Суждения

Солнце катилось к горизонту, прячась в облаках, и дарило расписную красоту заката. Этой картине явно радовался Александр, который неторопливо подошёл к автобусной остановке, не замечая тех немногих, кто был рядом. Взлохмаченный, и немного чумазый, он по-детски щурился навстречу Солнцу, немного покачиваясь, и явно не замечал неодобрительные взгляды, буквально сразу устремившиеся к нему. Всё это время он как-то нелепо улыбался, очевидно, пребывая в возвышенном настроении. Его старенький, видавший виды серенький плащ был расстёгнут, тёмная водолазка под ним покрывала потёртые джинсы, и сам он, долговязый и худощавый, скорее напоминал студента-недотёпу, в чём-то неряшливого, неопрятного, а выражение благостного лица и вовсе наводило на не самые лучшие размышления.
– Совсем совесть потеряли эти молодые – недовольно буркнула черноволосая полная, в светло-бирюзовой куртке пенсионерка своей собеседнице, стоявшей подле неё под навесом остановки, придерживающей сумку с продуктами на скамейке. Она поправляла свои крашеные светлые волосы, и также неодобрительно таращилась на мужчину.
– Под кайфом, что ли? – блондинка перевела свой взгляд на пенсионерку, и чуть наклонившись к ней, заговорила низким, недовольным голосом.
– Сейчас чем только не травятся, и совсем не стесняются, на людях уже, в открытую!
– О, да вы только посмотрите – не унималась пенсионерка – его прямо колбасит.
Мужчина потянулся, не вынимая рук из карманов, переминаясь с ноги на ногу, и продолжал также нелепо улыбаться закату.
– Ну точно наркоман – подхватила собеседницу блондинка – хоть бы физиономию свою бесстыжую умыл, и где только извозюкался.
– Да небось по подъездам каким шарился, у нас, вон, наркоманы в первом подъезде всегда стрелки забивают на последнем этаже, после них постоянно шприцы на полу валяются.
К остановке приблизился пожилой мужчина в коричневом пальто, постукивая по асфальту деревянной облупившейся, некогда черной тросточкой и усевшись рядом с женщинами, снял с головы старенькую шляпу и начал обмахиваться ей, как веером. Тяжело дыша, он периодически поглядывал то на женщин, то на качающегося мужчину. Послушав их разговор, он нарочито громко прогундосил:
– И куда только наш участковый смотрит, вон, бедолага, аж шатается, гляди, чтобы ветром не сдуло.
Женщины одобрительно закивали головами, и обращаясь к старичку, стали ему поддакивать:
– Да вот мы и смотрим, то ли пьяница, то ли наркоман. Вон, смотрите как его плющит.
– Говорю я вам, он под кайфом – не унималась блондинка.
Рядом с ними опустилась на скамейку ещё одна сумка, и женщина, поставившая её, окинув мимолётным взглядом всю ругающуюся процессию, тяжело вздохнула, переводя взгляд на мужчину.
– Вот в наше время – не унималась пенсионерка – такого быстро приструнили бы.
– А как вы думали, времена были не те – разговор продолжался в прежнем духе, когда к покачивающемуся мужчине подошла молодая, высокая и красивая женщина. Все мигом смолкли, уставившись на них обоих. Мужчина тем временем быстрым движением извлёк из ушей наушники, и протянув руки к женщине, обнял её.
– Ну привет, чумазый мой. Давно ждёшь?
– Что, правда чумазый? Я только с работы.
– Эх, Саш, давай вытру – женщина нашла в сумочке платок и с нежностью оттёрла с его лица сажу, приговаривая:
– И что это мы тут слушаем?
– Баха, ты же знаешь, как его люблю.
– И поэтому у тебя настроение такое приподнятое?
– Просто я сегодня на работе девочку маленькую спас. Прямо из огня вынес на руках. Боялся, чтобы не обожглась, пока нёс, и не задохнулась, бежал прямо. Но всё в порядке, успел. Я, как только на улицу из огня выбежал, противогаз снял, гляжу на неё, а она как ангелочек на меня смотрит и не плачет даже. Мне так благостно на душе стало, вот и хожу целый день с таким настроением.
– Пожарный ты мой, ну пойдём уже, заждался небось – взяв его под руку, женщина повела его восвояси. Над остановкой повисла гробовая тишина. Молодая женщина, подошедшая последней, снова тяжело вздохнула, и, взяв свою сумку, двинулась прочь, бросив напоследок:
– Одни наркоманы кругом.