Листок

    Спешка не доводит до добра.
    Мама, говоря это, всегда вспоминала какой-нибудь случай. Он всегда был уместен и от этого ещё убедительней казалось, что это не просто фраза, а аксиома.
В очередной раз я понял, что это работает, когда нужно было срочно найти документы на машину и мчаться с ними в ГАИ.
    Именно в это время зазвонил телефон. Долгие ныряния по всем карманам… ну  вот,  наконец…
  - Да…,  Да нет, вы ошиблись!!!  Нет, это не отдел доставки…
    Отшвырнул мобильник на диван, начиная безумно злиться на всё.
Нить поиска была прервана. Нервы явно сдавали, если какой-то ошибочный звонок мог так глупо раздавить и взбесить меня.
    Всё это крутилось у в голове, в то время как руки внезапно выбросили всё содержимое из ящика секретера на пол. Я не понял сам себя. Выругавшись, присел на край кровати. Хотелось заорать так, чтобы вздрогнуло всё.
    Происходящее напомнило обыск из сериалов про тридцатые.
Содержимое ящика рассыпавшимся бумажным хламом составило на полу хаотичный пазл. Но что-то приковало мой взгляд. Что-то слишком выбивалось из аккуратных листочков, остро заточенных карандашей и нескольких записных книжек разного формата.
    Я встал на колени и вытащил из самой середины свалки старый, пожелтевший конверт. Он был подписан очень коротко моим, правда очень ещё молодым и аккуратным почерком. Так подписывают письмо, когда передают его лично адресату. Я как будто узнал  этот конверт  и этот почерк…
    Из конверта выпал небольшой листок с неровными краями…
Фрагмент письма, написанного мной в той далёкой, уже ставшей историей жизни. Начало письма было явно утеряно. А может, кто-то просто оторвал половину листа.

«…Ты удивительная, ты прекрасная, ты была интересной всегда и всегда будешь таковой.
Когда я вспоминаю о тебе, то всегда вижу, как ты быстрыми шагами идёшь к моей ещё той, старенькой машине. Быстро садишься в неё, и мы едем куда-то...
Может, в Абрамцево, может, в Боровск, а может, на ту лесную дорогу, где ты так трогательно пыталась водить машину. Я сажал тебя на место водителя только для того, чтобы ещё раз полюбоваться профилем и волосами, так чудесно развевающимися на ветру.
Я не просто любил тебя тогда.
Ты была моим воздухом, ты была моим праздником, ты была моей светлой мечтой, но почти всегда с лёгким ароматом или даже нет! - с лёгким налётом горечи...  Горечи от того, что есть ещё кто-то, кто по праву ревнует и, наверное, тоже любит. 
Пусть по-своему, но любит же.

Твои волосы всегда пахли свежестью, а ты светилась изнутри. И как светилась...
Наверное, только этот свет и согревал меня тогда...

Подъезжая к твоему дому после счастливого дня, ещё не видя тебя, я всей кожей чувствовал, как ты сейчас меняешься.
Незаметно исчезала лёгкость в движениях.
Внутренний свет сменяла задумчивая грусть.
Было ощущение того, что ты повторяешь про себя какую-то молитву.
Выходила ты всегда резко. До подъезда шла не оглядываясь.

Я оставался один. Тихо сидел какое-то время.
Осенний асфальт холодно отсвечивал тусклыми фонарными бликами.
Потом я ехал куда-то вниз, вниз, вниз...
В той машине музыки ещё не было.
Постепенно становилось холодно.
Я специально открывал окно, чтобы протрезветь от дневного дурмана.

Снова видел тебя, идущую быстрыми шагами к машине...
Всё остальное опять было неважно... »
 
    Дальше листок был оборван.
    Я вышел к лифту, держа этот живительный клочок в одной руке - конверт в другой.
    Поскорее оказаться на улице, на скамейке, под деревьями, где когда-то давным-давно ты  часто ждала меня.
    Поскорей вдохнуть аромат летнего дождя…


Ноябрь  2016