Золотой носорог. Глава 1

КОДОВЫЕ СПИРАЛИ

После завтрака — фотографии на снегу — залёт с побегом — кодовые спирали — рассерженные осы

ПОСЛЕ ЗАВТРАКА

После завтрака мы как обычно растянулись на своих
спальных местах. Виктор начал читать книжку Ханса Аугусто Рея «Звёзды», с которой он говорят, ходил даже в сортир. Ну, а кто из книголюбов не посещал подобные заведения дома, на работе, в командировке да мало ли где можно было присесть, с любимой книжкой. Хотя врачи говорят, что это вредно, но вряд ли кого это убедишь, когда читается запоем.
— О чём книга, — интересуется у него Таня.
— Это путеводитель по звёздному небу очень обстоятельная книга, — ответил Виктор. — Автор увлекательно рассказывает о строении Вселенной.
— А ты что же только галактиками интересуешься.
— Почему же, — удивился Виктор такому вопросу. — Мне очень нравится Жюль Верн с его удивительной фантазией описывать события, в которых он не участвовал, но смог бы, если таковые случились бы в его жизни. В основном это кабинетный писатель. Очень нравятся писатели Конан Дойл, ты его творчество и так знаешь, Александр Беляев, Герберт Уэлс, Чарльз Дарвин, Александр Казанцев с его «Фаэнами». Нравится книга Феликса Зигеля с его непростительными ошибками в книге «Сокровища звёздного неба» но это было больше по незнанию предмета, потом когда я вырос и много почитал после Зигеля разной литературы, многое мне стало ясным. Но эти писатели первыми заложили фундамент научной фантастики, которая в наше время перевоплощается в реальность, а тогда мне всё казалось увлекательным и интересным. Хотя и у Жюля Верна много непроверенных ошибок в тексте касаемо научных фактов. В самом деле, кондор никак не смог бы при всём своём желании поднять Роберта из романа «Дети капитана Гранта» как барана, у него ноги для этого не приучены, да и ходить-то он толком на них не может, не то, что хватать, кого попало. Ну, может зайчика и поймает, но не более того. В основном он падальщик.
— Сержик, а ты что всё время в своей тетради пишешь, — спросила у меня Таня.
— Хронику времён, — сказал ей Олег. — Всё рОман строчит!
— И что много уже написал, — поинтересовался Толя.
— Ну, примерно в письменном варианте надцать страниц, недавно вот закончил третью книгу романа, точнее, третью часть, — ответил я. — Сейчас буду писать четвёртую часть, где будет говориться о нас.
— А в третьей части что было, — спросил Саня.
— То же про нас, а до этого было про другое, но с тех событий и начинается весь этот поход.
— Когда начнёшь продавать, меня не забудь позвать на презентацию, я речь толкну, чтобы лучше раскупали твой роман, — сказал Толя.
— Ну, тогда четвёртая часть будет посвящена тебе, если после твоей речи роман разойдётся влёт!
— Нет, так не пойдёт, сначала так и напиши на титульном листе что, мол, так и так четвёртая часть романа посвящена моему другу и соратнику Анатолию Вахрушеву, а то потом будут говорить, что я как будто бы примазался, — сказал Толя.
И тогда я на новой странице написал, что четвёртая часть посвящена моему другу и соратнику Анатолию Вахрушеву.
— Так пойдёт, — спросил я, показывая запись соратнику.
— Распишись и пусть распишутся все для достоверности, — сказал Толя, прочитав написанное.
Я расписался и дал это сделать всем.
— Ну, всё Егорыч теперь я спокоен только оставь меня в своём романе живым, а то я знаю вас писателей, то у вас со скалы сорвёшься, а то и в болоте вонючем потонешь.
— Ага, меня так обещал вообще прикончить в лапах медведя, — засмеялся Олег.
— Нет, так неинтересно, какой-то медведь… тебя твой друг капитан сдаст в тюрягу, чтобы не крал военную технику, — засмеялся Толя.
— А кто сосиски стыбзил, — сказал Олег.
— Автомат и рация перевесит любую жратву, ну, отсидишь лет 15, зато на свободу с чистой совестью!
— Спасибо за признание теперь уже точно буду знать, что золото будем делить на пятерых, — улыбнулся Олег.
— Толя, он тебя первый сдаст, так что в разведку с ним не ходи! — сказал Виктор.
— Ну, так я его тогда вообще кормить не буду, так копыта отбросит и без капитана.
Мы ещё шутливо поперепирались на тему кому достанутся сокровища, если нас останется пятеро, а после занялись личными делами. Я углубился в свои экспедиционные записи, из которых следовало, что мы находимся на правильном пути в поисках сокровищ. Первое, мы нашли, причём неожиданно для себя древнюю пирамиду, в которой была нами открыта тайная дверь входа в пещеру. Самое удивительное, что об этой пирамиде современной науке вообще ничего неизвестно, тем более что её до сих пор не распознали ни археологи, ни другие научные общества и экспедиции, бывавшие в этом районе. Второе, мы обнаружили присутствие десанта из организации «Аненербе», которую немцы забросили с пока ещё неизвестной для нас целью. Третье, следы царских офицеров найдены. Осталось только найти сокровища, которые те увели из-под носа адмирала Колчака. Однако нам очень мешает в этом введённый военными приказ о расширения военной базы в районе Косьвинского камня. Причём новая расширенная территория охватывает все туристские горные объекты, что вызвало бурю протестов со стороны прибывающих туристов. Тем более что об этом не было заранее оповещено ни население, ни туристские организации. Кто-то сверху отдал приказ закрыть территорию для посещения, а сошки на местах и рады услужить своим вассалам — приказ для них святое, чем мытарства сотен людей. Мы негласно объявили военным партизанскую войну, что не уйдём их этого района пока не узнаем всё о сокровищах царских офицеров, о немецком десанте и других обнаруженных нами древних артефактах. А тут ещё Толя припомнил, когда они ходили в разведку, то подслушали разговор военного патруля, что в скором времени на плато под Конжаковским камнем будет развёрнуто масштабное строительство подземного ракетного штаба. Но для отвода глаз собираются вроде как разрабатывать месторождение дунитов, как это было на Косьвинском камне.
— Так они что же совсем закроют этот район для посещения, — спросил я.
— Так к этому всё и идёт, но маленькими шажками всё-таки секретность превыше всего, — ответил Толя.
— Офигеть! — присвистнул Олег.
— Ещё я услышал, что на гору засылали геологов для разведки, — сказал Виктор.
— Да, да, так и есть, они говорили, что будут бурить скалы, — подтвердил Саня.
— Представляете, что произойдёт, если они наткнутся на древние подземные пещеры, вот им будет подарок! Ничего ломать уже не надо всё будет уже готово для размещения ракетного штаба, — сказал Толя.
— А знаете ли вы что Конжаковский массив, состоит из ценного стратегического сырья, — спросил у нас Виктор. — Для отвода глаз будут добывать сырьё и попутно строить свой штаб это так делается у нас везде.
— Ну, так это дорогу надо строить, а тут сплошной курумник, — возразил Саня.
— Курумник как раз то, что надо, естественный борт для дороги ведь под ним голимая скала, которая взрывами превращается в твёрдое покрытие и даже асфальта не надо, — сказал Виктор.
— Всё хватит болтать не по делу, сегодня начнём вести разведку по серьёзному, а то времени на весь отпуск совсем не останется, — сказал я.
— Ну, слава Богу, начальник принимает контрмеры, — сказал Олег. — А то мне уже надоело тырить хлебушек и колбасу у патруля, пора переходить к подземной повседневной жизни червей.

ФОТОГРАФИИ НА СНЕГУ

— О чём думаешь Сержик, — спросила Таня, заметив, что я задумался.
— О фотографии на снегу, помнишь, на Шарташе…
— О да, весёленькая была прогулка, — ответила Таня, заливаясь розовым румянцем.
— А что за фотографии, — насторожился Орлов.
— Да так один незабываемый поход выходного дня на Шарташ, — ответил я.
Я всё ещё помнил те сделанные мной фотографии на Шарташе зимой и всё, чтобы было с ними связано. Что, пройдя все длительные убалтывания «девушки моей мечты», я всё-таки уговорил Таню на отпечаток её попы на снегу с целью сделать фотографию. Таня думала, что это будут всего лишь снимки, но я поступил по-другому, о чём потом никому долгое время не рассказывал, пока Таня сама не разрешила.
— Ладно уж похвастайся! — сказала лукаво она.
Я посмотрел на своих друзей и стал рассказывать эту презанятную историю.
— «Как-то пригласил я Таню на чашку чая с тортиком «Семь гномов», ну и посмотреть мой природный фильм. Как это водится у девушек, Таня стала, кобенится, выдумывая несостоятельные причины и ссылаясь на занятость. Я как джентльмен приглашал её не одну, надеясь конечно, что она придёт одна без своих подружек, но она всё-таки отказалась. Я понимал, что это всего лишь игра с её стороны и не стал настаивать, надеясь, что в другой раз она не откажется. Потом как-то в разговоре она намекнула, что не прочь провести со мной вечер, но уже я, сославшись на занятость, отказал ей в этом. Спустя некоторое время я послал ей sms предлагая, встретится по одному щекотливому делу. Она, сделав паузу на два дня, ответила, что согласна встретится. Я позвонил и сказал.
— Ку, — сказал я ей, когда она ответила.
— Да, я тебя слушаю.
— Ку.
— Ну что весь из куковался-то, — спросила Таня.
— Хочешь ко мне, кино посмотришь…
— Нет сейчас некогда в другой раз.
— Мама ещё болеет, — спросил я.
— Да.
— Погуляем вечером.
— Может быть…
— Ну не томи.
— Не знаю…
— Ну, тогда разреши мне сделать отпечатки твоих босых ног на снегу с розовой гуашью на подошвах и всё иди, куда хочешь по своим делам.
— Не знаю.
— Стесняешься.
— Да.
— Ну, это же не твою красивую попу на снегу, а всего лишь ноги. Полотенцем обеспечу и чаем в термосе, — убалтывал я Таню.
— А где, — наконец выдавила из себя Таня.
— Да хоть в Шарташском лесу.
— О да ты маньяк!
— Ну что пойдёшь.
— А когда.
— Давай 19 марта встретимся у Оперного театра, а там, на 25–й автобус и до конечной остановки. Я знаю укромное место народу никого.
— А чай с золотым корнем возьмёшь.
— Как скажешь.
— Ладно, считай, что уговорил, но попой в снег садится, я не буду.
— А я и не мечтаю.
— Не смеши меня, знаю, что мечтаешь, фотограф несчастный, ладно 19 марта в 15 часов смотри не опоздай.
Встретились мы чуть пораньше, сели на автобус Таня была вся розовой от предстоящей экзекуции и улыбалась только глазами.
— Чего тебя на такое фото понесло.
— А интересно что-то особенное сделать на пример цикл рук, ног, поп, лиц знакомых в цвете красок.
— Так я у тебя в коллекции первая.
— Ты у меня единственная ты же знаешь…
— Знаю и подозреваю, — улыбнулась Таня. — Что не одна, все вы мужики изменники. А что потом с отпечатками.
— Пусть народ любуется на знакомые пятки, — смеюсь я.
— И что на тебя нашло… откуда ты взял, что всем будет интересно глазеть на чьи-то пятки и задницы.
— Ну, смотрят же на Давида и на Венеру.
— Ну, так это шедевры.
— А твои ноги пока не увидят, ничего не скажут. И, потом, снимайся, пока молода и здорова.
В лесу я отвёл Таню в укромное место, где была скамейка, которую я сделал ещё летом, когда приезжал прикармливать белок для съёмки фотографий.
— Ого, как у тебя тут уютно и народа не видно. Ну что мне раздеваться.
— Да давай помогу.
— Нет уж я сама. Ты посмотри, чтобы никто не шёл.
— Да нет здесь никого кроме нас да белок.
Таня мучительно долго снимала тёплые колготки, лукаво посматривая на меня.
— Всё-таки уболтал меня дуру… — смеялась она.
— Давай быстрее.
— Зачем, а может, я смакую момент, а ты торопишь…
Когда она была готова, я предложил ей сначала отпечатать попу с розовой гуашью, не надеясь, однако что она согласится.
— Ну, ты загнул, — стала отказываться она. — Ты же предлагал только ноги.
— Ну и ноги конечно, а чего ты стесняешься меня, в стрингерах ходить не стесняешься, когда купаемся, снимай труселя.
Мне самому было смешно от этой всей ситуации, но я решил идти до конца.
— Ну, кто тебя здесь видит, ну давай я отвернусь что ли.
— А как тогда я сяду, тогда уж посади и подними, чтобы я задницу себе не отморозила, — вдруг согласилась Таня.
Таня сняла трусики и села на скамейку, на которую я положил махровое полотенце.
— Офигеть… если кто узнает, обоссуться от смеха!
— Завидовать будут, что не они были первые на льдине, — сказал я ей.
Замешав краску в ванночке, я валиком накатом провёл по попе Тани, попросил её наклониться вперёд. После чего взял её под мышки и посадил в снег. Выждав 20 секунд, я поднял её и усадил на скамейку пить чай с пирожным.
— Класс! Отличный отпечаток, сейчас он заледенеет и будет снимок.
— А зачем леденеть снимай так пока свежий.
Сделав многочисленные снимки с разной выдержкой, я предложил Тане встать ногами в снег и так же сделал с него фотоснимок.
— Он даже тёплый, — сказала она о снеге.
На другой день я вернулся к отпечатку Таниной попы на снегу, который заледенел и стал твёрдым. Развёл в воде гипс и стал брызгать его на отпечаток, чтобы он преждевременно не растаял от большой массы тёплого гипса и не испортился. На образовавшуюся гипсовую корочку уложил несколько слоёв гипса и подождал, пока он схватится. Дома я снял отпечаток с формы и сделал выпуклый барельеф танинной попы. С тех пор у меня дома на стене весит большая широкая с замысловатыми узорами с нанесённой позолотой рама, в которой на чёрном бархате красуется розовая попа дамы моего сердца.
Когда Таня увидела моё готовое творение, она была приятно удивлена.
— Как ты мог выставить на обозрение мою голую попу. Если бы я знала про твой коварный план с самого начало, то никогда бы не согласилась на это.
— Ну, так ведь и дети просто так не рождаются. Только согласно коварному плану мужчины, — засмеялся я.
— Ладно, крути свой кино, а то вечно придёшь к тебе, а нищий всегда об одном и том же подайте ему женской ласки да ещё без хлеба!».
Когда я закончил свой рассказ, Олег сказал что хотел бы видеть своё хозяйство где-нибудь в итальянском музее.
— Сказал тоже там такие богатые хозяйства, что в сравнении с твоим стручком они, как божественные творения, — усмехнулся Толя.
— А барельеф мой в раме ещё живой, — спросила Таня.
— Живой, живой меня дожидается, когда приду, отшлёпаю, — сказал я.
Орлов как гиена выгнул шею и прислушался.
— О чём это вы говорите, — спросил он.
— Иди отсюда любопытная мышь, — ответила Таня, муркнув мне в ухо и едва его не лизнув.
— Ну, всё Серж «одним за амбаром» не отделаешься, — сказал Олег, наблюдавший эту сцену.
— Помолчи несчастный и психически травмированный, — сказала ему Таня. — Дуй отсюда пока не дали, крути свои педали!
Летом я фотографировал её, где только можно то она измазанная глиной, то сапропелем, и как позирует почти голая среди тростника и камыша. А ещё снял видеокадры, как она качается на длинных наклонных ветвях ивы, над водой любуясь своим увитым плющом отражением. Снимки и видео оказались потрясающими. На одной из выставок был конкурс, на котором большинство судей мне отдали свои голоса и премию на приличную денежную сумму половину, которой я отдал героине моих работ, чему она была очень рада и тут же укатила в Кучугуры. Кроме премии мне достались большой японский телевизор и сертификат на бесплатное посещение бассейна с набором услуг на год. После этого успеха мне уже ничего не давали формат выставок поменяли, и нужно было что-то придумать авангардное, но мне на ум ничего не шло, и я постепенно ушёл в видеоматограф забабахав с Юриком Самодуровым фирму «Агибуба Фильм Партизан». Фирма состояла из двух названий собственно из моей студии «Агибуба Фильм» и производственного объединения «Партизан», в котором всё объединение состояло из одного человека, которым являлся сам Юрик. Объединившись, мы в наших представлениях были уже серьёзной командой и брались за любую работу, приносящую какие-то деньги, позволяющие нам мазать на хлеб не только масло, но и икру в отдельных, но не редких случаях.
Отдохнув после сытного завтрака, мы снова пошли на поиски сокровищ.
Олег перед выходом прогулялся по маленькому на улицу. Вскоре он вернулся с испуганным лицом.
— Там какой-то здоровущий волк по кустам ходит, принюхивается, — сказал он.
Мы осторожно выглянули наружу и увидели недалеко действительно крупного волка, который разгребал землю у дерева.
— Одиночка, такому ничего не стоит любому из нас сломать хребет, здоров как лошадь и цвет какой-то тёмный злой, наверное, как чёрт, — сказал тихо Толя.
— Одиночество удел сильных по духу, слабые всегда жмутся к толпе, — сказала Таня.
— Ну ладно пугать его не будем, а то ещё своих приятелей позовёт, но впредь по лесу передвигаться группой и с оружием чуть, что не так стрелять на поражение не раздумывая, — сказал я.
— Шкура у него жаль летняя, но и такая сгодится, на половик, — сказал Олег.
— Ага, тебе бы только зверей убивать! — сказала Таня.
— Только в качестве обороны, — подняв руки вверх ответил Олег.

ЗАЛЁТ С ПОБЕГОМ

Олег Го известный своими гонками в пьяном угаре на машинах и мотоциклах снова залетел в неприятную историю. Я, конечно, не оправдываю его пьяные гонки, но если мужик без башки на плечах, то тут ему только либо в гроб после жуткой аварии или лишение прав на год для ума. Но, похоже, нашему ковбою море по колено или он, в конце концов, разобьётся или останется инвалидом на всю оставшуюся жизнь.
Когда вечерами по субботам на Ленина в длиннющей аллее между трамвайными линиями собирались местные городские гитаристы блеснуть своими талантами, туда нередко заглядывал и Олег и конечно под градусом. Как-то он даже продырявил своим мотоциклом всю эту шоблу, доехав до середины сборища и, слава Богу, не поранив никого. За эту выходку его вместе с его мотоциклом подняли и выбросили на левую трамвайную линию. После чего Олег решил пойти на таран. Для храбрости он купил ужасное пойло «Ягуар» в люминевой банке и, выжрав её всю, поехать глушить обидчиков. Он разогнался и громко сигналя, помчался на толпу музыкантов, которая, завидев несущегося на мотоцикле Олега, с рёвом разбежалась по обе стороны аллеи. Он как метеор пронёсся между ними и, развернувшись, проделал это ещё два раза, после чего был пойман и как следует избит.
После он появлялся там лишь для того чтобы отловить тех кто принимал участие в его избиении. После этих лупцовок народ на аллее постепенно рассеялся, а его остатки перебрались в Трубу — переход на Плотинке. Где нередко пел под гитару и наш герой, но уже без пьяного фанатизма. Его простили и снова приняли в свою компанию те, которых он поклялся убивать каждый божий день.
После того как туда стали привозить аккумуляторы, динамики и ударную установку Олег стал там бывать чаще. Песни его репертуара пели все вот одна из них, которую он написал, в 1974 году учась в школе.

Я в школе был заметным хулиганом
Я в школе был заметным хулиганом
в пример меня все ставили скорбя.
Вне школы уступал я стариканам
места в трамвае и был вежлив я.
Но школа — драматическая сцена
как крем-брюле — дорваться, не уйти.
Жаль, не нашлось хорошего полена
чтоб я ушёл с бандитского пути.
Потом в Жабрееву без памяти влюбился
а позже Байдину к нам ветром занесло.
Меж ними я как белочка крутился
но мне с любовью в школе не везло.
Зато я был король по развлекухам
и унитазы женские громил.
Когда «Они» ещё ни сном, ни духом
а таза нет уже — взят город Измаил!

Однажды вечером рулил он на своём мотоцикле под градусом к своей пассии по городу, которая работала в парикмахерской. И надо же было так случиться, что именно в этот день напротив той самой парикмахерской, где он собирался припарковать свой мотоцикл к нему подошли менты.
У Олега был пёс Жулик, «редкой» породы двортерьер с липовой родословной, которую придумал ему я, назвав его Австралийским Го-терьером, которая помогла им обоим выехать благополучно на отдых в Таиланд. Иначе без такого свидетельства и обозначения породы собаки их бы не выпустили за кордон и тем более в самолёте.
Жулик, с которым он гонял на мотоцикле сидел у него под курткой выставив наружу каштановую лохматую морду, упорно отворачивал нос он запаха трёхдневного перегара своего хозяина.
— Чего морду-то воротишь, — сказал Олег собаке. — Давно надо было привыкнуть! Щас керосинили бы вместе!
Жулик начал брыкаться лапами, показывая, что ему надоело сидеть в тесноте и что ему хочется побегать. Олег выпустил его из-под куртки и тот тут же напрудил на угол дома.
Олег, покачиваясь, слез с мотоцикла, чем тут же привлёк к себе внимание дежурящих на другой стороне дороги гаишников. Он, не обратив на них внимания, стал громко распекать своего пса за то, что он писает там, где тому вздумается. К Олегу неспешно с походкой хозяина здешней дороги подошёл капитан и, козырнув, представился.
— Ну и чего надо, — спросил Олег, мгновенно сообразив, что попал в улов. О снова забрался на мотоцикл как бы занимая оборону.
— Вы что это в нетрезвом виде гоняете на мотоцикле, — спросил у Олега капитан дорожной службы.
— У, да вы выпимши, — сказал второй подошедший мент, уловив тренированным носом, идущий от Олега густой запах алкоголя.
— Ни чё я не пьяный, так немного запах… вчера на свадьбе друга погуляли, — соврал Олег.
— Ваши права, — потребовал капитан.
— Нет, ну, а чё мне уже по городу нельзя ехать, правил я не нарушаю, — сказал Олег.
— Ваши права, — уже с ноткой угрозы снова сказал капитан.
И Олег, уже пожалев, что не обратил на ментов внимания, уже лихорадочно соображал, как бы дать головокружительного дёру но, поняв, что смыться ему не удастся, расслабившись, достал из кармана потёртый портмоне и отдал капитану.
— Там все мои права и обязанности, — применил Олег свою старую уловку.
Он вынул из кармана приготовленные специально для таких случаев деньги и, показав, украдкой ментам сказал.
— А может, так разойдёмся.
Менты посмотрел на него и на деньги.
— Вон эвакуатор дожидается, слазь со своего коня, будем эвакуировать, твой велик на штрафстоянку и благодари бога, что я твоей взятки не заметил, — сказал капитан, но вынимать из портмоне права Олега почему-то не спешил.
— Не ну, а чё бы не разойтись, — стал настаивать Олег.
Он демонстративно покрутил ручку газа на мотоцикле и сделал движение, чтобы уехать, но его схватили за руки.
— Ну, вот как погрузим твой тарантас в кузов эвакуатора, тогда может быть и разойдёмся.
— Не ну, а чё бы… — начал было снова канючить Олег, заговаривая зубы инспектору и моля Бога, чтобы мент не посмотрел в пустое портмоне.
— Ты домой, а твой конь на стоянку, а пока дуй в трубку, — сказал мент.
Олег дунул в трубку, которая показала 7 промиле.
— Ну, это вы перегнули, — сказал подошедший к ним сержант, посмотрев на измерение.
Олег обречённо вздохнул и слез с мотоцикла.
— Ну и что теперь, — спросил он у ментов.
— Как что лишение прав на год, — рассмеялся инспектор. — Тут уж без вопросов!
— А может, всё-таки договоримся, — настаивал Олег.
Капитан с досадой на лице посмотрел на напарника и сержанта они ему здесь ему явно мешали.
— Ну, так как, — крутил Олег старую пластинку.
Пришёл водитель эвакуатора и, осмотрев мотоцикл, сказал, что попробует его затащить в кузов на тросе.
Олег удивился и сказал.
— А как ты его там крепить-то будешь у тебя ни бортов, ни чего вообще.
— Разберёмся без сопливых, — махнул рукой водитель.
— Не мужик да ты чё ты же мне технику угробишь, — стал возмущаться Олег.
— А если бы ты кого сбил своим транспортом на смерть, ты об этом подумал, — зарычал на него водитель.
— Так пока не угробил же!
— Ну, так и отдохнёшь от своего мотоцикла, пешочком походишь.
Капитан дал водителю эвакуатора отмашку и тот стал пытаться затаскивать мотоцикл на тросе в кузов. Олег тот час кинулся к мотоциклу, чтобы не дать его затащить.
— Да вы чё ёптать козлы творите, он же при езде на штрафстоянку свалит мотоцикл на дорогу, — стал кричать Олег.
Менты стали удерживать рвущегося к мотоциклу Олега, а тот стал отбиваться от них.
— Он мне 200 рублей стоит, это же Хонда, убьёте машину, кто ремонтировать будет! Лучше я сам его заведу в кузов там и привяжу к борту, — кричал в панике Олег. — Только отойдите в сторону, чтобы никого не сбил при заезде на кузов.
— Ну, давай заводи его сам, — согласился капитан, поддавшись на уговоры Олега.
Олег надел на Жулика каску, чтобы не потерять её и сел на мотоцикл. Привычным движением дал газу и… с криком.
— Жулик за мной!
Мотоцикл с рёвом пронёсся на эвакуатор но, отклонившись, нырнул в проход между машиной и его водителем, который стоял тут же и жевал кусок бутерброда. Увидев, надвигающийся на него ревущий мотоцикл он едва успел отскочить в сторону.
— Стой, куда! — запаздало закричал капитан.
Но Олега и след простыл, только ещё несколько секунд слышался рёв несущегося мотоцикла.
Менты не заметили, как из окна парикмахерской на всё происходящее с улыбкой смотрели молодые женщины.
— А твой-то смотри, какой герой всех надул и умчался, — сказала одна из них.
— Пил бы меньше пива не геройствовал так, а сейчас пешком ходить будет!
— Пусть на велосипеде катается раз в голове ветер, — сказала её подруга.
— Ага, на самокате… на машине он уже покатался, — ответила пассия Олега.
— И чего ты в нём нашла в дураке таком.
— Так ведь умных-то много, а такой дурак один!

КОДОВЫЕ СПИРАЛИ

В гроте Озёрном так мы назвали самый первый грот рядом с каменной колонной, где в глубокий колодец чуть не свалился Олег, находились ходы, заканчивающиеся короткими тупиками перед каменными дверями, ведущие в другие гроты пещеры. За одной такой дверью мы уже побывали, там был грот Метеоритный, который мы назвали в честь находившихся там метеоритов. В том гроте было два хода, которые нам предстояло обследовать, так как мы договорились, что будем осматривать пещеру постепенно и согласованно. Толя стал зарисовывать план пещеры, опираясь на некоторый опыт в спелеологии и нашу посильную помощь.
Осмотрев грот и закрытые двери, ведущие в неизвестность, мы решили начать с крайней правой двери. Тем более что Виктор что-то уже увидел под паутиной и, содрав её со стены рядом с дверью, обомлел. На стене располагалась закрученная спираль с фишками в виде восьмиконечных звёзд, которые перекрывали собой каналы спирали посаженные видимо на крепления под ними.
— Ага, что-то я уже видел здесь, но не понял, что это было, — сказал Виктор.
— Где, — спросил я.
— Ну, там под аркой, где лестница там, где дверь была открытой на стене двери, — ответил он.
— Я тоже поначалу не понял что там такое, а тут видимо код какой-то, — согласился я.
— Именно код иначе и быть не может, и те замочки, что были до этого, были ещё цветочками по сравнению с этим, — сказал Виктор, рассматривая закрученную спираль на каменной стене у двери.
— А что вы видели, — спросила Таня.
— Под аркой есть ход и там дверь открыта, но пока туда лучше не ходить, кто его знает, для чего она открыта, — ответил я.
— Думаешь, очередная ловушка, — спросил Олег.
— Хочешь в третий раз проверить.
— Да очень надо, — усмехнулся Олег.
— Устанавливая в каналах кости и утапливая их в положенные им по очерёдности в гнёзда, мы можем найти тот самый правильный код, с помощью которого можем открыть дверь, — сказал Виктор
— Наверное, те, кто эти запоры устроил, шли именно от простого к сложному чтобы, проведя на мякине разных проходимцев заманить их в свои ловушки, — сказал Толя.
— А я сначала подумал, что это какая-то вентиляционная решётка, — сказал Саня, рассматривая каналы в стене.
— Однако странные эти каналы, а эти кости и на кости-то не похожи, — сказала Таня.
— Я просто их так назвал, хочешь, зови их фишками, — сказал ей Виктор. — Смотрите, а ведь кости по их внешнему виду очень похожи на розы ветров. Видите восемь лучей, четыре больших и четыре поменьше. И вырезаны они достаточно искусно. И вот смотрите, в середине спирали находится центральная звезда она больше других и, наверное, выполняет какую-то свою роль в этом шифре.
— Я что-то начинаю домысливать, — сказал Толя. — Я уже где-то о таких каналах в шифрограммах читал. Толи это было у шумеров, толи в Гималаях…
— И посмотрите, для этих звёзд есть соответствующие места, но которые из них настоящие, а которые ложные надо хорошенько разобраться. Механизм кода заточен, вероятно, на то чтобы фишки правильно были установлены именно в правильные места иначе дверь нам не открыть, — размышлял вслух Виктор.
Он осветил фонарём спираль и что-то рассматривал в ней.
— Похоже, что фишки многократно вставлялись в одни и те же места и это очень заметно. Посмотрите, на каналах спирали присутствуют вырезанные аналогичные места для звёзд или для фишек называйте их кому как удобно. Значит, утапливая их в правильной последовательности, мы сможем открыть эту дверь, и это совсем не примитивный замок как может показаться в начале, а сложная система кода, — сказал Виктор.
Таня передвинула одну из фишек по спирали вперёд до пустого места, и она ушла в неё. После чего за спиралью раздался какой-то хруст.
— Встала на место, — сказал Саня.
Он также передвинул одну из фишек по спирали, но она не провалилась в ямку, а прошла над ней вперёд и, провалившись в следующую, не произвела никакого звука под спиралью.
— Тане повезло, — сказал я.
— Очень похоже на игральный автомат. Повезёт, не повезёт, — сказала Таня.
Толя посчитал количество каналов спирали сверху вниз и количество фишек и утопленных мест для них.
— Каналов 14, фишек 14, утопленных посадочных мест для фишек 54, и центральная звезда исходя из этого, вариантов для открытия может быть много. Я не берусь ничего предполагать не математик, но то, что это сделали не дураки это точно, — сказал Толя.
— Значит, варианты могут исчисляться сотнями, если не тысячами, — спросил Саня.
— Так и есть.
— Можно попробовать открыть замок логически с рассмотрением постоянства постоянных мест всё-таки камень не металл он стирается от трения, могут быть и сколы. Вот этим я и займусь, только подберу инструмент для обследования, — сказал Виктор, внимательно рассматривая спираль.
Виктор, взяв Толю в сопровождение на всякий случай, и они ушли в Спальный вагон за «инструментом» для исследования спирали. А мы пока они отсутствовали, занялись второй дверью, возле которой тоже была спираль.
— Подождите не трогайте спираль, думаю, мы можем всё испортить, двигая фишки, — сказал Саня.
Он показал на бороздки от фишек на поверхности спирали и сказал.
— Это как кодовый замок на подъездной двери там, где больше потёртостей там и нажимать нужно, если конечно код не поменяли, а тут кто его будет менять. Наверное, тут всего один код, камень долбить это не металл, который можно фрезеровать.
— Да верно, — сказал я. — Подождём лучше наших товарищей, Виктор всё посмотрит своим инструментом и может быть откроет дверь.
Виктор и Толя вернулись довольно таки быстро. Виктор принёс свой кожаный саквояж, который он возил в походы в качестве кофра для своей фотоаппаратуры и других нужных инструментов. Он достал мощную лупу и стал осматривать фишки и каналы спирали.
— Можно предварительно понять то, что здесь есть места, которыми пользовались очень долго и здесь же сохранились следы от многочисленных посадок при утапливании фишек то бишь звёзд на постоянные места.
— Я тоже так подумал, — сказал Саня. — Здесь один код ведь из камня трудно выпилить большое количество комбинаций, ну, одну, вторую, но с десяток просто замаешься. Это тебе не металл фрезеровать.
— Да я уже разглядел, куда больше всего утапливали фишки. Думаю, что смогу открыть эту дверь с первого раза, — сказал Виктор, разглядывая оставленные фишками бороздки.
Он осторожно расставил фишки, которые благополучно утопились на свои места в каналах спирали и вопрошающе посмотрел на нас.
— Не понял, а чего дверь-то не открывается, — сказал я, рассматривая расставленные фишки.
Толя взялся за большую центральную звезду и попробовал её покрутить то влево, то вправо, но её как приморозило.
— А если так, — сказал Олег и нажал на звезду, которая тут же утопилась в своём гнезде.
Через несколько секунд внутри двери что-то заскрипело и несколько раз щёлкнуло.
— Внимание, — сказал Виктор, отходя от двери на шаг назад.
Остальные тоже следуя его примеру, отступили и, не отрывая глаз стали следить за дверью, которая слегка вздрогнула и стала отходить внутрь правой стены. Войдя в её проём, она остановилась. Внизу перед торцом двери мы увидели овальное отверстие в полу.
— Серж запор! — крикнул от волнения Виктор.
— Да где его взять-то, — отозвался я.
— А, чёрт! — ругнулся Виктор и заметался у стены.
Он отталкивал нас в стороны, обливая лучом своего фонаря стену возле двери, и что-то искал, рассматривая стену. Наконец он замер и направил луч фонаря на маленькую нишу в стене возле пола, которая была затянута паутиной. Виктор бесстрашно сунул туда руку и что-то нащупав, проскрежетал своими лошадиными зубами.
— Есть запор! — сказал торжествующе он.
Он вытащил тяжёлый глухо стучащий по полу предмет и подтащил его к двери.
Опустив наполовину запора в отверстие в полу, он перевёл дух и сказал.
— Ну, кажется всё. Дальше легче будет. Ну и тяжёлые же здесь шпингалеты!
Толя посветил мне в лицо фонарём и сказал.
— Егорыч ты нас кормить будешь, я есть хочу, едрёнать!
— А кто у нас завхоз, Пушкин что ли! — ответил я. — Взялся за завхозные дела так не надо переводить стрелки, на это может ваш походный повар Питаленко бы и клюнул, но только не я. А, по-моему, ты и повар-то так себе по книжкам.
— Серёжа Питаленко это отдельная история это мастер поварского искусства в походах, а я может, не дотягиваю до него, но тоже кое-чего могу, — сказал Толя.
— Ну, так иди и доказывай, а него тут разглагольствовать! — сказала Таня.
Толя осветил наши лица и спросил.
— Ну, кто хочет горячей похлёбки.
— Да ладно тебе душу-то травить, пошли отсюда жрать уже охота, — сказал Олег.
— А как же вход в новый коридор, — спросила Таня.
— Пусть проветрится сначала, — ответил Олег.
И нового хода попахивало душняком и мы решили повременить с обследованием нового хода. Было решено открыть другую дверь и так же её заблокировать, чтобы потом не мучится с новым кодом. Виктор с удивительным чутьём на такую спиральную механику так быстро разобрался с новым кодом, что мы все очень его зауважали.
— В общем-то, ничего сверхестественного всё достаточно примитивно только надо разобраться с закономерным постоянством движений фишек по спирали. И там где есть овальные края на пазах при утапливании фишек там, и есть их постоянное место при открывании подобных замков.
Прежде чем уйти на перекус Виктор зарисовал все коды на открытых спиралях. А вот самое удивительное было то, что когда он повторно нажал центральную звезду на спиральном замке, то дверь, которую мы не заблокировали пошла обратно, а фишки в виде звёзд попеременно выскакивали из своих пазов и разбредались по спирали в разные стороны. Когда же дверь закрылась, Виктор с лёгкостью выставил фишки в нужном сочетании на спирали и дверь снова открылась.
— Ну, брат ты молоток! — поздравил я Виктора после того как он заблокировал дверь болванкой опустив её в отверстие в полу.
С другой стороны двери была точно такая же спираль с фишками, Виктор опробовал и её и у него получилось.
— Ну, вот дело техники, — сказал он. — Если что обращайтесь к нам на радиофак.
— Или в Ивдельлаг зека Горбатюк за кусок сала сделает вам всё что угодно, — засмеялся Олег.
— Не каркай, а то вместе будем срок тянуть, я на лесосеку один не поеду, всех сдам, — засмеялся в ответ Виктор, обнажая свои крупные лошадиные зубы.
РАССЕРЖЕННЫЕ ОСЫ
Толя, когда мы уже возвращались в Спальный вагон начал давать распоряжения.
— Саша и Олег за водой, Серж, Виктор, Таня и я идём с продуктами на кострище, будем делать праздничный обед. Такое дело сделали надо отметить.
— А не слишком ли много у нас получается праздников в этом походе, — заметил ему Олег. — Мы что же после каждой открытой двери будем справлять праздники.
— Ну, тогда пусть это будет как премиальный обед, — сказал Толя.
— Ну да, премия вне плана, — сказал Олег. — Ну, вот обожрёмся и обсер…
— Олег не порти воздух, — сказал я, перебив Олега.
— Молчу, исправлюсь, — хихикнул Олег.
— Могила тебя исправит, хотя мы тебя живьём закопаем, — сказала Таня.
— Всё мать-куропатка я молчу.
— Я те покажу мать-куропатку, — погрозила Олегу Таня. — Тоже мне сын-куропатка с яйцами!
И тут все прыснули смехом.
— Олег опять ты язык распустил, — укоризненно сказал Толя.
— А его надо в колодец сбросить, чтобы пожил там недельку другую, — сказал я.
— Началось! — сказал Олег.
Когда мы вернулись в Спальный вагон Саня и Олег отправились за водой, но вскоре вернулись обратно.
Толя смерил их уничтожительным взглядом, посмотрев в пустые котлы.
— А где вода, едрёнать!
— Всё, пообедали, — сказал Саня.
— Не понял, — сказал Толя.
— Тихо, там солдаты, — сказал шёпотом Олег.
— Надо посмотреть, что они там делают, — сказала Таня.
— А если засекут, думаю, лучше переждать, — сказал я.
— Да ладно вам ссыкулявить-то, — сказал Олег, направляясь к двери.
Толя пошёл за ним, и они скрылись за дверью. Через минуты три они вернулись в растерянности.
— Это не солдаты, а мужики какие-то, — сказал Толя. — Развели панику, едрёнать!
Удивившись этому сообщению, я решил тоже посмотреть на этих мужиков. Прокравшись под поваленной елью над входом в пирамиду до зарослей малины, я осторожно выглянул и увидел Володю Чемякина он, неторопливо копался в своём рюкзаке, посматривая на высокие ели. Потом я, осмотревшись, заметил Серёгу Кельдюшева тот, аккуратно поставив штатив на плоский валун, собирался установить на него свою видеокамеру. Остальных ребят из их группы я не заметил но, похоже, что они были где-то рядом и это меня очень огорчило. Если они узнают о нашем Спальном вагоне, то честь открытия Конжаковской пирамиды несколько расширится и на них, а этого мне не хотелось. И потом у меня своих соискателей на золото Колчака имелось достаточно и делится с халявщиками, как-то не очень хотелось. Вдруг из кустов дремучего шиповника вылез Стас Храпов с красным платком на голове, он отчаянно матерился и подпрыгивал на месте.
— Ой, бежим к реке тут осы земляные, — крикнул он и бросился в сторону речки Крутобереговой.
Остальных не надо было уговаривать, они по примеру Храпова сорвались с места и тоже бросились бежать, предчувствуя опасную близость к осам. Кельдюшев подхватив штатив, помчался за Храповым, ловко перескакивая своими длинными спринтерскими ногами через встречаемые на пути валуны и поваленные деревья. Набирая крейсерскую скорость, из ельника вслед за своими друзьями вылетел Сашка Лебедев с рюкзаком на спине. Он тоже пал жертвой рассерженных ос и проворно обходя среди препятствий своих товарищей и даже несколько отталкивая их в стороны, быстро скрылся среди густых низких лиственниц по направлению к реке.
Я вернулся и всё рассказал моим товарищам.
— Надо их пугнуть, чтобы они сюда больше носа не совали, — сказал Олег.
— Да погоди ты, — сказал я ему.
— А Чемякин это который лётчик, — спросила с улыбкой Таня.
— Да тот самый, это первая группа, которая сюда прибыла для штурма Конжака, — сказал я.
— Получается, они раньше нас тут бродят, — сказала Таня.
— Пугнуть их надо из ружья, — стал настаивать Олег.
— А он дело говорит, — сказал Толя, кивнув на Олега.
— Ладно, но стрелять буду я, хватит нам раненного медведя, — сказал я. — Олег тащи суда свою гаубицу.
Олег собрал ружьё и протянул мне шесть патронов с пулями и картечью.
— А с пулями-то, зачем чудило, достаточно мелкой дроби, — сказал Толя, осмотрев патроны.
— Рикошетом от камней звук неприятный получается визгливый как в кино про индейцев, — сказал Олег.
— Слушай, они от этого визга точно в штаны наложат, — сказал Саня.
— Интересно бы заснять их побег от выстрелов, — сказал Виктор.
— Ну, тогда ты Виктор бери камеру, я ружьё все остальные в качестве зрителей на подхвате, — сказал я.
— Всем не стоит ломиться, вдруг заметят, — сказал Толя.
Было решено идти мне и Виктору остальным ждать исхода дела. Выйдя из Спального вагона, мы осторожно направились к речке, только немного забирая выше, чтобы не столкнутся с нашими друзьями из первой группы. Выйдя к речке, мы заметили в восьмидесяти метрах ниже нас, четверых мужиков это были чемякинцы. Они громко материли диких ос, которые видимо хорошенько дали им прикурить. Виктор поставил штатив на низкие опоры и, установив камеру, посмотрел на меня.
— Погоди не снимай, давай я спущусь пониже, чтобы попасть в объектив крупным планом, — сказал я ему.
Я зарядил оба ствола и, прицелившись с помощью оптического прицела, поймал на мушку алюминиевую флягу Кельдюшева. Портить его вещь мне не хотелось, и я решил стрелять рядом, но так чтобы пуля срикошетила камешками по фляге. Я подал знак Виктору, что бы он начал снимать. Он в ответ кивнул головой, и я стал прицеливаться, вдруг Кельдюшев взял в руку флягу и стал наполнять её водой их речки. Тогда я спустился ещё по ниже, и подал знак Виктору, чтобы он тоже спустился ко мне, но он отрицательно покачал головой. Видимо решив, что его позиция наиболее выгодная, чем та которую ему предлагал я. Когда Серёга наполнил флягу и, завинтив пробку класть её рядом с собой пока не торопился на камень, я же стал ждать удобно случая для выстрела. И тут Храпов, сняв ботинки и носки, зашёл в речку босыми ногами.
— Дурак, простудишься! — хотелось крикнуть мне ему.
Наклонившись от меня вперёд, он стал наполнять водой стеклянную бутылку из-под водки. Оглянувшись на Виктора, махнул ему рукой, он понял меня и включил камеру. Я, дождавшись момента, когда Храпов начал поднимать из-под воды заполненную водой бутылку, выстрелил в неё, чем здорово испугал всю ихнюю компанию. Звук выстрела да ещё разбитая в руке бутылка здорово напугали Храпова, который, подхватив носки и ботинки и презирая острые камешки, сорвался с места побежал вниз по каньону Крутобереговой к свалившейся с кручи берега огромной плите, которая врезалась своим ребром рыхлый грунт дна речки.
Остальные растерянно переглянулись и уставились в мою сторону. Кельдюшев положил свою флягу на камень, которая тут же подпрыгнула и улетела в речку. Выстрел, прозвучавший несколько позже, отрезвил чемякинцев, которые схватив свои вещи, вскочили и побежали вслед за Храповым сломя голову. Перед плитой они остановились и обернулись назад. Третий выстрел заставил их подскочить на месте и спрятаться за плитой. Поскольку патронов у меня оставалось ещё три штуки, то я решил поменять позицию и стал обходить чемякинцев правым берегом. Виктор понял мои действия и тоже сменил позицию, переместившись в мою сторону. Он прошёл немного ниже по правому берегу и спрятался под мохнатой елью на повороте как раз напротив той плоской плиты, там он приготовился к очередной съёмке. Дав Виктору, время на подготовку я подкрался почти в плотную к чемякинцам которые сидели за камнем как за щитом и обсуждали план своих дальнейших действий.
— Это неслыханная наглость стрелять по живым людям, — возмущался Храпов.
— Ага, как будто по мёртвым это нормально, — ответил ему Чемякин.
— Надо делать ноги из этого гадюшника, — сказал Лебедев. — Господи, ну что там за уроды стреляют.
Я, немного отойдя в сторону, намеренно сломал ветку, но так чтобы этот звук услышали внизу каньона и насторожились. Четвёртый выстрел и визжащий звук рикошета от плоского камня стоящего на ребре, заставил чемякинцев уже бежать наверх, что было трудным делом. Пятый выстрел придал им сил, чтобы добраться до подножия поднимающегося наверх курумника там они повернули налево и начали подъём траверсом в границе леса под перевалом Тылайское седло. При подъёме по мелкому подвижному курумнику они скатывались, вниз обдирая свои ладони до крови, но упорно продолжали подниматься, пока не добрались до крупных валунов. Там им было уже легче передвигаться по недвижимым камням.
Виктор, едва сдерживая смех, подошёл ко мне, и мы пошли к пирамиде.
— Ты бы пугнул их ещё, чтобы не вздумали пойти обратно, — сказал он.
— С пирамиды поглядим, куда они пойдут. А то бегать за ними как-то знаешь, не очень хочется. У них тоже оружие имеется, правда чёрт его знает, где они его оставили, — ответил я.
— А может это у них вылазка из лагеря на предмет прогуляться по окрестностям. Но почему они так свободно гуляют им, что неизвестно что Конжак закрыт военными, — сказал Виктор.
— Может они не в курсе или приехали раньше запрета, кто его знает, а может, просочились другим путём, — ответил я.
— И как их до сих пор солдаты не застукали, — сказал Виктор, удивляясь их беспечному переходу на Крутобереговую.
— Наверное, они до сих пор в неведении, что Конжак закрыт, — сказал я. — Но как такое может быть для меня загадка.