Надия аль-Мари. Глава 1

   ... Стройный белоснежнгый Ту-154 - пассажирский "борт" Министерства обороны Российской Федерации - оставляя за собой дрожащий шлейф раскаленных выхлопных газов, оторвался от взлетной полосы аэродрома Таганрог. Неспешно, величественно, чуть-кренясь в сторону отклоненных вниз элеронов правого крыла, он уходил все мористее и все дальше отдалялся от аэродрома и глаз тех немногих людей, кто провожал самолет.
   Полковник инженерных войск Ульянов занимал удобное для обзора "окружающей обстановки" место - третий ряд от крыла в хвост, слева. Сейчас, однако, он  совершенно не собирался смотреть наружу - ему никогда не нравилось смотреть в иллюминатор во время эволюций самолета в воздухе. И потому он задернул темно-серую шторку на иллюминатрое и даже отвернулся от этого маленького круглого окошка в самолетном борту...
   Полковник Владимир Сергеевич Ульянов летел в Сирию в ранге российского военного советника.
   Накануне полета он не поленился и перечитал всю ленту новостей из Сирии, все, что сообщали по Интерфаксу - на это ушел не один день, зато сейчас он, примерно, представлял себе, куда он летит.
    Представлял он себе и то, что ждет его, непосредсвенно на месте службы, при выполнении той миссии, которую он должен был выполнить в только-что освобожденном Алеппо.
   С заданием полковник Ульянов ознакомился непосредственно в кабинете у генерала Рудакова. Ему было дано время на то, чтобы перечитать текстовую часть задания и ознакомиться с картой района Алеппо, в котором ему предстояло "работать".
   Сущность задания была ясна - по прилете в Хмеймим ему надлежало встретиться с командиром группы сирийских сапарев, капитаном Надией аль-Мари, затем, уже в Алеппо, войти в состав группы капитана аль-Мари и приступить к работам по разминированию особо важного и опасного участка - кварталов жиоых домов, прилегающих к разрушенной кондитерской фабрике... На аэрофотоснимках, составлявших ту самую карту, с которой он знакомился накануне, кварталы жилых домов походили, скорее, на гигантскую свалку строительного мусора. Бросалось в глаза множество меток, относящихся к детским учреждениям и социальной инфраструктуре - "Детская площадка", "Детский театр", "Детский сад", "Детская больница", "Магазин детских товаров"... Все это теперь лежало в руинах, все это сливалось с общим "фоном"...
   После освобождения Алеппо прошло всего три дня. И летящего в сирию Ульянова сразу предупредили в штабе: "При выполении задания, под завалами и просто на улицах вы можете увидеть вещи, не предназначенные для взгляда слабонервных...  Примите во внимание еще и то, что при разборе завалов вам могут встретиться не только мертвые тела, но и живые, возможно, даже дети... Будьте к этому готовы...".
   Да, теперь он был к этому готов. По крайней мере, морально.
   Задание не казалось ему каким-то особо выделявшимся на фоне других подобных миссий, которые он выполнял до этого в Моздоке и Грозном, в донбасском Дебальцево.
   А вот встреча с капитаном аль-Мари тревожила. Как пройдет "смычка" с ней?
   Все дело было лишь в одном обстоятельстве - эту черноволосую и кареглазую красавицу он немного знал, хотя и виртуально - они переписывались с ней в соцсетях несколько лет назад, когда она была простым мирным детским медиком-терапевтом, а к нему приехала из Североморска сестра с дочкой и у той, внезакпно, приключилась жесточайшая простуда, давшая осложнение на сердце.
   Ребенка сразу же госпитализировали, им занимались опытнейшие врачи, но он, все равно, "рыл" группы и форумы на "В Контакте", заводил переписки с медиками, которым доводилось лечить детей с такими же осложнениями. Одним из этих медиков оказалась Надия аль-Мари...
   Вскоре она стала больше, чем просто знакомой - они понравились друг-другу - рассудительный, многоопытный и заботливый мужсина и  живая, открытая, человечная, а к тому же  - красивая, как посланная самим Небом соблазнительница и сносно говорившая по русски, так как училась в России, еще совсем недавно, сирийская девушка. Они даже сыграли "виртуальную свадьбу"...
   А теперь он должен был увидеть ее настоящую, в "антураже" суровой военной авиабазы, одетую в военную форму и работать с ней среди развалин Алеппо...
   Группу капитана аль-Мари ему рекомендовали, как лучших сирийских саперов, счет таким шел на единицы. И он, конечно, был горд тем, что его обьединяли с этой группой, так как и он давно не был необстрелянным мальцом, конечно...  И все же - он стыдился этого, но да - его тревожила сама капитан аль-Мари...
   ...Слитно, ровно, деловито свистели три турбины самолета, Ту-154 набирал высоту в безоблачном синем небе...
   Полковник Ульянов вскользь оглядел салон.
   Некоторые пассажиры, большая часть из которых, так же, как и он, принадлежалда к людям ратным, уже спали, другие - кто пеерговаривался в пол-голоса между собой, кто читал книги...
   Владимир Сергеевич Ульянов достал из кармана форменного кителя мп3-плейер, вставил в уши маленькие белые горошины наушников, нажал на маленькую серебристую кнопку плейера - и в наушниках зазвучал сильный, велико-российский, звонкий голос Марины Девятовой. Полковник перевел спинку кресла в "лежачее" положение, расслабился и прикрыл глаза, вовсе не намереваясь спать - он никогда не спал ни в самолетах, ни в поездах ни в танках...
   ...Несколько часов спустя лайнер начал снижаться, приближаясь к конечной точке своего маршрута - авиабазе Хмеймим.
   Полковник Ульянов посмотрел в иллюминатор.
   Он увидел приближаюшуюся Сирию- желто-оранжевый, песчаный фон, на котором черное мешалось со свеже-зеленым... На этом фоне тут и там взвихривались широкие пыльные полосы, взлетали в небо жирно-черные комки дыма от разрывов, стелились над поверхностью песчано-черно-зеленого "ковра" длинные чадные дымы. По мере снижения самолета полковник Ульянов различил ползающие по поверхности внизу танки и проносящиеся над ней вертолеты и самолеты, атакующие колонны ИГИЛ и "неумеренной оппозиции"...
   Увидев все это, полковник Ульянгов вздохнул и подумал о том, что все, что он  читал о Сирии, оказалось правдой и  к этой правде, собственно,он и готовился...
   Вскоре слева впереди взгляду открылся Хмеймим - снова посмотрев в иллюминатор самолета, Владимир Сергеевич Ульянов увидел темно-серую с белой разметкой поверхность ВПП, серо-зеленые, игрушечные на вид, самолеты, разбегающийся по взлетке Ту-22 и совсем рядом, огделенные изогнутой полосой суши - морские волны...
   ...Как только взлетел и отдалился от аэродрома "Бэкфайр", стали садиться.  Ту-154 выустил хищные "лапы" шасси, изменился свистящий тембр двигателей, из крыла выджвинулись сверкающие пластины закрылков, отклонились вниз - и земля начала стремительно приближаться...
   Спустя десять минут уже сели, лайнер, замедляясь, покатил по полосе мимо рядов Ту-"двадцатьвторых", Су-24 и Су-25, мимо более новых Су-35 и стареньких пятнисто-зеленых МиГ-23...
   ...Свист двигателей почти стих, в салон стали проникать шорох и хруст от качения колес лайнера по не совсем "чистому" летному полю. Затем все стихло - Ту-154 замер точно там, где было отведено место для него. Полковник Ульянов стал готовиться к выходу...
   ...Хмеймим встретил его тугим жарким ветром и доносящимся с разных сторон глухим грохотом  далеких разрывов.
   Полковник Ульянов поправил на плече черную  спортивную сумку и, прежде,  чем сделать первый шаг по новой для себя стране, огляделся вокруг, вдохнул воздух.
   Воздух был горячим,  терпко-прогорклым и скрипел на зубах мелким песком.  А вокруг себя Владимир Сергеевич Ульянов увидел не только серо-зеленое здание, в котором размещались аэродромные службы, не только замершие на своих стоянках  истребители,  штурмовики и тактические бомбардировщики, не только аэродромную технику, выкрашенную в матово-серо-зеленый цвет, но и выложенные из мешков с песком "гнезда" спаренных зенитных установок ЗУ-23-2, суетливо-деловито вращающиеся "решетки" и "тарелки" радаров и едущий прямо к нему открытый песочно-желтый УАЗ.
   Справа от водителя ссидела девушка, одетая, как и водитель, в ладную форму того же песчано-желтого колера. И полковник Ульянов сразу ее узнал...
   ...Застонав тормозами, УАЗ остановился в паре метров от носков ботинок полковника. Капитан Надия аль-Мари - а именно она сидела справа от водителя- открыла свою дверцу и, через мгновение, спрыгнула на бетон летного поля.
   Теперь она стояла напротив полковника Ульянова. И - так уж получилось, что их взгляды встретились - спокойный, располагающий к себе, взгляд Владимира Сергеевича Ульянова и взгляд Надии аль-Мари. Он,этот взгляд, был колким, серьезным, изучающим... И, в друг, он совершенно изменился - стал теплым, с лукавинкой и отсветом озорства.
   Полковник Ульянов понял, что она тоже  узнала его. Затем капитан аль-Мари произнесла: "Здравия желаю, советник Ульянов. Приветствую  вас на сирийской земле.".
   Он ответил ей: "Здравия желаю, капитан аль-Мари. Полковник инженерных войск России Владимир Сергеевич Ульянов. Буду рад работать с вами.".
   "С моей группой разминирования." - поправила его капитан аль-Мари. И добавила: "Саперы, которыми командую я - самые лучшие саперы в Сирии. Но и вас нам рекомендовали, как очень опытного специалиста, которому приходилось работать в сложнейших условиях. Насколько я знаю, ни одна из найденных вами мин не была взорвана на месте, а это о чем-то говорит... Что же,  добро пожаловать в группу разминирования саперной роты полковника Юсуфа абу-Алифа. Именно к ней мы относимся.".
   Затем, помолчав, капитан аль-Мари сказала: "Садитесь в машину, полковник. Я ехала за вами из Алеппо и вам не придется добираться туда на перекладывающихся...".
   "На перекладных. Это старое русское выражение." - поправил ее полковник Ульянов, забираясь на заднее сиденье УАЗа и улыбнулся.
   Капитан Надия аль-Мари, усаживаясь на свое сиденье, улыбнулась в ответ...
   Прежде, чем УАЗ тронулся, водитель - молодой, черноволосый и смуглокожий, с веселым приветливым лицом парень в форме с погонами сержанта сирийской армии, подал Владимиру Сергеевичу Ульянову руку и по-русски, с небольшим акцентом,представился: "Мехмет аль-Сабур. Служу в группе вместе с братом - Ахметом аль-Сабуром. Добро пожаловать к нам, советник! Мы - как большая дружная семья, вы скоро сами в этом убедитесь!". И, произнеся это, он тоже улыбнулся полковнику Ульянову.
   УАЗ тронулся.
   Машина пулей пронеслась по летному полю, лишь на несколько секунд притормозила у вьездного КПП для проверки документов и выехала с территории авиабазы Хмеймим.
   Очень скоро они уже, под завывающее урчание мотора УАЗа ехали по знаменитой дороге - "дороге смерти", ведущей из Хмеймима в Алеппо.
   Мехмет обьезжал воронки, в глазах рябило от обилия сожженных легковых и грузовых машин, БТРов, БМД и БМП, произведенных по обе стороны былого "Железного занавеса", в уши, в нос, в лицо и за шиворот швыряло набегавшим ветром горсти раскаленного песка...
   Затем - казалось, через целую вечность, а на самом деле - через два с небольшим часа - в мареве горячего воздуха задрожали, словно, бесплотный мираж, первые далекие развалины зданий Алеппо, а ближе, на дороге, в струях того же горячего воздуха пустыни заколыхался сирийский флаг на тонкой мачте над баррикадой из мешков с песком и противотанковых ежей - блок-постом - таким же, как и на Донбассе.
   Здесь пришлось остановиться и полковник Ульянов смог рассмотреть местный блок-пост подробно.
   Он увидел около десятка местных военнослужащих в форме такого же песочного цвета.  У кого-то из них на головах были традиционные арабские бурнусы, кто-то носил армейскую панаму, из тех, которые стали известны после Афганистана.
   В руках у бойцов сирийской армии были автоматы Калашникова, в основном, АК-47 и АКС, но на самой баррикаде, в бойнице в стене из мешков, торчал ствол ПКМ; за баррикадой стояла БМП-2 и торчали под острым углом к горизонту два ствола вездесущей и всюду-применимой ЗУ-23-2. Еще здесь стоял выкрашенный в белый кунг, а позади баррикады, в форме полумесяца, обращенного "рогами" назад, была сложена высокая стенка из снарядных ящиков.
   Подьезд к блок-посту перекрывали, как и на Донбассе, бетонные блоки, на одном из которых краснел ядреного размера рисованный знак "STOP".
   От этого фортификационного сооружения к ним уже шел боец в белом с оранжевой полосой бурнусе и в форме с погонами лейтенанта.
   Подойдя, он заговорил, сначала с Мехметом, затем - с капитаном аль-Мари.
   Вскоре та повернулась к полковнику Ульянову и попросила: "Дайте ваши документы для проверки.Лейтенант аль-Руши, к сожалению, не говорит по русски.".
   Лейтенант аль-Руши, услышав, что произнесена его фамилия, на сносном английском произнес: "Йес, йес, Ибрагим аль-Руши.". Надия аль-Мари, передавая ему документы полковника Ульянова и показывая кивком головы на самого полковника, что-то обьяснила лейтенанту по-сирийски. И лейтенант аль-Руши, взяв в руки документы Надии аль-Мари, Мехмета и полковника Ульянова и отойдя на два шага от УАЗа, жестом подозвал к себе еще одного бойца с блок-поста.
   Оба - лейтенант аль-Руши и второй боец - несколько минут рассматривали документы,временами поглядывая то на Надию, то на полковника Ульянова, затем вернули их назад и жестом показали, что можно проезжать.
   Мехмет неспешно провел УАЗ мимо блок-поста, по пути что-то спросив у одного из бойцов и, очевидно, удовлетворившись ответом. Затем прибавил скорости...
   Несколько минут спустя они уже вьехали в полу-разрушенный, только недавно освобожденный от боевиков ИГИЛ, Алеппо.
   Здесь пришлось медленно ехать среди руин когда-то роскошных зданий, чтобы, случайно, не сбить кого-либо из мирных жителей, безмолвно, словно скорбные призраки, появлявшихся на засыпанных обломками и уставленных сгоревшими и разбитыми автомобилями улицах.
   Не раз и не два, пока УАЗ ехал по улицам Алеппо, полковнику, видевшему, за время службы, не один разрушенный почти до основания город, становилось не по себе.
   Наверное, тому и были причиной люди - изможденные, тощие от многодневного голода, еще не пришедшие в себя и еще несшие в своем сознании страх - страх смерти, страх возвращения своих мучителей и палачей...
   Надия, несколько раз оглядывавшаяся на сидящего позади нее российского военного советника, заметив его беспокойсство, спросила: "Вам не по себе,полковник? Я вас понимаю... А я - коренная жительница этого, некогда - цветущего и привлекательного города... Вон, видите здание, у которого полностью отвалились две стены и разрушены верхние этажи? Это гостиница, которой владели мои родители... Когда пришли бандиты, все  пошло прахом...". Затем, помолчав,она сама, вдруг, зримо насторожилась и посоветовала полковнику: "Советник, возьмите, на всякий случай, автомат  - тот, что лежит слева от вас, верхний из двух... В этом месте никогда не знаешь, появится ли засада бандитов,или не появится... Кажется, вам такое знакомо?". "Да, знакомо. Так было в Грозном и Моздоке." - ответил ей Владимир Сергеевич Ульянов. Затем, помолчав, добавил, озвучивая то, что сейчас всплыло в невольном воспоминании: "Там было так же... "Чехи" могли появиться из-за дерева, камня, обломка бетонной плиты... Выстрелить с крыши или тебе в спину... Но надо было выполнять задания... И потому мы всегда были готовы не только извлекать мины или снимать растяжки, но и, в любой момент, прикрыть товарища огнем...". Капитан аль-Мари удивленно переспросила: "Вы сказали - "чехи"?". Он ответил: "Так мы сокращенно называли чеченских бандитов."
      Капитан аль-Мари, несколько секунд молчала, затем произнесла: "Здесь будет точно так же... Мы тоже всегда готовы прикрыть друг-друга... А джихадисты...Называйте их, как угодно..."...
   ...Пока УАЗ продолжал, под искусным управлением Мехмета, лавировать между воронками и отвалившимися от рассыпавшихся зданий кусками, сгоревшим транспортом и торчащими из асфальта хвостовиками неразорвавшихся мин и ракет, полковник Ульянов, держа АК так, чтобы можно было, в любой момент, открыть огонь, настороженно оглядывал руины зданий, мимо которых они сейчас проезжали.
   Его радовало, что выданный ему "Калашников" был оборудован подствольным гранатометом - в случае необходимости, это было действенное подспорье.
   Однако, опробовать в действии ни сам автомат, ни "подствольник" ему, в этот раз, не пришлогсь - всего через десяток минут впереди показалось ограждение, выложенное из мешков с песком, за которым высились нескольео брезентовых строений армейскогообразца.
   Капитан аль-Мари произнесла: "Подьезжаем, советник Ульянов.".
   Он понял, что открывшийся его взгляду городок из строений палаточного типа - это и есть расположение роты полковника Юсуфв абу-Алифа...
   По мере  приближения УАЗа к военному городку, полковник Ульянов увидел не только большие брезентовые строения и высокий забор из мешков с песком. Он увидел и стандартные армейские палатки и два БТРа - БТР-60П и БТР-70 и находящуюся тут же БМП-2, а немного поодакль от военного городка торчала из-за кучи разломанных бетонных плит и щебня пусковая установка "Стрелы-10".
   Площадь военного городка, обнесенного стеной из мешков с песком, была довольно большой и полковник Ульянов, не без оснований, подумал, что, наверное, ранее здесь стояло крупное здание. Похоже было, что именно его обломки и были собраны в огромные кучи вокруг этого обьекта...
   ...Между тем, УАЗ уже приблизился к КПП на вьезде в военный городок. Молодой смуглокожий боец, возле которого затормозила машина, быстро принял документы из рук капитана Надии аль-Мари, Мехмета и советника Ульянова, столь же быстро, но внимательно, осмотрел их и, возвращая назад, кивком головы показал: "Проезжайте!".
   УАЗ, взрыкнув мотором, въехал на территорию военного городка и остановился у одной из больлших брезентовых палаток.
   Капитан аль-Мари, первой соскочив из салона УАЗа на землю, произнесла, обращаясь к полковнику Ульянову: "Пойдемте, советник. Уверена, полковник абу-Алиф уже ждет вас. Он был предупрежден о вашем прилете. Представлю вас ему, а затем - познакомлю  вас с нашим отделением.".
   Владимир Сергеевич Ульянов, который, в это время, тоже спустился на землю, согласно кивнул Надии аль-Мари и последовал за ней к прямоугольному брезентовому шатру....
   Внутри штабной палатки полковника Юсуфа абу-Алифа было прохладно - работал кондиционер, легкий ветерок от него лениво шевелил разложенные на "столе" из снарядных ящиков карты и бумаги.
   Позади стола стоял внушительного вида мужчина в военной форме с погонами полковника сирийской армии. Этот мужчина имел крепкое телосложение, высокий рост и несколько грузную фигуру. Обветренное смуглое лицо с мохнатыми угольно-черными бровями и живыми, сверкающими черными глазами, дополняла солидная, черная с серебрянными седыми прядями, ухоженная борода.
   Когда Надия аль-Мари и полковник Ульянов прниблизились к рабочему столу полковника Юсуфа абу-Алифа, сама Надия сделала знак полковнику Ульянову остановиться.
   Он остановился в двух шагах от стола, чуть-позади самой Надии. В это аремя полковник абу-Алиф смерил его и Надию  тяжелым, но беззлобным взглядом и произнес, обращаясь к Владимиру Сергеевичу Ульянову: "Приветствую вас на сирийской земле, мой русский брат! Я ждал тебя. Я ждал тебя, какк друга и соратника, который сольет свой ратный труд с ратным трудом нашей роты. Я знаю, что ты специальсит и снял немало сложных мин в Чечне и Донбассе... Я не спрошу,правда ли это. Я знаю, что это не слова. Здесь ты нужен. Брат, ты будешь работать с группой капитана аль-Мари - лучшей саперной группой в Сирии. Признаюсь - я горжусь тем, что эта группа находится в рядах моей роты. Воля Аллаха на то. Как и твой приезд.".
   Полковник Ульянов помолчал, затем ответил абу-Алифу: "Я горд тем, что мне оказано такое доверие и рад помогать армии и народу Сирии, как и другие бойцы России, прибывшие сюда. Помощь братьям - это священный долг, независимо от вероисповеданий и языка, цвета кожи и названия страны. Мы боремся против общего врага - ИГИЛ, людей, которые называют себя мусульманами, но, на самом деле, проклятых Аллахом.".
   Полковник абу-Алиф сдержанно улыбнулся полковнику Ульянову и произнес: "Ваш бог - Иисус Христос - такой же, как наш Аллах. Великий и справаедливый. Ни Аллах ни Иисус не благоволят бандитам. Поэтому они терпят поражения, несмотря на наглость и помощь от заокеанских господ.".
   Затем он прервался и, помолчав, добавил: "Сейчас ты поступаешь под начальство капитана аль-Мари, брат. И можешь, пока отдохнуть с дороги и ознакомиться с группой. И еще. Ты должен будешь без  дерзости и с доблестью выполнять то, что тебе будет предписано по службе. Но ты можешь ослушаться любого приказа, если от твоего действия будет зависеть жизнь кого-то из бойцов группы. Сейчас ты и капитан аль-Мари можете быть свободны.".
   Полковник Ульянов и капитан Надия аль-Мари вышли из палатки командира роты и Надия спросила Владимира Сергеевича Ульянова: "Вот вы и познакомились с нашим командиром. Каким он вам кажется?".
   Полковник Ульянов подумал, оценивая в уме первое впечатление от беседы с полковником абу-Алифом, и ответил: "Он серьезен, ценит боевое братство и не испытывает недостстка в мужестве. Рассудителен. Ценит каждого своего бойца - это хорошее качество для командира.".
   Надия помолчала и произнесла: "Что же, вы верно оценили его. Таков он и есть - наш командир... Чтож, а теперь - пойдемте, я познакомлю вас с бойцами нашей группы.".
   Этому предложению нельзя было возразить. И полковник Ульянов шагнул вслед за Надией аль-Мари...
   ...Они подошли к длинному, похожему на барак, строению из брезента - казарме саперной группы. Здесь Надия, вновь, сделала полковнику Ульянову знак остановиться,  а сама, откинув брезентовый полог, заменявший входную дверь, вошла внутрь.
   Владимир Сергеевич Ульянов не услышал, о чем говорила капитан аль-Мари со своими подчиненными, но, вскоре, из брезентовой казармы вышли десять человек. Эти люди - бойцы саперной группы роты полковника абу-Алифа, построились в шеренгу напротив капитана Надии аль-Мари. вставшей рядом с советником Ульяновым, а через несколько секунд к ним подошел и Мехмет аль-Сабур. встал в конец строя. И тогда, подняв руку и, таким образом, потребовав от своих бойцов внимания и тишины, Надия аль-Мари заговорила: "Братья и ты, сестра Дильназ! Со мной рядом стоит сейчас человек. Это такой же воин, как вы. Он прибыл из России, чтобы помочь нам очистить наш освобожденный Алеппо от затаившейся в руинах смерти. Наш русский брат будет воевать с этой смертью в нашей группе. Поэтому я хочу познакомить его со всеми вами и вас познакомить с ним...".
   Она, на миг прервалась и, затем, произнесла первое имя: "Дильназ аль-Сурья!".
   Услышав свою фамилию, из строя бойцов, сделав мелкий, скромный, почти робкий шажок, вышла миниатюрно сложенная, похожая на подростка, девушка в ладно подогнанной форме с отличительными знаками лейтенанта, улыбнулась Надии и ему, Владимиру Сергеевичу Ульянову.
   Капитан аль-Мари отрекомендовала ее: "Дильназ аль-Сурья - это внимательное око и тонкая логика. Когда дело касается радиоуправляемых фугасов, ни одна мина не может устоять перед ней. У нее есть уже несколько боевых наград. А ведь в недавнем прошлом она была учительницей...".
   Дильназ аль-Сурья еще раз улыбнулась и, сделав, по знаку Надии еще один маленький шажок, встала назад в строй..
   А Надия назвала следующее имя: "Хуссейн аль-Аббас. Рядовой, но опытный и мужественный человек, акуратно и точно выполняющий любой приказ. А от аккуратностии отсутствия своеволия в нашем деле, зачастую,зависит жизнь всех.".
   При этих словах рослый и широкоплечий мужчина с твердым и колкиим взглядом глубоко посаженных глаз, так же, вышел на шаг из строя и тут же отступил назад.
   Капитан аль-Мари назвала следующее имя: "Адад аль-Сахин. Рядовой. Когда потребуется сила и отточенное до механической точности движение - это Адад аль-Сахин.".
   При этих ее словах крепкотелый, широкоплечий боец вышел из строя и улыбнувшись,отступил назад.
   А капитан аль-Мари продолжила: "Абдалла аль-Халиф. Рядовой. Очень хорошо. когда такой человек прикрывает тебя,когда ты делаешь свое дело. У него взор сокола и реакция тигра. Старайтесь, чтоб он был рядом с вами, полковник Ульянов.".
    Абдалла аль-Халиф, так же, на шаг вышел из строя - высокий, стройный, мускулистый, с лицом, обрамленным тонкой черной бородкой. И тут же отступил назад.
   Капитан аль-Мари продолжила: "Мустафа аль-Ахмад. Лейтенант. Сапер и сын сапера. Думаю, тут другие рекомендации излишни." - и при этих словах ее из строя шагнул вперед боец, во внешности которого сквозило благородство и гордость за то дело, которым он занимался. Этот невысокий, но могущий похвалиться отличной осанкой и выправкой боец улыбнулся и прноизнес: "Служу народу Сирии!". И затем шагнул назад в строй.
   Надия назвала новое имя: "Азим аль-Азиль. Рядовой. Этот человек чувтвует присутствие мины-ловушки, когда никто ее еще даже не видит. Это не раз спасало группу огт гибели." - и из строя выдвинулся боец несколько тучной комплекции, голову которого прикрывал от солнца светло-песочного цвета бурнус. По команде капитана аль-Мари он, спустя секунду, встал в строй.
   Из уст Надии звучало уже следующее имя: "Янко Зорич. Наш сербский брат, один из двоих в группе. Лейтенант.  Огромная благодарность от сирийского народа сербским саперам!".
   При этих словах Надии аль-Мари из шеренги бойцов вышел на шаг вперед - и через секунду отупил назад высокий, загорелый парень славянской внешности - кареглазый, русоволосый,с более светлой кожей, чем у сирийских
   Надия назвала следующее имя: "Славомир Стойкович. Лейтенант.  Спаер от бога. Прибыл из Сербии по просьбе нашего Президента Башара Асада, храни его Аллах!".
   Когда она торжественно произносила эти слова, из строя бойцов вышел еще один парень-серб - стройный, мускулистый красавец, сделал он это элегантным, почти танцующим, движением- и так же, словно, совершал реверанс, отвесив полу-поклон Надии отступил назад.
   Надия изрекла имя следующего бойца: "Ахмет аль-Сабур.  Умеет, и, главное, любит снимать мины-растяжки - и никто лучше него не делает этого. В группе - младший сержант.".
   Ахмет аль-Сабур оказался, как две капли воды, похож на своего брата Мехмета.
   Надия, повернувшись к полковнику Ульянову, улыбнулась и произнесла: "Ну вот.А с Мехметом вас можно не знакомить. Вы уже знаете друг-друга...  Я добавлю лишь одно. Я понимаю, что существует уставная воинская субординация. Но очень скоро вы, советник, будете общаться "на ты" со всеми моими бойцами, ведь, как сказал Мехмет, все мы - одна большая дружная семья, без чего не было бы успеха в нашем деле. Дружба и взаимопонимание очень помогают нам.".
   Владимир Сергеевич Ульянов ответил девушке: "Я прибыл сюда по приглашению вашего Президента и не посрамлю честь российского солдата. И я горжусь тем, что буду служить в вашем подразделении, капитан аль-Мари.".
   Он еще раз оглядел строй бойцов саперной группы.
   Он увидел одиннадцать бойцов - десять парней и одну девушку, готовых с полной ответственностью выполнять свой долг, знающих цену  боевому братству и беспрекословно чтящих слово командира.
   Одиннадцать людей, в форме светло-песочного цвета,  смуглокожих и загорелых.
   Совсем скоро к ним должен был присоединиться и он...
   Вновь отводя взгляд от шеренги бойцоа-саперов, военный советник Ульянов встретился глазами с Надией аль-мари.
   Она, вновь, смотрела на него испытующе, изучающе. Но где-то на дне ее зрачков затаилось легкое кокетство, лукавинка, свойственная совсем юным девушкам....