Октябрьская проза жизни. Сборник

Борус. Полёт и обещания. Хакасские рассказы.

Второе утро в избушке. Утром опять проснулся от  мороза. Вылезти из спальника было почему-то уже гораздо проще, чем вчера. Если так и пойдёт дальше, то это станет полезной привычкой легко вылезать утром на мороз.
Одновременно со мной из спальника появился Игорь. Всё было уже отлажено -  печка была затоплена быстрее, чем вчера и чайник кипел веселее! На завтрак были пирожки с каймаком. Потом все, кроме Иры вышли на улицу. Она почему-то хотела поддерживать дом в теплоте. Мы были не против.  Планировали просто погулять по хребтам вокруг избушки. На всякий случай был захвачен лёгкий рюкзак с какими-то необходимыми вещами, тщательно отобранными  Игорем.
Быстро и легко забрались на невысокий хребет напротив Боруса. Снег был рассыпчатый, ярко сияло солнце. Настроение было прекрасное. Справа открывался вид на Енисей перед Саяно-Шушенской ГЭС, слева была высокогорная долина с избушкой. Мы шли по хребту легко и весело. Состояние восторга, невесомости и легкости жизни наполняло нас и воодушевляло на свершения. Мы шли несколько часов, и, теоретически, могли дойти и до  вершины Борус.  Но в сегодняшние планы это  не входило, так как команда отважных покорителей горных вершин была не в полном составе. Да и путь был хотя и не сложный, но далёкий. За световой день мы бы конечно до  Боруса дошли, но спускались бы вниз уже в темноте и по нехоженому маршруту. А это тоже было рискованно. Возвращаться обратно по пройденному маршруту нам не хотелось, и мы решили спуститься в долину прямо и незатейливо.
Проверили снег – он был мягкий и  глубокий. Обрушили на всякий случай один снеговой гребень у хребта и стали спускаться к избушке. Спуск был крут. Первым шёл Игорь, проверяя и намечая маршрут, затем Лариса метрах в ста от него. Замыкал с рюкзаком за спиной шествие я, тоже в метрах ста за ней. В отличии от моих товарищей я был одет совсем не в горные ботинки. На мне были мягкие «дутые» синтетические сапожки. Поэтому я и шёл уже по торному пути. Снег был глубокий, но постепенно движение вниз становилось всё более быстрым.
Я ощутил вдруг, что не могу уже остановиться. Раскинув в стороны руки и ноги в попытке замедлить движение, с болтающимся безрамным мягким рюкзаком-пельменем  за спиной, я полетел.  Не то что бы я не касался периодически склона, конечно же, касался! Вдруг неожиданно снег подо мной стал жёстким  и скользким и я   полетел кубарем всё быстрее. Пролетел мимо  неспешно спускавшейся девушки и приближался к Игорю.
Игорь это заметил, но он врубался в наст. Наст был не равномерно   распределён по высоте и  на глаз вообще не отличался от  снега под лёгкой коркой, образовывающейся под воздействием солнца и мороза. Стараясь не потерять равновесие и как-то зацепиться за наст и лёд, он изо всех сил двигался по направлению к моей траектории движения. Я летел прямо вниз, а Игорь, для  уменьшения крутизны спуска, прокладывал путь галсами. Но не успел, не дотянулся до меня метра два!
Я очень этому обрадовался. Со мной мне уже было всё ясно, но Игорь не смог бы удержать меня и мы бы  продолжили полёт вдвоём. А я был против того, что бы захватить друга туда, куда я летел. После несостоявшейся встречи с Игорем я летел вниз уже в прямом смысле этого слова метров 10-20, не задевая поверхности. И жизнь моя, за это время, пролетела перед глазами. Как об этом и пишут. Было как-то всё равно, не было эмоций. Но вся моя жизнь на тот момент прошла в моём сознании. Вернее все значимые моменты, некоторые были из тех, что я даже и не  помнил. Очень интересный опыт. Страха вообще не было никакого, как и радости от полёта. Эмоции выражались в простом констатации факта, что вот и всё.
Вдруг я почти с головой погрузился в снег, ещё раз перекувыркнулся, вылетая из него. Затем, резкий рывок от лямок рюкзака и  всё, движение прекратилось. Какое это всё я не понимал. Сознание просто как-то отражало ощущения. Мыслей не было. Ощущение снега на морде лица заставило пошевелиться. Потом я выбрался из снега, ещё даже не пытаясь стать на ноги, протёр очки и осмотрелся.
Я был в каком-то сугробе. Рюкзак держался только на одно плече. Рядом был большой неправильной формы камень. Видимо за него и зацепился мой рюкзак. Интересно, но во время полёта  я и рюкзак, будучи соединёнными  вместе, как-то летели по разным траекториям. То он меня догонял и бил чем-то жёстким, то отставал. Я аккуратно осмотрел и прощупал  вокруг себя снег. Вокруг камня, справа, слева и ниже от сугроба, где находился я, всё было покрыто ледяным настом. Самостоятельно двигаться  ни в одну сторону без угрозы возобновить полёт я не мог. Игорь прорубался ко мне. Через какое-то время он вывел меня от этого камня чуть в сторону, к другому. Там был мягче наст. Там же уже находилась Лариса.
Время потеряло для меня линейность. Да и пространство вокруг нас тоже имело совершенно нетипичные черты. Мы теперь передвигались от камня на склоне, до камня. У камней были с северной стороны мягкие островки снега, где можно было стоять без напряжения всего тела.  Цель была спуститься в долину. Где мы находились, какой отрезок уже пройден было неясно. Хотя вроде бы открытое пространство, но оно, как и время, было абсолютно не линейно. Иногда мы вслед за Игорем  поднимались на 50 метров вверх, что бы спуститься, в конечном итоге  на 10 вниз.  Дорогу прорубал своими горными ботинками только Игорь. У Ларисы были туристические, что, конечно, лучше, чем мои, но тоже очень несерьёзно. Всё было очень медленно. Солнце уходило, мороз крепчал. Я и Лариса прижимались друг к другу, как мелкие замерзающие котята.  Сами мы ничего не могли толкового предпринять, оставалось только ждать Игоря, который принимал решения, прокладывал маршрут и вёл нас за собой.
Даже прорубленные Игорем канавки давали слабый контроль над перемещением по поверхности, поэтому мы передвигались на четвереньках.  Солнце ушло. Мы дрожали от холода. Колени дрожали от напряжения. Зубы стучали непонятно от чего. Страшно вроде бы не было, но зубы стучали. Один Игорь был занят делом! Ему хорошо!
Время шло, ничего в картине мира не менялось. Замёрзнуть ночью уже представлялось реальностью гораздо более близкой, чем спуститься в долину. Непрожитая, в общем-то, жизнь, прерванная в самом её взрослом начале, при трезвом взгляде со стороны представлялась бессмысленной. А смысл был нужен, чтобы сопротивляться холоду и не впасть в отчаяние. При дрожи во всём теле до отчаяния было очень недалеко. Тогда, как  по наитию, мы с Ларисой стали обещать друг другу, что если останемся живы, то «нарожаем много-много маленьких детей».
Скоро из ледово-настовой разведки вернулся Игорь. Он притащил с собой большой обломок ветки сосны. Сосен на этой высоте я не видел. Не было их! Где он добыл эту драгоценность?!  Мы взяли его с обеих сторон с Игорем в качестве рычага для торможения, сцепились все вместе и покатились вниз, тормозя, как ледорубом этим обломком.  В каждой руке у Ларисы был мужчина, каждый мужчина одной рукой держал Ларису, а другой участвовал в управлении посредством ветки сосны этой странной группой ночных туристов, катающихся по склонам Саянских гор!
Через минут пятнадцать, разгорячённые таким  экстремальным видом катания со склонов мы достигли долины. Ни в один из многочисленных камней на склоне не врезались и даже не порвали одежду. Стало тепло, пропали все признаки дрожи. Было весело, все шутили и смеялись. Последние пятьсот метров до избушки были опять волшебны. Ярко светили звёзды  и луна. Тени от деревьев, силуэты горных хребтов на фоне ночного неба. Снег хрустел под ногами, воздух был вкусный. Восторг этим миром  и жизнью переполнял нас.
Ира  встретила нас возле избушки – она прогуливалась и волновалась за нас. Позднее прибытие мы объяснили сложным спуском. Ужин нас уже ждал – спасибо Ире. Всё было хорошо.

А над горами по-прежнему ярко светило созвездие Стрельца. И камни  на склонах мёрзли в одиночестве без нас. Мы тоже не смогли воспользоваться ледорубами – у нас их не было. Выполнением обещания тоже пока не занимались. Три года ещё не прошло!


Детские рассказы. Переславские рассказы. Где кормятся налимы.


Когда мне было пять лет, я традиционно проводил лето у бабы Мани. Жил на улице Кошелёвской. Там же  летом жили старшие двоюродные братья – Миша и Саша. Обычным нашим времяпровождением была рыбалка. Чаще всего рыбачили на речке Трубеж.
Почему-то лучше всего клевало со стороны фабрики №5(фабрика №5 сейчас называется «Лит»), напротив  Лабаза. Попасть туда со стороны Кривоколенного переулка было можно тремя путями: обойти выше  или ниже по течению по мостам, или же по трубам теплотрассы от городской бани. Братья, конечно же, ходили по трубам. Мне в силу роста и возраста было сложно залезать  и спускаться самостоятельно на эти трубы по их опорам. Но я старался изо всех сил! И братья порой мне помогали, а порой и нет.  Я царапался о железные конструкции,  ставил себе синяки, но упорно шёл за ними.
Раз как-то попытался обойти по центральному мосту, но мне не понравилось. Это было долго и не интересно. А залезть на трубы теплотрассы было ещё полдела. Никакого ограждения не было, никаких там досточек внизу.  Надо было идти прямо по обитой блестящей и скользкой жестью трубе, сохраняя равновесие через всю  широкую реку. Можно было и не дойти – упасть. Из-за этого  братья и наблюдали за мной. Я не умел плавать!  Если бы умел – они бы особо не беспокоились. Ну упал, ну выплыл!  А так  ожидание меня, аккуратно и медленно переползавшего реку по трубам, иногда в дождь даже на четвереньках,  слегка действовало им на нервы. Гораздо удобнее было заставить меня обходить по мосту это место. Но как это было сделать?!
-Упадёт  и утонет точно! –Говорил Саша стоя уже на берегу и наблюдая за моими мелкими шажками по трубе.
-Да нет, не упадёт! – отвечал ему добрый Миша.
- Я в воду его ловить не полезу, - продолжал рекламную компанию безопасного образа жизни Саша.
- Да он нормально всегда переходит, - поддерживал меня морально Миша.
И так продолжалось всё время, пока я делал переход  по трубам через речку Трубеж. Честно говоря, высказывания Саши меня слегка тревожили. Даже действовали на нервы. Будучи осторожным мальчиком пяти лет я совершенно не хотел упасть в речку. Во-первых намокну точно, во вторых - ударюсь об воду или даже обо дно! В-третьих, если не повезёт, могу и наглотаться воды в глубоком месте. Приятного в  таком повороте событий, в любом случае, мало. Но  я старался не допускать панических мыслей – и так было непросто ходить по трубам!
Один раз, по странному стечению обстоятельств, у опоры этого перехода через речку собралась стая довольно-таки больших рыб.
-Налимы,- отметили всё знавший старший брат Саша. – Из озера пришли. Они мертвяков едет на дне озера.
-Вот бы поймать – мечтательно сказал Миша.
-Ни на  что не клюют. Мертвяков любят. Чувствуют, где мертвяки будут. И идут туда, ждут их. – продолжал Саща. – Ванька разобьётся, когда переходить будет.  О бетонную площадку у опор. Они его сожрут. Ждут уже.
Я давно уже приготовился, как  буду падать соскользнув с трубы. Падать головой вниз я не собирался.  А ободрать ноги о бетонную площадку, даже их поломать, я особо не опасался. Подумаешь…  Но картинка с обжирающими  мертвяков налимами меня впечатлила. Я шёл особенно медленно и осторожно. Старался не смотреть вниз, всё по науке. Но, у опоры не смог, взглянул.  Налимы, штук пять, плавали внизу. Ждали мертвяков.
-Пойдёт на корм налимам. Ванька всё равно пойдёт на корм налимам! Не сейчас, так на обратном пути. – Гнул свою линию Саша.
-Да глупости это всё, не бойся! – Подбадривал меня Миша.
Я дошёл, не упал. Хотя первый раз, за всё время моего хождения по трубам, мне стало страшно. Картинка «Налимы и мертвяк» стояла перед глазами. Почему-то я неудачно  слез по опоре вниз, ободрал живот. Даже  чуть-чуть выступила кровь.
-Теперь точно всё. Кровь почуяли. Пойдёшь на корм налимам! Ждать тебя будут.- Зачем-то продолжал  нагнетать обстановку Саша.
Но мне налимы былиуже не интересны. Надо было ловить рыб! Краснопёрку, корзу. Рыбы ждали нас. К вечеру  возвращались назад. Налимы были там же.
-Свой корм ждут! – Авторитетно заявил Саша.
-Они протухших мертвяков любят, - продолжил дискуссию Миша.
Миша всегда умел меня успокоить и подбодрить! Я же долго буду тухнуть в воде , значит, налимы ждут какого-нибудь алкаша. Тот упадёт в речку, утонет и стухнет около опоры в зарослях водяных растений. Алкаши – настоящий корм для налимов! Пьяниц в Переславле в те времена хватало. Они часто лежали по канавам. Вероятность падения в речку была большая. Я окончательно успокоился. Саше ничего не сказал. Зачем его расстраивать, что корм для налимов это не я.
Целую неделю провели налимы у этой опоры. Я, переходя речку, старался рассмотреть, где мертвяк запутался в траве. Но, к сожалению, не увидел. Через неделю налимы его объели и вернулись в озеро Плещеево. «Озеро Плещеево всегда богато мертвяками и прочей тухлятиной! Оно большое. Поэтому-то налимы и живут в основном там», - вполне логично для пяти лет рассуждал я.