Дела армейские, взяточники в погонах

Дела армейские, взяточники в погонах.
Началась эта история в далеком 2002 году, когда моему младшему сыну Валентину исполнилось восемнадцать лет, и его стали таскать по врачебным комиссиям перед отправкой в армию. Все хорошо знают, что в эти годы развалился не только великий Советский союз, вся промышленность, но деградировала и армия. Мой старший сын Олег, к этому времени, только что вернулся со службы в воздушно десантных войсках, и на вопрос Матери, стоит ли ее младшему сыну идти в армию сказал, если имеется возможность остаться дома, то в армию лучше не ходить, так как это равносильно потере двух лет жизни, да и порядки там те еще. Поэтому моя жена Таисия заявила, что приложит все усилия, а сына в армию не пустит. Отработав положенное время на заводе, она стала бегать по военкоматам пытаясь оградить сына от службы. Но ее усилий хватило всего на месяц, после чего она попала в больницу, подорвав свою нервную систему. Как то, во время ее посещения в больнице она заявила мне, конечно ты здоровый как бык, а я добиваясь освобождения своего сына от армии, попала по сути из за тебя в больницу, хотя он тебе тоже сын, и бегать по военкоматам должен был ты а не слабая женщина. Ну так с дуру можно и хрен сломать ответил я, дело нужно ставить таким образом, чтобы в больницу попадали те, кто хочет забрать его в армию а не ты. Так вот и возьмись за это дело, раз знаешь, как нужно действовать сказала Таисия. Сперва необходимо узнать, а хочет ли Валентин остаться дома, а уже только после этого действовать. Поговорив вечером с сыном, я узнал, что он с удовольствием остался бы дома, так как уже наслушался рассказов старшего брата, о порядках царящих в армии. Посещая в очередной раз жену в больнице, я обещал ей, что лично займусь освобождением сына от армии, хотя в прошлом уже имелся один случай, после которого я поклялся, не идти больше на поводу жены выполняя все ее капризы. Произошло это, когда Таисия забеременела первый раз. В Советском союзе, по закону, женщине полагался месячный оплачиваемый до родовый отпуск, и такой же по продолжительности отпуск после рождения ребенка. Так вот, в этот раз жена стала нервничать, уверяя меня, что ей давно пора уйти в декретный отпуск, а врачи в женской консультации не хотят его ей давать. Она так убедительно подсчитывала на пальцах срок своей беременности, что в конце концов, убелила в своей правоте и меня. Узнав о возникшей проблеме, жена Маврина Володи, Надежда, до армии работавшая вместе со мной токарем револьверщиком в механическом цеху сказала, да что ты смотришь как нервничает твоя жена, сходи в кремль, там при министерстве здравоохранения есть комитет защиты матери и ребенка, пускай они решат этот вопрос с декретным отпуском, или ты хочешь, чтобы супруга родила тебе урода. Действительно, в кремле, при министерстве здравоохранения оказался нужный комитет, о котором говорила Маврина Надя. Зайдя внутрь, я объяснил сидевшим там чиновницам, с какой проблемой пришел к ним. Так где же ваша жена спросили они, мы здесь все медики со стажем, пускай придет сама, мы ее осмотрим, и если положено то дадим ей декретный отпуск, не вас же нам осматривать в конце концов. Обидевшись на полученный отказ, я заявил, что здесь похоже сидят одни бюрократы, которым наплевать на здоровье постоянно переживающей матери и будущего ребенка и ушел из кабинета громко хлопнув дверью. Мое посещение комитета видимо помогло делу, так как жена, на следующий день пошедшая в женскую консультацию при родильном доме № 4 пришла домой радостная, и довольная, так как ей дали ожидаемый декретный отпуск. Пока шел первый месяц ее нахождения в декретном, она была спокойной, но когда начался второй месяц, она снова начала нервничать, так как срок дородового отпуска уже миновал а рожать она еще не собиралась. Таким образом, вместо одного месяца, она пробыла на декретном больше двух, и уже стала бояться ходить в женскую консультацию понимая, что там ее будут ругать, ведь теперь государство должно было оплатить ей не один месяц как положено, а два. Но природа со временем взяла свое, и Таисия оказалась в родильном доме. На следующий день после рождения первого сына, к ней в палату пришла заведующая четвертым родильным домом и спросила, ну что Наумкина который раз ваш муж женатый. Узнав, что Тая первая моя жена, заведующая Зверева сказала, что то не верится в это, больно уж он скользкий у тебя, ведь надо же нашел способ, как добыть тебе двухмесячный до родовый отпуск. Через два года, забеременев вторым сыном, жена первое время опасалась идти в женскую консультацию, правда потом выяснилось, что Зверева уже не работает в четвертом роддоме. На этот раз деваться мне было некуда, раз сам обещал жене заняться освобождением сына от армии, тем более, что и он как выяснилось не хотел идти служить. С обстановкой в военкомате я был хорошо знаком, так как много лет был приписан к нему в качестве караульного, поэтому стал думать, как мне совершить задуманное. Решение нашлось там, где я первоначально даже не ожидал. Я уже какое то время занимался коллекционированием музыкальных записей, и сошелся на этой почве, с молодым юношей, одногодком моего младшего сына, жившим через дорогу от нашего дома. Его мать, работала аппаратчицей в соседнем цеху, в отделении отливки пленочного полотна. Как то находясь у них дома, я завел разговор о скорой поездке ее сына Роберта в армию. На это женщина сказала, что ее сына в армию не возьмут, так как она заплатила служащим военкомата тридцать тысяч рублей, и ее сыну в военном билете написали диагноз порок сердца. Какой порок сердца удивился я, ведь он у тебя работает слесарем, таская тяжелые трубы и металлические балки. Важно не то, что есть на самом деле, а какой диагноз записан в документах, сказала женщина. В этот момент я понял, что этот случай можно использовать для борьбы против работников военкомата, поэтому подробно расспросил женщину, кому, как, и сколько нужно дать, чтобы освободить сына от армии. Теперь посещая военкомат, я стал целенаправленно искать факты взяточничества в этом заведении. Сделать это оказалось очень просто, так как во дворе постоянно ошивалось несколько Матерей, пришедших сюда отбивать своих детей от армии. Вскоре я нашел еще несколько женщин пришедших сюда платить деньги за своих детей, поэтому попросил их объяснить мне подробнее, как действовать, и оставить на всякий случай свои координаты, вдруг понадобится еще, посоветоваться с ними. Вскоре, у меня на руках уже имелись материалы, достаточные, чтобы посадить всех взяточников из военкомата за решетку, ведь любой следователь мог, назначив независимую врачебную экспертизу убедиться, что этих молодых людей, намеренно освободили от службы в армии, поставив им вымышленный диагноз. Имея на руках эти убийственные факты, я отправился разговаривать о судьбе сына, к самому главному начальнику Московского районного военкомата майору Максимову. Слушай ты, сказал я ему, если не освободишь моего сына от службы в армии, то большинство твоих подчиненных как взяточники сядут в тюрьму. Даже если они промолчат, что делили деньги с тобой, то тебя все равно выгонят с работы, ведь в обязанность военкома входит следить за работой своих подчиненных. А ты что, такой бедный спросил военком, или не можешь заплатить деньги если знаешь кому и сколько нужно дать. Да в гробу я видал, чтобы платить деньги твоим  взяточникам ответил я, ты мне освободишь сына бесплатно, а я забуду о твоей шайке лейке. Но сделать это сложно сказал майор, ведь диагноз, указанный в документах подтверждают еще в Тат военкомате. Так у вас оказывается и там сидят взяточники, которым перечисляется часть денег, сказал я, тогда давай мне их координаты, чтобы можно было разобраться и с ними. Помнится, военком сказал мне, кто отвечает в центральном военкомате за подтверждение диагноза, и я поехал туда, разбираться с более крупным начальством. Уже понимая, что разбередил крупное преступное болото, я ста беспокоиться, как бы не надумали эти взяточники в погонах расправиться со мной, поэтому стал их убеждать, если со мной, или моими близкими произойдет что либо, то компромат на них сразу будет пущен в дело. Мои поездки в центральный военкомат вскоре закончились тем, что начальство приказало дежурным офицерам на воротах сразу закрывать их, как только они замечали меня вдалеке. Несколько раз приходилось подходить к запертым воротам, пинать их ногой, и кричать, что я все равно до них доберусь. Наконец, моего напора они видимо не выдержали, и самый главный в Тат военкомате заявил, что мой вопрос может решить только комиссар приволжского военного округа генерал Стогниев, чей офис находится рядом с ВДНХ. В один из дней, я поехал разбираться и с этим фруктом, раз от него зависело решение моего вопроса. Генерал Стогниев, не представляя еще серьезности разговора мирно спросил, с каким вопросом я пришел к нему. На это я ответил, что мой сын не будет служить в его гребанной армии, а пришел я к нему, так как он курирует все военкоматы, и от него зависит судьба моего сына. Как так не будет служить удивился генерал, ведь у нас в стране все служат родине, вон мой сын сейчас тоже в армии. Что ты сравниваешь хрен с пальцем парировал я, твой сын наверняка тепло устроился с таким папашей, и служит наверняка на офицерской должности, а мой должен идти туда, не зная вернется он назад или нет. Очень долго, мы спорили с генералом, которого я предупредил, что если решения нужного мне не будет, то придется дать ход материалам, собранным на взяточников, из Московского, и центрального военкоматов, и если будет заведено на них уголовное дело, то и его как непосредственного начальника, наверняка попросят освободить кресло. Перед моим уходом генерал обещал разобраться в моем деле, и в течении месяца дать ответ. На этом и закончилась моя борьба со взяточниками, ведь скоро домой прислали повестку, по которой меня приглашали явиться в военкомат. Причем в повестке говорилось, что мне предлагают прийти, в кабинет к начальнику Московского военкомата майору Максимову. Как только я появился в кабинете майора Максимова, он со злом швырнул на противоположный край стола военный билет со словами, на забери, твой сын не пойдет служить в армию. Пока я смотрел какой диагноз написали моему сыну, в кабинет вошел молодой парень, видимо призывник, явно припадавший на правую ногу, и пожаловался начальнику, что несмотря на разную длину ног, о которой он предупреждал врачей, те признали его годным к строевой службе. Военком психанул, и подняв телефонную трубку закричал в нее, чтобы главный врач поднялся к нему в кабинет. Когда на пороге появился грузный мужчина в белом халате, майор стал кричать на него, вы что совсем там о----и, человека с разной длиной ног признаете годным к службе, скоро наверное, и безногих будете признавать годными к строевой. Как мне показалось, майор злой на меня, просто вымещал свое раздражение на своем подчиненном. Уже дома, вместе с женой, мы прочитали в военном билете сына, что у него оказывается сто процентное плоскостопие, поэтому он не годен к строевой службе. 
                Использованные материалы.
1. Московский военкомат в Кизическом монастыре, фото автора.