Немка и физрук

                Моим учителям посвящается.

Наша школа была интернациональной. В то время, и чуть раньше, со всех концов страны по вербовке ехали будущие наши родители на Урал для работы на рудниках и шахтах. Росло население и разрастался наш поселок. Здесь жили русские, евреи, татары, немцы и люди других национальностей. Немцы были переселены с Поволжья после окончания войны. А большое количество татар, я объясняла для себя так, что они осталось на Урале после татаро-монгольского ига. Это я поняла из уроков истории. И до сих пор, считаю, что у меня есть чуток и татарской крови, после многовекового ига. Не смотря на разный уклад жизни, мы жили дружно и весело.Ходили друг к другу в гости. Друзья и подруги у меня были разных национальностей. Я ходила ко всем: и к русским Ивановым, и к евреям Дюскиным, и к немцам Цитцер, и к татарам Мурзахметовым.Друзей было у меня много.
 Очень запомнилась мне немецкая семья Цитцер. Я училась и дружила с Миной, младшей среди их троих детей. Всегда приветливые и дети, и родители, а их дом меня поражал чистотой, как в больнице и необыкновенно вкусной, не знакомой мне едой, о которой я раньше даже не слышала. Очень активным и интересным среди их детей , был старший брат Саша. И мне казалось, что Саша может все. У всех ребят Саша был в авторитете. Он занимался музыкой, общественной работой и любил мотоциклы. А, самое главное, в этой семье было всегда тихо и спокойно, чего не хватало в моей. И еще: все у них общались на равных. За это я уважала их, и думала, что все немцы такие же доброжелательные.

В нашей школе работали два учителя немецкой национальности. Учительница немецкого языка Изольда Адольфовна Клемуш(Виншу) и ее родной брат Игорь Адольфович, который преподавал у нас физкультуру. Но, на мой тогдашний взгляд, они оба резко отличались от семьи Цитцер. У Изольды Адольфовны никогда не было улыбки на лице. Она всегда носила маску строгости и серьезности. Скорее всего, она знала свой предмет досконально, и пыталась нам донести все тонкости ее родного языка. Но, до нас, с моей подругой Любой Ивановой, не доходило.Как только в класс входила Изольда Адольфовна, которую я называла про себя "дочкой Гитлера",у меня начинался смех. Сначала от первой ее фраз-приветствия, потом все больше и больше я хихикала над ее резким и картавым произношением. И мне казалось, что все она говорит не правильно. Я вслух ее передразнивала уже хохотала громче. Немного погодя, начинала смеяться и моя соседка по парте Люба. Изольда Адольфовна нам делала замечание, заставляли встать  и слушать урок стоя. Смех не проходил даже когда мы стояли по обе стороны парты. Мы все равно, взглянув друг на друга, по очереди прыскали и в открытую ржали. Ребята то же начинали себя вести неспокойно. Нас не раз выставляли за дверь, водили к завучу Александре Евстафьевне, но всех этих воспитательных мер хватало только на один урок. Не смотря на хорошие и отличные оценки, у меня появился трояк по немецкому. Я не учила словарь, а если и знала слова, то произносила специально не правильно, мне казалось, что так красивей, чем у учителя. Зато, всякие дразнилки и стихи на немецко-русском языке, я схватывала налету. До сих пор помню : "Дер фатер ин ди муттер, поехали на хутор, у них беда случилась, дас киндер получилась".Четверки за год у меня , конечно же, выходили, но это доставалось мне зубрежкой. И сейчас, я помню все необходимые слова для общения на немецком языке. Дважды в жизни мне пришлось общаться с немцами без переводчика. Оказалось, что я знаю все нужные выражения. Немцы меня тоже более менее понимали. Теперь, с высоты своих лет, я очень благодарна своему учителю со строгой маской на лице Изольде Адольфовне. Простите мне за срывы ваших уроков. До сих пор стыдно, как меня, девочку, которая неплохо училась, выставляли за дверь за хулиганство на уроках немецкого языка.

Брат Изольды Адольфовны для меня то же был не лучше ее самой. Тогда мне казалось , что мой учитель физкультуры, мне мстит за свою сестру, которая, наверняка ему жаловалась на меня. Внешне Игорь Адольфович отличался от сестры, был красив, со светлыми курчавыми волосами, всегда опрятно и модно одет. Особенно мне нравились у него спортивные брюки с полосочками по бокам. На его груди постоянно висел свисток. Но, не смотря на его приятный внешний облик, я уроки Игоря Афольфовича просто ненавидела. Физрук постоянно делал из меня всеобщее посмешище в классе. На перекличке в строю, он всех называл по имени и фамилии, а меня...ужасными дразнилками - обзывалками, как, например: "Шуба Любина", шаг вперед!" или "Любина шуба" и так далее. Эти дразнилки он каждый раз придумывал от моей фамилии Шубина. Я краснела, сжимала кулаки и чуть не ревела перед классом, да и ребята меня уже называли его дразнилками. И я выполняла все упражнения и задания на пять. Попробуй только не сделать правильно его задание, так сразу же посыплются мои прозвища, которых в запасе у физрука было большое множество. Я очень от этого страдала. И, конечно, же думала, что все это из-за нашей "немки" "дочки Гитлера". Ведь есть же и другие более смешные, как мне казалось, фамилии у наших ребят, но он же их фамилии не коверкает. Это продолжалось бы до самого окончания школы, если бы не один случай.

Однажды нас с учителем физкультуры свела судьба на целых 21 день.Почти одновременно, мы заболели дизентерией, чем то отравились дома. Сначала его, а потом и меня увезли в больницу в город Краснотурьинск, так как у нас в поселке инфекционного отделения не было. Болезнь была серьезной и заразной. У меня дома все облили хлоркой, и маме то же сказали сдать какие-то анализы. Мало того, что меня так далеко увезли, так еще и маме не разрешали приезжать, так как посещения к заразившимся дизентерией были запрещены. И вот , в самый разгар учебного года, я оказалась один на один с моим учителем физкультуры в больнице. С ужасом представляла себе, как меня будет теперь и тут доставать своими обзывалками Игорь Адольфович. Но, оказалось совсем наоборот. Он делился со мной гостинцами, которые ему привозили из дома, рассказывал интересные истории про свою учебу и спорт, над которыми я смеялась и уже не боялась его, как раньше. Заставлял меня одеваться теплее , если я играла на больничной веранде. Проверял мои уроки, и получал мне задания на дом по телефону-автомату, который находился в фойе больницы.

Я то же начала рассказывать ему про себя.Призналась о своих страхах и переживаниях на его уроках. На что он сказал просто и спокойно, что я должна понимать его безобидные шутки. Потому, что в жизни мне придется со многим столкнуться.
 А еще я поинтересовалась, рассказывает ли про меня ему сестра Изольда Адольфовна. Оказывается, Игорь Адольфович это слышит впервые,и сестра на меня никогда ему не жаловалась. А даже наоборот, всегда меня жалела, что у меня не было отца.

После выписки из больнице, я уже не была в классе изгоем, но все равно еще долго ждала от учителя его поддевок. Теперь он вызывал меня из строя нормально, как и всех ребят по имени и фамилии, хотя я его об этом не просила.

После окончания восьмого класса, я ушла из школы. На выпускном вечере, где мы прощались с учителями, ко мне подошел физрук и пожелал мне покорения жизненных вершин, как когда-то учил меня ходить на лыжах. Я все время  объезжала горки, а он однажды увидел и научил меня их преодолевать. Способы поднятия на гору до сих пор помню, назывались они "лесенкой" и "елочкой". И на прощание добавил, что я была у него одной из лучших и запоминающихся учениц.

Прошло много лет, я вышла замуж. И, в очередной раз, приехав к маме в гости,я услышала знакомые слова: "Шуба Любина, привет!" Это шел по другой стороне улицы мой одноклассник Фарит Яруллин. Он сразу меня узнал, а я его нет, зато он подарил мне снова воспоминание о школе, об учителе уроков физкультуры.
 
И ваши  слова: "Надо перед препятствием не пасовать"- помню, Игорь Адольфович! Ставлю перед собой задачи и решаю их, не пасуя, что не справлюсь, как вы меня учили. Шутки понимаю и люблю Спасибо вам за школу жизни.