Сельские зарисовки. Эпизод 3. Птицы

Голуби жили на горище, прямо над кухней, куда доносился их мирный, приглушенный потолком ворк. Птицы были упитанные, кормясь как с колхозных полей , так и от щедрой руки деда, с горстью кукуруных зерен или пшена.Если бы в их крошечные птичьи головешки могла проникнуть хоть одна разумная мысль, они бы летели из этого "санатория" куда подальше, а так сидели на крыше сытые и довольные, роясь клювами в перьях и шумя крыльями. Впрочем, взрослым особям ничего не грозило, во всяком случае от людей, а вот птенцы подвергались ежемесячной ревизии, после которой часть из них ожидал кулинарный эшафот.В роли кормильца и одновременно инквизитора выступал дед.В дни летних каникул к выбору обреченных подключался и я, ступая на горище тенью инквизитора. В моих руках была плетеная корзина.
Суп и жаркое из голубят получались отменные, а можно было и фаршировать перец по прабабушкиному рецепту, когда ощипанная тушка помещалась в мясорубку и вместе с нежными косточками перемалывалась в фарш.
-Вася, та пусть Максым сам лизэ, а то ще гэпнэшься, мени цього ще нэ хватало- забеспокоилась бабушка.
В ожидании диетического мяса, она занималась суповым набором,нарезав мелкими кубиками картошку и приступив к луковой пытке, из-за которой глаза бабушки, словно заочно жалевшие "упавшего" деда, заслезились. Вдохнув колючий запах и носом и ртом, она резко и громогласно чихнула, потом еще и еще.
-Ай, зараза така ... ты дывысь ааа-пчхи...та шо ты будешь делать, правда- прокомментировала все три чиха бабушка, потом встала из-за стола, одернула мужа за рукав.
-Чуешь шо я тоби кажу-повторила она-нэхай Максымка полизе! Якого биса тоби туды лизты?Хочешь шандарахнуться? Ты мэнэ чуешь, Вася? Фу, зараза така, я ж тоби казала у кухни нэ курыть! Марш на двир!- бабушка сменила тему,заметив прилипшую к нижней дедовской губе полуистлевшую сигарету без фильтра.
Дед сидел на табурете и напевая под нос, чинил корзину. В отличие от Жана-Батиста Грэнуэя и бабушки, он с детства не различал запахов, но практически нулевое обоняние его не тревожило, как впрочем, и бабушкин шум. Залатав прореху, дед протянул мне корзину, встал с табуретки и затушил в пепельнице окурок. Царивший в кухне луковый дух смешался с тяжелым и едким ароматом "Ватры"
-Ты Маня, цэ кажэшь шоб у рОти нэ запахло? Краще пиды винограду поИж, там як раз Кардинал дозрив.Ай укусный же, солодкый...Ходимо за мною- с улыбкой кивнул мне дед и вразвалочку подошел к ведущей в голубиное "царство"лестнице.
Поднимаясь в след за ним я слышал как вполголоса, как бы сама себе, бабушка проронила:
-никОлы мэнэ нэ слухае, дурбэцало старэ...- и продолжила резать лук.
Наше восхождение на горище тянулось черепашьим темпом, но я и не думал торопить деда, терпеливо ожидая, когда освободиться верхняя ступенька. Работа бригадиром в самом пекле алюминиевого комбината -электролизном цехе - аукалась ему на пенсии косолапой медвежьей походкой и хроническим артритом . В целом, природа наделила деда бычьим здоровьем, которое ослабло в ногах, так что на старости лет обе его пятки стали ахиллесовыми.Кстати, к тому времени никого в живых из его бригады, кажется, уже не было. В селе дед чувствовал себя куда лучше, чем в городе, мало того, вновь оседлал велосипед, чтобы ездить на рынок или в сельмаг.
Чтож, пока вы читали последние два абзаца мы худо-бедно поднялись на чердак.
-Ну шо-дед весело прищурил глаза, громко высморкался под ноги и продолжил-пишлы наший бабци мьясо шукаты, бо воны ж в нас арыстократы, ничого крим голубьят нэ коштують.
Услышав наше приближение, за серой, запертой на ржавый крючок, деревянной дверью ,стало суетливо и "хлопотно" от крыльев. Дед деликатно дал пернатым секунд десять, после чего снял крючок и толкнул ладонью дверь. На меня дохнуло резким, удушливым запахом помета, перьев и гнили -всем тем , что очень щедро и многослойно устилало пол голубятни. Не считая, преданных своим гнездам и яйцам , четырех голубок(дед поочередно указал на них пальцем), да дюжины неспособных к полетам птенцов - кто хотел, тот улетел. Пока я осматривался, дедушка успел сложить в корзину пару птенцов - те не особо и трепыхались.Кто знает, может они и рады были попасть в суп - чик, хрум-грум, ням и уже нет этой адской коммуналки для пернатых, где каждый день, в отсутствие людей, видимо, происходило нечто страшное - думая про это, я приоткрыв рот смотрел под ноги,потом достал карманный фонарик и осветил дальние углы птичьего хостела. Повсюду белели ломкие косточки, фрагменты скорлупы, иссохшие останки птиц мира. Слева у стены лежало оторванное крыло, а невдалеке от него и однокрылый трупик . "Заклевали чужака, что ли?"-вслух предположил я, указывая деду на мертвеца.
Тот лишь пожал плечами:"хтозна, може заклювалы, а може й куныця розидрала".
Вдруг я заметил, как на мертвом тельце всколыхнулись перья, будто на них подуло ветерком, но приглядевшись, с омерзением понял, что голубя поедают черви. Пир был в самом разгаре, твари копошились и даже не думали о том , что с ними будет,когда останется лишь обглоданный скелет.
-Ну досыть, инши нэхай жывуть.- между тем, дедушка подвел итоги ревизии и добавил - нэсы корзыну у двир.
Выйдя из дома, я откинул плетеную крышку и осмотрел добычу. Птенцов было семь. Парочка черных, четыре сизых и один бело-коричневый. Вскоре во дворе показался и дед. В руке его был секатор.
- На ось пиды бабци Кардиналу нариж, щоб ото помэньше базикала.- и дедушка Вася протянул мне инструмент.
Бабушка как раз возвращалась с огорода, легонько раскачивая пустым ведром. Видимо поливала помидоры.
- Ой , справни яки голубьята , товстэньки- заглянув в корзину заключила бабушка и резюмировала: з трьох суп зварю, рэшта на жаркое. Будэ шик мадера!
Дедушка коротко хохотнул и подмигнул внуку:
- Ты йды за выноградом, а то осы всэ пожруть...А ты, Маня, грий воду- поглядывая на корзину распорядился он.
Я знал, почему дед отсылает нас с бабушкой в разные стороны. Сейчас состоится казнь семерых птенцов и он не хотел, что мы это видели. Я сделал вид, что иду к винограднику, а сам спрятался за стоявшим, практически в центре двора, железным гаражом. Осторожно выглядывая из-за серой, нагретой полуденном светом, стены - я пронаблюдал, как дед отходит с корзиной метров на десять, ставит ее на землю и, одному за другим, начинает отрывать голубям головы.
Делал он это мастерски, одним резким движением, после которого птичья верхушка отлетала в траву, а обезглавленное тельце возвращалось в плетенку. Вскоре все было кончено и дед понес корзину на кухню, где бабушка уже приготовилась ощипывать тушкам перья. Срезав три огромных грозди "Кардинала", я уложил виноград в миску, не преминув съесть с десяток крупных, размером с добрую угорку, ягод. Они были очень сочными. Недаром деда в селе прозвали Мичуриным.
Я уже подходил с десертом к кухне, когда оттуда раздался резкий, неистовый бабушкин вопль.
- Ой боже! Рятуйте! Я того Васыля вбью, зараза така! Чортивня якась! Ой, я нэ можу-стеная и крича бабушка судорожно пыталась открыть нижнюю половину кухонной двери и выскочить во двор. Я подбежал к дому, рванул дверь на себя, с ужасом замечая , что бабушкино лицо забрызгано красным.
-Вона без головы литае, йды подывысь, я ще такого нэ бачыла !- выбежав из кухни воскликнула бабушка и перекрестилась.
Я заглянул внутрь и глазам предстала поистине инфернальная картина. Между полом и потолком, слепо натыкаясь на стены, беспорядочно махая крыльями, металась птица, у которой вместо головы зиял шейный обрубок. Зрелище завораживало и одновременно пугало. Мне даже хотелось, чтобы этот отчаянный полет ( с головой то птенец так и не успел взлететь) длился как можно дольше, вопреки любой логике и вопреки самой смерти. Но нет, через пару секунд все прекратилось.В последний раз дернулись и замерли крылья, тушка голубя(правда сырая) свалилась на кухонный стол, как утка в дымоход замка барона Мюнхгаузена, и застыла лапками кверху. С ее тонкой шейки на скатерть капнуло алое. Я осторожно взял еще теплую птицу со стола и вернул в алюминиевый таз, где неподвижно лежали остальные. На плите начинала закипать вода.
-Ба, все кончено! Она умерла! Можна патрать перья!-громко выкрикнул я.
Бабушка стояла возле дедовской мастерской и что-то возмущенно ему выговаривала. Дед слушал ее, усмехался, курил очередную ватру и заботливо протягивал супруге полотенце.
Суп, как впрочем и жаркое, были великолепны. Прямо таки шик мадэра, как любила говорить бабушка.