Три сестры. Гл. 32. Пешебан к Лысой Горе

                Глава 32

                Пешебан к Лысой Горе

                Время небес. Инобытие.

                Деревья и кресты.   

               
           В глухой ночи, по тонкой нитке мелового луча, оставляющего свое отражение на зеркальных заплатках дороги, Костенеева и Рокотов направились к Лысой Горе. Это было странное путешествие по многим обстоятельствам. Во-первых, луч исходил уже не от Светы, а от того места, с которого они стартовали, то есть от мостика. Во - вторых - поход совершался в кромешной мгле, по крайней мере, пока Рокотов не напрягал зрение, а просто глазел по сторонам, ничего не было видно. Но стоило Рокотову задуматься, начать разрешать какую-либо мысль, как он начинал видеть в этом направлении. Так, например, он задал себе вопрос: «Интересно, а все деревья стали одинаковыми, или только те, что на фасаде?». И тут же увидел глубину лесопарка.  То, что он увидел, ему совсем не понравилось. За шеренгой абсолютно одинаковых деревьев, стояли деревья, имеющие только две безлиственные ветки по бокам. Эти деревья напоминали кресты. Они были разных размеров, от самых маленьких крестиков, едва различимых, до гигантских крестов, качающихся так высоко, что приходилось задирать голову.  Самым неприятным было то, что под каждым деревом был холмик, напоминающий могилу. Еще неприятнее для Рокотова было то, что из-за крестовых деревьев стали выходить какие-то тени и пристраиваться за ним и Костенеевой. Светлана шла не спеша, не обращая внимание на собрание теней за собой. Она только сказала Рокотову, что многие из теней хотят посмотреть на спекталь у Лысой Горы, а совсем малое количество разрешить какие-то мысли.
-Не бойтесь, - успокаивала Костенеева Рокотова, - это те, кто пожертвовал необходимым, то есть жизнью, в надежде приобрести излишнее, то есть знания иного мира.
Рокотов вздрогнул от знакомой фразы из «Пиковой дамы». Цитата была существенно искажена, потому что Костенеева в нее привнесла свое понимание. «Но вся штука-то в том, - подумал Рокотов, - что Германн не умер, а сошел с ума. Необходимое для него было жалованье, а излишнее - карточный выигрыш. Здесь Костенеева не туда клонит…»
-Так многие думают, - продолжила свои мысли Светлана, одновременно как бы читая мысли Рокотова, - потому что дальше собственного носа ничего видеть не хотят. Вот ты, Алексей, для себя увидел кладбище из деревьев, так вас приучили на земле. Раз холмик с крестиком, значит могилка. А это не кладбище. Деревья и люди здесь живут вместе и даже понимают друг друга. Просто дом не всегда должен быть кирпичным или панельным. Некоторые даже образуют супружеские пары. Чтобы любить в нашем мире и холмика достаточно.  Впрочем, ваши русские поэты и Есенин, Гумилев, Заболоцкий об этом много писали. Помните? Вот Есенин «Как жену чужую, обнимал березку…», вот Заболоцкий:

«Читайте, деревья, стихи Гезиода,
  Дивись Оссиановым гимнам, рябина!
…………………………………
Березы, вы школьницы! Полно калякать,
Довольно скакать, задирая подолы!
Вы слышите, как через бурю и слякоть
Ревут водопады, спрягая глаголы?
Вы слышите, как перед зеркалом речек,
Под листьями ивы, под лапами ели,
Как маленький Гамлет, рыдает кузнечик,
Не в силах от вашей уйти канители?

А вот и Гумилев «...есть Моисеи посреди дубов…». (46) В этом лесопарке много интриг случилось, много страстей вскипело и остыло...

(46)   Примечание:

Я знаю, что деревьям, а не нам
Дано величье совершенной жизни,
На ласковой земле, сестре звездам,
Мы — на чужбине, а они — в отчизне.

Глубокой осенью в полях пустых
Закаты медно-красные, восходы
Янтарные окраске учат их —
Свободные, зеленые народы.

Есть Моисеи посреди дубов,
Марии между пальм... Их души, верно,
Друг к другу посылают тихий зов
С водой, струящейся во тьме безмерной.

И в глубине земли, точа алмаз,
Дробя гранит, ключи лепечут скоро,
Ключи поют, кричат — где сломан вяз,
Где листьями оделась сикомора.

О, если бы и мне найти страну,
В которой мог не плакать и не петь я,
Безмолвно поднимаясь в вышину
Неисчисляемые тысячелетья!