Павлиний хвост. Глава 12. Допрос

Профессор Макарский и впрямь чувствовал себя неважно, однако превозмогая физическую немощь и душевную боль, все-таки приехал в университет. Дела ведь никто не отменял. Невзирая на недомогание, он немного поработал у себя в кабинете, просматривая последние записи Паганеля, а потом по-стариковски неторопливо отправился на второй этаж в профессорскую столовую, где за стеклянными распашными дверями мраморного вестибюля, украшенного скульптурами выдающихся русских ученых, находились уютные обеденные залы с милым приветливым обслуживающим персоналом и очень приличным буфетом.

Народу в столовой было немного, поскольку Лев Михайлович всегда старался выбрать время для обеда где-нибудь посередине пары, чтобы не сталкиваться с толпой голодных и шумных коллег или вконец обнаглевших студентов, которые, невзирая на приличия, нередко заваливали сюда отведать хорошего кофейку с миндальными пирожными.

Вот и сейчас он удобно устроился за пустым столиком и стал поджидать официантку. И тут вдруг к нему решительно подсел молодой человек лет тридцати.

– Сидите спокойно, Лев Михайлович, ничему не удивляйтесь, не оборачивайтесь и не оглядывайтесь по сторонам, – приказным тоном заявил посетитель, держа правую руку в кармане своего модного меланжевого пиджака.

Это был высокий, статный мужчина крепкого телосложения, русоволосый, голубоглазый, с открытым лицом. И в то же время в его облике читалось что-то тревожное и устрашающее, может быть из-за острых изгибов в линии бровей или маленькой горбинки на носу.

– Э-э… Что вам от меня нужно? – замялся профессор, не понимая, что происходит.

– Улыбайтесь, делайте вид, что все нормально, – продолжил пришелец, буравя ученого проницательным взглядом. – Не привлекайте лишнего внимания.

– Что происходит? – недоуменно возмутился пожилой ученый, окончательно растерявшийся и не на шутку перепуганный.

– Молчите, иначе я пристрелю вас прямо за этим столиком, – резко ответил молодой человек и для убедительности пошевелил рукой в кармане; по всему было видно, что там он скрывает небольшой пистолет.

– О господи, – лоб профессора покрылся холодным потом.

В этот момент подошла официантка и дежурно-радушным голосом поинтересовалась:

– Что будете заказывать?

Макарскому показалось, что у него появился шанс, не станет же этот не пойми кто стрелять при свидетелях. Он хотел было подать девушке какой-то знак, но не решился. А вдруг все-таки станет? Вдруг положит тут всех, вместе с обслугой? От такого можно ожидать чего угодно. Молодой человек заметил замешательство Льва Михайловича, недовольно повел бровью и сильнее оттопырил карман.

– Господину, пожалуйста, салат столичный и ромштекс с жареной картошкой, верно профессор? – распорядился незнакомец, демонстрируя свою осведомленность в гастрономических предпочтениях клиента.

– Да, – хрипло подтвердил Лев Михайлович.

– А мне чашечку черного кофе без сахара. Спасибо.

Приняв заказ, официантка ушла, а мужчина продолжил:

– Расслабьтесь, профессор, я вовсе не за этим. Если бы мне надо было вас убрать, я бы сделал это тихо, без шума и пыли, и без лишних глаз. Мне всего лишь нужно задать вам несколько вопросов.

– Я вас не знаю, – Макарский взял себя в руки; шутливый, если можно так выразиться, тон человека в штатском немного успокоил его. – Я вас раньше не видел. Или видел? Мне ваше лицо кажется знакомым. Вы из конторы?

– Это не важно, – ответил незнакомец. – Чем быстрее вы ответите на интересующие меня вопросы, тем быстрее сможете забыть обо мне, и обещаю, больше мы никогда не увидимся. Итак, рассказывайте. За что был убит Сергей Николаевич Гущин?

– А он… Он что, убит? – Лев Михайлович обмяк. – Это был несчастный случай, так, по крайней мере, мне сказали.

– Кто сказал?

– Я… я не могу вам ответить. Это секретные сведения.

– Перестаньте, профессор, – зловеще улыбнулся молодой человек, – какие между нами могут быть секреты?

– Если вы из конторы, почему бы вам не поинтересоваться об этом у своих коллег?

– Потому что у меня задание поинтересоваться у вас, – ледяным голосом ответил мужчина.

– Но я… Я ничего не знаю, – снова испугался Макарский и суетливо затараторил, пытаясь выглядеть убедительным. – Я просто ученый, исследователь. Я, как это сказать, чтобы вы поняли, занимаюсь научными разработками, а то, о чем вы спрашиваете – это совсем не моя компетенция. Поверьте, я сам в шоке от происходящего. Такой блестящий, такой перспективный… Мой лучший ученик. Он был мне, как сын… Вы понимаете?

– Отлично понимаю, – кивнул головой незнакомец, – и потому повторяю свой вопрос. За что был убит Гущин? Ну? Я вас внимательно слушаю.

– Нет! Это невыносимо… – на профессоре лица не было.

Старик выглядел мертвецки бледным и раздавленным, от гордого патриция, чьим возвышенным аристократичным видом еще совсем недавно так восхищался Паганель, не осталось и следа.

– Говорите, – продолжал давить мужчина.

– Не знаю, есть ли здесь связь? Не уверен… Но Сережа звонил мне за пару дней до смерти, – с трудом выдохнул Лев Михайлович. – Мне пришлось доложить об этом куда следует. Ну вы понимаете.

– Понимаю, – коротко согласился собеседник. – Продолжайте. О чем был разговор.

Макарский растерянно замялся. Он лихорадочно пытался проанализировать ситуацию. Что это? Проверка конторы после событий с Паганелем? Действия конкурирующей фирмы? Смущало и то, что он определенно где-то встречался с этим человеком. Только вот где, и при каких обстоятельствах?

– Он сказал, что нашел павлиний хвост.

– Павлиний хвост? – пришелец приподнял бровь.

– Ну, это растение такое. Тропическое. В наших краях не водится. А он нашел.

– Что это значит?

Лев Михайлович осекся и беспомощно обвел взглядом обеденный зал в поисках спасительной соломинки. Незваный гость был неплохо информирован, но последние вопросы, обнажавшие его неподдельное недоумение, говорили о том, что он осведомлен далеко не полностью. Значит, есть вероятность, что он чужак, ведь настоящие сотрудники конторы, курирующие проект, должны хотя бы в общих чертах знать про павлиний хвост. Или это лишь элемент его чудовищной адской игры? Макарскому снова стало не по себе, ладони его вспотели: «Кажется, я наговорил тут лишнего… Эх, дурак ты, Лева! Так жизнь тебя ничему и не научила».

Профессор поднял глаза и внимательно всмотрелся в лицо собеседника, пытаясь прочитать в нем хоть какую-то подсказку. Однако физиономия мужчины оставалась суровой, словно была высечена из холодного гранита, и вся его стать внушала страх, но глаза, впрочем, не излучали агрессии. Так часто ведут себя молодые преподаватели во время зачетов, когда хотят придать себе важности и своим грозным видом напугать студентов до полусмерти. Разумеется, это был сплошной блеф! И нет у него в кармане никакого пистолета. Этот парень, конечно же, из ФСБ, но действует не от имени крыши, а исходя из каких-то своих собственных мотивов: нагло, напролом, рискованно. Какие цели он преследует? Бог весть…

– Я задал вопрос, драгоценный Лев Михайлович, – незнакомец почувствовал, что хитрый старик может сорваться с крючка, все-таки в профессоре ощущался и большой жизненный опыт, и закалка прожженного вояки невидимого фронта. Старый барабанщик явно знал толк в подобных делах.

– Это значит, что теоретически, – профессор потупил взор: эх, была не была, пусть этот волк-одиночка думает, что расколол меня, – чисто теоретически, Сережа наткнулся на следы возможного месторождения одного очень редкого стратегического сырья. Павлиний хвост, произрастающий в определенных местах и лишь в специфических геохимических условиях, дешифрирует проявления этого минерала. И не спрашивайте меня больше ни о чем… Пожалуйста.

– Как он мог найти в Карелии тропическое растение? – вдохновленный первыми успехами, чужак решил не снижать накала, но это оказалось ошибкой, сейчас старик затупит и замкнется.

Макарский поднял глаза, взмолившись взглядом, и молодой человек понял, что настало время сменить тактику допроса:

– Уважаемый Лев Михайлович, я вам не враг, выпытывающий государственную тайну, и это не проверка, как вы могли подумать. Просто, хорошего человека убили. Между прочим, вашего любимого ученика… Так что уж будьте любезны, расскажите, что знаете, и на этом закончим.

Глаза профессора увлажнились. Он промокнул их салфеткой, сдвинув очки на лоб, и тихо произнес:

– Тут дело оказалось не в самом растении, а в неустойчивой мутации. Не знаю, как вам это объяснить. В данном случае Сергей Николаевич обнаружил проявления этой мутации на листиках обычной брусники, которая растет повсюду. Но в местах распространения того самого минерала, о котором я уже упоминал, ее мелкие листики, как и в случае с тропическим павлиньим хвостом, украшены характерным радужным переливчатыми узором… Видите ли, молодой человек, я был неправ, а он прав. Я старый упертый осел! И никогда не прощу себе этого. Мы все ошибались на протяжении полувека, а он оказался гением! И в результате поплатился за это жизнью.

– Речь идет о биогеохимических индикаторах минералогических аномалий? Не так ли? – уточнил незнакомец.

– Для сотрудника ФСБ вы очень неплохо подкованы, – грустно отметил Макарский. – Именно так все и обстоит.

– Значит, Гущин наткнулся на месторождение редкого минерала, имеющего стратегическое значение, – продолжил мужчина, вынимая руку из кармана. – Зачем же тогда его убивать? Кому это выгодно?

Официантка принесла заказ. Молодой человек тут же умолк и подчеркнуто демонстративно сделал глоточек горячего ароматного напитка:

– М-м-м… Отличный кофе. Спасибо, – ловким движением левой руки он извлек из внутреннего кармана новенькую сторублевку и положил на поднос. – Сдачи не надо. Гулять, так гулять!

– Благодарю, – скромно ответила девушка, улыбнувшись, и тут же удалилась.

– Так кому это выгодно? – повторил свой вопрос незнакомец.

– Трудно сказать, – неуверенным голосом проговорил профессор. – Никому не выгодно… Мы уже год занимаемся синтезом этого минерала, причем все это является продолжением большого комплекса изыскательских работ, которые были начаты еще в пятидесятые годы, но по разным причинам приостановлены. А тут вдруг месторождение. Ведь ясно же, что месторождение и дешевле, и быстрее, и надежнее. Конечно, определенные трудности это бы вызвало, особенно в области реструктуризации финансирования, но чтобы убивать…

Макарский недоуменно пожал плечами, ему не хотелось верить, что Сережа пострадал из-за проекта.

– А в какой стадии находятся ваши исследования?

– В принципе, близятся к завершению. Я бы сказал процентов на 80-85. Да скоро вы и сами все узнаете в новостях. Не сегодня завтра об этом официально объявят.

– И денег, небось, вбухано немеряно.

– Совершенно верно. Да и производственные мощности уже почти готовы.

– Значит, есть люди, которым проще заморозить дешевую разработку месторождения, нежели потерять гигантские инвестиции в наукоемкое производство?

Макарский промолчал. Незнакомец раскрывал мотивы, о которых он втайне и сам догадывался. Но неужели они действительно могли убить парня просто из-за денег? Паганель ведь реально предлагал экономически более выгодный вариант. А ну как не инвесторы. Что, если парня убрали конкуренты? Вдруг треклятый дон Педро как-то пронюхал о Сережкиной гипотезе и подсуетился. Нет, это маловероятно. Он уже слишком стар, да и мыслит всегда узко, без идей и фантазий, не видя дальше своего собственного носа. Разве что его американские партнеры. Вот те бы, пожалуй, могли.

Профессор сидел как истукан и не мог пошевелиться. Мысль о том, что он сам малодушно отправил своего ученика на заклание не давала ему покоя. Как же теперь жить дальше?

– А вы ешьте, ешьте, Лев Михайлович, – поддел его мужчина, заметивший бурю эмоций на лице ученого. – Ромштекс остывает.

– Да какой к черту ромштекс! – в сердцах выпалил Макарский и с силой бросил вилку на стол.

– Ну, как знаете… – молодой человек допил кофе и вытер салфеткой губы. – А что Анастасия Петровна Мельникова, она в теме?

– Что? – рассеянно переспросил старик.

– Сожительница Гущина. Насколько она осведомлена о деятельности вашей секретной лаборатории?

– Нет, что вы, она ничего не знает. Может быть, какие-то обрывочные сведения на уровне междометий… А так в целом – нет.

– А геологические изыскания Сергея Николаевича? Знала ли Анастасия Петровна, чем он занимается? Ведь поездка в Карелию, насколько мне известно, была его личной инициативой. Он находился в экспедиции во время отпуска и формально выполнял не ваше, а какое-то совершенно другое задание.

Последнее замечание этого странного, но хорошо осведомленного человека несколько покоробило Макарского. Несмотря на дружеский тон финальных реплик незваного гостя, профессор все же не верил ему и не хотел до конца открываться. Ведь и вправду неизвестно, какую игру он затеял на самом деле. Если он все же выступает по поручению хозяев – старый ученый пока еще не отмел эту возможность, – то надо было постараться действовать так, чтобы не вызвать к себе нездоровых подозрений конторы. А если он пытается вести свою собственную партию, тут было бы неплохо получше разузнать, что он за птица и с чьих рук кормится, чтобы вовремя доложить об этом руководству. Может его американцы послали? Тут сам черт ногу сломит…

А то, что профессор столь простодушно и непринужденно выболтал первому встречному про синтез, так это ерунда. Это Макарского как раз не сильно тревожило. Ведь все уже давно согласовано и даже направлено в РИА «Новости». Так что уже в ближайшее время информация по этому проекту перестанет быть секретом для широкой общественности. Надо же было профессору хоть что-то говорить в условиях сильного психологического давления. Не мог же он тупо молчать, как партизан на допросе.

– Завтра она будет у меня в гостях, на Кудринской, и я смогу уточнить, – предложил Макарский, демонстрируя лояльность и готовность к сотрудничеству.

– В гостях – это хорошо, – загадочно произнес мужчина и встал из-за стола.

– Постойте, – воскликнул профессор, – я, кажется, вспомнил вас. Вы не учились, случайно, вместе с Сережей на одном курсе?

Мужчина и бровью не повел.

– Приятного вам аппетита, Лев Михайлович, – сказал он подчеркнуто вежливо и добавил, картинно приподняв бровь. – Засим позвольте откланяться… но, предупреждаю, у нас длинные руки.

Молодой человек неприятно и двусмысленно рассмеялся, но старому ученому было не до шуток. Забавную цитату из «12 стульев», которой незнакомец завершил разговор, он воспринял всерьез и буквально, в точности, как гражданин Кислярский, и потому опасливо замер в охватившем его паническом страхе, словно сурок перед лицом опасности.

А пришелец тем временем исчез так же внезапно, как и появился.


Продолжение следует...

Глава 13 здесь http://www.proza.ru/2017/11/04/1811