Пряники

               
     Зная о любви моих приятелей - хакеров к замороченности и тая от любви к двум Мариям, я закончил чрезвычайно насыщенный день чтением порнорассказа  " Мамочкина дочка ", открыв вкладку инкогнито, прекрасно зная, что ничто не проходит бесследно, и мысленно кивнул, как Фридрих Великий, в сторону Подмосковья, делая подарок не просто по уму, но по сверхразуму, что обожал Капица, вспоминая которого я бегу признаваться в любви рыжей Ландер, юродски замыкая цепь полнейшей деградации нынешнего тиви, самым ублюдочным деятелем которого был поганый Эрнст, превративший Первый канал рашн тиви в закозлинную помойку суетящихся под боливийским пидоров, жидов, коих язык не повернется назвать евреями, в отличие от Ландер, Готфрик или Витухновской, часто вспоминаемой мною, жаль, что мадам поехала на палитике, не подозревая о коварстве лошадей, только и ждущих оплошности человека, дабы подкрасться и укусить слюнявой пастью, тут же впадая в ахинеистую дискуссию с чеченским диктатором, который и волосок с ее белой головы не тронет, хрена, крестница самого Государя, вновь обретшего заглавную букву по милости сестрицы Крис. Во, дядя Вова, цени девку, если б не она - подался б я в террор. Я представил, как надеваю цилиндр Диты на лысую башку, брючки со штрипками, рощу бороду, очки уже есть, ищу хромовые сапоги со шпорами, прыгаю в пролетку и качу взрывать генерал - губернатора Ингерманландии. Потом бегу через Австро - Венгерскую границу и прибываю инкогнито в Вену, где уже сидит пауком - резидентом мертвый Жарков, е...т мозг Ярмольнику, планирует железную дорогу для Оленьки Кабо. И тут я.
     - Добрый день, господа.
     Вхожу, усы под стол, цилиндр Ярмольнику, Жаркову краба, сажусь за стол и жалуюсь тошным голосом.
     - Зачем кладбище нужно в виде целой социальной сети ? Вот на хера такая некрофилия ?
     Ярмольник - псих, скулит по - собачьи, вспоминает мадранта Арканова и выпрыгивает в окно.
     - Ой, бля, - кричит под окном сбитенщик и клюшник в брезентовой робе патологоанатома, - убили.
     Жарков мертвый, поэтому я его ложу в Мавзолей на место Ленина, решая все вопросы насущного парадигма, конечно, важнее нету тем, Ленин жив и не дает покоя, встает из гроба и требует привести Сталина. Приводят. Наутро заходят : нет никого. Лишь записка из бородатого анекдота  " Товарищ, не суй свой х...й кобыле в зад ", аудиозаписка, времена - то изменились, технологии. Голосом Олега Даля целый диск. Заслушались, утратили бдительность кремлевские гусары, а дальше - то нечто жуткое.  " Не стану приводить слова, не дав ему п...ды едва, сказал Онегин, что придет, у мельницы пусть сука ждет ! " И тут до гусар начинает доходить потусторонний смысл услышанного, это как с прямой линией глупого фюрера, слушают люди и народы и осознают, что только атомной бомбой. Бля.
Начнем анализ, милая Машенька, солнышко мое.
     Не стану. То есть  " да лягу ". Хорошо, неплохо, можно сказать. " Приводить слова ". Это страшно. Слова берут за хобот и ведут. Хоть в участок, хоть к урне, хоть к стенке. И не токмо слова, чую, скоро мысли начнут вести куда надо по Войновичу, будут просвечивать головы приборами и сразу двушечку. Потом запятая, это херня, просто знак препинания. Идешь и споткнулся. Но тут диссонанс с первой частью, где  " да лягу ". Если лежишь, то как идти ? Потому диван вещь. " Не дав ему п...ды едва ". Это проще простого. П...да - Маша и Надя, едва - значит : почти, не дав ему - значит, дав кому - то другому. Например, мне.  " Сказал Онегин ". Он до х...я чего говорил, хер на него. " Придет ". Это приход. Когда по вене, когда по слизистой, когда по кишке.  " У мельницы " - значит еще проще, ибо они есть водные, воздушные и механицкие. То есть по х...й. " Пусть сука ждет ". То есть кобеля, а пусть - пускай. Но вот ждет. Это самое сложное, это аббревиатура, как с Ландер. Жд - железная дорога. Ет - е...ый терц. Терц - не стос, а Абрам.
     И в итоге что у нас получается ? Да ни х...я хорошего для кладбища. Я их Дитушкой сманивал из этой хренотени, сигналы подавал, радовался гигиене украинцев. Без толку. Воткнул сестричку тоненькую, с ножками точеными и убыл. Без бля, я ж не военный. Сижу на ветке чижиком, посвистываю. И прусь от хорошего настроения, обретя любовь, веру и Надежду, не говоря об Алисе, спине раздосадованной королевы и тебе, мое счастье по милости профессора Капицы и навсегда.