Морские врата Таврики

Такого сильного холода, чтобы замерз Боспор Киммерийский(1), Бодрята не помнил за всю свою недолгую жизнь. Лютый мороз сковал соленые воды Русского моря(2)  нежданно. Хазары о таком, небось, и не слыхивали. Оттого и надлежало ему, молодому воину Святославовой дружины, передать важную весть самому князю. Вестей ждали на том берегу, но не раньше завтрашнего дня, и оттого нетерпение начинало яриться в сердце молодого воина неистовым пламенем. Не бывать морским вратам Русского моря хазарским! Пусть хазары не ждут никого, пусть думают, что в такую лютую стужу, да еще и ночью, никто не сунется в Каршу(3). Да и название-то какое, хазарское, так и хочется сплюнуть, будто гадость какую на язык поймал. Еще во времена князей Игоря да Олега Вещего, стоял русский флот в Корчеве и Тмутаракани, но потом хазары захватили их, вот и стали они зваться Каршей да Таматархой, по-хазарски. Только решил князь Святослав вернуть былые земли Руси, а имена – городам. Оттого и торопился молодой воин, только бы не провалиться под лёд, только бы не наделать глупостей, не соскользнуть с этой скалы, за которой начинается море. Русское море, так ведь его называют даже греки. Так и Боспору Киммерийскому надлежит быть русским. Разве дело, когда всякий, кто здесь пройти морем хочет, хазарам платить должен? Попили уже кровушки русской, хватит. За то, что творят коганые на Руси много лет, Итиль уже ответила сполна. И поход Святослава на хазар не завершен. Сколько жизней унесли хазары, сколько угнали в полон, сколько сожгли селищ – не счесть. Дань, которой обложили Русь, постыднее быть не может – по белой девице от дыма(4). Разве ж то слыхано? О срамных нравах хазар наслышаны все, нет мочи боле терпеть.
Спускаться со скалы, за которой спит, укутавшись во всё самое теплое, промерзшая до костей Карша, становилось все трудней. Места нехоженые: ни тебе тропинки, ни дороги, только лютая стужа да ветер. Неспроста, видать Мороз (5), что иные сыном бога Велеса(6) зовут, сковал льдом Боспор Киммерийский, сделав путь до самой Таматархи(7) по морю пешим, знать, боги помогают делу такому важному, а там, глядишь, и вся Таврика(8) Руси отойдет. Негоже ей быть поделенной между Хазарией и Византией, исконные то земли, древние, заповедные. Пришлось Бодряте огибать скалу, да делать крюк, дабы сторожевые не заметили его. Хорошо, хоть лёд был не гладким, а шершавым, постарался Стрибожий внук(9), выдул для дружины Святослава. Кабы не Мирко, сын Вышаты, так и пришлось бы сейчас путь держать дальний, да время лишь терять. А так, ежели отрок сей правду говорил, то хазарам в Карше отпущено еще меньше задуманного князем. Ещё один выступ преодолел Бодрята, ловко передвигаясь по ледяным наростам, спустился на дно небольшой ложбинки, и, изрядно утомившись от лазания по горам, решил недолго тут передохнуть. Ложбина была неглубокой, но не пускала ветер. Стужа добавляла к усталости, но мыслями Бодрята был со своей дружиной. Той, что ждала его не раньше завтрашнего на том берегу Боспора Киммерийского, который собирался он нынче преодолеть пешим ходом хотя бы за половину ночи. Стужа вышла подмогой дружине князя, хазары в Таматархе их не ждали, и штурм прошел быстро. В тот же миг пронеслась перед глазами Бодряты недолгая сеча, победа и слова князя: «Нет больше Таматархи хазарской, будет русская Тмутаракань». Выходит, одна сторона морских врат взята, теперь надлежало взять и вторую, таврическую. Для того и перебралась вся дружина Святослава в заставу хазарскую, что была на самом берегу моря. Князь задумал так, чтобы осуществить наступление, быстро, не смотря на холода. Поутру рассказал он свой странный сон. Снился ему сам Олег Вещий. Будто водил его предок по заснеженному берегу моря русского. Говорил он тихим и ровным голосом.
– Выиграй время, Святослав. Не ждут тебя хазары по ту сторону Боспора Киммерийского. Чем быстрей ударишь, тем легче будет победа.
Святослав смотрел на предка и слушал внимательно. Язычники, которым был князь, с должным вниманием относились к снам, толковали их, а если же случался вещий сон – могли принимать решения на их основе. Так и сейчас, внимал князь словам своего деда по материнской линии, отца княгини Ольги с особым вниманием.
– И путь тебе лежит по морю. Льдом оно сковано. Найдёшь путь-дорожку, станет нежданным для врагов земли русской такой поход. Многих ты уже победил, но есть еще враги. Сейчас, как никогда важна цель эта. Быть морским вратам Таврики русскими. Сами боги тебе помогают. Иди, не жди. Не страшись стужи, не страшись льда, он крепок. Перехитри врага.
Сон был коротким, но очень ярким. Едва проснувшись, пребывал Святослав Храбрый в раздумьях, да поутру же и велел немедля отправляться на лед, и искать кратчайшего пути к Карше. Отправившись в разведку, дружинники вскоре воротились назад: в самой близкой к Карше точке лед вскоре заканчивался, открывалось море, виднелся остров, но пешего прохода не было. Подумав еще, решил Святослав, что сон истолкован неверно, но ждать более не собирался, и для реализации своих замыслов принял решение повторить свою недавнюю хитрость, да отправил под видом купцов своих воинов в Каршу обычным путем. При подходе дружины должны были они открыть ворота, перебив охрану изнутри. Среди этих воинов и был Бодрята, посему надлежало поторапливаться, и переведя дух, поднялся он на другой край ложбины, выглядывая из-за скалы, да посмотрев вниз, сообразил, что проще спрыгнуть, высота была не так велика. Только приземлился он на ноги, как вдруг из-за скалы выскочил на него хазарин. Пеший. Откуда только взялся здесь, в такую стужу да ночью? За спиной его виднелся другой, верхом, удаляясь от них. Видать, о чем-то они переговаривались, да решил затем всадник на лед ступить, отправившись едва ли не той же дорогой, что надлежало идти Бодряте. Что за напасть? Хазарин тот час же набросился на Бодряту, но не зря молодой воин был в дружине самого Святослава, коего Храбрым зовут. Воин он был хоть куда, и застать врасплох его было нелегко. Схватка была недолгой, и хазарин, всё же успев зацепить и немного поранив Бодряте бедро, распластался на льду, не успев даже воспользоваться своим луком, так как бой совсем ближним случился. Всадник тем временем, услышав звуки схватки, обернулся, повернул обратно к берегу и уже скакал во всю прыть к нему навстречу. Бодрята не растерялся, и забрав у мертвого хазарина лук, перевернул его, высвобождая колчан со стрелами. «Перуне, помоги» - пронеслось в голове, и натянув тетиву, пустил он стрелу прямо в несущегося на него врага. Конь заржал, всадник откинулся назад, и, теряя равновесие, выпал из седла. Бодрята побежал вперед, хватая коня за вожжи, остановил его. Внимательно оглядевшись вокруг, молодой воин сообразил, что, оставлять обоих здесь не стоит. Припомнив ложбинку неподалеку, откуда он только что спустился, решил молодой воин оттащить обоих туда. Привязав коня у берега к каким-то кустам, он забрал оружие, и оттащил первого хазарина в ложбину, туда же вскоре последовал и второй. Вот так подмога! Конь пришелся в самое время. Только взобраться на него с такой раной стало настоящим испытанием. Оторвав на скорую руку лоскут от собственной исподней рубахи, перевязал молодой воин наскоро раненное бедро, и подвел коня к крупному камню, коих было здесь много. С камня уже попасть в седло оказалось легче, и теперь, управляясь с хазарским конем, направился он в ту сторону, куда указал отрок. Сильного ветра на берегу не было, но отъехав от него, немало пожалел Бодрята, что не стянул хоть с одного хазарина шубу: над морским простором дул холодный, пронизывающий до самых костей ветер. Укутавшись потеплее, внимательно всматривался он в белесую поверхность застывшего Боспора Киммерийского, выглядывая, нет ли где полыньи, чтобы в неё не угодить. Жаль, следов отрока было не разглядеть, по ним было бы проще, да и кто знает, в каком именно месте шел он по морю, и не занесло ли за это время следы. Путь лежал неблизкий, и хоть собирался его молодой воин преодолеть пешим, в одиночку, смог же это сделать юный отрок, но совсем другое дело верхом: вес всадника был много больше, и угроза провалиться под лед оттого становилась сильнее. Следовало быть очень внимательным, чтобы не оказаться в ледяной воде. Хорошо хоть лед был нескользким. Ветер же совершенно пронизывал насквозь. Стужа была на редкость сильной, простояв уже не одну седьмицу, и только сегодня днем, впервые за долгое время немного потеплело. Это и дало возможность прибывшим в Каршу еще засветло воинам под видом купцов, среди которых был и Бодрята, заглянуть на рынок. Карша в переводе с хазарского означало «рынок», с приходом хазар город в него и превратился. Именно там встретили они славянина Вышату, который и пригласил к себе «купцов славянских» на постоялый двор. Все здорово намерзлись, и оттого очаг был единственным желанием всех без исключения. Слово за слово, поведал Вышата «купцам» о своей нелюбви к хазарам, и выразил надежду на скорейшее их изгнание. Но как не хотелось воинам дружины Святославовой поддержать сородича, говорить об их истинной миссии было никак нельзя, чужая душа – потемки: кто знает, что у него на уме? К тому времени воины уже осмотрели внимательно ворота, их охрану и хорошо знали, откуда следовало к ним ночью идти, чтоб не заметили, и как их открывать. Оставалось только переночевать, отправить гонца с известием, да ждать условленного часа. Но всё случилось иначе. Как только стали согреваться у очага «купцы», прибежал в дом сын Вышаты Мирко. «Море замерзло! Я смог дойти до другого берега и вернуться назад» - Выдал отрок с порога, а Яровой, старший воин из всех, кто был здесь тот час сообразив, что весть о том не должна дойти до хазар, тот час подозвал мальчишку.
– Скажи Мирко, неужто и правда на тот берег выбирался?
– Правда, вот, я оттуда палку прихватил.
– А вот мы давеча выходили на лед, и даже до острова не смогли добраться, море там открывается, как тебе удалось?
– А надо не в ту сторону идти. Там льда нет, а вот ежели на полночь(10)  повернуть, к Сурожскому морю(11), да дугой обойти, то там лед крепкий.
Воины переглянулись.
– А хочешь ли заработать, Мирко?
При произнесении последних слов напрягся даже Вышата.
– Конечно.
– У нас сделка очень важная. Нам надлежит товар в те края доставить как можно быстрее, чтобы нас кто не опередил. Даешь слово, что никому, а всех паче хазарам не покажешь пути и даже не скажешь, что Боспор Киммерийский замерз? И задаток тебе даже, вот держи дихрем. А завтра, коли уж слово свое сдержишь, еще дадим.
– Идет – отрок с восторгом вертел в руках хазарскую монету.
– И ты, Вышата тоже не скажешь?
– Да никто здесь коганых не жалует. Не скажем, будьте уверены.
– Держи и ты тоже – монета, брошенная Яровоем, проделала в воздухе несложный пируэт и была поймана ловким движением руки хозяина дома.
– Благодарствуем, люди добрые. Оставайтесь у нас, сколько пожелаете.
Желать много не пришлось. Согревшись, да отведав доброй хозяйской снеди, «купцы» вышли ненадолго в город, якобы присмотреть товар. Сами же, выбрав уголок по укромней, собрались обсудить дела.
– Ну что, Яровой, делать будем? – Спросил один из воинов, которого звали Будай.
– Идти ночью к князю надо. Бодрята, пойдёшь ты. Как только стемнеет. Обойдёшь стороной, придется немного тебе по скалам полазить. Ты у нас самый молодой, самый бодрый, не зря же тебя так нарекли, путь небось понял, как держать следует?
– Что ж неясно-то? Соображу. Коли отрок добраться смог, почему ж мне не одолеть? Идти тут недолго, можно за ночь и назад успеть воротиться.
– Скажешь князю, что выступать следует немедля. К рассвету враз поспеете, даже раньше, затемно. А мы тут ждать будем, высматривать вас станем с Будаем с горы Митридат. Днем были там, да видали, откуда вид на море открывается. Сразу ворота откроем, как только подойдете. Идти надо ночью. Пока хазары не прознали, что морской путь пешим стал, времени в обрез.
Треск льда под копытами словно выдернул Бодряту из раздумий, как из сна. Остановив коня, он в тот же миг повернул обратно и проскакал небольшое расстояние в обратном направлении. Здесь лед еще был крепким. Видать, следовало это место немного обогнуть стороной, чтобы не провалиться. Постояв немного, да озираясь по сторонам, молодой воин поразмыслив, сообразил, что шёл немного не в ту сторону. Справа черной полосой начинала виднеться вода. Невольно стремясь поскорее попасть к заставе, он, должно быть, слишком рано стал поворачивать на полночь, следовало вернуться еще немного назад. Нога начинала невыносимо болеть, ветер дул всё сильнее, хорошо хоть не было снега, иначе разглядеть что-либо было бы намного труднее. Отойдя на некоторое расстояние подальше от неладного места, Бодрята снова развернулся, и вглядываясь в следы, повел коня левее, ближе к Сурожскому морю. Здесь лед действительно был крепче, и невольно прибавив хода, молодой воин снова задумался. Ему вспомнилась напутственная речь Святослава перед отправкой в Каршу.
– Повторим былую хитрость. Олег Вещий во сне моем молвил, что так поступить надлежит. Потому идите, как купцы в Корчев. Не гоже город  русский хазарской Каршей называть. Угадать сложно, как там у вас сложится, поспеете к вечеру, али нет, нынче предвидеть не выйдет, потому пошлете гонца, как все будет готово. Яровой, ты старший. Сам решишь, кто из вас пойдет обратно с вестью. Добирайтесь до города своим ходом. Старайтесь не медлить. Возьмите монет их, дихремов арабских по боле, благо, этого добра здесь у нас много. Оденьтесь, как купцы. Вон, в доме хазарского купца, что только брали намедни, видали, поди, такого добра навалом. Хотите - мехов там наберите в мешки заплечные, вдруг спросят, чем торгуете. Коли до темна не управитесь, найдите там ночлег, да присмотрите, как лучше к воротам подойти, как с охраной справиться, и поутру, или днем гонца сюда скорее направляйте. А отсюда мы уже все выступим днем, или ближе к вечеру. Как подойдем, ворота нам откроете. Чем быстрее сработаем, тем лучше. Время не ждет. Земля слухами полнится, прознают хазары про то, что мы взяли уже Таматарху, нам же тяжелее будет Корчев потом брать. Одна надежда, что в такую стужу никто из них носа на улицу не покажет. Будем же достойны наших пращуров, не посрамим земли русской. Идите, и да помогут вам боги.
Воины слушали Святослава молча, преданно глядя ему в глаза. Важное дело поручил им князь, и в этот раз оно было сложнее. Молча отправились они в хазарский купеческий дом, набрали мехов, оделись в богатые шубы да шапки, и тот час же вышли на мороз. Путь был неблизкий.
Сколько еще времени ехал в седле Бодрята, уж и не упомнить. То и дело оглядывался, останавливался, всматривался в даль, прикидывая, сколько еще следует идти по прямой, а когда уже можно будет и поворачивать на полночь. Вскоре забрезжила вдали темной полоской береговая линия. Сердце молодого воина начало неистово биться: вот, наконец, он приближается к своим. Ускорив ход, он едва не погнал коня рысью, но спохватился, вспомнив, что лед в любой момент может провалиться. Оставшийся путь до берега проделал он в яром нетерпении, и, хвала всем богам, лед выдержал. Морской путь по льду был разведан. Берег встретил его незнакомыми местами, застава, где была сейчас дружина, по всей видимости, находилась правее, дальше на полночь. Отправившись ей навстречу по побережью, молодой воин не выдержал и погнал коня едва ли не галопом. Застава и впрямь вскоре показалась из-за холмов, Бодрята перевел дух, придержав коня. Ночь была в самой силе и время еще оставалось. Охрана встретила его с удивлением.
– Как? Ты? Так рано? И коня раздобыл?
– По морю пришел. Путь разведал. Боспор Киммерийский и впрямь замерз. Мне к князю немедля надо.
Святослав выслушал сбивчивый рассказ Бодряты, и заметив кровь на бедре послал за Збоем. Этот опытный воин всегда имел при себе мазь на травах, враз снимавшую боль.
– Ты говоришь, Бодрята, что мы успеем придти до рассвета?
– Да, успеем. Если выйдем сейчас же.
– Ждан! – Позвал князь – поднимай людей, седлайте коней, выступаем немедля.
Ждан, стоявший за спиной князя и слышавший весь разговор, тот же час выскользнул во двор, отправившись выполнять поручение Святослава.
– Лед выдержит?
– Меня выдержал.
– Пойдем один за одним, с перерывами, нынче же, пока следы твои не замело. Знать, верно я сон истолковал, правду сказал дед. Боспор Киммерийский стал пешим. Только мы не туда сунулись, ища путь. Следовало ближе к Сурожскому морю поискать.
Збой тем временем закончил перевязку и тоже отправился собираться.
– Пойдешь первым, Бодрята, поведешь нас. Грейся, пока есть время.
Вереницей рассыпалась по берегу дружина Святослава. Ветер стих, и на небе зажглись звезды. Бодрята шел первым, угадывая в потемках собственные следы, что оставил он здесь совсем недавно. Вот наконец они свернули на лед. Первым он пустил своего коня на замерзшую морскую гладь. За ним, соблюдая дистанцию, как велел князь, повели своих коней и остальные. Дорога обратно всегда кажется короче, но Бодряте казалось, будто она тянулась вечно. Нога стала меньше ныть, видно, средство Збоя начинало угоманивать боль. Вскоре впереди замаячила береговая линия, над которой словно в тумане, возвышалась из тьмы белесая гора Митридат, что в самой Карше, стали виднеться холмы и скалы, окружавшие ее. Было по-прежнему темно, град спал и не выдавал ни единым огоньком своего бодрствования. Но Бодрята совершенно точно знал, что именно в это время смотрят на них две пары внимательных глаз, ожидая, когда же дружина князя подойдет к городу.
Тем временем у Вышаты на постоялом дворе очутились двое «купцов». Хозяйским дом стоял отдельно, и потому не опасаясь разбудить их, Яровой с Будаем подняли всех воинов, кто спал, да немедля отправились к городским воротам. Уже уходя, старший из них Яровой, бросил на стол несколько хазарских монет. Затем, немного подумав, вытащил из заплечного мешка по одной выделанной шкурке пушистого меха и положил рядом.
Город еще не проснулся. Ночь была темной и холодной, утро должно было вот-вот подступить к укутанному морозом побережью. Дружина подходила все ближе к Карше, пора была открывать городские ворота. Стараясь делать все тихо, воины Святославовой дружины, бывшие под видом купцов, подошли с нужной стороны ворот, дорогу к которым присмотрели еще днем. Охрана спала. Только один сторожевой хазарин, сидевший у очага закричал и бросился на встречу воинам. Но схватка была недолгой. Охрану перебили и тот час же кинулись открывать ворота. На крик и звуки из соседних домов повыскакивали хазары, но ворота к тому времени уже наполовину открылись. Подскочив к ним, хазары замерли: по морю прямо к городу шла конница. Воинов не счесть, и они уже были на подступах к городу. В страхе бросились бежать хазары, что первыми выскочили из домов: одни подумав, что сами боги по морю пришли, аки посуху, а другие – поддавшись панике. Скинув хазарскую шубу, выскочил из ворот Яровой, давая знаки дружине поторопиться. Шедшие первыми всадники пустили коней галопом, доставая мечи, у ворот уже развернулась сеча. Под стремительным натиском воинов Сваятослава враг отступал, в ворота прибывали все новые и новые всадники, вскоре город был взят.
– Нет больше Карши хазарской – молвил вскоре князь Святослав Храбрый. Да будет вновь русский Корчев!
Пройдут годы, десятилетия, века, и станет город, освобожденный некогда великим князем киевским Святославом Игоревичем, что Храбрым зовут, городом-героем, имя которому Керчь. Станет Тарвика вновь русской и в две тысячи четырнадцатом году вернётся она в состав России, известная всему миру, как Крым. Памятники Святославу будут стоять в городах Киев, Запорожье, Белгород, Серпухов, Севастополь. Не одна книга будет посвящена князю, не одно стихотворение, не одна музыкальная композиция. А легенда о том, как пришли дружинники князя по замерзшему Керченскому проливу брать штурмом Корчев, надолго останется в людской памяти, как осталась память о несгибаемой воле, мужестве князя, память о разгроме хазар, о создании русского Тмутараканского княжества, в состав которой вошел и город Корчев. А Боспор Киммерийский, известный в наши дни, как Керченский пролив станут называть не иначе, как морские врата Киевской Руси.

--------------------------------
Сноски:
(1) Старое название Керчинского пролива.
(2) Русским называлось Черное море.
(3) Так в эпоху хазарского каганата назывался современный город Керчь, именовавшийся до этого Корчевым у славян, еще раньше – Боспором, и еще ранее – Пантикопеем.
(4) Такую дань, согласно Радзивиловской летописи, взимали хазары со славян. Прозоров. Л.Р. Святослав Храбрый. Русский бог войны. М. «Яуза», 2009. Стр.260
(5) Мороз – бог зимы, снега, холода. Сын Велеса и Мары. Казаков В.С. Мир славянских богов. М. «Русская Правда», 2002. Стр. 15
(6) Велес – Вещий бог мудрости, покровитель волхвов, бог волшбы, чародейства, музыки, наук и искусств, бог иного мира (Велесовых лугов), проводник умерших, и т.д. Велеслав. Велес. М. Институт общегуманитарных исследований, 2003, стр.17.
(7) Так в эпоху хазарского каганата назывался современный город Тамань.
(8) Таврикой, Тавридой назывался в те времена Крым.
(9) Стрибожьими внуками называли в языческой Руси ветры.
(10) Полдень, полночь, восход и закат – так назывались стороны света. Это юг, север, восток и запад соответственно
(11) Так называлось в старину Азовское море у славян.

======================

Примечание: Рассказ является номинантом литературного конкурса "Крымское приключение" (http://minfo.rk.gov.ru/rus/index.htm/news/325104.htm)

Рассказ включен в одноимённый сборник "Крымское приключение" и издан (ISBN 978-5-9907963-5-5) в 2016-том году (стр.209-219), скачать сборник можно по ссылке http://minfo.rk.gov.ru/file/sbornik_krimskoe_priklyuchenie.pdf