1971 ГОД

Новый, 1971 год, мы встречали уже в третий раз подряд у Марии Прокопьевны Степановой, на улице Гагарина в доме напротив городского парка.
Имя её  появляется на страницах воспоминаний впервые, поэтому помещаю некоторые подробности её жизни.
Это была женщина лет на двадцать старше нас, которой уже перевалило за пятьдесят.
На волевом смуглом лице, окаймлённом чёрными, ухоженными  волосами, благообразные черты былой женской привлекательности.  Чёрные брови, прямой  взгляд чёрных глаз. И характер: строгий и независимый в выборе тех людей, с кем бы она хотела войти в тесное общение на уровне  добрых знакомых или друзей. Мария Прокопьевна никогда не улыбалась, и было  неизвестно, то ли  это врождённое качество, то ли это плачевный результат трагической гибели её мужа, одного из руководителей Дальневосточного торгового пароходства, который был переведён из порта Находка на руководящую работу в Магаданский торговый порт и почти сразу погиб.
Мария Прокопьевна осталась наедине  со своей работой бухгалтером Нагаевского Морского торгового порта и   двумя девочками на руках:  Таней и Олей (Лёлей), из которых младшая, Лёля, была во всём серьёзней, строже и лучше приспособленной к жизни, чем её старшая сестра Таня: хорошо окончив школу, она уехала на материк, поступила в институт, вышла замуж и вместе с мужем жила теперь и работала в городе Петрозаводске.
А старшая, Татьяна, окончив среднюю школу в 1965 году, уехала странствовать по стране в поисках счастья и удачи, но за три года трижды не смогла поступить в вузы и  вернулась в 1968 году ни с чем к маме в Магадан.
Встал вопрос о поступлении Татьяны в Магаданский пединститут, и тут Мария Прокопьевна вспомнила о том, что ещё в ноябре 1964 года Клава Гусева знакомила её с Людмилой Степановной Ряховской, которая работала в этом институте.
Правда, с тех пор прошло четыре года и сама Клава, окончив институт, уехала работать на Чукотку, но дело на безделье не меняют, и Мария Прокопьевна смогла разыскать нужного ей человека и обратиться к ней за помощью.
Людмила такую помощь оказала, и Татьяна Степанова с осени 1968 года стала студенткой филологического факультета, а мы с Людмилой получили первое приглашение от Марии Прокопьевны отметить праздник 7 ноября у неё в гостях на улице Гагарина. Завязалось тесное  знакомство, которое быстро переросло в дружбу между двумя семьями,  и мы стали своими людьми у гостеприимной Марии Прокопьевны. Теперь почти каждый праздник (а уж Новый год обязательно!) мы посещали её уютную двухкомнатную «хрущёвку», так как сама она в гости на праздники ходить не любила, но зато любила, по заведённому ещё при муже порядку, принимать гостей у себя. Любила и могла хорошо  готовить сама и имела пристрастие к блюдам собственного приготовления.
Кроме нашей семьи, никого на праздники Мария Прокопьевна не приглашала, и мы не знали, есть ли у неё вообще определённый круг друзей, или она ограничивает его только нами.
Так, после встречи Нового года мы побывали у неё в гостях ещё и на 8 марта, а затем и на 1 мая. Обстановка на этих посиделках не шла ни в какое сравнение с тем, что бывало 4 ноября у Галины Максимовны. У Марии Прокопьевны всё было чопорно и спокойно, -  здесь  не курили, песен не пели, не танцевали и не плясали, а вели один бесконечный разговор обо всём и ни о чём, выпивая за вечер несколько рюмочек лёгкого вина или так называемого «шампанского» её собственного приготовления. Я, как правило, оказывался в этих женских разговорах «не у дел», поэтому или листал журналы, или рассматривал домашние фотоальбомы, или смотрел передачи по телевизору.

4 января Андрюша прочитал по складам рассказ Максима Горького «Воробьишко», а затем «Проказы старушки зимы» Константина Ушинского.

На работе у меня дела шли своим чередом. Всё свободное от лекций и практических занятий время я отдавал чтению специальной литературы и отработке своих лекционных курсов на основании новых, вычитанных мной исторических фактов,
Как-то раз я взял из кафедрального шкафчика с книгами незнакомый мне «Военно-исторический журнал» и, прочтя его весь, заинтересовался военной тематикой и самим журналом.
Вслед за этим я купил  свежий номер этого журнала в газетном киоске. Прочёл его, а через месяц приобрёл следующий номер. Интерес и любопытство к его статьям и материалам у меня возрастали, и очень скоро я оформил годовую подписку на «Военно-исторический журнал», которую потом продлевал много раз и собрал в своей домашней библиотеке солидное количество годовых подшивок этого журнала.
Из этого журнала я узнал о том, что «Залпа Авроры» в устойчивом и уже общепринятом понимании на самом деле не было, а был только один -единственный холостой выстрел из одного носового орудия как сигнал к началу штурма красногвардейцами Зимнего Дворца.
В ответ на него буржуазная пресса подняла крик о залпе пушек революционного корабля, якобы повредившем исторические ценности Зимнего дворца. Эта клевета вызвала негодование матросов «Авроры», написавших письмо в «Правду». И «Правда» 27 октября 1917 года в № 170 опубликовала его.
Вот заключительная часть   этого письма: « К вам обращаемся, рабочие и солдаты г. Петрограда! Не верьте провокационным слухам. Не верьте им, что мы изменники и погромщики, и проверяйте сами слухи.
Что касается выстрелов с крейсера, то был произведен только один холостой выстрел из 6-дюймового орудия, обозначающий сигнал для всех судов, стоящих на Неве, и призывающий их к бдительности и готовности.
Председатель судового комитета  А. Белышев
  Товарищ председателя П. Андреев».

Я выписал этот исторический факт в специальную тетрадь для сбора такого рода исторической информации и при первой же возможности, во время чтения очередной лекции, рассказал студентам о  «Военно-историческом журнале»  и привёл данный факт в качестве примера его объективного подхода к эпизодам отечественной истории.
Второй факт подачи такой же информации  студентам во время лекционной паузы был связан с 23 февраля как Днём Советской армии и Военно-Морского флота. «Военно-исторический журнал» поместил на своих страницах статью профессора НАЙДА, в которой говорилось о том, что  приурочивание празднества годовщины РККА (рабочее - крестьянской Красной Армии) к 23 февраля носит довольно случайный  характер и не совпадает с историческими датами. Был сочинён миф о победе, одержанной в этот день над немцами под Псковом и Нарвой.
Псков и Нарва были упомянуты оттого, что в реальности это были крайние пункты продвижения немцев, и уже в 20-е годы стали появляться утверждения, что немцы не сами остановились на псковско-нарвской линии, но были остановлены на ней петроградским пролетариатом, чего на самом деле не было.
В 1933 году Климент Ефремович  Ворошилов в статье посвящённой 15-летней годовщине РККА откровенно написал:
«Кстати сказать, приурочивание празднества годовщины РККА к 23 февраля носит довольно случайный и трудно объяснимый характер и не совпадает с историческими датами».
Ленин так характеризовал ситуацию тех дней:
«Мучительно-позорные сообщения об отказе полков сохранять позиции, об отказе защищать даже нарвскую линию, о невыполнении приказа уничтожить все и вся при отступлении; не говорим уже о бегстве, хаосе, безрукости, беспомощности, разгильдяйстве. В Советской республике нет армии».
3 марта 1918 года был подписан Брестский мир целиком на германских условиях.
Вот как разворачивались события на самом деле.
Я, из самых лучших побуждений, передал все эти факты студентам, ни на секунду не задумываясь о правильности такого подхода к обучению будущих историков, которые должны учиться пользоваться многочисленными научными историческими изданиями.
Прошло немного времени, как Людмилу с кафедры вызвал её студент-заочник Поселянов, майор госбезопасности (КГБ), курирующий от своей организации наш пединститут.
--- Людмила Степановна! Ваш муж последнее время вёл со студентами разговоры на щекотливые темы. К примеру, он говорил им о том, что залпа Авроры как такового не было, или о том, что 23 февраля 1918 года вообще никаких боёв на фронте с Германией не было и разгром немцев под Нарвой и Псковом факт надуманный.
--- Да! Он ведь не отсебятину порол. Эти факты зафиксированы открыто в «Военно-историческом журнале». Их может и должен использовать каждый преподаватель исторических дисциплин в своих лекциях, как последние достижения исторической науки в сторону объективного освещения исторических событий.
--- Какого – какого журнала? Записываю.
(Поселянов о «Военно-историческом журнале» и слыхом не слышал!)
--- Ну, хорошо!  Это в таком случае оградит Евгения Евгеньевича от больших неприятностей. Но ему, по молодости лет, лучше не касаться щекотливых фактов.  А то ведь вот как к этому отнеслись некоторые студенты: раз, два -  и у нас на столе бумага-компромат на него!
--- Может быть, вы и правы. Я передам ему наш разговор. А вам большое спасибо, что предупредили!
После этого случая я тем более  утвердился в своём решении перейти на работу в школу.
Но прежде всего нужно было дождаться летних дней, чтобы  провести как можно насыщенней и разнообразней очередной отпуск в Рязани и вернуться в Магадан всей нашей семьёй, имея в виду и Женечку.
Мысли о предстоящем отпуске не покидали голову.  Возникало и не проходило ощущение того, что привычная  и устоявшаяся жизнь, когда ты как автомат делаешь  только то, «что надо», подходит  к своему концу.
В конце апреля Андрюша прочитал по слогам «Курочку Рябу».

В те часы, когда мы с Людой готовились к своим лекциям и школьным урокам, одним из занятий Андрея стало прослушивание имеющихся у нас грампластинок на нашем переносном проигрывателе. Мы полностью предоставили его в распоряжение сына, и он открывал, включал, ставил и снимал пластинки, регулировал звук на нём самостоятельно.
У него со временем появились свои любимые и нелюбимые песни. К самым нелюбимым (по неизвестным, загадочным для нас причинам) он отнёс песню «Комсомольский патруль», и как только на долгоиграющей пластинке начинали звучать слова этой песни, он мчался в нашу комнату с плачем:  «Матруль! Матруль!»
Но, к слову будь сказано, проигрыватель в его руках год спустя перестал работать, и мы могли теперь слушать только ту музыку, которая звучала по радио.

В конце мая мы сходили к морю ипростились с только-только оживающей после зимнего ледостава бухтой Нагаева. Прошлись вдоль её берега до Марчекана, и вернулись назад.

Впереди у нас наступала  длинная пора постоянных пеших движений, поездок, встреч, красот материковой природы, жаркие солнечные дни, большие и маленькие радости от свободы действий (делаю «как и что хочу»).  Всё это вносило в душу большую дозу приподнятости.

И время пришло!

Вот оно, первое  чувство НОВОГО,  - глоток свежего, одурманивающего  воздуха  в открытую дверь самолёта и первые шаги вниз по трапу.
В густых, зелёных дебрях аэропортовского лесного массива зарождаются прохладные, крепко пахнущие жизнью потоки воздуха, который вдыхают прибывающие в порт пассажиры.
Рязань началась для нас уже в аэропорту Домодедово в лице встречающей нас Вали.
Оттуда вместе с ней  мы добрались до Казанского вокзала.

И как бы ни спешил человек, но, оказавшись в Москве на площади «Трёх вокзалов», он не может не ощутить всей той прелестной архитектурной красоты и большого таланта создателей Казанского, Ярославского и Ленинградского вокзалов.
Мы в самой гуще бьющей мощным ключом жизни! Всюду люди, люди! Мощное движение во все стороны; перемешанные звуки человеческой речи и автомобильных моторов, потоки голов, плеч, шляп, загорелых лиц! Жарко!
Прохладно только в метро. Сели в вагон, но на следующей станции наш Андрей встал с сидения и пошёл вслед за толпой выходящих пассажиров к дверям. Ах! Ох! Я еле-еле успел сорвать его с места, когда он уже поднял ногу, чтобы сделать шаг на перрон. Пронесло! За ребёнком в Москве надо неусыпно следить, а не глазеть на архитектурные и иные красоты!
А уже  через некоторое время поплыли перед нашим взором  за окнами зелёной электрички «Москва – Рязань» знакомые летние пейзажи, зазвучали в ушах забытые за два года рельсовые мелодии.
 
На середине пути к Рязани с  высоты железнодорожного моста  мы любовались красотой величавой реки Оки, медленно двигающейся на восток в сторону Рязани.

А впереди нас ожидало много спокойных отпускных дней, интересных встреч,  вдоволь пешего туризма, солнца, воздуха и воды. Душа дышала восторгом.

На переднем плане справа памятник Ленину (сливается по цвету с деревьями за своей спиной), за деревьями здание Горкома партии (КПСС) – белый фон, и Центральная гостиница - жёлтый фон. В левой стороне снимка вдали - Успенский Собор.
От площади к главному Собору города отходит улица Революции.
С противоположной стороны к рязанским вокзалам убегает Первомайский проспект.

И ещё четыре улицы так или иначе связаны с площадью Ленина.

Это небольшая улочка  Кольцова, которую в своё время содержала в идеальной чистоте классный дворник Ирина Ивановна Ряховская, о чём на угловом доме, вверху под крышей, сообщала старая поистёртая временем металлическая табличка. Сейчас её уже нет.

Тихая и ухоженная  улица Подбельского
( бывшая улица Почтовая) с гостиницей, кинотеатром, Главпочтамтом и стойким запахом шоколадных конфет у дверей кондитерского магазина. Автомобильного движения эта улица не знала. Из находившегося на этой улице «Дома офицеров», через репродуктор (по выходным дням и праздникам), звучали лучшие песни советских композиторов. Множество  торговых точек с пивом и газированной водой, мороженым, пирожными, пирожками, конфетами создавали праздничную атмосферу в любые дни. Оттого на этой улице всегда было много народа, а в воскресные и праздничные дни улица до предела заполнялась гуляющими людьми, так, что ноге некуда было ступить. Впоследствии она получила в народе название «Рязанский Арбат».

Деловая, с густым автомобильным движением и мощным Центральным городским рынком, улица Горького.
И так не терпится, и так хочется скорее пройти по этим улицам и улочкам!

Просто пройти, просто увидеть ещё раз то, что бывает доступно один раз в два года.

Но нас заждался незатейливый, старый  дом на Сенной, через дорогу от тенистого скверика.
И ничто не может сейчас отвлечь нас от его двери со стёртой ступенькой  и приветливо улыбающегося нам  навстречу лица мамы - Ирины Ивановны.

Вначале, как и положено, было широкое, многолюдное застолье с песнями («Хасбулат удалой…»), танцами ( «Цыганочка Аза -Аза…»)
и густым табачным дымом.
Женечке уже сообщили о том, что за ним приехали его родители и скоро заберут его из Рязани в Магадан.
Оттого-то трёхлетний мальчишечка стал постоянно твердить:

--- Я в Магадан не поеду. Бабушка будет  кичать(кричать = плакать)!

На следующий, тихий и солнечный,   день всей семьёй отправились на Набережную -прогуляться.

Людмила с удовольствием надела такое платье, какое в Магадане надевать даже летом не приходилось из-за северной прохлады.

И я запечатлел её на 35-м году жизни на красивой клумбе с мелкими розовыми цветами под цвет узору на её платье.

А затем нужно было побывать в гостях у «тёти Зои» на улице Фирсова. Пообщаться с её семьёй - дочерью Ниной и зятем Славой, которые носили насыщенную сладкой  музыкой фамилию
Соловьёвы.
Вслед за этим мы были приглашены к Анатолию, которого все именовали «Степанычем».
Жил он в другом конце города на улице Пушкина у самой Горрощи (Рюминская  рощя) с женой Шурой («Шурочка») и четырьмя дочерьми: Галей, Ириной, Леной и Люсей.

Побывали и в гостях у старинного друга семьи Ряховских - Николая Михайловича Чудовского.

Везде накрывались обильные столы с белой, пышной толчёной картошкой и солёными огурчиками и выставлялась обильная выпивка. Везде пелись  хором душещипательные песни и велись в хмельном угаре зажигательные речи по избитой застольной теме - «я тебя уважаю, ты меня уважаешь!». Везде произносились тосты - речи  за дружбу,  за магаданцев, за широту и доброту души, за то, чтобы все были здоровы и счастливы.
Дома к обеду мама (Ирина Ивановна) тоже всегда выставляла на стол спиртное, поэтому голова почти постоянно была разгорячённой и мысли в ней были такие же тёплые, любвеобильные ко всему вокруг.
Язык выдавал авансом много сверххороших характеристик направо и налево. Размягчённая, покладистая  душа была настроена на добро и радостную истому. Всё было ново, всё было хорошо, всё было празднично и интересно!

После того, как были исполнены все традиционные, шумные  гостевые посещения, наступила череда прогулочных пеших турпоходов в  парки и скверы, в заливные приокские луга,
к старому и новому пляжам на Оке.
Ездили мы и на экскурсию в Москву.
Отдыхали в тишине деревенской природы в местечке Ровное, где проживали сердечные Валины друзья – семья Полетаевых.
С удовольствием посещали дачный посёлочек в 15-ти километрах от Рязани,  где «Степаныч» имел свой дачный домик в садоводстве «Золотая осень».
Помнятся и другие интересные и до отказа заполненные дни.

В Рюминской роще было где погулять и было что посмотреть.
Одной своей стороной роща прилегала к водоёму, где плавали лодки.
Другую сторону покрывали густой тенью могучие, старые-престарые деревья, под которыми пролегали ухоженные прогулочные дорожки.
Кафе на летних верандах, торговые киоски, аттракционы, детский городок с каруселями и железной дорогой, плавательный бассейн привлекали в рощу множество людей, но большая территория парка так поглощала всех и так укрывала всех, что многолюдства нисколько не ощущалось.
Отличное прогулочное место в жаркие летние дни!

Хорошо нам было и в гостях у Валиных друзей Полетаевых.

С Полетаевыми Валя близко сошлась в своей деревенской семилетней Ровновской школе, где Михаил Архипович являлся её директором, а Анна Георгиевна вела начальный класс. Жили они в центре Ровного у самой школы в небольшом домике с четырьмя детьми: две дочери (Таня и Оля) и два сына (Юра и Вова).
Ко времени нашего появления у них в гостях, школу перевели за три километра от Ровного, в посёлок под названием МТС.
Старое здание школы в Ровном разрушили и сровняли с землёй.
И  осталась на этом месте  память о бывшей школе лишь в виде небольшого бугорка, зараставшего летом крапивой и бурьяном.
Теперь Полетаевы жили в Ровном, а ходили на работу в школу в МТС.
В Ровном Полетаевы, кроме жилого домика, имели ещё сараюшку, фруктовый сад и большой участок земли за садом под посадку картошки. Воду брали из колодца в 50-ти метрах от дома. Гулять ходили в окрестные луга. Грибы и орехи собирали в ближайшей лесополосе. Купались в крохотной речушке Шумке.
Нас приняли как своих родных. Гостеприимству и внимания не было предела.
От них мы, оставив детей на Валю, съездили на экскурсию в Москву, взяв с собой Валиного сына Толика, нашего племянника.
В Москве мы остановились у нашего родственника Филиппа Ивановича Ряховского, родного брата Ирины Ивановны.
Он с семьёй своей дочери Риты, которая работала учителем одной из московских школ, проживал в Москве на Комсомольском проспекте (невдалеке от Крымского моста) в четырёхкомнатной квартире в которой до этого жил армейский генерал.

Все подсобные помещения в их квартире были больших размеров.
Длинный и широкий Т-образный коридор. Вместительная кухня.
Ванная комната с предбанником.
Туалет величиной в четыре привычных туалетных комнаты.
Окна квартиры выходили прямо на красивый Собор со всеми пристройками за его оградой.

Дядя Филипп в 20 годы занимался педагогической деятельностью и являлся заведующим одного из домов для беспризорных детей. Для нас он был своеобразным «Макаренко».

Личность его была незаурядной. Умный, воспитанный, сдержанный и уравновешенный человек.  Он всё своё свободное время отдавал тому, чтобы нам в Москве удалось бы больше увидеть, о большем узнать. Он снабжал нас рекомендациями самых коротких передвижений в этом огромном городе до тех мест, которые мы изъявляли желание посетить.

Так мы с Толей провели день на знаменитой Выставке достижений народного хозяйства (ВДНХ), где обошли за день все её уголки и даже плавали на лодке по её озеру.
Посетили Ботанический сад.
 Побывали в Московском театре оперетты.
Долго бродили по центру Москвы у Большого театра, Пушкинской улице и Столешникову переулку.
 И, конечно, посетили Красную площадь и Кремль.
Когда мы  вернулись из Москвы в Ровное, то были бурно встречены Андрюшей, который всегда отличался особой привязанностью к матери и тосковал о ней в её отсутствие.

Очень любили мы марш-броски к старому и новому пляжам на Оке.
Это был особый вид отдыха, соединявший в себе и длительный пеший поход по  просторам заливных приокских лугов, купание в Оке, загорание на песке и непередаваемое удовольствие от всего этого к концу дня.
С великим удовлетворением добирались мы к вечеру домой, где нас ждал накрытый мамой стол с традиционным мясным борщом и  летними закусками (картошка, огурцы, помидоры и пр.) и стопка забористой самогонки, после которой наступала пора полного телесного и душевного кайфа.
 
Побывали мы и в Солотче, знаменитой «Рязанской Италии» с главным своим богатством - сосновыми лесами, блестяще описанными  писателем К. Паустовским.
Солотча  находится в 20 километрах от Рязани и представляет собой только самое начало этого чудного края.
Прогуливались, вдыхая сосновый воздух, в лесных дебрях, раскинувшихся на десятки километров во все стороны.
Спускались и поднимались по горячим пескам «Лысой  горки».
Освоили пляж на речке Старице и остались всем этим чрезвычайно довольны.

За летний период нашего отдыха в Рязани мы увидели разнообразие красот природы средней полосы России.

Мы прошли пешком сотни километров.
Мы впитали в себя массу солнечной энергии.
Мы гуляли в шикарных парках, сосновых и лиственных лесах.
Мы испытали блаженство, купаясь в сверхжаркие летние дни в больших и маленьких речках.
Мы дышали всё это время благодатным лекарственным воздухом цветочных лугов, полей и смешанных лесов.

Побывали мы и в  дачном поселении трёх крупных рязанских заводов
( Сельмаш, Электроламповый и Радиозавод) в 15 километрах от города, рядом с посёлком Турлатово.

Там, в садоводстве «Золотая осень», достраивал свой дачный домик и разводил фруктовый сад родной брат Людмилы - «Степаныч», трудолюбивейший и умнейший человек-самородок из народной гущи, который принимал нас всех как дорогих гостей и с удовольствием знакомил со всеми природными прелестями вокруг своего садоводства.
Мы любовались красивым видом  пшеничных и  гречишных  полей.

Подолгу бродили по  ровным, уходящим за горизонт лугам, густо усеянным белыми головками медовой кашки.
Спускались в  заросшие  густой зеленью овраги с холодной родниковой водой.
 Наслаждались жизнью в полном объёме, и нам казалось, что всё это с нами теперь навсегда.
Мы как-то забыли о своём Севере, о Магадане, о своей работе и предстоящем возвращении ко всему этому.

Не осталась без нашего внимания и Рязань.
Многие часы мы бродили по её улицам в разных районах города, по её паркам и  скверам, по её площадям, по её Набережной.
Побывали  на её  рынках и в её магазинах.
Сидели в прохладных залах её    кинотеатров.

Сколько бы ни тянулось северное отпускное время, но и ему приходит конец.
Возвращались в Магадан под красивым осенним венцом природы, когда вокруг нас всё было в ярких красках опадающих листьев и перелётные птицы (как и мы) начали покидать эти благословенные места.
Женечка смирился со своей участью после того, как ему и Андрюше на магаданскую зиму были куплены одинаковые «леопардовые» шапки.
С этого времени наша семья была уже в полном составе, и мы с Людмилой стали вынашивать планы коллективного детского воспитания и обучения.

Из Магаданского аэропорта добрались на такси к своему дому уже в вечернее время, когда на Школьном переулке горели жёлтым цветом фонари.

---Это вы здесь живёте? – спросил печальным голосом Женечка, видимо внутренним чутьём сознавая, что все игры в «хочу - не хочу», «поеду – не поеду» закончились.
Несколько дней ушло на новое обживание после отпуска: заготовка продуктов, выход на работу, первые осторожные учебные подходы к детям.
--- Дети, для чего руки нужны?

--- (Андрей) Чтобы работать.
--- (Женя) Чтобы есть.

--- Для чего голова нужна?

--- (Андрей) Чтобы говорить.
---(Женя) Чтобы качать ею.

--- Для чего нос нужен?

---(Андрей) Чтобы сопли вытекали.
--- (Женя) Чтобы сопеть им.

--- Для чего спина нужна?

--- ( Оба вместе) Чтобы лежать.

--- Для чего ноги нужны?

--- (Оба вместе) Чтобы ходить и стоять.

--- Для чего пальцы на руках нужны?

--- (Оба вместе) Чтобы ими брать.

Первое время Женечка не проявлял открытого желания к детским проказам, детскому веселью и был неулыбчивый и мрачноватый.
--- Где твои родители живут?

--- (Женя) Мои родители в Рязани.

--- Какие же там родители?

--- (Женя)  Мама – бабушка. Немного подумав.
Мои родители теперь в разных домах.

--- Кто лучше папа или мама?

--- (Женя) Лучше бабушка.

--- Где лучше жить в Рязани или здесь?

--- (Женя) В Рязани и здесь.

Но шли дни, и вот однажды Людмила, сделав вид, что сердита, сказала:

--- Брошу вас и уеду в Рязань.

На что Женечка, встрепенувшись, сказал:

--- Нельзя, потому что ты наша мама.
 Еся ты живёшь здесь, то и живи.

Мы стали замечать у Женечки в его действиях и разговорах некую твёрдость характера, недетскую серьёзность, которая могла быть выражена следующим образом:

--- (Андрей) А я на маму обиделся.

--- (Женя) Ты, значит, злой человек.

Женечка попросил у Людмилы дать ему брусники. (Она положила ягоды ему в чашечку). Ест и морщится – кислая!

--- (Людмила) Женечка, если не хочешь, то не ешь.

--- (Женя) Еся я попросил, надо есть.

После того как мы стали подавать сигналы на приём пищи утром, днём и вечером спортивным  свистком, который появился у меня неизвестно откуда, Женечка выказал своё отношение к этому явлению с тонким сарказмом.
Поднимаясь утром с постели, каждый раз просит есть.
--- (Людмила)  Подожди свистка. Это ведь тебе не у бабушки – не успел встать, сразу в рот суют что-нибудь, да?

--- (Женя) Да, и без свистка!

Первый месяц у нас ушёл на то, чтобы научить Женю читать на том уровне, которым уже владел Андрюша.
Дела у Жени пошли очень быстро.
Все буквы, звуки и слоги  он выучил за 20 дней, причём 32 буквы освоил за первые 10 дней, и ещё 10 дней у него ушло на освоение только одной буквы «Ы».
На 21-й день   он начал  читать по слогам.
Я прихожу из школы и слышу от Люды:

--- Женя уже читает!

---  Да, брось ты! Не может того быть!
Но мне тут же продемонстрировали его умение, открыв первую страничку букваря.
Женя чисто произнёс:
--- Ма-ма   мы-ла   ра-му.

--- Ну, это он просто запомнил! – не поверилось мне.
--- Возьми тогда и  открой сам букварь на любой страничке.
Я так и сделал.
Результат был поразительный.
Женя прочёл по слогам в букваре не только слова, но и предложения.
После этого мы приобрели магнитную азбуку, и началось планомерное обучение Жени  чтению по букварю, умению  обоих детей читать глазками, составлению слов и предложений магнитными буковками на чёрной доске этой азбуки.
В скором времени мы приготовили для них тёмные рубашечки с металлическими пуговками военного образца, ремешки на пояс, погоны на плечи и форменные фуражечки.
С этого начались ежедневные занятия чтением, русским языком, развитием памяти, немецким языком, географией и арифметикой (счёт) с использованием цифр магнитной азбуки, что облегчало нам процесс обучения.
Занятия проходили в детской комнате.
Дети вначале строились (Стройся! Равняйсь! Смирно!) и выслушивали мои наставления.
Затем они садились на маленькие стульчики  за журнальный столик, и начинались беседы с обучающими вводными заданиями.
Занятия по предметам мы с Людой вели попеременно.
Она занималась с детьми чтением, русским языком и немецким языком.
Я проводил занятия по развитию памяти, географии и арифметике с дополнительными беседами по военному делу, где они знакомились с воинскими званиями, образцами военного вооружения и прочими атрибутами военного дела.

С наглядностью в те годы было трудновато, поэтому мы радовались любому приобретению, будь то лото на немецком языке или домино в картинках.
По результатам занятий и поведению  (конечно, условно!) детям присваивались очередные воинские звания, и они знали, что могут дослужиться до звания генерала.
Затем у нас ушло недели две на то, чтобы приучить детей оставаться дома без нас  на два, а иногда и на четыре часа. Людмила уходила в институт на чтение лекций. Я в то время уже перешел работать в школу № 13.

Проблему создавал Андрюша, который боялся оставаться дома без родителей.
В наше отсутствие Андрей заливался слезами, а Женя всегда был в полном спокойствии.
Тогда мы начали приучать детей к «одиночному плаванию» по минутам.
Одеваемся и уходим из дома на пять минут. Проведём эти пять минут во дворе и возвращаемся домой.
Другой раз мы уже уходили из дома на 10 минут, а затем на 15 минут и так далее.
Через полмесяца эта проблема была решена и наши дети оставались дома одни столько времени, сколько нам надо было для проведения своих занятий в институте и в школе.
И никогда за наше отсутствие в квартире ничего не было нарушено, сдвинуто с места, перевёрнуто или разбито.
Дети вели себя спокойно, играя игрушками в своей комнате, и время в этом случае для них двоих проходило незаметно и быстро.
Мы много раз убеждались в преимуществах в бытовом плане  иметь детей – погодков, которым
не приходится томиться от скуки  и которые за своими играми не замечают течения времени.
Мы постарались (при всех трудностях тех лет) снабдить их разнообразными играми.
У них были: строительные кубики,
настольный футбол, настольный баскетбол, летающие колпачки, солдатики и кавалеристы, биллиард ,рапиры,
автоматы и пистолеты, самолёты и вертолёт  и, наконец, самая любимая игрушка– большая красная пушка, которая стреляла пластмассовыми шариками по построенным крепостям и солдатам.
Скоро домашнее  обучение стало давать видимые и слышимые результаты.
--- (Андрей) К нам приходил Геннадия Всильевич.
---(Женя) Геннадия – это ОНА.
--- (Я) А как же надо сказать?
---(Женя) Геннадий.
А на мой вопрос:
«Кто из вас  в чём больше смыслит?»
Женечка ответил так:
--- Андрей в карте, я в математике, мама в сковороде, а папа в чайнике.

К концу года я составил монтаж из стихотворных строчек поэмы Пушкина «Руслан и Людмила» объёмом в 240 строк и стал каждый день читать детям вслух этот монтаж.

К нашему великому изумлению, они через месяц уже могли сами декламировать с некоторыми подсказками этот монтаж наизусть.

А в начале нового, 1972 года, дети читали весь монтаж наизусть и выразительно, без подсказок, непрерывно в течение 25 минут.

Перед Новым годом у нас появилась наша первая искусственная ёлочка, которой мы все были очень рады.
 Её нам предложила  студентка-заочница, которая работала продавцом в магазине «Чайка».

Наряжая эту ёлочку к новогоднему празднику, я негромко напевал:
« Адресованная другу, ХОДИТ песенка по кругу…»,
на что Женечка тут же отреагировал:

--- А песня не может ходить. У неё ног нет.

--- ( Я) Быть по-твоему! С Новым годом!

Продолжаю петь:
«…потому что круглая земля. ЛЯ-ля-ля-ля!»
--- (Женя) А земля не круглая.

--- (Я) Почему не круглая? Круглая.

--- (Женя) Глянь в окно, посмотри, какая она!


1971 год
подошёл к своему завершению.