Жемч. Ожер. Гл. 11 2011 г. Часть 18 Лечимся

ИЛЬЯ  КАПРИЗНИЧАЕТ


ЖЕМЧУЖНОЕ  ОЖЕРЕЛЬЕ

Глава 11 – ДНЕВНИК  ИЛЬИ  2011 год

ЧАСТЬ 18   ЛЕЧИЛИСЬ



Утром у Стэллы очень болела рука.
После операции вообще нельзя было ничего делать, тем более, поднимать тяжести, а она натаскалась Илью. Когда Люда спит, Илья ни к кому не идёт, а просится на руки только к бабушке.

Поясняю: В Турции  Стэлла на пляже чем-то уколола спину. Сзади левого плеча  на месте укола вскочил чирий, который стал нарывать.

Уже в Москве пришлось делать операцию. Вскрыли… вырезали. Зашили. Но плечо и рука ещё долго болели…

Я ждала момент, когда Маня появилась во дворе. Это значит – Илья проснулся и я в 8-30 утра потопала в большой дом.

Илья только встал, и пил чай с бабушкой на кухне.

Планировалось, что Стэллу Саша в понедельник повезёт на перевязку. С ними собирался поехать в поликлинику прадедушка – Виктор Анатольевич. У него уже несколько дней болел зуб.

Поскольку Саша не смог встать с постели по причине «перепела» - есть такая болезнь, накануне решили, что их повезёт в Москву Люда, а я одна останусь с Ильёй.

Когда попробовали разбудить Люду, она заявила, что не сядет за руль, так как не выспалась…

Саша машину, на которой ездит, Стэлле не доверяет, поэтому решили, что Стэлла с В. А. поедут на Людиной машине.

Конечно, Стэлле с больной рукой вести машину трудновато, но выхода другого не было.

Сначала они заехали в платную поликлинику. В. А. вскрыли зуб, сказали, что нерв уже умер, идёт воспаление, много гноя. Нужно неделю полоскать содовым раствором, а потом, когда воспаление пройдёт, в следующий вторник приехать на приём к врачу.

Затем Стэлла поехала на перевязку. Оказалось, что рана тоже гноится. Следующая перевязка должна  быть в среду, но операционная сестра будет только в пятницу. Поэтому  перевязку в среду нужно будет сделать дома.

После перевязки поехали в магазин.

Бабушка обещала купить Илье одежду на осень и зиму. У него много одежды, но он растёт так быстро, что не успевает донашивать то, что есть.

В этот день Тёма решил взять себе выходной, поэтому подъехал тоже в магазин.

В. А. из магазина быстро сбежал, и ждал их возвращения в машине (его испугали цены на детскую одежду). Он потом и дома долго ахал по этому поводу.

Стэлла с Тёмой выбирали одежду почти 2 часа. Купила бабушка Илье обновок на 10 тысяч рублей. Тёма помогал выбирать нужные вещи. Счастливая бабушка (а делать подарки – у неё в крови, а уж любимому внуку тем более) вернулась домой. На этот раз за рулём сидел Тёма.

Наконец, я подошла, после долгого вступления к описанию того, как вёл себя Илья за  время отсутствия уехавших…

Во – первых, в это утро Илья назвал чётко первый раз нарицательное имя – МАНЯ.

Он продолжает произносить отдельные слова: БАБА, БАБА И. (это я), мама, папа, дядя, дедя (это В. А.), ДА, ВОДЯ (вода), НЯМ-НЯМ, ПИ-ПИ, КАКА, АБА (сабака), реже – АБАКА.

У Ильи существует свой язык. Иногда, под впечатлением каких-нибудь эмоций, прибегает и не лопочет, а рассказывает – говорит, говорит. А что он тебе рассказал, остаётся только догадываться…

У Ильи очень богатая мимика. Мне очень нравится одна реклама, которая идёт по телевидению. Там малыш заболевает, а мама даёт ему лекарство, берёт на руки, и движением палочки превращает цветы в бабочку, которая улетает. Но в самом начале, когда показывают малыша, он делает гримасу, которую я несколько раз строила Илье: оттянутая вниз челюсть с закрытым ртом и вытаращенные глаза, на лице – удивление. Илья быстро скопировал это выражение… И, когда я обращалась к нему с каким-нибудь вопросом, он строил мне эту гримасу.

Вскоре к этой гримасе прибавилась мимика руками. Когда я ему выговаривала за какую-нибудь шалость, я разводила руки в стороны, растопырив пальцы, и приподнимая плечи, спрашивала – «Ну, кто это сделал?...и.т. д…».

Теперь, после такой сцены, Илья, поворачивается ко мне спиной, уходит, например, по коридору в кухню. Смотрю ему вслед, и вижу – приподнятые до ушей плечи, разведенные в стороны руки и растопыренные пальцы. Уверена, что на лице в это время гримаса недоумения, говорящая – «Ну, что ты ко мне пристала, кто, да кто это сделал, как будто и так не понятно…».

Любопытно было наблюдать, как Илья пробует капризами и истериками добиваться своего. Из кухни всегда открыта дверь в кладовку. На второй полке лежит стопочка плиток шоколада. Он ему очень нравится. Подходит к полкам, указывает на шоколад (до второй полки он пока не достаёт, а по первой, вставая на цыпочки,  шарит везде), и просит дать ему дольку. Стэлла говорит – «нельзя».
Так повторяется несколько раз. Голос у Ильи становится с каждым разом всё настойчивей и капризней. Наконец, он начинает плакать, потом плач переходит в рёв, затем начинается истерика. Стэлла не уступает, и нам всем запрещает вмешиваться, и потакать ему в его капризах.

Извивающегося Илью Стэлла берёт на руки, и относит в игровую комнату. Ничто не помогает ему успокоиться: ни предлагаемые мультики или игрушки. Наконец все его оставляют одного.

Он ещё некоторое время рыдает, а потом, не обращая ни на кого внимания, бежит к дверям, ведущим в кладовку, прислоняется к косяку, и обращается шепотом к маме, которая в этот день уехала в Москву: «Мама! Мама!», дальше он ей на своём языке жалуется на Стэллу, показывая пальчиком на шоколадку, лежащую на полке…

Вот этот поступок я не могу объяснить до конца. Он знает, что мама уехала на машине, и дома её нет. Он стоял ко всем спиной и жаловался именно маме. Он был уверен, что она услышит?...

Позже он стал таким же образом, приставив кулачок к уху, или какую-нибудь игрушку – «говорить по телефону» с папой, рассказывая ему о чём-то своём…

По родителям скучает очень, любит их с самозабвенным отчаянием.

Где-то, в подсознании, он чувствует, что они уже не вместе.

Когда они оба приезжают на дачу, он залезает к отцу на руки, подзывает мать, И обняв обоих за шеи, старается соединить их головы, притянув их друг к другу…

Неужели он всё понимает, что происходит в отношениях родителей?