Исповедь добровольца окончание

Шагнув за останки ворот, я бежал к разрушенной усадьбе. Вот эта грязная лестница с обломками рычащих львов и закопчённый проем двери. Здесь! Именно здесь встречал нас с Людмилой Николас. И, наверное, здесь он также встретит и Джулию. А она, наивная, начнет строить ему глазки, даже не подозревая о том, что он не испытывает плотских влечений к еде своей жены!
Я без труда нашел свои покои. Шикарные когда-то, теперь это было вместилище грязного храма. Не здесь ли Николас поселит Джулию? Не знаю. Я бегал по этому мертвому дому, кричал, звал Есению, Зареслава, Арсения. Ничего в ответ. Только вороны каркали не переставая.
Наверное, они все-таки слышали меня – обитатели этого места. Потому что там, где когда-то стояла урна с деньгами, как магнит притягивавшая к себе добровольцев, на глаза мои попалась знакомая косынка. Бирюзовая, в крупный цветок. Небрежно брошенная и забытая ветреной хозяйкой, она ярким чистым пятнышком выделялась среди грязи, копоти и чумазого хлама.
-Николас!!! – закричал я во всю мощь моих гортанных сил – Что же ты делаешь?! Николас!!! Что же ты делаешь?!!
Не удостоили ответом.
 Что же я натворил, Господи?! Что же я натворил?!!
Я поднял косынку, прижал ее к лицу и горько заплакал…


P.S.

Говорят, когда все дороги заходят в тупик, когда разрушены все иллюзии, когда ни один луч не блеснет на горизонте, тогда остается одно лишь на свете – надежда.
Я жил этой надеждой. Я ждал, что встречу еще однажды Джулию и, пожурив ее за небрежное отношение к своим вещам, верну ей, ее потерянную, косынку. Я верил в это. Я хотел в это верить. Но, спустя год, на бирюзовой косынке проступили багровые пятнышки крови.
Там нет выигравших. Там не выживает никто. Прости меня, Джулия.