Иностранный Туризм В СССР. 1

У Ильфа и Петрова, в “Золотом Теленке” был такой эпизод — когда на открытии “Восточной магистрали” — “Турксиба”, у местной строительной администрации возник неприятный казус. Ждали большое количество иностранных корреспондентов и дипломатов; и, чтобы не ударить в грязь лицом — было решено задать гостям банкет. «Все-таки они у себя там, в Лондонах и Нью-Йорках, привыкли к разным кулинарным эксцессам.»

На дворе был 1930 год, время первой советской пятилетки; не прошло и десяти лет после окончания гражданской войны. Одно из самых страшных событий в отечественной истории, напрочь выкосило бывший, буржуазный лоск Российской Империи — а после, подобное и вовсе стало считаться чуждым, не народным, тлетворным и анти-пролетарским явлением. А тут — иностранцы посреди степей советской Средней Азии. И что делать? Кормить их походной кухней, до этого обслуживавшей только строителей?

Далее в романе описывалось, как местное начальство нашло выход — выписало из Ташкента бывшего московского метрдотеля Ивана Осиповича; который «и Шаляпина, и Чехова кормил». Переживший военный коммунизм Иван Осипович, соскучившись по былой профессии, от такого предложения впал в экстаз. Закончилось там все довольно безобразно; но суть тогдашних вещей, этот эпизод, передавал просто превосходно.

Именно с первой пятилетки (1928—1932) в стране стартовала сталинская индустриализация; и именно тогда, СССР по настоящему столкнулся с проблемой, которая в дальнейшем для него станет хронической. А именно; стране Советов очень сильно понадобились иностранные денежные знаки. Те же заводы возводили заграничные специалисты, оборудование и техника также ввозились из-за рубежа. В Европе и за океаном сидели вполне себе капиталисты; скупые и крайне прагматичные во взглядах, на подобные вопросы. И предпочитавшие оплату в твердой валюте, да еще и своевременную.

Где брать эти доллары, франки-фунты и марки — это был очень насущный вопрос, и если говорить о сталинском периоде в советской истории; реализовать решение пытались различными, часто малоприятными способами. Как то — активная распродажа музейных ценностей; благодаря которой, фонд нынешних российских музеев немало оскудел. Активная торговля советским зерном, которое, вместо того чтобы оказываться на столах советского населения, бесконечными эшелонами ехало в Европу (а никакого продовольствия, с той стороны, в СССР не ввозилось).

Но был еще один способ; в далеком 1929 году, в Союзе была основана компания «Интурист». Сейчас довольно затруднительно определить первоначальный размах планов советского руководства — разве что понятен сам ход мыслей; попытаться заманить в страну некоторое количество угнетателей рабочего класса и хоть сколько-нибудь облегчить их карманы на предмет все той же, вожделенной валюты. В реальности, если брать в расчет относительно мирные для советского государства 30-е годы, реализован тогда этот замысел был из рук вон плохо. Развивать иностранный туризм, в то время, мешал целый ряд факторов; пользуясь современной терминологией, из развитых западных стран, понаехать в СССР, тогда, мог разве что турист-экстремал (но такие, тем не менее, встречались). В остальном же, мешало все; тогдашняя международная репутация СССР, крайне плохой гостиничный фонд, с крайне унылым обслуживанием. На западе только что закончились «ревущие двадцатые», с их помпезной роскошью, реками шампанского, социальным расслоением и небывалым скачком уровня собственных, туристических услуг. Чего мог делать американец с деньгами, в ту пору, в первом в мире государстве рабочих и крестьян, было совершенно непонятно. Никакой нормальной, экскурсионной инфраструктуры тоже не существовало; в более позднее время, в Кремле додумаются возить иноземцев по «золотому кольцу России», но в сталинские 30-е о таком не могло быть и речи; пусть даже речь шла о капиталистических вырожденцах. “Золотое кольцо” — в массе своей содержало «культовые сооружения, религиозной направленности», либо же напоминания о былом блеске романовской России; все то, от чего молодая страна, находясь в после революционной, идеологической горячке, отчаянно пыталась избавится — и при том, галдела об этом на весь остальной мир. В бывших дворянских усадьбах размещались различные советские ведомственные органы, своим присутствием стремительно уничтожавшие их исторический облик. В церквях позднего русского средневековья хранили плохо пахнущую картошку — а сами священнослужители массово вывозились в теплушках на лесозаготовки, с формулировкой «десять лет, без права переписки». Да и если бы даже все это содержалось в более-менее приемлемом состоянии, в поле зрения, практически не было экскурсоводов, которые могли бы водить интуристов по подобным местам — те или отчаянно попрятались, на фоне надвигающихся репрессий конца 30-х: или же сбежали из страны еще в гражданскую войну.

Как уже было сказано выше, сам по себе расчет конечно был верный — ориентироваться нужно было именно на тех иностранцев, которые могли позволить себе посорить деньгами. А слабые потуги раннего советского туристического бизнеса, по заманиванию последних в СССР, чрезвычайно плохо сочетались с громогласной советской пропагандой — этих же богачей обличавшей, до уровня «день твой последний приходит буржуй». Больше получалось завозить из всяких угнетенных Франций группы тамошнего пролетариата, и показывать им «достижения народного хозяйства» «на третьем году второй пятилетки». Кормить и поить забесплатно, и селить задаром во все-таки работавшем ленинградском «Англетере» (который с 1919 по 1925 — обзывался «Интернационал»; но стало быстро понятно, что на подобное название, заезжие западные дипломаты реагируют слишком уж неоднозначно).

Лучшей иллюстрацией, того, чего в Союзе смогли добиться на этом поприще на тот момент — было то, что по всей стране стояли бывшие роскошные гостиницы дореволюционного периода, в которых теперь дислоцировались различные госучреждения.

Первоначальная реализация идеи, практически полностью сошла на нет к концу десятилетия. Тому поспособствовал целый ряд факторов; социальная депрессия в соседней Европе, от предчувствия надвигающейся Второй мировой войны: и связанное с этим падение интереса местного населения к международному туризму. Советское вторжение в Финляндию в 1939 году; и последующее исключение СССР из Лиги Наций, фактически превратившее советскую страну в государство-изгой на международной арене. А после была уже и сама война с Гитлером, которая, вообще, перечеркнула на несколько лет мировой загрантуризм. Человечеству стало сильно не до развлечений; не состоялись олимпийские игры 1940 и 1944-х годов, мир сидел на военном положении.

Настоящая история взаимоотношения СССР и западных туристов началась во второй половине 50-х.