясения, по меньшей мере, погибло 25000 человек, более 500000 тысяч остались без крова.
Все мои родственники, дети и внуки погибли в это злосчастное утро, я осталась абсолютно одна, как и 73 года назад. Только теперь я не девочка подросток, а 88 летняя женщина, которую уже не заберут родственники к себе на попечительство. Снова это чувство неизвестности, неизвестности как дальше жить, и смогу ли я вообще все это пережить еще раз?! В этот раз я не видела изуродованных тел своих близких. Я только видела их имена в списке погибших.
В этот же вечер  прибыла помощь из разных регионов мира. С медикаментами, продуктами питания, одеждой и прочим самым не обходимым для нашего народа сейчас. Становилось темно, я сидела  около какого то разрушенного строения, на бетонном блоке. Было очень холодно. По улицам бродили люди приехавшие помочь пострадавшим. Меня заметила какая то русская женщина, она подошла и что-то спросила на своем языке, я дала понять, что не понимаю ее. Она подозвала своего мужа, он оказался армянином, и спросил уже на знакомом мне языке мое имя и как я себя чувствую, и не хочу ли я выпить горячего чая, в его руках был термос. Я робко ответила, что меня зовут Гаяне, и я бы не отказалась от горячего чая, так как очень замерзла. Мы прошли к фургону, на котором приехала эта семья. Мужчина усадил меня в салон и дал горячего чая. С каждым глотком горячего напитка, мое тело начинало согреваться.
После того как они сделали все что могли для пострадавших, они собрались ехать обратно к себе в  город. Рафик – это муж той русской женщины, именно так он представился. Сев в машину он спросил меня ,остался ли вообще у меня кто то в живых, и есть ли родственники к которым я могу обратиться, чтобы остановиться у них на какое то время? Я покачала головой, и у меня начали невольно катиться слезы. Эта великодушная семья решила забрать меня к себе на первое время, объяснив это тем, что сами когда оказались подобной ситуации и не желали бы этого другим.
После Спитакского землетрясения прошло уже более 18 лет. Я все еще в здравом уме и памяти. На данный момент мне 117 лет. Да, я конечно уже не чувствую себя так как в 88, но все же готова жить дальше. За это время я даже выучила русский язык. В семье, которая меня приняла, через год после произошедшего родилась прекрасная девочка. Она  росла у меня на глазах. Сейчас ей 17 лет, мы сидим  с ней на скамейке, на даче, и я рассказываю ей что же со мной происходило за мою долгую  жизнь. Она тем временем очень заинтересованно слушает меня, и постоянно шокируется.