Жена и редактор, и врач, и просто человек

Игорь Владимирович Суховейкин седьмой день без продуху горел на работе: мотался по объектам, подписывал на коленке какие-то бумаги, поучал, стращал, дико орал на кого-то; грозил кулаками, матерился в воздух, и всё это он делал на лету, впопыхах, потому что не было у него времени на длинные разговоры. Между тем  в его осиротелом кабинете на столе росла гора не читанных и не подписанных документов. Их было так много, что поднеси к ним горящую спичку и подпали верхний листок, так он тут же затухнет: огонь не возьмёт утяжелённую буквами, спрессованную стопку.

В один из таких суматошных дней, он, не взглянув даже на румяную секретаршу, заскочил в свой кабинет, схватил со стола кипу, будто рак клешнями добычу, второпях сунул её в целлофановый пакет и буркнул хрипло и устало:

- Дома перед сном посмотрю.

И тут же забыл, о чём проговорил. Лишь только набитый бумагами пакет, оттягивая ему плечо и врезаясь в ладонь, напоминал, что он носит что-то важное, секретное, но что именно он во время беготни так вспомнить и не смог. Дома примерно в девять часов вечера, переступив порог родного пристанища, он кинул пакет к подножию холодильника. Пакет шмякнулся о пол, издав какой-то хлюпающий звук, похожий на всплеск рыбы, сорвавшейся с крючка.

Оглядев пакет во мгновение ока, Суховейкин вздрогнул, будто проснувшись:

- О, это же те никчёмные бумажки… бездарные проекты, пустые согласования, дурацкие конторские распоряжения, гнилые жалобы, коленопреклонённые заявления, … одна скукотень …

Подняв с пола пакет, он сказал тихо и неуверенно, будто сдаваясь победителю:

- Протокол надо просмотреть и подписать, а то завтра мне рол-ворота и гипсолит на оконцовку кислородной площадки не выдадут.

Из кухни раздался упругий голос жены Маши:

- Коля, это ты ? Борщ наливать ?

- Каааккой там борщ, Машенька !? Дел невпроворот !

Не снимая куртки и фуражки, он сел за стол, вывалил перед собой ворох бумаг. Пустой, почти невесомый пакет, как не нужный хлам, скомкав, бросил в угол комнаты, где стоял грозным часовым торшер с круглыми как яйцо плафонами и картонный коробок с нитками и спицами для вязания, рядом лежал недовязанный шарф. Пошарился руками в бумагах. Выхватил с кучи лист бумаги и начал читать.

Читал и говорил он вслух, хрипло и деликатно:

- Протокол о намерениях улучшить систематические вопросы… Гм… Как их разобрало… Высоко заголовком взмахнули, будто в небо вонзились… Это они любят… Как побегать по стройкам и котлованам, так это Суховейкин, а как журавлей в небе половить, так это только им дозволено… Клювы конторские… Таак ! Читаем дальше. Первый пункт повестки дня…

Помигав глазами, он продолжал считывать текст:

«О необходимости проведения СУОТ на рабочих местах, образованных на заболоченных местах и прочих земных урочищах».

Ничего не поняв, перечитал ещё раз. Потом ещё. Спросил сам себя:

- Это что за такие заболоченные места, при которых какие-то рабочие места формируются ?

Потрогал рукой свою голову, помял затылок.

За окном проехала грузовая машина. Он вздрогнул, тупо на секунду посмотрел в окно и позвал жену:

- Машенька ! Ты где ?!

- Чего, Николаша?

- Машенька, а скажи мне, почему у нас, в доме, объединённый туалет, а в учреждениях есть и женский, и мужеский.

-Чтооо… ? – Непонимающе уставилась на мужа жена.

- Я говорю почему у нас не всё как у людей ? Живём же одним обществом, следовательно, у нас должно быть как у людей.

- Я как-то над этим не задумывалась. – Насторожилась жена.

- Ну, ладно иди, Маша, ты вроде не в курсе… туалетных вопросов…

За женой захлопнулась дверь. Машенька не пошла на кухню, а с округлёнными глазами приставила ухо к двери, начала вслушиваться. Сердце её сильно стучало.

Суховейкин продолжал читать:

- «Признать отсутствие фактора образования новых рабочих мест при отсутствии заболоченных полян и опушек».

Абракадабра из слов лезла в его глаза и била неистово по зрачкам. Суховейкин снова пощупал руками свою голову.

- Машенька ! – позвал он жену.

- Я тут, Коленька. – Дверь распахнулась.

От неожиданности Суховейкин вздрогнул, но дар речи не потерял.

- Машенька, как-то ты быстро…, умеешь, однако в тупик поставить… - Выпучил глаза Суховейкин. - Скажи, а почему у нас ванна общая, а на предприятиях душевые кабины отдельно для мужчин и отдельно для женщин ?

- Коленька, тебе борщечку налить ? Покушаешь, всё и пройдёт, завитухи, кошмарные, исчезнут как страшный сон…

- После, дорогая, после… Главное дело сделать, а потом можно и покуралесить. Ты же знаешь, если работа сама в руки прёт, то почему бы и душу не отвесть. Вот они тут, в протоколе, по иностранному словами махают, а я перевожу и думаю об улучшениях семейного очага. Сейчас вот врезалась в голову идея поднять нам с тобой жизнь в туалете и ванне на новый уровень. А как это сделать ? Я уже придумал. Разделим туалет на две части и ванну также. Внедрим и будет у нас как у людей госучреждениях.

- Ага, будет так у Петра с Веркой… - покачала головой жена. - Они тоже поделили в квартире всё на мужскую и женскую части. Даже мелком нарисовали, кому где и как ходить. В зале у них граница не только на полу проходит, но и по дивану, мебельной стенке, светильнику, а в туалете вообще голову сломишь – одно половина унитаза женская, другая – мужская… По тарелкам и стакашкам тоже черта проходит.

- Тю, вообще эти Сухамлинские сказились… Ну, ладно Верка… та пожизненная дура…, у неё что ни утро, то и веники в голове метут, но а Петька каков ? Не ожидал от него такого…

- Да, на развод они подали, три дня назад, расстроился у них брак… вот и водит их обезьянка… границы рисует…

- М-да случай… Машенька, я чём подумал, ну, их, эти мужские и женские заморочки, пусть всё будет общаговское… ничего не умрём от невзгод…

- И то верно… - успокоилась жена. – Ну, я пошла…

Снова хлопнула дверь. Послышались удаляющиеся шаги. Всё стихло.

Суховейкин воткнулся глазами в бумагу. Читает:

- Решили: Выполняя постановление Минтруда 256/111 от 1 июля 2017 г., открыть новые рабочие места, в случае появления болота на территории государственного предприятия.

Он снова перечитал. Почесал затылок и крикнул:

- Маша !

Послышались бегущие шаги.

- Что Коленька ? – Снова распахнулась дверь.

- Да это самое… Я тут о чём подумал, а почему бы нам не встретить Новый год, допустим, 1 июля, а день Международной солидарности трудящихся 1 января, а ?

- А что можно… - Скрестила руки на животе и уставилась в листок бумаги, который её Коленька держал на весу.

- Вот и я говорю, что это будет для всего мира атомная бомба ! Каков у тебя муж !? Это вам не Минтруд,закостенелый, который заставляет открывать новые рабочие места. У меня задумки похлеще !

Жена вздохнула… Взгляд её очерчивал разлахмаченнную по столу кучу с бумагами.

На кухне она долго сидела, уткнувшись взглядом в холодильник, вздыхала и чём-то мысленно рассуждала. Где-то через час она начала тревожиться:

- Интересно, почему Коленька меня не зовёт ? Может что-то случилось ? Надо пойти посмотреть.

Она осторожно вышла в коридор, бесшумно подкралась к двери спальни и легонько толкнула её.

Муж, уронив голову на бумаги, спал. Она осторожно подошла к столу. Взяла листок бумаги, на котором жирно выделялись буквы: ПРОТОКОЛ, и, щурясь, начала его читать. Долго читала, всматриваясь в каждое слово.

Закончив, она произнесла всего лишь несколько слов:

- За что им там зарплату платят ?

Достала из тумбочки ноутбук, спрятанный от сына первоклассника, включила, положила перед собой Протокол и начала стучать по клавиатуре.
Через десять минут, она взяла с принтера свеже выведенный документ, тёплый и упругий, с теми же буквами: ПРОТОКОЛ. Тихонько закрыла ноутбук, спрятала его обратно в тумбочку. Перечитав бумагу, положила его сверху кучи, перед склонённой головой мужа, выключила свет и ушла в зал.

Утром Суховейкин проснулся, как обычно в пять часов, за столом. Потянулся. Повозившись на стуле, пошурудил внизу ногами, как бы что-то разыскивая. Тапочек он не нашёл, ибо их там и не могло быть, потому что ноги его были в ботинках, на которых красовалась засохшая уличная грязь. Выглядел он в эти минуты возвышенно и даже по-царски, не так как на работе. Взял первый попавшийся лист бумаги и впился в него глазами. Читал быстро, опуская к низу глаза. Лицо его постепенно облагораживалось улыбкой счастливого человека, которому только что, неожиданно выдали наличкой премию.

- Классно написано и придраться не к чему ! – ударил он рукой по листку – Могут же, когда захотят !

Лихо и размашисто подписал его.

Прошёл в ботинках на кухню, там возле газовой плиты возилась его жена.

Она посмотрела на него пристально и спросила:

- Коленька, ну как будем отмечать Новый год первого июля ?

- Машенька, ты о чём ? Что за бред ? Ты случаем не заболела…?

- Да так к слову пришлось… Тебе бутерброд сделать ?