Золото, гл. 24

    Глава двадцать четвертая
Конец июня 1988 года

     Группа Наумова уже заканчивала разведку месторождения железа и, миновав участок, густо заросший карликовой березой,  вышла в широкую долину. И Наумов вдруг встал, как вкопанный…
     - Что случилось, Марк Вениаминович? – обеспокоенно спросил Стоянов.
    - Здесь протекала река! – сказал Наумов. - И пересохла она давно - на закате Юрского периода, возможно. А тогда, миллионы лет назад, река, наверняка, была золотоносна, несла тысячи грамм драгоценного металла в своих бурных водах. За многие миллионы лет рельеф местности, конечно, сильно изменился, а золото все же здесь можно найти.
     - Да где вы видите реку?! – спросил Юрченко. – Ни берегов, ни дна я не вижу.
     - Все же просто, Юрченко! – сказал Наумов. - Сравните горные породы. Гладкая, полированная галька в горах — это как раз признак того, что камни долгое время находились в потоке воды. Ну, видите?
     - Теперь вижу! Вон  же широкое поле окатанной гальки!
     - Вот что, Юрченко, - Наумов явно «загорелся», - оставайтесь со Стояновым здесь и попробуйте разобрать гальку в тех местах, где менялся характер реки, и она переходила с горного потока на равнину. Посмотрите между изгибами русла, обращайте внимание на наличие крупных валунов. В зависимости от типов пород и силы водного потока на дне реки образуются неровности, трещины и выступы, обеспечивающие ловушки для металла. Золото, обладающее плотностью и тяжестью, движется по реке в сторону наименьшего сопротивления. Ему свойственно откладываться на косах внутренней части изгибов реки. В результате резкого расширения русла скорость воды резко снижается, что способствует оседанию тяжелого металла. Понятно?
     - Так точно! – ответил Юрченко и, кивнув Стоянову, направился к галечнику.
     Наумов планировал в этот день полностью завершить работы по железу, и это ему удалось. Он нанес последние кроки на карту, и устало вздохнул.
     - Дело сделано! – сказал он, усаживаясь на свой рюкзак. – Малость отдохнем и пойдем к Юрченко. Посмотрим, что они там со Стояновым нарыли.
      Юрченко и Стоянов сидели на отвале гальки, выброшенной ими из старого русла. Когда Наумов и геологи группы подошли к «копателям», Марк Вениминович тихо присвистнул…
     - Вот это улов! – сказал он.
     На расстеленной на земле плащ-палатке были разложены самородки величиной от горошины до грецкого ореха. И их было много…
     - Сначала, в верхних слоях мы ничего не нашли, - сказал Юрченко. – Но чем больше мы выбрасывали гальки, тем больше стало попадаться золота. А потом мы докопались вот до этого места.
     Юрченко спрыгнул в выбранную ими котловину и жестом фокусника поднял со дна бывшей реки свою куртку.
     - Это плотик — это коренная порода, которая лежит под галькой ручья, - сказал Наумов, заворожено глядя на самородок, величиной с утиное яйцо. - Золото откладывается именно на плотиках. И вы сегодня обнаружили тот самый, который  хранил на себе самый крупный самородок золота. Над плотиком, конечно, тоже бывает золото, но в гораздо меньших количествах. И вы в этом убедились. Но дело в том, что рядом с крупным самородком, как правило, находятся еще более крупные. 
     - Постойте-ка! – Наумов поднял взгляд на террасу, возвышающуюся над местом раскопок. – Вы копали там?
     Он указал рукой на темно-синий нижний слой террасы.
     - Пытались! – ответил Юрченко. – Но гравий там очень твердый и плотный.  Лопата его не берет. Тут нужны кирки, а еще лучше взрывчатка. Я ведь знаю, что древние террасы, как правило, содержат богатый золотом нижний слой. Но этот нам не по зубам!
     Наумов осмотрел галечник, на глаз прикидывая его протяженность и мощность. Древнее русло простиралось до горного кряжа, теряясь в сопках. Ширина его в некоторых местах доходила до тридцати метров. Если учесть, что часть русла погребена под более поздними наслоениями, которые придется вскрывать, чтобы добраться до золота… Выходило, как ни крути, что перед ними золотоносный слой промышленного масштаба. Но для того, чтобы знать это наверняка, придется делать пробы на всем протяжении галечника.
     - Придется возвращаться в лагерь! – сказал Наумов. – Очень жаль, что радиостанция осталась там, а радист здесь. Мы могли бы связаться с управлением, не уходя с этого места, и запросить взрывотехника с запасом взрывчатки. И завтра прямо с утра продолжить работы.
     - Вряд ли я смог бы продавить отсюда связь! – сказал радист Стоянов. – Мы в котловине, окруженной со всех сторон горными кряжами. Из-за рваного рельефа местности радиоволны будут здесь гаситься, разбиваться о естественные преграды. В любом случае, нужно идти в лагерь. В долине я без проблем обеспечу вам связь.
     - И завтра мы убьем не менее пяти-шести часов, чтобы вновь добраться сюда, - не сдавался Наумов.
     - Если связь действительно необходима, нам не остается выбора, - поддержал товарища Юрченко. – К тому же у нас нет с собой ни палаток, ни кирок, ни спальников, которые есть в лагере. Вы же не заставите нас спать на голой земле? Да и голод – отнюдь не тетка в наших условиях.
     - Ладно, уговорили! – махнул рукой Наумов. – Возвращаемся в лагерь. Собирайте образцы, и в путь!
     Он с сожалением взглянул на террасу и забросил на спину свой рюкзак…
     Ночью ему снился пласт нижнего слоя террасы темно-синего цвета, ярко вспыхивающий на солнце золотыми искрами. Он перочинным ножом выковыривал из пласта самородки и смеялся как в детстве – заливисто и звонко…

Продолжение следует -