Аварийная ситуэйшн

«Нас не догонят! Нас не догонят!..»

Пусечки! Даешь экспрессию! Э-нас э-ни дагоняа-а-а-ат! Великая Мон Дилла нас любит, улю-лю! Юрия Степанова не знает, «Штрафбат» не смотрела, а татушек пофамильно идентифицирует. Кухаркина культурка. Кастрюльный примитивизм...

Стоп, киски! Смотрим направо. Опасности справа нет – нежно огибаем «оазис», жмём дальше. "Нас не догонят!"

“Всё схвачено, за всё заплачено”. Не люди, а роботы космические! Газончики зимой и летом одним цветом: восторженно-зеленые такие, стриженные под вздроченный бобрик. Тротуарчики под углом ровно пять градусов, чтоб дождевые лужи не жрали асфальт, а стекали еще до образования куда положено, в дренажные стоки между тротуаром и шоссе. Везде! Что особенно обидно. Дороги глянцевые, как эпилированная ножка рыженькой татушки. Водилы вежливы и корректны до беспредела. ГАИ не существует. Вообще!

Эх-х, граждане, если бы у нас были такие рандебауты! Степанов сегодня продолжал бы себе репетировать в мастерской Фоменко, а не лежал на Троекуровском.



Светофоры только на сложных центральных, а так сами, мол, разберётесь, не маленькие. Посередине перекрестка искусственное препятствие – зеленый остров метров десять в диаметре. Движение вокруг него, точно по узкоколейке, в одну сторону. Если бы стоящий в ожидании автомобиль актера поддал сзади обкуренный мудачок, пусть и со всей дури, и авто выбило бы в движущийся поток, его бы, от силы, малость развернуло или помяло бочину. Без жертв. Все: и кому прямо, и кто крутится вокруг клумбы, соображая, в какой стороне Фавсет Стрит, а в какой Парк Лайн, вынуждены охаживать ее со всей предупредительностью и аккуратностью. На скорости маневрировать не все ж шумахеры.

В прошлом году еду с работы. Кристмас уже с месяц отсвечивает наступающими огнями, настроение многоожидающее, музычка фонит Мадонночкой. Впереди рандебаут. К нему, точно пиявка, присосался караван из полутора десятка машин. Час пик. Плетусь. Вдруг - на! Удар. Ударчик, легкий такой толчёчек. Но спереди! Твою ж ма-а-ать... Откуда ж ты вылез на мою голову? Я ж дистанцию держал!



Настроение - как сигаретный дым. Развеяло, как и не было.

Ввергнут в уныние.

Выхожу на разборки.

Внутри злой мерзки, снаружи пристально услужлив и предельно корректен. «Виноват, сори. Не доглядел, сори. Может, кэшем на месте? Сколько бы вас устроило?» И так с ним, и эдак. А это чучЕлло местное, обряженный в секондхенд средний класс даже на задник своей старухи «Альмеры» не глянул. Достал книжицу, переписал в нее номер моей блестящей «Вольвы» и ко мне: «Данные вашей иншуренс компании, плиз?» Бесстрастно так, робот же!



Не гнал бы ты коней, господин бывший варвар, посмотри, даже следа от удара на твоей тележке нет. Темно? Не видно? Да ты веки подними!
Вслух говорю: скузми, вы не будете возражать, если я ситуацию зафиксирую на мобильник, мало ли? То есть, даю понять, что я тоже не лапоть. Попутно повышая сумму откупных, делаю безуспешные попытки не впутывать в наш сугубо приватный диалог страховые органы. Это невыгодно, не знаю, как ему, а мне  точно.

Абориген не ведется. Подозрительно учтив, упорно отмалчивается, в переговорный процесс категорически не вступает. Глазки прячет. Чувствую подвох, подозреваю, что передо мной прохвост, а сказать не могу. Чужая страна, демократия, неприкосновенность личности и прочие неудобства для нормального человека. Я не шовинист, но в родном отечестве пару слов в торец - и нет конфликта. А ихние законы я ж не знаю, опасаюсь на каждом шагу.

Дал данные своей страховой. Разъехались.

Через пару дней не выдержал, позвонил узнать, что пострадалец намерен взыскать с меня. Следов ведь я и на своей машинке не обнаружил - утром обследовал всю тщательно. Почти успокоился. Ну лишит меня страховая бонуса, не в тюрьму ж посадят, верно? И вдруг в трубку ехидненькое: «У меня после удара болит шея, я уже у врача был. Мой адвокат с вами свяжется».



Вот Иуда! Шея, телесные – это ж совсем другая статья! Так ты меня, сука дешёвая, чисто на бабки развел! Специально вдавил педальку перед моим тупым носом! На кристмас, говоришь, голяк в кармане? Мне ж это ни в жизнь тут не доказать! Тут же святая святых частная собственность на личность производства! Свобода ж тут во всяких смыслах передвижения! Вон ты почему такой загадочный терся вокруг моей «Вольвы»! Надо было тебе все же в гнилой лобешник задвинуть, в личность твою неприкосновенную, хотя б я в этом моральную сатисфакцию обрел.

Теперь я грамотный, добрые люди просветили. Хоть и постфактум, но пригодится. Этот промысел тут распространен, как выяснилось, в довольно широких масштабах и прижился, примерно, как маковые плантации в Афгане. Спекулизация на законе. Не хочешь проблем - даже пальцем тронуть не моги, даже не дыши в мою сторону. И не смотри даже. Я, дурак, недоумевал поначалу: это ж какая восхитительная культура поведения на дорогах, а! Это ж какое неистовое уважение надо испытывать друг к дружке, чтоб пропускать вперед одинаково вежливо что вехиклы, что пешеходов! А все просто: намуштрованные участники дордвижения трусят, вляпаться боятся. Потому что такой ляп равносилен банкротству небольшого частного бизнеса.

Весы Фемиды перекосило, граждане, с погрешностью не в мою пользу. Капиталистический безработный – оказалось, что товарищ сидит прочно на пособии уже два года - обогатился на мне нехлипко. Мне же нанесена душевная и моральная травмы: нет больше веры в справедливость буржуазного социума.

«Едем дальше. Видим мост».

«Дело было лет-том, лет-том. Дело было знойным...»

Точнее, угрюмой доходягой весной. Когда неродное жидкое солнце стекает по лобовому стеклу, не согревая, а лишь скудно подсвечивая; когда либидо, несмотря на застрявший где-то на югах антициклон, начинает простреливать от затылка до копчика; и когда бледные нарциссы похотливо обсыпают тем не менее холмы вдоль дорог.

Ситуация повторилась, отразившись в зеркале заднего вида. Буквально. С той только разницей, что у меня-то скачать с дальнобойщика умысла никакого не было, тут я чист и благороден. Да и мероприятие рискованное: не расчитай я малость, лори мог бы и примять меня на упокой.

В общем, задний бампер оказался задет у моей «Вольвочки» сбоку, и вокруг пятисантиметровой трещинки образовалась ровненькая ложбинка вмятины. Не велика потеря, но дело принципа. Как вы со мной, так и я с вами.



Водитель фуры, как и говно с «Альмеры», тоже был немногословен и хмур, что меня сразу же насторожило. Плавали, знаем. Второй водила, квадратный недоростыш с размытой ближневосточной фотографией – а может, пассажир, я не стал вдаваться в лишние распросы - стал резво нагнетать. Шныряет гиеной промеж нас, хвост поджат: я видел, я подтвержу! Как тут удержаться и не выпустить пар прямо в эти холопские бельмы? Устоял, слава богу!

К моему удивлению, бледнолицый драйвер, не повышая тона, скомандовал ему «шат ап» и загнал в кабину. А мне сунул листик с номером телефона, наименованием владельца грузовика и иншуренс кОмпани, и место ДТП покинул. Флегматично как-то отбыл, подозрительно.

Полтора месяца прошли в трепетном ожидании. Наученный горьким опытом, я многажды впадал в отчаяние: у него свидетель, а что это за темный джокер, мы некоторое представление имеем по прежней жизни. К тому же, буквально на третий день у меня забрали мою ласточку, оценили ущерб и оставили менять бампер. Пока ремонт - выдали новенький бумер. Красавец! Он, бесспорно, на время отвлек от грустных дум. Но если страховые не договорятся, придется самому за удовольствия платить. Риск. И опять же минус бонус. Не жизнь, а сплошные «бенефиты»!..

«Алё, мы рады сообщить, что ваши претензии удовлетворены в полном объеме».

Красивее, долгожданнее и милее фразы, граждане и гражданочки, я не слышал за все пять лет моей никчемной жизни на чужбине!