Пойменный луг Соловей. Цикл Донская природа

     В правобережье Дона, в месте впадения в него небольшого притока Чёрной Калитвы, в пойме Дона и этого притока, располагается обширный заливной сенокосный луг, называемый в народе «Соловей». Такое название этот луг, вероятно, получил от небольших певчих птичек в изобилии населяющих этот луг, и своим неповторимым пением наполняющих всю округу в весеннее время, когда в нём созревают травы. Этот луг тянется по рпсширяющеся пойме Чёрной Калитвы от города Россошь до самого Дона, на подходе к которому, превращаясь в обширое заливной сенокосное угодье. Справа луг ограничен речкой Чёрной Калитвой, прижимающейся на всём своём протяхении к крутому меловому массиву, идущему до села Новой Калитвы. Слева луг ограничен асфальтовой дорогой, идущей по невысокому водоразделу, от города Россошь до села Старой Калитвы. Приток Чёрная Калитва, неглубокий, извилистый, сильно заращённый болотной растительностью. Если в районе, от города Россошь до села Малая Меженка, ещё хорошо просматривается его русло, то ниже, по течению, его русло до самого впадения в Дон совсем теряется в многочисленных болотистых зарослях и изобилует многочисленными небольшими озёрами, соединяющимися между собой ериками и мелководными протоками. У правого гористого берега поймы Чёрной Калитвы по её течению располагаются небольшие хутора Колбинка, Голубая Криница, Новая Мельница. Слева асфальтовая дорога проходит через сёла Евстратовку, Терновку, Лощину.
     Пойменный луг «Соловей», практически, начинается от села Терновки, слева по течению Чёрной Калитвы, и от хутора Новая Мельница, справа по течению Чёрной Калитвы, и тянется до Дона, от которого его отделяет асфальтовая дорога, идущая из Старой Калитвы в Новую Калитву. На этом участке луг «Соловей» ровный, практически не заболоченный, без видимых озёр, ериков и проток. В отдельных местах на лугу встречаются небольшие лиственные рощицы и отдельные крупные деревья.
     На пойменном лугу «Соловей» располагаются богатые сенокосные угодья, издавна распределённые между находящимися  в округе сёлами. Значительный сенокосный надел закреплён и за нашим селом Гороховкой. Мне в юношеские годы посчастливилось побывать на этом прекрасном лугу, где я вместе с колхозниками нашего села принимал участие в сенокосе и заготовке сена для колхозного скота.
     Луг «Соловей» от Гороховки располагается в 20 километрах. Чтобы попасть на него, надо проехать через пойменный лес Зуй, переправиться через Дон на паромной переправе у Новой Калитвы, проехать через Новую Калитву, переехать через мост на Чёрной Калитве, и потом, уже по лугу, добраться до своего участка. Небольшой колхозный обоз из телег, запряженных лошадьми и волами, на рассвете выехал из Гороховки на пойменный луг «Соловей». Среди мужчин и женщин, едущих на сенокос, было несколько подростков, таких же, как и я. До сенокосного надела на лугу мы добрались до полудня. Остальная часть дня была потрачена на обустройство и на подготовку к предстоящему сенокосу.
     В небольшой рощице, находящейся у берега Чёрной Калитвы, расположилась наша бригада косарей. Из скошенной травы, к вечеру уже высохшей и превратившейся в душистое сено, и из веток прибрежных кустарников, были устроены многочисленные шалаши, в которых разместились колхозники. Под развесистой вербой было оборудовано место для приготовления и приёма пищи. Мужчины-косари допоздна отбивали, точили и налаживали свои косы-литовки; женщины проверяли грабли и готовили для всей бригады пищу. После окончания подготовительных дел и приёма пищи, все разошлись по своим шалашам спать. Стреноженные лошади и, выпряженные из телег, волы паслись рядом на сочной траве луга.
     На луг опустилась прекрасная июньская ночь. Небо было усыпано многочисленными звёздами. Земля отходила от дневной жары. В зарослях реки перекликались ночные птицы, квакали хором лягушки, на разных голосах щебетали птицы в лугу. Ближе к полночи, на востоке над лесом, взошла огромная луна, которая, поднимаясь в небо, осветила слегка туманившийся луг. Всё вокруг было затянуто серебристой, прозрачной дымкой. Потом завораживающая тишина установилась до рассвета.
     Я долго не мог уснуть. Выбрался из шалаша, где расположился на ночлег с моим дальним родственником Ильёй Башкатовым, и долго любовался, очарованный, летней ночью. Вокруг стояла завораживающая тишина. Высоко на небе плыла огромная луна, иногда на время скрываясь за белыми барашками облаков. Луг, насколько могли видеть глаза, слегка переливался под лучами лунного света, источая аромат созревших трав. Этот аромат внутри нашего лагеря сливался с ароматом утром скошенной травы, превратившейся в свежее сено на шалашах, отчего становился ещё более насыщенным, своеобразным и одурманивающим. В высокой густой траве перекликались на разных скрипящих голосах ночные насекомые. В, рядом расположенной речке, что-то плескалось, издавая непонятные звуки. Недалеко, на лугу, был слышен топот от пасшихся лошадей и волов. От Дона доносился шум винтов проплывающих речных пароходов. Вдали на северной стороне луга просматривались едва заметные огни поселений, да иногда мигали огнями своих фар, идущие по шоссе, автомашины. Побродив по траве, ещё не окроплённой росой, возле нашего лагеря, и налюбовавшись вдоволь ночной картиной природы, я возвратился в шалаш, прилёг на своё место и вскоре погрузился в крепкий сон до утра.
     Рано утром меня разбудил дядя Илья. Я выбрался из шалаша, и огляделся вокруг. Жизнь в нашем лагере уже бурно кипела. Мужчины перед началом сенокоса ещё раз осматривали и настраивали свои косы-литовки, бригадир Николай Иванович давал последние указания косарям, женщины готовили на костре в эмалированных вёдрах пищу. Возле речки у небольшого песчаного плёса было подготовлено место, где можно было помыться и слегка пополоскаться в воде. Молодые ребята и девчата, такие же подростки, как и я, уже полоскались в прохладной утренней воде, визжа и крича, от удовольствия. Я тут же направился к реке, и присоединился к ним.
     Косари первыми приняли утреннюю пищу, и потом во главе с бригадиром, отправились в луг на место предстоящего сенокоса. После завтрака, мы тоже пришли на луг, где косари уже вовсю трудились на сенокосе. Перед нами предстала потрясающая картина. Косари, длинным, ступенчатым, рядом двигались по участку зелёного луга, дружно и размеренно работая своими косами. Высокая, сочная от утренней росы, трава, усыпанная разноцветными соцветиями, ложилась за ними толстыми рядами-валками. Шум от работающих кос сливался в одну общую монотонную гамму, царившую над лугом, и только иногда нарушался криками спугнутых из гнёзд луговых птиц, встречавшихся на пути косарей. Поднимавшееся на востоке из-за леса солнце, бросало на всю эту панораму свои согревающие лучи, само было в восторге от увиденной картины, и заражало таким же восторгом всё и всех на лугу.
     Николай Иванович вручил небольшие косы-литовки нам, подросткам, расставил нас на небольшой делянке в ряд, и стал преподавать нам сельскую сенокосную науку. Сначала у нас не всё ладно получалось, но потом, по мере обучения, постепенно всё налаживалось. К обеду мы уже считали себя опытными косарями, но не считал так Николай Иванович. Нам пришлось, в течение сенокоса, ещё много раз доказывать бригадиру своё умение на сенокосе, не только в косьбе, но и в других видах сенокосных работ: ворошении валков, в складывании сена в копны, а потом свозить эти копны на телегах, запряженных волами, и укладывать в большие стога.
     Сенокос на «Соловье» продолжался несколько дней. Днём все упорно трудились, вечером после сытного ужина (кушали кашу-сливуху, мясные блюда и компоты), дружно отдыхали возле костра, а потом мертвецки спали до утра. Не ложилась рано спать только молодёжь. Влюблённые парочки ещё долго бродили по скошенному лугу, среди многочисленных копен, слушали пение соловьёв в прибрежной роще, наслождались ночным покоем уснувшего луга, и возвращались в лагерь далеко заполночь. За какие-нибудь два-три часа крепкого здорового сна, молодому организму было достаточно, чтобы в полной мере восстановить свои силы, и рано утром вновь включиться в работу. Жизнь в лагере проходила напряжённо, но не теряла своего человеческого смысла - разнообразия, веселья, всяких мелких приключений и происшествий. Не смотря на то, что большинство в лагере крепко спали всю ночь, утром все знали, кто с кем бродил по лугу ночью, и когда вернулся в лагерь. Невидимый телефон всегда беспрерывно действовал. То ли соловьи сообщали об этом наиболее любопытным женщинам на рассвете, то ли были какие-то другие неизвестные для многих каналы информации.
     Когда сенокос был в самом разгаре, и на лугу появились большие стога свежего, душистого сена, все перебрались из шалашей в ближайший к лагерю большой стог, и стали там проводить ночь на свежем воздухе. Это было удобнее и намного приятнее. Вот, только надоедливые комары не давали людям покоя. С ними приходилось постоянно бороться, у костра с помощью дыма, а во время сна с помощью всяких мазей.
     Наконец, пора сенокоса на пойменном лугу «Соловей» заканчивалась. Весь луг покрылся многочисленными, огромными стогами сена, не только на участке нашего колхоза, но и на всех других, соседних, участках. Колхозники, удовлетворённые выполненной сезонной работой, возвращались домой, в свои сёла. Луг, умиротворённый людьми, оставался со стогами сена до прихода зимы, когда Дон сковывался крепким льдом, и устанавливались  надёжные дороги по заснеженному зимнику. Сено перевозилось на животноводческие фермы колхозов, и служило кормом для скота до прихода весны. «Соловей» очищался от стогов, покрывался снежным покровом, и спокойно ожидал следующей весны, а за ней и сенокосного лета.
     Прошли годы. Многое за это время в стране изменилось. Изменилась и сельская жизнь в наших краях. Луг «Соловей» по-прежнему остаётся на своём месте. Только в последние годы он всё меньше заливается вешними водами Дона, большие половодья на котором стали теперь редкостью. Естественно, его сенокосные ресурсы значительно уменьшились. В окрестных сёлах колхозов больше нет, а вместо них появились, так называемые, фермеры, и всякие подозрительные сельскохозяйственные объединения (ООО). На пойменном лугу «Соловей», бывшие колхозные наделы сегодня неизвестно кому принадлежат, и кто теперь ими пользуется. Недавно, проезжая в июне из Старой Калитвы в Новую Калитву по дороге, которая, как и раньше, проходит в нижней части этого луга, у самого Дона, я обратил внимание, что весь луг механизированно, скошен, и покрыт многочисленными тюками спрессованного сена. Кто это сделал? Куда и кому пойдёт это сено? Кому достанется выгода? На все эти вопросы, нет вразумительного ответа. А жаль!
     Пойменный луг «Соловей» является природной жемчужиной нашего края. Его надо беречь, за ним надо постоянно ухаживать, а его драгоценные сенокосные богатства должны идти на благо, его законных хозяев – крестьян близлежащих сёл.