Переведи меня отсюда

               
     Увидев анонс новостишек из богоспасаемой помойки обо всех этих маршах, лысом гноме, возлагающем цветы к памятнику людей, что без раздумий снесли бы саблями плешивую башку завравшегося вора и военного преступника, надоевшего уже всему миру до тошноты, о каких - то скачках и плясках на площадях, посвященных изгнанным миллион лет назад полякам, кажущим сегодня здоровенный болт всем своим развитием и правильностью побега из этого долбанного болота, когда - то казавшегося им за неграмотностью манким, как лакома манда под бикини великолепной блондинки с ножками такими, что я закрыл все новости на х...й и пошел читать бумажные книжки, радуясь буквице малой, иллюстрациям Тенниела и законам Ньютона, сменившего имя перед злобными лицами детей капитана Грунта. Айртоном его звали, этого гада, пирата и конокрада, будулая безводных полупустынь Австралии с колесными фурами, каторжанами в цепурах и наколках, коалы, опять же, а где коалы, там, разумеется, Дита кисочка, Жорж и Бэйли, злящиеся на мое непостоянство, забывшие волю профессора Капицы и неземные чары Билли Гейтса, великого короля и стоцилиндрового робота, обрекших житие мое к вечному Исходу от мудацкого говножуйства прямиком в объятия адресата сказочки, супружницы во имя Сергея Брина, бля. А там ведь еще три штуки бабцов, сочных бабенций ненашенских образцов, гладких и вкусных, так, что и бумажная книжка полетела в манду революции, но я никуда не полетел, ибо ( шикарное словечко ) обрел искомое : высочайший уровень - как прежде - игр с моей теннисисткой, просравшей спорт ( да и х...й с ним ) ради меня, всего такого вуматного и выдумистого. Так и надо. Спорт - х...ня, это еще мелкая Джоди Фостер подметила, он тогда молод был, волосат и хиппи, дергался рожей перед Бобби Де Ниро, совращал малолетних лесбиянок на быстренькие отсосы нью - йоркским таксистам, еврейским русским и афроамериканским экстремистам, в черных костюмах гробовщиков спешащих на объявленное заранее убийство Малкольма Икса, вождя и учителя самой Нетребки, толстой бабищи из оперы про Мистера Икса, шлявшегося по подвалам с трубами и солнцезащитным Цоем, казахом, как и медведь маленькой и светленькой, до сих пор е...щий ей мозги рядом со спящей наотмашь Трейси.
     - Самый лучший вид спорта, - прожевывая капусту говорил деревянный Пиноккио итальянскому эмигранту Бонни Клайду, сидя в пиццерии  " Дон Карло и п...дец ", - это регби инвалидов с ампутированными конечностями.
     - Знаю, - мрачно отвечал Бонни, озираясь, словно волк, рассматривая входивших в пиццерию по очереди агентов ФБР. - Ползают они по грязи, кишат, шевелят ушами, хватая вытянутый мячик зубами.
     - Ну, - запил капусту кефиром Пиноккио и потрогал нос пальцем. - Айда в Чайна - таун, что ли.
     В Чайна - тауне тогда неспокойно было. Смеркалось. Микки Рурк расхаживал по кривым улочкам, шурша плащом и щелкая е...лом, расследуя факт вопиющей коррупции в отделе по борьбе с бандитизмом, где Глеб Жеглов обманным путем выманил у сослуживца, героя, контуженного артиллерией фронтовика его наследственный артрит, приспособил себе на колено и теперь козырял им перед молчаливо стоящими на Мавзолее вождями, что, вообще - то, было делом подсудным, предательским делом оно было, ведь артрит относился к строго лимитированным номенклатурным заболеваниям и выдавался лишь в конце квартала по распоряжению господина квартального и то не больше кила в одни руки. Надо было послужить и выслужить, искупить вину кровью, выучить наизусть  " Жизнь Ильича ", увидеть колхоз и умереть, а потом воскреснуть на третий день Съезда Советов, являя торжество материализьму над буржуазными учениями о сохранении веществ.
     - Мне здесь не нравится, - увидев Чайна - таун, решил Бонни, не решаясь заглянуть в мертвые глаза Микки, наколовшего порохом на груди стремное и унылое е...ло чухонского фюрера. - Ну его на х...й.
     - Не на х...й, - поправил товарища педантичный Пиноккио, останавливая такси гражданки Виллалобос, - а в жопу.
     Они запрыгнули на заднее сиденье и умчались под черно - белый фон и ништяковую музычку. Никто не знает, куда они срулили, может, в Польшу, может, в Финляндию, пункт назначения не имел значения, важен был общий курс. Подальше отсюда, где мудаки празднуют хер знает что, наименовав эту хреноту днем единства в стремительном беге на х...й.